Обрывки тёмных историй

Kärtsy Hatakka & Kimmo Kajasto – Max Payne Theme «Любопытство кошку сгубило» – так ведь говорят? Я не кошка, но вначале мне тоже было любопытно. Сейчас же мне… паршиво, просто паршиво. Я иду убивать. Подумать только! Свою первую любовь! Возможно, по совместительству последнюю. С Ним – я не буду называть его имени – мы познакомились около трёх лет назад. Он спросил у меня дорогу к библиотеке своим бархатистым, чарующим голосом. Затем завязалась беседа, а там и знакомство. Поверхностное изначально, оно переросло в нечто более близкое, глубокое, доверительное, крепкое, а главное – важное для меня. Я бы сказала «для нас», но даже спустя три года не уверена, буду ли права в таком случае. Он рассказывал интересные и захватывающие, иногда шокирующие истории с удивительным мастерством. Каждый звук, исходящий от Него, заставлял моё сердце трепетать. Даже комплименты о моей красоте – обычно непонятные и раздражающие, ведь я понятия не имею, что это такое, – из Его уст звучали так естественно, что я чувствовала себя достойной их, хотя всё ещё не знала, что именно даёт ему основания так говорить. Казалось, что рядом с Ним отступало это ощущение потерянности, изолированности от общества. Казалось, что-то нас объединяет, что с Ним я больше не буду одинока. — Бела Лугоши мертв, и я – тоже. Но то, что осталось от Белы, гниет где-то в сосновом гробу, в то время как у меня есть возможность сидеть здесь, на балконе, наслаждаться выпивкой и смотреть на тебя. Поправь меня, если я чересчур самонадеян, но подозреваю, что моя сделка обернулась удачнее. Мне стоило насторожиться ещё в тот момент, когда в один прекрасный вечер он назвал наши отношения продуктом сделки и чертовски убедительно начал рассказывать совсем уж неправдоподобные сказки. — Глядя на тебя, я вижу, что ты не понимаешь. Ну конечно же, на дворе – циничные, рациональные времена, и ты не станешь верить в то, что я мертв, лишь потому что я утверждаю это. Век назад, в последний раз, когда я с кем-либо беседовал об этом, всё было бы чуть иначе, но сейчас – век фактов. А факты таковы, что трупы не двигаются, не ходят, не разговаривают. Я ужасно извиняюсь, моя дорогая, но у меня есть для тебя сюрприз: данное тело всё это делает. Я и насторожилась, но малость поздновато – когда узнала слишком много и стала заложником продуманного Им сценария. — Так что присядь. Пожалуйста, я настаиваю, чтобы ты устроилась поудобнее. Налей себе чего-нибудь выпить, предпочтительно из бутылки слева, в правой напиток весьма специфического вкуса. Этот вечер будет долгим, и, подозреваю, тебе понадобится стаканчик-другой чего-нибудь крепкого. В конце концов, в ходе следующих нескольких часов я собираюсь объяснить, в самых неприглядных подробностях, почему всё, что тебе известно о жизни и смерти, – неправильно. Другими словами, тебе ни черта не известно о том, как на самом деле устроен мир, и я собираюсь открыть тебе глаза. Но я опасаюсь, моя дорогая, что тебе не понравится то, что ты увидишь. Открыть глаза и показать что-то слепой – амбициозное начинание. Я было подумала, что Он вдруг решил надо мной поиздеваться, да вот только в Его голосе не было ни капли насмешки, лишь вдохновенная решимость. Решимость и тихая нотка могильного холода. За следующие несколько часов Он, как и обещал, перевернул моё представление о мире. Озвучил много диких, жутких тезисов: Маскарад, кровь, бессмертие, Сородичи, узы – одно другого безумнее. Пару раз назвал себя хищником, а меня и всех мне подобных – добычей. Сейчас, охотясь на него, я нахожу это ироничным, но тогда мне было страшно… — Итак, прелестная леди, могу я даровать тебе вечную жизнь? Да? Я рад. Возьми меня за руку, моя дорогая. Ты уже боишься? Тебе следовало бы. …до прорезавшихся клыков и отросшей шерсти страшно. Что случилось дальше – помню смутно. Кажется, я полоснула его когтями – ну, взмахнула рукой, а по ней потекло что-то вязкое и липкое, в нос ударил запах железа. А потом – бежала, куда глаза глядят (ха-ха. В случайном направлении, в общем), пока не выбилась из сил и не провалилась в забытье. О, сколько мне открытий чудных готовил пробужденья дух! Выяснилось, что я Гару (правда, пока не полноправная) и что называть меня и подобных мне добычей, мягко говоря, не совсем корректно. Выяснилось, что мой отец не погиб в автокатастрофе, а бросил мою мать одну с неполноценной мной на руках, а потом героически помер в какой-то там неравной битве (Думаю, это можно считать везением, иначе, быть может, он принял бы смерть от рук собственной дочери – настолько я была тогда зла). Выяснилось, что теперь меня ожидает похожая судьба, а чтобы наполнить свою жизнь смыслом, вплоть до такой же неравной битвы я буду следить за исполнением некого Наставления, пресекать несправедливость и выступать арбитром в спорах мне подобных из-за того, что родилась под Солнцем в созвездии Стрельца, ой, то есть под половиной Луны и в качестве приятного бонуса могу гордо именовать себя красивым словом «филодокс». В общем, после пробуждения мне пришлось узнать ещё больше интересного, чем до потери сознания. Ко всем новостям и анонсированным переменам в своей жизни я тогда отнеслась с гремучей смесью скептицизма, желчи и ярости. Всё-таки очень сложно вот так сразу перечеркнуть всю свою жизнь и взгляды на неё до текущего момента и вбить в голову огроменный блок совершенно новой информации – словно поменять правила игры в середине партии. Хотелось сначала бежать и всё отрицать, потом ругаться со всеми, кто пытался со мной заговорить, потом даже драться и снова бежать. К сожалению или к счастью, вслепую не убежишь и толком не повоюешь, а ругаться я толком и не умею, так что успокоилась довольно быстро. И вот прошло без малого три года. За это время что-то будто бы встало на место: мне подобные по большей части милые ребята, наше общее дело, кажется, стоит жертв, которые мы во имя него приносим, Наставление – свод вполне разумных правил, которые действительно имеет смысл помнить и соблюдать, а пресекать несправедливость и споры мне и так нравилось, да и неплохо получалось ещё до Первого Изменения – не зря на юриста училась. Итак, текущее положение дел: я – охотник, Он – добыча. Между нами состоится душевный разговор длиною во всю ночь, прямо как три года назад. А после – я принесу Его голову в септ, стану полноправным членом племени, приступлю к своим обязанностям уже в этом статусе и буду со всеми рвением и тщательностью исполнять их до тех пор, пока не настанет час моей Последней Битвы. — Здравствуй, милый, скучал? Я тоже не особо. Что я здесь делаю? Хм, сложно сказать. Можно ли назвать это сценой ревности? Не нужно отвечать, это риторический вопрос. Быстрым движением припечатываю его к стене той самой комнаты, где состоялось наше последнее свидание, пока что-то, истошно верещащее «Волк! Волк!» похожим на мой голосом, выбегает через дверь. — На самом деле, пришла выразить тебе благодарность. Ценой разбитого тобой сердца и пережитого тогда страха мне удалось найти семью, которая не сочтёт меня неполноценной из-за отсутствия зрения, а то и вовсе не узнает об этом моём изъяне, семью, которая признает меня ещё за что-то, помимо сидящей уже в печёнках красоты, получила потрясающие способности и благородную цель для их применения – это ли не удачная сделка? Я понизила голос. — Один нюанс: для её закрытия мне нужно внести депозит – твою голову. Поэтому сегодня мы с тобой закончим начатое три года назад: ты расскажешь мне ещё немного о той стороне мира, на которой живёшь, если захочешь – озвучишь последнюю волю. А потом я оборву твою не-жизнь – быстро, безболезненно и благородно. Если тебе не нравится моё предложение, то можешь попытаться сбежать. Только имей в виду, что с твоей стороны это будет так же глупо и лишено всяких шансов на успех, как было бы тогда с моей, не окажись я той, кем в итоге оказалась.

***

Я осязала старый шрам на Его лице и не хотела лишний раз думать о том, почему Он не избавился от него за эти три года, хотя определённо имел такую возможность. Он был мёртв в классическом понимании слова. Удар когтей поставил жирную точку в этой истории. Я опустила лапу – всё было кончено. Или только-только началось?