Второе поколение (УСТАРЕВШАЯ ВЕРСИЯ)

      Солнце уже ярко светило, но часы показывали раннее утро. Потирающий сонные глаза Пшурик пытался понять конкретное время, но размывающая картинку пелена сна не давала увидеть точное расположение стрелок на циферблате. Обджект вяло повернулся на другой бок. Его задняя сторона сильно болела – последствия сна в неудобной позе на кривой поверхности. Ему очень сильно не хотелось вставать, но жуткое желание пить заставило его это сделать. Он вяло осмотрелся, смотря на оставленный вчера погром. Кряхтя и вздыхая, он встал с пола и посмотрел на Клячека. Обджект продолжал сладко спать. Пшурик стянул со своей кровати одеяло и накрыл им Клячека, который за ночь сполз с подушек и теперь располагался на мягком ковре, а не на голом полу. После этого он, потирая глаза, зевая и еле передвигая ногами, вышел из комнаты, закрыв дверь.       С прикрытыми и слипающимися глазами он направился на кухню, где во всю работала кофеварка. Его отец стоял возле неë в ожидании своего кофе, перебирая что-то в кошельке. Он даже не сразу заметил появление своего сына. – Привет, пап. – А? О, здаров. Как спалось? – Кошмары мучали... – Пшурик присел за стол и лëг на него. Сам стол был с искусственным камнем. Его прохладная поверхность приятно охлаждала лицо обджекта, позволяя ему гораздо быстрее проснуться. – А-а, вот как. – Курасан поспешил убрать оставшуюся со вчерашнего вечера выпитую наполовину бутылку коньяка. – А вы вчера с мамой снова ругались? – с каким-то безразличием в голосе спросил он. – Что? Нет, мы только отдохнуть пытались... – его отец поспешил замять эту тему, убирая бутылку куда подальше. – Значит приснилось... – Пшурик продолжил лежать лицом вниз.       Кофеварка перестала издавать внеземные звуки. Курасан подхватил чашку с кофе. Он любил пить крепкий, не разбавляя его молоком и не сластя его. Он выпил полчашки, после чего немного скривил лицо и ухнул. – У нас хлопья есть? – поинтересовался мелкий. – Посмотри на верхних полках. Вроде были кукурузные. – А молоко? – Да.       Обстановка на кухне была отнюдь не семейной. Если Пшика и пыталась быть хорошей матерью, принимать участие в жизни своего сынишки, пыталась передать свой опыт, показывала свою любовь к нему, то к тому времени, как Пшурик начал активно общаться с Клячками, Курасан перестал играть в жизни сына большую роль. Мелкий продолжал звать его папой, хотя их взаимоотношения больше походили на слабую дружбу. Единственное, что их связывало – схожий внешний вид, хрипотца в голосе и общий дом. Если бы не последнее, то они бы вряд ли виделись так часто, если бы виделись вообще.       Пшурик как бы любил Курасана, ведь он его отец. Однако он осознавал, что эта любовь была ненастоящей, кем-то посторонним навязанной. Она его больше тяготила, чем радовала. Хотя, при всëм при этом, его тешил факт того, что он не бросил их с мамой как другие родители его бывших знакомых и друзей. Всë-таки руку к воспитанию он приложить успел, «семью» деньгами обеспечивал и когда-то пытался поддерживать сына в разных жизненных ситуациях и начинаниях, так что и плохим отцом его назвать язык никак не поворачивался. – Ладно, – Курасан отхлебнул ещë полчашки и поставил посуду в раковину. – Я убежал на работу. Бывай. – До вечера.       Пшурик еле как отлип от гладкой и уже слегка нагревшейся из-за его тела поверхности стола и помахал вслед уходящему обджекту. Вскоре он услышал, как дверь захлопнулась. Вставать со стула желания не было. Тем более до пробуждения его друга было ещё очень много времени. Но он пересилил себя, слез с нагретого стула и взял прозрачный стакан. У раковины, помимо обычного крана с водой, стоял более маленький и тонкий, через который поступала питьевая вода. Было удобно, ведь не нужно было покупать бутыли и баклашки. пододвинув стул к раковине, он залез на него и налил себе попить. Наконец-то он смог утолить свою жажду.       Поставив стакан в раковину рядом с грязной чашкой, Пшурик уселся на стул. Он только сейчас заметил, что в доме царила гробовая тишина. Будто бы всё, что он знал, замерло. В доме редко бывало такое молчание. Обычно либо работало радио, что-то говорящее фоном в комнате родителей у Курасана, которое никто никогда по-настоящему не слушал, или играла музыка в комнате Пшурика, или Пшика что-то обсуждала по стационарному или сотовому телефону, или же с улицы кричала детвора, или пели птицы, свившие гнёзда на растущих рядом с домом деревьях. Никогда не было громко, но и никогда не было тихо. Обджекту не хотелось двигаться с места. Хотелось вновь уснуть на этом самом месте, но эта несвойственная этому дому тишина заставляла волноваться его по неизвестной ему причине всё больше. Он был стоик, поэтому смог осилить 7-10 минут, длившиеся для него практически вечность. Он думал о том и о сём, его мысли плавно переходили с одной темы на другую, в голове начинала образовываться каша из-за абсурдности и нелогичности его мыслей и монологов, но в какой-то момент он просто дёрнулся от чего-то и окончательно проснулся. Пшурик тяжело вздохнул и, посидев ещё минуту-другую, сполз со стула и пошёл в свою комнату.       Он тихонько приоткрыл дверь. Клячек всё ещё спал, приобняв одну из близлежащих подушек. Обджект недолго смотрел на него, что-то перебирая в голове, после чего слегка покачал головой из стороны в сторону, закрыв глаза. Пшурик посмотрел на свой рабочий стол. Там лежали одна из его тетрадей и какая-то книжка, которую он всё пытался закончить читать. Тихонько пройдя вдоль стены, он взял тетрадь, карандаш, упаковку валявшихся на углу стола текстовыделителей и книгу, но, немного подумав, положил текстовыделители обратно, потому что он всегда забывал раскрашивать скетчи. Собрав всё в одну стопку, он поспешил удалиться из комнаты и быстро прошмыгнул в приоткрытую дверь. Так и не закрыв её, он прошёл ко входной двери и вышел на улицу.       Солнце продолжало так же ярко светить. Где-то вдали виднелась тёмная туча, не предвещающая ничего хорошего, однако обджекту было абсолютно всë равно. Улица была пуста и безжизненна. Даже ветер тут не гулял и не игрался с листьями сонных деревьев. К одному такому Пшурик и подошëл. Усевшись у его корней, он с пустым и стеклянным взглядом машинально раскрыл книгу на развороте, где была оставлена самодельная закладка с сухоцветами. Он даже не стал находить нужный абзац, а сразу начал читать с самой первой строчки. Он пробегался глазами по буквам, которые фоном сливались в знакомые, но нечитаемые слова, предложения, абзацы... Обджект продолжал думать о чëм-то своëм, не замечая красивых иллюстраций и удивительные описания баталий на страницах, и очухался он только тогда, когда вместо следующей страницы его пальцы нащупали нахзац. Он удивлëнно посмотрел на неë, после чего расстроенно тяжело вздохнул, захлопнул книгу и взялся за карандаш и тетрадку. Открыв новую страницу, он стал рисовать всë подряд. Криво нарисованное дерево, яблоко, ваза, стакан, какой-то неизвестный ему обджект в виде алюминиевой банки, ещë один стакан, но уже другой, огромный телевизор, глаза, которые он потом зачеркнул, потому что они, ему показалось очень некрасивыми и кривыми, опять тот же неизвестный обджект, куча ручек, карандаш, идентичный его карандаш, снова неизвестный обджект... Весь разворот был усеян маленькими зарисовками всякой всячины, как вдруг почувствовал, как на его ногу упала какая-то капля. Он сначала не обратил на это внимания, но когда ещë несколько попали на него, он, рассердившись, оторвался от рисования и сердито взглянул на небо. В этот же самый момент где-то вдали что-то громыхнуло и капли начали падать чаще.       Начался дождь. Пшурик, гневно зарычавший будто зверь, быстро встал с травы и яростно топнул ногой, после чего подобрал книгу и вернулся в дом. Это было очень вовремя, потому что через пару мгновений, как он закрыл дверь, дождь сразу же превратился в ливень. Он снова вздохнул, положил всë на стол и полез в холодильник за молоком и к шкафчику за хлопьями. Тëплое молоко и найденные в закромах Родины шоколадные шарики, смешанные в одной тарелке, очень хорошо и вкусно пахли, из-за чего обджект впервые за всë это тусклое и серое утро захотел есть, однако он решил перед этим навестить Клячека, чтобы проверить, спит ли он всë ещë, и положить книгу с тетрадью и карандашом обратно на стол. В комнате его уже ждал потягивающийся после сна Клячек, который с улыбкой до ушей смотрел на дождь в окне. – О, доброе утро! – он широко улыбался своему унылому другу. – Салют, – Пшурик сделал менее раздражëнный вид, стараясь выглядеть как можно более спокойно. – Еда готова. – Пшурик, всё хорошо? Ты выглядишь очень... – Клячек с обеспокоенным видом подошёл к обджекту, но тот лишь отмахнулся, не дав ему договорить. – Плохо спалось, не выспался. Не волнуйся. На улице ливень, и ты без зонта. Я тебя провожу до дома.

***

      Пшурик держал большой чëрный зонт, под которым помимо их с Клячеком могли бы запросто поместиться ещë пару обджектов. Несмотря на то, что дождь продолжал идти и не собирался стихать, было тепло. Где-то вдали тëмные и хмурые тучи разошлись, давая солнцу осветить мокрую улицу, полную луж землю и заполненные водой дырки в асфальте. Над домами начала слабо проявляться радуга. Ребята, по мере прохождения пути, наблюдали за тем, как она становилась всё более чёткой и яркой. Клячек показал на неё, обращая на неё внимание Пшурика, который и так на неё смотрел. – Радуга такое чудесное явление! – восторженно начал он. – Хотел бы я увидеть двойную или тройную радугу... – Я такую и так нечасто вижу, мне достаточно. – ответил Пшура ему, как вдруг нахмурился, остановился и начал приглядываться в её сторону. – Пшурик? Что такое? – Клячек успел выйти за пределы зонта и немного промокнуть, перед тем как вернуться обратно под него. – Там кто-то в воздухе... – обджект указал куда-то в сторону радуги. Его друг так и не смог увидеть объект его излишнего внимания. – Может тебе кажется? – Да погоди ты, вон! – Пшурик притянул друга поближе к себе. Ну как поближе, прислонил его к себе вплотную, чтобы тот смог наконец-таки увидеть чёрный маленький объект вдалеке.       И он оказался прав. С каждой секундой этот объект становился всё ближе и ближе и теперь они смотрели не на маленькую точку, а летящего на светло-зелёном дельтаплане обджекта. Обджект что-то им кричал, однако оба друга стояли, как два маленьких ребёнка, не понимая, что дельтаплан несётся прямо на них. Вдруг, то ли выкрик был услышан, то ли наконец-таки заработали логика с инстинктом самосохранения, Пшурик отбросил зонт, толкнул Клячека в сторону и не очень аккуратным кувырком покатился за ним. Почти у того самого места, где они стояли пару мгновений назад, врезался некачественно сделанный дельтаплан и тот самый обджект. Как бы печально это ни было, но все трое получили травмы в большей или меньшей степени. Клячек обошёлся ушибом, Пшурик получил огромную ссадину на роге и несколько порезов на руке из-за острых камней на дороге, а упавший обджект, оказавшийся тёмно-серой открытой банкой из под содовой с надписью «Soda», где жёлтая S была похожа на молнию, а остальные буквы были оранжевыми и угловатыми, был смят и получил несколько царапин, которые содрали с банки краску, под которой виднелся алюминий. – О, Боже... – Пшурик, шикнув из-за боли в руке и роге, приподнялся с земли. Клячек, который уже успел встать, помог ему подняться, после чего ахнул. – Пшурик! – А..? – Обджект!       Клячек в ужасе показал на искалеченного обджекта. Его друга это несильно волновало. Кто в здравом уме станет летать на дельтаплане в городе, часть которого сплошные холмы, а другая – сплошная равнина? Но, чтобы не обидеть друга, он сделал вид, будто бы это тоже его беспокоит. Пшурик оттряхнулся и первым делом подобрал зонт. Он был счастлив, что он остался цел и что не придётся покупать новый, но продолжал притворяться, что жизнь незнакомого ему обджекта дороже любимого зонта, который уже много лет исправно выполняет свою функцию. Отдав его другу, чтобы тот не мок под начинающим стихать ливнем, он подошёл к незнакомцу. Тот лежал лицом вниз и не подавал признаков жизни. И хоть до этого Пшуре было глубочайше плевать на него, сейчас он забеспокоился. Смерть – это всегда плохо. – Хэй?       Он опустился на одно колено и слегка потряс его, пытаясь привести в чувство. Ответа не последовало. Обджект продолжал без чувств лежать на асфальте. – Извините?..       Пшурик был уже не так смел и уверен, как за несколько мгновений до этого. Он растерянно посмотрел на Клячека и встал. Его друг молча и испуганно смотрел на него в ответ, как вдруг рогатого схватили за ногу чуть ниже колена. Перепуганный до усрачки Пшурик обернулся назад вновь посмотрел на тело. – Бу! – АЙ, БЛЯТЬ! – заорал Пшурик от неожиданности произошедшего и отпрыгнул от лежащего обджекта. Тот злобно захихикал. – Ну что? Напугала? – незнакомец, а вернее незнакомка, без проблем встала с земли. Однако она теперь выглядело очень печально и жалостливо из-за своей помятости после падения. – БЛЯТЬ, БУДТО БЫ НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ! – Пшура был в ярости. В принципе как и всегда, когда его пугают. Он это очень сильно не любил, а после того, как он уже решил, что перед ним лежит мёртвое тело, он был готов собственноручно убить этого обджекта. – А что случилось? – недоумевая, спросила она ставя руки в боки. Но вместо того, чтобы просто так стоять, она нажала на себя и начала возвращать себя в свою прежнюю форму. Помятости и складки ещё были, но она начинала выглядеть лучше, чем после падения. – ТЫ НАС ЧУТЬ НЕ ПРИБИЛА! – Так я ж вам кричала, чтоб вы отходили. Причём очень громко, я думала вы услышите. – она продолжала спокойным тоном объясняться, в это время ловко выправляя свои стенки. Судя по всему, с ней это происходило не в первый раз. В ответ на это, Пшурик вздохнул и закатил глаза. Видно, и ему не впервой. – И-извини пожалуйста! – тут подошёл и заинтересованный Клячек. – А разве тебе не больно? И как ты себя так ловко выправляешь, ты же из алюминия? – Ой, да хрен его знает, чес слово. – незнакомка не отрывалась от своего дела, после чего посмотрела в близлежащую лужу, и, убедившись, что она выглядит «нормально», усмехнулась. – Слушай, Клячек. Пошли отсюда... – начал Пшурик, беря своего друга под руку и пытаясь его уйти, но тут обджект вернулась и с довольным видом протянула руку для знакомства. – Алюмина. Можно Альма. Если буквы платные, то Ал. – Клячек был очень взволнован столь неожиданной встречей, поэтому с удовольствием пожал ей руку в ответ. – Ладно, Альма. Нам уже надо идти. – А, да, конечно. Я всё равно тут на месяц к бабушке приехала и больше терпеть меня не надо будет. – Да-да-да, пока. – угрюмо сказал он ей, после чего развернул Клячека в сторону его дома, взял его за руку и потащил его подальше от новой знакомой. – Баи-и-и! – крикнула она им вдогонку, пока дождь продолжал лить, и вода капала и затекала внутрь неё. – Ну что за ненормальная...– пробурчал Пшурик, ускоряя шаг, чтобы довести своего друга скорее до дома. – Ну, у каждого свои тараканы в голове... – задумчиво ответил ему друг. – Видно, что в ЕЁ голове тараканов очень много. – недовольно продолжал он. – Ой, Пшурик, не заводись ты так! – это немного задело Пшуру, хоть он и понимал, что Клячек прав. – Мы, наверное, больше с ней не встретимся. Тебе не стоило вести себя так грубо. – Да какая уже разница...