Everlasting

      Шум, доносящийся снаружи, ввинчивается в виски, и Лу с трудом открывает глаза. Голова отзывается нестерпимой болью — видимо, не стоило вчера так налегать на виски. Падает что-то тяжелое, сразу за этим раздается раздраженный мат, и общая какофония звуков будто попадает сразу в мозг, минуя уши.       Лу с трудом поднимает рольставни у своего грузовика, и очень зря: к шуму добавляется еще и ослепляющий свет.       — Какого хрена тут происходит? — громко спрашивает Лу и морщится от звука собственного голоса.       Вокруг деловито снуют люди, перетаскивая оборудование. Кого-то Лу знает по прошлому сезону, кого-то видит впервые. Видимо, она спала дольше, чем рассчитывала, и подготовка к новому сезону уже началась.       — Лу! — к ней спешит Йонас, и даже сквозь дымку похмелья Лу видит, насколько он удивлен, — что ты тут делаешь?       — Пытаюсь спать, как видишь, — она указывает на грузовик.       — Вижу, — Йонас ухмыляется, — в очередной раз свалила из дома и решила, что с площадки тебя не вытурят? Мало тебе было в последний раз?       Скандал тогда и впрямь получился знатный. Каким-то чудом София сумела все разрулить без вмешательства корпуса содействия. Все, и Лу в том числе, были уверены, что на этом точки с названиями “Лу Рид” и “Реальная любовь” разойдутся на максимально возможное расстояние. Каково же было удивление Лу, когда София позвонила ей и предложила продюсировать новый сезон. “Никто не справится с этим лучше тебя, девочка”, сказала тогда София. Лу охренела настолько, что нашла в себе силы преодолеть внутреннюю пустоту и встать с кровати.       — София позвала меня обратно, — Лу вытаскивает сигареты, — так что в новом сезоне будем вместе, дорогой мой оператор.       Йонас кивает и тоже закуривает. Свет по-прежнему лупит по глазам, но после первой же затяжки жить становится немного легче.       — Остальные знают? — будто невзначай интересуется Йонас, — с Доганом разговаривала?       Лу слегка вздрагивает и морщится. С Доганом они расстались так же некрасиво, как и со всем проектом. Его крики “ты манипуляторша и психопатка” до сих пор стоят в ушах. Просто Доган умеет разделять личную жизнь и работу, а Лу — нет, вот и все. По крайней мере, именно эта мантра помогает ей, когда она погружается в болезненные воспоминания о своем, теперь уже бывшем, парне.       — С нами теперь работает его невеста, Триша, — не дождавшись ответа от Лу, продолжает Йонас, — очень милая девушка, бегает ассистенткой.       А вот это больно. Доган вообще вспоминал о Лу? Или моментально переключился на новую юбку? Хотя теперь, несколько месяцев спустя, Лу не должно быть до него и его новых отношений никакого дела.       Йонас докуривает, и, попрощавшись, снова подхватывает тяжелую телевизионную камеру. Лу провожает его задумчивым взглядом. Кажется, новый сезон обещает быть… интересным.

***

      Лу успевает кое-как умыться и собрать волосы в хвост, когда оживает рация.       — Рид, срочно сюда! Ты нужна мне, — интересно, остался в Нью-Пари хоть один человек, которого могут обмануть эти вкрадчивые интонации и мягкий голос?       Впрочем, судя по рейтингам шоу, тысячи и тысячи людей даже не подозревают, какой сукой может быть София фон Гельц, режиссер и серый кардинал их проекта. Лу, умеющая различать малейшие оттенки ее голоса, даже по рации слышит нетерпеливые металлические нотки, поэтому ускоряется, чтобы как можно быстрее попасть в контрольную комнату.       Разумеется, София не одна. Лу встречают бывшие — хотя нет, снова нынешние — коллеги по цеху. Сатоши, который, кажется, сумел еще приблизиться к отметке “икона стиля”, закатывает глаза.       — Какого хуя, София? Что она — он подчеркивает это слово, — здесь делает?       — Здравствуй, дорогая, — София тонко улыбается, наслаждаясь произведенным эффектом, — Сатоши, прошу любить и жаловать нашего нового продюсера.       — Добро пожаловать домой, Лу, — Эри тепло ее обнимает, пока Сатоши картинно хватает воздух ртом, — я надеюсь, в этот раз без сюрпризов?       Лу переводит взгляд с холодной и утонченной Софии на радостно улыбающуюся Эри, с нее — на возмущенного Сатоши. Внутри начинает скапливаться энергия, пока не требующая выхода, лишь накатывающая небольшими волнами. Лу сжимает правую руку в кулак и мирно кивает:       — Конечно. Все будет в порядке.       — Сатоши, пожалуйста, без истерик, — предупреждает его София, — Лу нужна нам, чтобы делать настоящее шоу. Ты можешь сколько угодно фыркать, но отрицать ее талант как продюсера попросту глупо.       Сатоши обиженно надувает губы, но все же кивает, признавая ее правоту, и тоже идет обниматься с Лу.       — Ладно, это тупо, но я по тебе скучал, куколка, — говорит он, и копящаяся внутри Лу энергия, требующая все разрушить, отступает.       — Сделаем шоу, дружок, — подмигивает ему Лу.

***

      Аппаратная комната с темными пятнами выключенных мониторов выглядит удручающе, но очень скоро здесь все изменится. На каждый экран будут выводиться картинки от одного из операторов или со стационарных камер. Все придет в движение, грозя подарить наблюдающим синдром дефицита внимания, и за всем этим, как паучиха, будет наблюдать София. Лу чувствует, как по телу расползается приятное покалывание предвкушения. Очень скоро они дадут жителям Нью-Пари то, чего они так жаждут — хлеба и зрелищ.       Генетический шторм круто развернул направление развития всего человечества, а Церковь старательно прибрала к рукам весь контроль, но кое-что не смогли исправить даже инквизиторы с их жесткими методами. Неважно, жители центра или окраины вроде Термитника, или глухой деревни — все они мечтают наблюдать за чужими жизнями и драмой. Так было в древние времена, так было в расцвет человечества, так есть и сейчас, когда они пытаются выживать на остатках былой роскоши. Для Лу это скорее хорошо — без работы она точно не останется, по крайней мере, пока будет использовать свой “талант продюсера”.       Размышляя, какой сброд из псиоников и нестабильных София с Итаном подобрали для шоу в этот раз, Лу направляется на поиски еды, чтобы облегчить свое похмелье.       У самой крыши одного из зданий Йонас возится с проводами, устанавливая стационарную камеру видеонаблюдения. Махнув ему, Лу сворачивает к столовой. Расчет оказывается верным — съемки еще не идут, но подготовительная работа уже кипит, рабочим тоже нужно что-то есть.       В столовой хозяйничает Макс, и Единый не даст соврать — это самый великолепный повар из всех, кого Лу знает. Хотя и выглядит он так, что ему можно придумать красивую легенду и отправлять следующим холостяком.       — Какие люди! — жизнерадостно приветствует ее Макс, — просто пожрать? Или София сошла с ума и вернула тебя на проект?       — Пошел нахуй, Фолл, — Лу демонстрирует всю свою приветливость. Сколько же еще раз ей придется объяснять, что да, вернулась, готова работать?       — Значит, все же вернула, — усмехается Макс, — сегодня есть твои любимые булочки, хочешь?       — С этого и надо было начинать, — фыркает Лу.       Один из плюсов работы в сфере, которая приносит большие деньги — всегда только натуральная еда. Слоняясь без дела и пару раз вынужденная питаться синтетикой, Лу внесла пункт насчет нормальной еды в свой список обязательных радостей жизни. Когда она делает первый глоток обжигающе-горячего кофе, в столовую влетает Доган. За ним, едва поспевая, следует хорошенькая брюнетка — видимо, невеста, про которую говорил Йонас.       — Лу! — она подавляет желание закатить глаза, — твое возвращение очень… неожиданно. Какими судьбами?       — Мне нужна работа, — коротко отвечает Лу. Кофе резко теряет свой вкус, и даже горячие булочки, приготовленные по семейному рецепту Фоллов, уже не вызывают воодушевления.       — Познакомься, это Триша, мы обручены, — Доган буквально выталкивает несчастную вперед, от чего она немного растерянно хлопает длинными ресницами, продолжая, тем не менее, дружелюбно улыбаться.       — Очень приятно, я Лу, — бормочет Лу в свою чашку с кофе, — теперь я буду работать с вами.       — Ты такая миленькая! — восклицает Триша и бросается вперед, собираясь, кажется, обниматься, но в последний момент ее удерживает Доган, который прекрасно понимает, чем такая демонстрация дружелюбия может закончиться, — и мне очень приятно с тобой познакомиться! Ты раньше уже работала с Софией? Доган про тебя не рассказывал…       Лу переводит взгляд на Догана и прячет ухмылку. Было бы странно, если бы он рассказывал новой девушке про свою бывшую. В ответном взгляде Догана мелькает предостережение.       — Просто к слову не приходилось, милая, — он оставляет поцелуй на виске Триши, и Лу невольно морщится, как от зубной боли.       — Я очень за вас рада, — она через силу выдавливает из себя приличествующие случаю слова и встает, — прошу прощения, мне нужно бежать.       “Как обычно”, летит ей вслед тихое от Догана.       Во рту копится отвратительный привкус, и Лу действительно выбегает из столовой, чтобы согнуться пополам в ближайших кустах. Слишком много алкоголя вчера, слишком крепкий кофе, слишком нежно Доган смотрит на свою невесту… Всего слишком.       Расстались они плохо. Бесконечные скандалы заканчивались таким же бесконечным сексом на всех поверхностях, но в итоге это не спасло их пару от быта и от желания Лу бежать прочь от своих проблем, от мамы и от стремления достигнуть чего-то большего, чем насквозь фальшивые отношения, на которые каждый день пялятся по телику жители Нью-Пари. Иронично, что в итоге она оказалась там же, с той же работой и в окружении тех же людей.       — Совсем плохо? — сочувственный голос Йонаса заставляет ее подпрыгнуть.       — Твою мать! — Лу быстро вытирает рот рукавом и оглядывается.       — Уже познакомилась с милашкой Тришей?       — Угу, — Лу морщится, и непонятно от чего больше — от воспоминания о слишком сладенькой невесте Догана или от мерзкого вкуса во рту, — очень много сахара.       Йонас хохочет, запрокинув голову.       — Да, услужливость и забота из нее прямо хлещут. Может, Догану это как раз и нужно, после такой ядовитой гадюки как ты?       — Это тавтология, — автоматически отвечает Лу, — гадюки по определению ядовитые.       По крайней мере, так пишут во всех учебниках, которые читала Лу в интернате.

***

      — Лу, на площадку! — оживает рация.       И она оживает еще несколько раз, выдавая удивленное “Лу? Та самая Лу?” на все лады. Лу вздыхает, прежде чем поднести рацию к губам.       — Да, детки, мамочка вернулась, просто примите это как факт, — говорит она, старательно растягивая губы в улыбке, чтобы голос звучал дружелюбнее. Йонас, наблюдающий за ее гримасой, снова фыркает.

***

      На площадке уже собрались все причастные, чтобы посмотреть на невест и снять их со всех ракурсов. Лу подходит к Сатоши и Эри.       — Ну что, готова разворошить этот гадюшник? — спрашивает Сатоши, подмигивая ей.       — Кого вы собрали на этот раз? — вопросом на вопрос отвечает Лу.       Будто специально именно в этот момент на площадку выезжает первый лимузин.       — Давайте поприветствуем нашу первую участницу! — надрывается сияющий Бенни, — Мэй Хаттори!       Из лимузина изящно выходит ослепительная белокожая брюнетка, похожая на фарфоровую статуэтку.       — Это Эри ее нашла, — вполголоса делится Сатоши, — строгая, холодная, вполне потянет на главную стерву сезона, если ее как следует раскачать.       — Статус? — Лу сразу интересуется самым главным.       — Нестабильная. В анкете указывала, что мечтает о крепкой семье и настоящей любви.       — А кто же из нас не мечтает, дорогой мой, — София цинично усмехается.       Лу предпочитает промолчать. Она мечтает о том, чтобы от нее все наконец отъебались. Семья и любовь тоже хороши, конечно, но для нее это настолько абстрактные понятия, что о них никак не думается в первую очередь.       — Встречаем следующую участницу! — продолжает Бенни, — Мия! И до конца сезона вы будете знать ее как просто Мию!       Хорошенькая блондинка сразу поворачивается выгодным ракурсом и посылает в камеру воздушный поцелуй.       — Псионичка, понимает животных, работает ветеринаром, — шепчет Сатоши, — однажды выпустила львов в зоопарке, представляешь?       — То есть жалостливая ходячая проблема? — уточняет Лу, приподняв бровь, — что с ее фамилией?       — Говорит, что Мия — сценическое имя, — Сатоши пожимает плечами, — хрен ее знает, темных историй мы не накопали, решили пойти навстречу.       Потом Бенни представляет других девушек, но Лу стремительно теряет интерес. Хоть какой-то отклик вызывают Сино, которая, кажется, даже в первый день съемок приехала, накачавшись чем-то крепким, Ирма, будто впервые выехавшая с овощной фермы, и Саманта, глядящая вокруг волчицей.       Лу лениво размышляет, какие вопросы можно задать девушкам на интервью, чтобы подогреть интерес зрителей, но ее не отпускает ощущение беспросветной вторичности происходящего. То ли дело в Бенни, который из сезона в сезон выглядит одинаково, то ли в самих девушках, конвейером проходящих через каждый эпизод шоу, но все вместе навевает скуку.       — А теперь самое главное, буквально гвоздь нашей программы — месье Кей Стоун! — если бы Бенни мог, он бы засиял еще ярче. Но, к счастью, он не может.       Месье Кей Стоун оказывается красавчиком со слегка растерянным взглядом и спокойной улыбкой.       — Псионик, эмпатик, — делится Сатоши.       А вот это уже интереснее, эмпатиков Лу помнит только среди невест, холостяк в таком статусе у них впервые. Это может стать проблемой, если Кей окажется слишком честным и принципиальным — считывать чувства через прикосновение и делать вид, что веришь россказням, которые наверняка будут выдавать девушки… Лу невольно качает головой, встречаясь с ним взглядом.       — Как вы себе это представляете? — она обращается ко всем, но смотрит на Софию, — он настолько циничен?       — О нет, — София ухмыляется, — судя по его репутации, паренек чист и невинен как ангел божий. Согласился участвовать, чтобы поправить свое финансовое положение. Мы все знаем, как живется псионикам в нашем прекрасном мире будущего.       Лу понимает ее как никто. И псионики, и нестабильные в их обществе находятся в конце пищевой цепи, если проще — в глубокой жопе. Именно поэтому все так стремятся на телевидение, потому что это шанс выбраться из выгребной ямы, в которую их загоняют чистые. У самой Лу после интерната выбор тоже был невелик: либо вернуться к родителям, либо жить где-нибудь на окраине Термитника, либо просто бросить свои немногочисленные пожитки в грузовике, стоящем на съемочной площадке — то есть, выбора как такового и не было.       — И он не сольется в самый ответственный момент? — с сомнением спрашивает Лу.       — А вот это, моя дорогая, — София хищно улыбается, — как раз твоя задача. Он не должен уйти. Представь, какая пойдет слава о новом сезоне! Холостяк-эмпатик и десяток невест, которые искренне хотят строить с ним любовь!       Лу снова начинает мутить, но она лишь кивает.

***

      Софиты, камера, работаем. Лу натягивает максимально дружелюбную и заинтересованную маску и поворачивается к Мэй, сидящей в кресле напротив.       — Привет, — улыбается она, — расскажешь о себе?       Мэй выпрямляется еще сильнее, хотя это и кажется невозможным, и холодно улыбается в ответ.       — Привет, — она может быть какой угодно ледышкой, но улыбка у нее поистине королевская, — что именно ты хочешь услышать?       — Да все что угодно, — Лу старательно придерживается легкого тона, хотя ей и хочется взять эту куколку за плечи и хорошенько встряхнуть ее, — нашим зрителям будет очень интересно узнать, как такая красавица до сих пор одинока? Причем настолько, что решилась прийти на шоу?       Улыбка Мэй будто чуть тускнеет.       — Причины есть, но я не хотела бы их озвучивать, — наконец отвечает она, — скажу лишь, что сейчас мое сердце свободно, и я хотела бы попробовать построить отношения с Кеем.       Лу чувствует, как внутри разгорается знакомое скребущее чувство, требующее выяснить все грязные подробности. Если тайны фарфоровой куколки окажутся достаточно интересными, это можно будет использовать в каком-нибудь сюжетном повороте.       — Ты уверена, что стоит начинать отношения с секретов? — Лу изображает задумчивость, — вдруг окажется, что на проекте ты свободная птичка, а за его пределами Кея будет ждать твой злой бывший?       — Нет, этого не случится, — улыбка Мэй получается по-настоящему вымученной, — у меня был любимый человек, но он умер. Я должна жить дальше.       — О, мне очень жаль, — здесь Лу даже не приходится врать, — тогда позволь задать тебе самый главный вопрос, учитывая специфику нашего холостяка. Что почувствует эмпатик, когда прикоснется к тебе?       Мэй едва заметно вздрагивает, и Лу гадает, засняла ли это камера.       — Я думаю, что он сможет и сам рассказать вам об этом, верно? — она снова ослепительно улыбается.       Хрупкая, точеная статуэтка на поверку оказывается крепким орешком, но Лу раскалывала и не таких. Главное, чтобы при вскрытии прочной оболочки не пострадали окружающие. Впрочем, вектор разрушения всегда можно направить в выгодную сторону. С этими мыслями Лу заканчивает интервью и прощается с Мэй, давая ей время на отдых и возможность собраться с мыслями.       Сатоши прочит ее на роль главной стервы сезона, но Лу не уверена в правильности его выбора — уж больно холодна и закрыта претендентка. Вот темная лошадка из нее точно выйдет отличная, особенно если редакторам удастся раскопать какую-нибудь бомбу из ее прошлого. Но даже если и нет, Лу сможет раскачать эту лодку и поднять градус напряжения.

***

      На вопрос о том, что почувствует эмпатик при близком контакте, участницы реагируют по-разному, от мечтательных улыбок (Кей и правда красавчик) до откровенного пренебрежения.       Лу чувствует нарастающее раздражение и желание постучать об асфальт головой каждой девицы, которой ей сегодня приходится улыбаться. То ли финансирование проекта урезали, то ли Церковь с ее непогрешимыми ценностями давит все сильнее, но подбор невест выглядит откровенно слабым. Да еще и холостяк-эмпатик, которого им просто нечем зацепить — София явно ждет от Лу не просто сверхспособностей, а какого-то гребанного чуда.       Когда заканчивается череда бессмысленных и штампованных интервью, Лу прикуривает долгожданную сигарету и с наслаждением затягивается. Она отходит в тень, чтобы не попадаться снующим мимо операторам, и прикрывает глаза. Какие бы эмоции Лу не испытывала, в работу она уже вписалась. Ей очень повезло, что София позвала ее обратно, позволяя оставаться на том уровне жизни, которым может похвастаться далеко не каждый псионик.       Нарастающий шум и крики отвлекают Лу от размышлений и заставляют включить рацию.       — В чем дело? — спрашивает Лу сразу у всех.       — Лу, быстро к выходу! Тут скандал! — рация отвечает голосом Сатоши.       Чертыхнувшись, Лу затаптывает сигарету и двигается к воротам. Кажется, еще до окончания первого съемочного дня все превращается в балаган, как обычно. У выхода уже собралось приличное количество людей, но никто не решается подойти близко к центру скандала.       — Какого хрена тут происходит? — шепотом спрашивает Лу у побледневшей Эри.       — Одна из участниц, Стелла, вышла из себя, и порывалась уйти из шоу, ее попытались остановить, — так же тихо отвечает Эри, — она технокинетик, рядом с ней все взрывается…       — Технокинетик? — перебивает ее Лу, — вы совсем в край ебанулись? Зачем привели ту, что может отключать камеры усилием воли, на съемочную площадку?       — Это я ее нашла, — Эри выглядит уязвленной.       — И что теперь? Я резко должна начать радоваться ее появлению? — ощущение, что она участвует в каком-то цирке, усиливается с каждой минутой. Возможно, Лу переоценила свои силы, когда решила, что сможет потянуть еще один сезон этого дерьма.       Лу глубоко вдыхает, концентрируясь, и собирает вокруг себя силовое поле. Телекинез — мутация, к технике отношения не имеет, так что у нее есть шанс.       — Стелла, милая, что случилось? — Лу старается говорить мягко и с пониманием.       — Я не хочу здесь оставаться! — Стелла рыдает, размазывая тушь по щекам, — я к нему прикоснулась, и он… и он…       Она всхлипывает, и речь становится совсем уж неразборчивой. Видимо, холостяку-эмпатику совсем не понравилось то, что он ощутил при прикосновении претендентки на его сердце.       — Мы со всем разберемся, хорошо? — продолжает уговаривать Лу, — но тебе нужно успокоиться прежде, чем сюда прибудет корпус содействия. Ты знакома с их методами? Сначала они вырубают твои пси-способности, а уже потом разбираются, кто виноват.       В глазах Стеллы мелькает страх — значит, доводилось встречаться с бравыми служителями Церкви.       — Давай же, дыши. Если ты продолжишь психовать, то целой жизни не хватит, чтобы расплатиться за то оборудование, которое ты можешь повредить.       Это провал, причем редкостный. Как Эри предполагала раскручивать технокинетика, да еще и настолько нестабильного?       Кое-как после еще получаса уговоров Стеллу удается увести, а что с ней делать дальше — решать Софии. Или Итану, пусть сами договариваются между собой.       Операторы уносят камеры, которые даже не записали скандал.       — Лу, в контрольную комнату! — голос Софии звучит встревоженно. ***       Мониторы светятся, показывая то, что команда уже успела отснять; часть экранов по-прежнему темная. Та часть, которая должна передавать картинку от ворот, понимает Лу, и снова закатывает глаза.       — Ты уже в курсе? — спрашивать подобное бессмысленно: конечно, София в курсе.       — Наплевать, — отмахивается София, — есть проблема посерьезнее. Наш холостяк передумал вслед за техно-дивой и тоже не хочет сниматься.       Лу хочется рассмеяться. Похоже, их уже трое — тех, кто не хочет продолжать участие в этом фарсе.       — Как мы доведем кого-то до финала, если у нас нет холостяка? — Сатоши удивленно поднимает брови.       — А вот это — задача Лу, — София хищно ухмыляется, — ты уговоришь его остаться, девочка, я уверена.       У Лу моментально пересыхает в горле. Успокоить разбушевавшуюся псионичку — одно, уговорить остаться чистого и честного человека участвовать в шоу, состоящего из лжи — совсем другое. С другой стороны, Сатоши прав — если нет холостяка, нет и шоу, а значит, нет и заработка. И добро пожаловать на новый круг — либо мама, либо синтетическая еда, необходимость отмечаться наравне с остальными псиониками, не имеющими отношения к шоу-бизнесу…       Лу встряхивает волосами, прогоняя из воображения грустные перспективы.       — Я постараюсь, — говорит Лу. ***       Она находит Кея возле бассейна. Камер вокруг нет, и это обнадеживает: есть шанс, что он согласится хотя бы выслушать, что теряет, отказываясь от участия в проекте.       — Хреновый день?       Кей вздрагивает от неожиданного звука, но, увидев перед собой Лу, тут же тепло улыбается.       — Пришла убедить меня в неправильности моего решения?       — Почему? — Лу равнодушно пожимает плечами, — это балаган, ты абсолютно прав. Не хочешь участвовать — никто силой тебя не удержит.       — Твои слова согласованы с руководством? — в голосе Кея звучит неприкрытое удивление.       — Вполне, — Лу потягивается и разминает шею. Перехватив взгляд Кея, она поясняет, — Ты слишком хороший, не умеешь притворяться, а твоя пси-способность не позволяет притворяться другим. Видимо, ты из очень благополучной семьи, раз так уверенно даешь заднюю. Заплатишь неустойку и лети отсюда свободной птичкой, мы найдем другого красавчика, более сговорчивого.       Кей усмехается и качает головой.       — Вы же знаете, что у меня ни хрена нет.       — Тогда я не понимаю, почему ты выделываешься, Стоун, — Лу вытаскивает сигареты. — Твоя задача — улыбаться камерам и девушкам и получать удовольствие от процесса. А после финала выйти отсюда достаточно обеспеченным и известным, чтобы Инквизиции было трудно изолировать тебя от общества.       — И тебе нравится такая жизнь? — Кей с любопытством ее рассматривает, — это именно то, к чему ты стремишься?       Лу какое-то время молча курит, не отвечая на вопрос. Разумеется, бесконечно сталкивать лбами участников шоу — не предел ее мечтаний. Но из того, что предлагает современное общество, это — лучшая из возможных альтернатив. Кей аккуратно накрывает ее ладонь своей, и Лу не отдергивает пальцы.       — Что чувствует эмпатик, прикасаясь ко мне? — ей и правда интересно, а прятаться при физическом контакте еще и бессмысленно.       — Чувствую тепло, — Кей улыбается, — а еще — что ты честна со мной.       Такой ответ веселит Лу, и она все же отодвигается.       — Я здесь работаю, не забывай. И ты, при хорошем раскладе, тоже.