Там, где живёт любовь

Мы с Ирой выбрали в столовой самый дальний стол, который пользовался популярностью у влюбленных парочек. Стоял он у окна в окружении кадушек с цветами. Сейчас стол был свободен, а нам с Третьяковой предстояло в тишине обсудить важное дело – поездку в летнюю школу. – Итак, в твоем списке есть Марк, – начала Ира. – Ага. – Раз есть Марк, значит, подключилась и Соболь… – Ой, не напоминай! – расстроенно покачала я головой. Оксана, прознав про Василевского, подошла ко мне перед первым уроком и попросила включить ее в список. При этом вела себя как обычно. Я, не имея пока никаких доказательств ее вины, тоже о вчерашнем звонке промолчала. – Вообще-то Соболь без троек учится, – задумчиво проговорила Ирка. – И на городском конкурсе красоты какую-то номинацию завоевала. В общем, здесь она вполне заслуженно. Я вздохнула. Мало мне этой ревнивой чокнутой в городе, так она еще и в лагерь собралась. – Ты же знаешь: где Соболь, там и придурочный Макс Кузьменко, – проворчала я, вписывая фамилию одноклассника. – Он же у нас капитан школьной баскетбольной команды. Защищает честь школы на всевозможных соревнованиях. Значит, Лидия Андреевна и его кандидатуру одобрит. – Да уж! – покачала головой Ирка. Мы глянули на список. Кроме Василевского, в нем никто не радовал. – Ой, погоди, – вспомнила я и полезла в карман рюкзака. – Мне ж директриса еще три фамилии карандашом вписала. Для списка. Кто-то из «Б» класса. Я развернула лист бумаги, Ирка, вытянув шею, заглянула в список. Потом сердито сказала: – Ну, Селезнева – понятно. Она у них отличница. Но Диана Руднева? Это что, шутка такая? Зачем эту тупицу включили в список? Она хуже меня учится! – Ну вообще Диана ездила на первенство города по танцевальному спорту. И на школьных концертах всегда выступает… – Ага, задницей крутит на Восьмое марта под Монатика! – перебила Ирка. У них с Дианой были давние терки. Когда-то мы втроем очень тесно дружили, но затем Руднева предпочла компанию Оксаны. – Веселенькая поездочка намечается, – хмыкнула я. Затем зачитала вторую фамилию: – А как тебе Люсьена Антоненко? – Против Люси ничего не имею, но эту тихоню за какие заслуги взяли? – Понятия не имею, – пожала я плечами. – Мы ж с тобой не знаем, как она учится. Ты разговаривала с ней хоть раз? Ирка равнодушно пожала плечами: – Нет. О чем? Ни с ней, ни с Селезневой… – Третьякова снова взглянула на список. – Ну и составчик. Убойный. – Золотой, – согласилась я. – Нам для полного комплекта только Мэрилина Мэнсона не хватает. – Какого еще Мэрилина Мэнсона? – не поняла я. Тогда Ирка молча кивнула в сторону соседнего стола, за которым в одиночестве обедала Амелия Циглер. Я задумчиво уставилась на одноклассницу. Тогда Амелия вдруг резко подняла на меня глаза и угрожающе сдвинула брови. – Не поняла, какие-то проблемы? – спросила она у нас. – Никаких проблем! – хором ответили мы с Иркой и синхронно опустили головы обратно к списку. Чуть позже Третьякова поднялась со стула и передвинула пару кадушек с цветами, отгородив нас от Циглер и остальных. – Я ее боюсь, – сказала Ирка. – Слышала, что Амелия живет с бабкой, а та – настоящая ведьма. – Ну-ну, – недоверчиво хмыкнула я, продолжая осторожно поглядывать сквозь листву на странную одноклассницу. – По-любому она знает какое-нибудь заклинание, – продолжила Ира. – Кидает в котел свой черный волос, паучью лапку… И кроликов в жертву приносит. – Да ну тебя! – рассмеялась я. – Нет, правда! Она дурная какая-то. Ей нравится пугать людей. Не хотелось бы мне оказаться с Циглер в одном лагере. – Если честно, – неуверенно начала я, – Лидия Андреевна предлагала кандидатуру Амелии. На городской олимпиаде по физике она заняла второе место, уступив полбалла Яровому. – Ужас! – ахнула Ирка. – Тогда нам нужно скорее укомплектовывать список, чтобы этой сумасшедшей места не досталось. Хотя вряд ли она оставит дома своих пауков и летучих мышей. И, кстати, о Яровом… Подруга замялась. Я настороженно уставилась на Третьякову. – Что такое? – Я придумала, как можно Даню в лагерь затащить. Раз уж Яровой отличился на олимпиаде… И он, кстати, тоже в составе баскетбольной команды. – Нет, – замотала я головой. – Нет, я не буду включать Никиту в список! – Но ты же знаешь, где Яровой, там и наш Даня. Поговори с Никитой! – Да мы столько времени нормально не общались, – почему-то смутилась я. – Вот именно, что уже два года прошло. Хватит на него дуться! Я принялась нервно выводить странные каракули рядом со списком, а Ирка озадаченно за мной наблюдала. В столовую врывались солнечные лучи, и по раскрытой тетради и моим рукам расползлись тени от цветов. – Почему вы все такие сложные? – наконец рассердилась я. – Один поедет лишь за своим лучшим дружком, у другой гормоны скачут, за смазливым парнем на край света готова! Кузя еще этот… тоже озабоченный! Почему нельзя просто поехать и как следует отдохнуть? – В образовательном лагере? – захохотала Ирка. – Это может прельстить только таких чокнутых, как ты и Василевский. Слушай, а может, и у него гормоны шалят, и он все-таки из-за тебя?.. – Ш-ш! – испугалась я. – Тише! Тем более что цветы как-то странно зашевелились. – Не хочешь поболтать с Яровым – пожалуйста! – продолжила громко Ира. Она вечно разговаривает на повышенных тонах, особо не беспокоясь, что о ней подумают. Сколько раз нас рассаживали на уроках из-за Иркиной болтовни. – Но тогда Даня не поедет. И я не поеду. Будешь в лагере с Амелией тусоваться, у ритуального костра! – Какого еще ритуального костра? – Куда она принесет в жертву… Ирка не договорила. Цветок вдруг заходил ходуном, и Третьякова вскрикнула. – Хай! – появился довольный Даня. – Вы че тут шушукаетесь? Парень уселся на один из стульев и оглядел кадушки с цветами, которые расставила вокруг нас Ирка. – У-у, как тут уютненько! Так что за тема для обсуждения сегодня на лобном месте? – Поедешь в образовательный лагерь? – спросила я. – Это в тот, где по четыре часа в день занимаются алгеброй и физикой? – Ну да… Даня громко рассмеялся. Вообще, как я уже говорила, Третьяковы довольно шумные ребята. И я так полагаю, мать решила отправить их в лагерь вместе, чтобы отдохнуть от детей хотя бы две недели. – Смешная шутка, Верочка! – Зря ржешь! – вступилась за меня Ира. – Там, между прочим, речка, свежий воздух, развлекательная программа… – Какая? – Даня изобразил заинтересованность. – Пионербол? Дискотеки? Мне двенадцать лет, что ли? – Ну-у, все понятно, – разочарованно протянула я. Тогда Даня кивнул на список: – Ладно, по старой дружбе даю тебе один шанс. Кто еще едет? – Я, Ира, Василевский… На Василевском Даня скривился в странной гримасе. – Диана Руднева… – продолжила перечислять я. Тут Ирка презрительно скорчилась. – Знаете, да ну вас всех! – снова рассердилась я, хватая со стула свои вещи. – Друзья, называется! Вообще откажусь от этого лагеря. Пусть Лидия Андреевна сама составляет список. Им такую возможность предоставляют, а они!.. – Вер, да ладно тебе, ты чего? – смутилась Ирка. Даня тоже растерянно захлопал ресницами. – Азарова, угомонись! Я вылезла из зарослей. Амелия сидела за столом и, подперев голову рукой, читала какую-то книгу. Если честно, вдруг стало жутко интересно, что может увлечь необычную Циглер, наверняка какая-нибудь чернуха. Но книга была завернута в бумажную черную обложку, что еще больше подогревало мое любопытство. Странная она, конечно. Почувствовав мой взгляд, Амелия подняла голову и снова сердито посмотрела на меня. Я отвернулась и понеслась к выходу. Выбежав на крыльцо, обнаружила Никиту Ярового. Тот сидел на перилах и играл в какую-то игрушку на телефоне. Легкий ветер трепал его русые взлохмаченные волосы, а вид у одноклассника был таким серьезным и сосредоточенным, будто он, по меньшей мере, участвует в мировых соревнованиях. Я не смогла сдержать улыбку. Когда парень вдруг резко оторвался от игры и посмотрел на меня, я тут же сделала серьезный вид и даже нахмурилась. Никита скользнул по мне равнодушным взглядом и снова уткнулся в телефон. А ведь когда-то все было совершенно по-другому. Не помню ни единого дня, который бы мы провели не вместе. Я еще некоторое время сосредоточенно разглядывала профиль парня, думая, как дальше поступить. Уйти домой или попытать счастье и пригласить в лагерь Ярового? Конечно, это пустая трата времени, он ни за что не согласится поехать, а я только снова унижусь перед ним. И все-таки я сделала пару шагов и остановилась рядом с парнем. Ни один мускул не дрогнул на лице Никиты. Яровой продолжил быстро водить большими пальцами по сенсорному экрану. Я театрально откашлялась. – Азарова, у тебя какое-то дело ко мне? – спросил наконец Никита. – Ну да… – Я занят. Если он решил, что я уйду, поджав хвост, то не на ту напал. Я подошла к высоким перилам и попыталась усесться рядом с парнем. Кое-как взгромоздилась. Тяжелый школьный рюкзак с книгами и физкультурной формой едва не перевесил, и я чуть не улетела спиной вниз, но Никита, быстро убрав телефон в карман флисовой толстовки, успел меня подхватить. – Спасибо, – смутилась я. Из кармана Никиты заиграла какая-то трагичная, устрашающая мелодия. – Если что, я из-за тебя последний уровень слил, – сказал парень, продолжая удерживать меня. – И если это твое дело того не стоит…