In the shadow of Christmas candles.

Итэр подтянул дрожащие руки к себе и постарался приподняться. Выходило медленно, в основном из-за поглотившей тело усталости и синяков, оставленных заклинаниями, которые успели попасть в него во время битвы, однако всё же лучше, чем лежать вмазанным в грязь. Всё закончилось даже более резко и неожиданно, чем началось. Наконец удалось распрямиться. Он оправил мантию и не торопясь побрёл в сторону замка. Кто-то вскрикнул. Итэр уже приблизился к ступеням главного входа, голос неожиданно разрезавший тишину, донёсся сверху. Краем глаза он заметил резко ускорившуюся профессора Макгонагал — та уже успела взбежать по ступенькам на самый верх. Кто-то отшатнулся, кто-то оступился. На лестнице из ниоткуда материализовались Сяо и Гарри. Оба в крови, один без сознания. Хотя скоро без сознания стало целых трое — во-первых, что-то сказав профессору, Гарри отключился, а во-вторых девушка, оказавшаяся ближе всех к месту появления гриффиндорцев, видимо не переносила вида крови. Итэр ничего, кроме безвольно лежащей в руках Гарри фигуры не видел. Первым подсознательным порывом было кинуться вперёд, хотя вряд ли он мог чем-нибудь помочь. И он кинулся, но почти сразу упал, запнувшись о собственную ногу. Растянулся на земле и не смог снова подняться. Грязные щёки опалило горячим, и с запозданием он понял, что по ним тянутся дорожки слёз. Сяо, может быть, не проснётся. От одной этой мысли больно стало настолько, будто грудную клетку рвали на части руки с острыми когтями. Итэр поднял голову и уставился туда, где декан гриффиндора подняла одного из своих учеников на руки — и как только у немолодой и худощавой женщины хватило на такое сил? - и чувство дежавю пробило его ледяным клинком. Он уже видел подобное. Сознание проводило страшную параллель. В запретном лесу в новогоднюю ночь на дереве в похожем положении висела лучшая подруга — больше чем подруга — его сестры. Сейчас же это был близкий самому Итэру человек, и как бы он ни хотел надеяться на лучшее, он уже знал, как поступает жизнь. Она забирает, не размениваясь на твои чувства. Она продолжается не оглядываясь на тебя, ведь в исторической перспективе всё что происходит — мелочи. Подумаешь, твой мир рушится! Живительная вода времени всё залечит — так говорят. Оптимистичная вера в лучшее схлестнулась в светловолосой голове с тёмным давящим реализмом. Итэр проигрывал, на ступенях осталась лужа крови, рядом с головой кто-то прошагал. Пока все стекались к замку, желая или рассмотреть, что произошло у его входа, или просто попасть в свои комнаты и умыться, кое-кто двигался в обратном направлении. Вряд ли Скарамучча, прошедший так близко, не заметил его, но он даже не подумал предложить руку помощи. Итэр не гордый, переживёт, но запомнит. В отдалении стояла Люмин, и именно к ней подошёл слизеринец. «А, так всё это время они были знакомы», - пронеслось в голове. Разговоры о сестре у них почему-то никогда не заходили. *** - Знаешь, Минерва, я ни капли не удивлена, - мадам Помфри стояла, подперев плечом косяк двери и скрестив руки на груди. Она только что закончила накладывать заживляющие заклинания на двух представителей гриффиндора. - Больничное крыло — всего лишь ещё одна спальня твоего факультета. Не припоминаю и дня, чтобы здесь не было кого-нибудь из твоих, - она улыбнулась, но не весело, а вымученно и устало. Декан вздохнула, но ничего более сказать не успела. - Опережая вопросы, Гарри скоро придёт в норму. О Сяо я такого сказать не могу. Хорошо бы конечно отправить его в больницу святого Мунго, но учитывая обстоятельства… - В Хогвартсе настолько же небезопасно. Если его ранение там смогут вылечить, нужно отправить его туда. - Он потерял руку, Минерва, такое никакая магия не восстановит… - они ещё о чём-то говорили, но этого Сяо подслушать уже не смог — снова провалился в сон. Вообще-то с того момента, как потерял сознание, он так ни разу и не просыпался. Иногда сквозь сон он слышал разговоры или тишину, как он понял, больничного крыла, но сил открыть глаза всё никак не хватало. Это как тонуть в ледяной воде озера: ты провалился в полынью, стараешься выплыть, но вместо того, чтобы сделать вдох лишь встречаешься со стеной льда и погружаешься обратно. Снова и снова. Если не хватает сил, может хватит упорства? Однажды, когда сознание Сяо снова находилось близко к поверхности, рядом был Итэр. Сяо не видел, но слышал и чувствовал. Слышал неровное дыхание, прерываемое всхлипами, и неразборчивый шёпот. Чувствовал, как его пальцы гладят его плечо а потом едва касаются щеки. Будто он хрустальный. Можно было быть и грубее. *** А потом были постоянные врачи, обследования, больница святого Мунго — в один день Сяо просто проснулся там, а не в Хогвартском больничном крыле. Но и там не знали, как его лечить — не было магии, которой можно восстановит утерянную конечность. К магглам обратиться вроде как не позвляла то ли гордость, то ли заоблачный ценник на протез. Макгонагал сказала, что его родители не выходят на связь. «С чего бы им выходить, - думал Сяо, - маме плевать, а отец мёртв». То, что отцу он неродной ребёнок, не стало потрясением. Ощущалось, будто паззл в огромной картине из отцовских истерик, срывов, всех тех раз, когда он бил маленького Сяо, ещё не умевшего защищаться, и всех гадостей, что тот когда-то произносил, теперь был завершён кусочком, давно потерянным и пыльным до того, что трогать его неприятно. Но лучше бы уж он взаправду оказался сыном своего отца, чем этого. Лорд Волан-де-Морт возродился, и Сяо стал одним из факторов, благодаря которым это стало возможно. В мир вернулось нечто тёмное и злое, человек, мечтающий истребить добрую половину магов. И Сяо знал, что за ним последуют сторонники, его верные псы. Получалось так, что пока он и Гарри живы, побеждать тёмного лорда бесполезно — он всегда может воскреснуть ещё разок. Так не будет ли хорошим решением умереть раньше, чем вновь закрутится это чёртово колесо возрождений? И Сяо обнаружил себя, стоящим перед зеркалом в ванной комнате с ножом в целой руке. Обеденные ножи в больнице не были острыми, но заклинание для заточки — базовое бытовое. Сяо знал его. Пока что же он просто прикидывал. Наверное в такие моменты должно быть страшно — ты стоишь, и думаешь, как бы поудобнее и попрактичнее свести счёты с жизнью. Во благо магического сообщества между прочим! Если порежет вены, он умереть не успеет, так и кричала вторая рука, на которой были порезаны не только вены, но и мышцы, кожа, кости и всё что там было. Сейчас, конечно, кровь оттуда не хлестала, и начался процесс заживления. Сяо для обычных способов слишком живучий, да и потом — он ведь в больнице, а это, знаете, такое место где полным-полно врачей, каждый из которых вряд ли даст тебе умереть. Немного подумав, он поднёс нож к горлу — металл холодил кожу, только и всего. К груди, а потом снова к шее. Страшно всё не было. Янтарные глаза с мешками под глазами пристально смотрели сами в себя сквозь зеркало, когда сзади бесцеремонно распахнулась дверь. Ворвавшуюся девушку пытались остановить слабым окриком, но без особой на то надежды. Ху Тао быстро оценила обстановку: лучший друг стоял полуголый и сам себе угрожал ножом. Глаза опасно прищурились. Сяо не успел ни удивиться, ни издать страдальческий вздох, когда Тао то ли пропела, то ли проорала своим ангельским голоском: - Итэр, скорее сюда! - о, так она не одна. И погодите, это очень и очень плохо. Да, перед Ху Тао Сяо не стеснялся появляться хоть в плавках, хоть в платье, но Итэр то ведь совсем другое. Было секунды три чтобы придумать план побега, и он не успел. - Я здесь, - Итэр заглянул, хватаясь одной рукой за косяк двери, - С чего такая спешка? Итэр сначала обратил внимание на оголённый торс, рельефные мышцы и… - Не то, - Тао щёлкнула пальцами, - Он тут себя тыкает колюще-режущими. Скажи ему, что так нельзя. Я даю вам десять минут, - И она, опередив любые мысли и возмущения, выпорхнула из ванной комнаты, где для троих было тесновато, втолкнула Итэра внутрь и захлопнула дверь. Потёрла руки со злодейским смехом. Неловкость только нарастала. Что сказать не было ни малейшего понятия. - Сяо. Сяо смотрел. Молчал. По факту загнанный в угол, чувствующий себя от этого в разы хуже. Он впервые моргнул, прерывая зрительный контакт, лишь спустя долгую минуту, а потом, словно опомнившись, быстро спрятал руку с ножом за спину. Движение вышло неловким и детским, немного даже смешным, но Итэр не улыбнулся. На его лице были трудно читаемые эмоции - ни ненависти, ни шока, ни отвращения. Ничего. Но от этого становилось только страшнее. Сяо успел передумать тысячу мыслей: может быть Итэр сейчас начнёт жалеть его из-за руки, или будет ругать из-за того, что увидел только войдя, но Итэр лишь опёрся спиной на дверь и съехал по ней вниз, обнимая колени руками и пряча в них лицо. Ванную комнату наполняла абсолютная тишина, никто не рвался что-нибудь сказать, именно поэтому Сяо так отчётливо смог услышать всхлип, когда чужие плечи вздрогнули. Итэр плакал. Недолго думая Сяо опустился перед ним на колени. Хотел взять его лицо в ладони, но потянувшись вспомнил, что ладонь у него осталась только одна, и потому только нежно погладил этого солнечного человечка по щеке, а остатки второй руки отвёл за спину. - Посмотри на меня. Пожалуйста, - Сяо постарался прошептать как можно нежнее. Итэр лишь сильнее уткнулся в колени, и тогда Сяо начал гладить его по голове, пропуская сквозь пальцы золотистые волосы, которые Сяо очень хотел бы почаще видеть распущенными. Но раз Итэру нравится косичка - Сяо не имеет никакого морального права просить. Видеть самого Итэра почаще тоже было бы неплохо. - Ну чего ты? Всё ведь хорошо. Чего же ты плачешь? - Я думал... , - всхлип, - ... я подумал, - донеслось приглушённое, - что ты умер. Ты не приходил в себя так долго. - Но я жив, всё хорошо, - конечно, ничерта не было хорошо, за одну ночь на него свалилось слишком много проблем и откровений. Но на Итэра их выплёскивать не хотелось. Наоборот, где-то на подсознательном уровне укоренилось желание защитить его и отгородить от всех проблем мира. И тогда Итэр сделал то, чего никогда не позволял себе раньше - поддался порыву, обнял Сяо и почти повалил на пол. Обнять его огэн мог и раньше, но так как сейчас не обнимал никогда. Обычно это был дружеский приветственный жест, сейчас же Итэр со всей силы вжимал Сяо в своё тело. Так, будто хотел стать единым целым, так, будто это был последний раз. Сяо бы не соврал, сказав что чувствует грудью чужое сердцебиение. Сяо аккуратно положил руку на спину Итэра в ответ, и лишившись опоры они всё же оказались на полу. Кафель в больнице был холодным, но никто не обратил внимания. - Я так боюсь тебя потерять, - казалось, нельзя сжимать крепче, но Итэру каким-то образом удалось усилить хватку. Сяо вгляделся в лицо напротив очень внимательно, вздохнул, прикрыл глаза. Откинул голову. Он ни в чём не был уверен, он не решался, хотя и до одури хотел. Немножко потянуться вперёд - и можно запечатлеть на чужих солёных от слёз губах поцелуй. Но только вот... зная о тайне собственного происхождения, он уже не был уверен, что сможет всегда быть рядом, что не навлечёт на него проблем. Он думал и думал об этом, и то, что он чувствовал в моменте всё чахло и чахло под градом железных аргументов. А потом произошёл взрыв. Потому что Итэр сам поцеловал его. Он начал отвечать раньше, чем успел понять, что вообще происходит. Губы действительно были солёные, но в то же время мягкие и сладкие. Поцелуй был солёной карамелью, тягучей, терпкой, одуряющей своей сладостью. Это было безумие. *** В Хогвартсе возвращения Сяо ждали. Ждали однокурсники и знакомые, ждал весь гриффиндор, ждала Ху Тао. Итэр не ждал, потому что сам, пользуясь привилегиями старосты, чуть ли не каждый день навещал его в больнице святого Мунго. Сяо быстро шёл на поправку - может быть помогало то, что места в голове на плохие мысли попросту не оставалось, а может лёгкие поцелуи в уголок губ обладали чудесным действием. А ещё ждала его возвращения Люмин. Конечно она знала, почему брат целыми днями пропадает рядом с этим гриффиндорцем, и нужно было обсудить кое-что ещё. Связанное. Всё в этом чертовом мире так или иначе связано. Сяо, в первый день возвращения в школу тут же получивший письмо, подписанное аккуратной женской рукой, с опасениями, но пришёл на встречу в совятню в полном одиночестве. - Я скажу кратко, - выдох. Люмин запихала руки в карманы мантии. - Если ты... - Сяо сделал самые логичные предположения, но когтевранка прервала его. - Нет. Нет я не стану против ваших с Итэром отношений. Даже наоборот. Но здесь я именно поэтому. В этот момент Сяо, не говоривший об этом ещё ни с кем, вдруг решился: - На самом деле... есть вещь, из-за которой ты будешь против. Из-за которой я сам считаю, что не должен был дать этому случиться, не дать всему зайти так далеко, - Люмин сложила руки на груди и подняла бровь. Сяо ответил прямым взглядом глаза в глаза. - Я кровный сын Волан-де-Морта. - Я знаю, - не моргнув и глазом. Сяо даже не сразу смог понять, что такое она сказала. Люмин продолжила: - И даже так, я хочу, чтобы ты продолжал быть с ним. Защищать и оберегать моего брата. Волан-де-Морту ты больше не нужен, в отличие от меня. - От тебя? В ответ она закатала рукав мантии, обнажив приобретённую совсем недавно настоящую чёрную метку. - Когда я была маленькой - мне было лет 9 - я по глупости подписала магический контракт с Беллатрисой Лейстрендж и с того момента являюсь её ученицей. То, что я буду служить Волан-де-Морту тоже часть этого контракта. Сяо всё ещё не мог увидеть в Люмин пожирательницу смерти. Даже после её рассказа, после показанной метки, в его мыслях она оставалась лишь сестрой Итэра. - Скоро мне придётся уйти из Хогвартса, исчезнуть начисто из жизни Итэра. Я не хочу чтобы это хоть как-то коснулось его. И я прошу тебя, пообещай, что когда меня не будет рядом ты сделаешь для него всё возможное. - Ты не хочешь рассказать ему? - Хочу. А ещё я хочу, чтобы он отпустил меня и жил своей жизнью, но он скажет, что я прошу слишком много. Поэтому я не буду прощаться. Просто исчезну в одну ночь. Просто скажи, ты обещаешь быть с ним рядом. - Обещаю. Но и ты пообещай, что ни при каких обстоятельствах не втянешь его в это. - Обещаю. Обещаю и тебе и себе. Я потратила на это все предыдущие годы, я потрачу на это свою оставшуюся жизнь. Когда он спускался по ступенькам, Сяо трясло. Он хотел избавиться от тайны но теперь стал хранителем ещё одной. *** Люмин пропала в начале шестого курса. До той самой битвы, в которой лорд Волан-де-Морт был повержен, Итэр не прекращал её искать. Не появлялся в школе неделями, не выходил на связь и потихоньку сходил с ума. Единственным, за кого он цеплялся в попытках сохранить рассудок был Сяо. Цеплялся руками, сжимая до дрожи, оставляя на светлой коже синяки, впивался губами, вжимался всем телом, кожа к коже, сердце к сердцу. Это всё равно походило на полупьяный бред или полусон длиной в полтора года. Во время битвы за Хогвартс пожиратели будто не замечали Итэра - за всё время на него почти не пытались нападать. Он всё понял только в момент, когда заклинанием сшиб капюшон с головы одного из командиров. Он будто бы смотрелся в зеркало. Это была Люмин, но теперь в ней было больше его собственных черт. Светлые волосы отросли и были завязаны в точно такую же, как у него самого, разве что немного покороче, косу. Люмин плакала.