Сияж

1 ГЛАВА Не имеет значения, что значит искусство для человечества. Способность творить забирает с собой в отдельные миры. Дарит экстаз, который позволяет забыться. Ты забываешь о горе, несчастье, слезах и реальности, и никто не способен этому помешать. Ты и только ты создаешь свой мир. Погружаешься в астрал, где сам себе хозяин. Вот и Сяо прознал об этом дивном мире, где его никто не посмеет тронуть. Искусство для него было ничто. Слишком обобщённо. Ты можешь быть творцом, но не создавать искусство. *** С наступлением нового дня, желания вставать не находилось. Серая комната со скудной обстановкой не придавала к этому инициативы, даже наоборот. В этом доме было одиноко всё: кухня, уборная, спальная, стол напротив кровати. Все это принадлежало само себе. Никто не посмеет их тронуть, как и сам хозяин квартиры, который днями оставлял её пустовать. Это была просто коробка заблудшего кота для ночлега. Утро здесь не было прекрасным. Шесть часов утра. Солнце и не думало приветствовать Сяо. А вот будущие зимние холода, в напарничестве с ветром, напоминали о своем наступлении, завывая за окном и подгоняя листья, которые временами бились об окно вместе с ветками. Снаружи был слышен грохот железных балок, шум машин и вой собак. Снова уснуть не выйдет — никогда не выходило. Эта привычка осталась ещё с детства, тяжелого детства. Рука Сяо лениво потянулась к ночнику на прикроватной тумбе. Ещё не открыв глаза, парень вслепую нащупал выключатель и почувствовал, как ночник тускло осветил комнату. Всё же, как только он пришёл в себя, мысли вновь собрались в одну картину. Сяо скинул с себя одеяло и сел, спустив ноги с кровати. Оголенные ступни едва коснулись пола, но тут же почувствовали холод. От окна тянул сквозняк, который и стал причиной пробежавших мурашек по спине. Не желая долго мерзнуть, Сяо нащупал ногами домашние тапочки, далее шаркая ногами в ванную комнату. Каждое утро было одинаковым. Вещи должны были привезти ближе к полудню, значит, хватит времени сходить в художественный магазин недалеко от мастерской. Повезло. Большую часть нужного материала, скульторских инструментов и тому подобное, должны были привезти вместе с его остальными работами из горожа. Сяо заранее позаботился о покупке новых материалов для лепки, и приобрёл всё нужное за накопленные деньги на ближайшие месяца аренды. Нужно было докупить вещи, которые не стоили больших денег. До приезда грузчиков оставался час. Обычно в это время Сяо уже был на подработке, но не сейчас. Накинув на себя чёрную курточку и привычные наушники, он отправился на солнечную, полную людей улицу. Сяо шагал по невзрачным улицам, казалось бы, серого города, где воняло тухлятиной, где отовсюду были крики и ругань. Забытое всеми место. Или государством? Выхлопы машин убивали всё, что только можно назвать жизнью в этом месте. Трущобы. Здесь прячутся отбросы и недостойные. “Я не виноват, что здесь родился!” С комом в горле каждый раз прокручивал у себя в голове Сяо, стоило окинуть взглядом это место. Но пройдя не так много, парень уже оказался будто в другом городе, если это и правда не так. Дома кричали о своей изысканности, а статуи возле них сияли величием. Каждый горожанин хотел наполнить прекрасным свой дом. Запахи играли с тобой злую шутку, приятные ароматы булочек и свежеприготовленного мяса смешивались между собой, маня в местные рестораны. Люди здесь были счастливы. Их солнечные улыбки даже и не подозревали, что в нескольких сотнях метров от них существует ад. Или делали вид, что не подозревали. Но этот чудо-город и показал Сяо магию скульптуры. Ещё в детстве храм в самом центре города вызывал в маленьком детском мирке Сяо катарсис. Каждая частичка храма поражала его до дрожи в коленках, у любого могла проступить слеза от прекрасного. Сейчас же Сяо не любил все эти изыски. Не любил, но творил. Это единственное, что умел скульптор. Магазинчик тоже находился недалеко от мастерской, в нём он раньше не бывал. Ступив на порог, звон колокольчиков отвлек единственного продавца от рисования, потому он отложил скетчбук. Тот встал и теперь обратил свой взгляд на одного посетителя. Сяо был здесь один. – Добрый день, что-то желаете? – поприветствовал продавец. – Да, мне интересны скетчбуки и карандаши, – Сяо направился к стеллажу с множеством разноцветных альбомов, – вы не подскажите? – Ох, да, конечно. Он мило улыбался — такова должность продавца. На удивление он был стильно одет, и в купе с этим так комфортно смотреля. Бежевый свитер самое то для нынешнего времени года, а бурые штаны придавали ещё большего тепла его образу. И заканчивали его образ пепельно-блондинистые волосы, собранные в хвостик. Он поражал, зачем так одеваться продавцу? Но и его внешний вид очень подходил интерьеру небольшого магазинчика. Солнечные лучи пробивались сквозь жалюзи, разрезая на темно-светлые полосы белые стены помещения. Здесь было тепло и уютно. Деревянные стеллажи, казалось бы, пахли хвоей и мёдом, но нет. Это веяло от самого продавца, который уже приблизился к стеллажу. – Какая бумага вас интересует, вы художник? – неожиданно поинтересовался тот. – Нет, не художник. Скульптор, – уточнил Сяо, но для чего? – Прекрасная профессия, вы дарите искусство нашему миру, – с долей восхищения произнес продавец – тогда, я думаю, вам нужна не зернистая бумага. Гладкая подойдёт, – он взял черный скетчбук и направился за карандашами. У кассы стояло огромное количество карандашей на любой вкус. Там были как одинокие карандаши поштучно, так и целые огромные наборы разнообразных цветов. Но Сяо интересовали те, что серостью своей убивали всю радугу карандашей. К ним как раз и подошел продавец, доставая пару штук. – Думаю твердостью HB подойдут, – он отправился обратно за кассу – я художник, но сам до сих пор восхищаюсь творческими людьми, ибо творить искусство не каждый способен, – продолжать продавец, пока считывал штрих код, – Но скульптура, как по мне — высшая точка искусства. Это уже не одна точка обзора, как на картине, это объём. 620 моры пожалуйста. Сяо потянулся в сумку, висевшей на плече за бумажником. Достал пару купюр и передал продавцу. Здесь он выдал неожиданную фразу для них обоих. – Искусство – хуйня, – ровным тоном ответил на всё сказанное скульптор. Дерзко. Взял свои покупки, положил в сумку и вышел из магазина, оставив продавца в шоке от такого заявления. А может и дал пищу для раздумий. Когда Сяо уже был на пути в мастерскую, он словно пребывал в трансе. Что он только что сказал? Совершенно незнакомому человеку… Он способен на такое? Этот человек… В Мондштадте часто можно было встретить подобных людей. Солнечных и позитивных. Каждый любил своё дело, это и видно по вылизанным улицам, за которыми и следили горожане со старанием и заботой. Что аж тошно. Они заботились о проблеме красоты, возможно и не подозревая о жизни таких, как Сяо. Но ему ли жаловаться? Каждый следует своему пути, как и он сам. Просто у кого-то дорога извилистая, а у кого-то с самого начала была проложена красная ковровая дорожка. Увы. Погружённый в мысли Сяо тут же очнулся при виде уезжающей грузовой машины от их мастерской. Осознание пришло к нему мгновенно, и Сяо уже бросился к мастерской, позабыв о недавнем инциденте. Пробегая мимо окон мастерской, он увидел краем глаза, как явно рассерженная Клэр стояла напротив кучи коробок с руками на бедрах. “Не замечай меня, как я не буду замечать тебя.” Задание успешно провалено. Не было стыда за свой проступок. Было неясное чувство, что блуждало в груди. Совесть. Возможно, он надорвал ещё не успевшее сложиться к нему доверие Клэр. Но и это его не так волновало. Совершенно незнакомый человек, опять. Как он успел облажаться уже два раза за утро? Сяо потянул дверь на себя. Шаг, второй. Тишина. Это взгляд пробил его голову насквозь. Пока он в паре шагов от двери стоял и смотрел прямо перед собой, его безмолвно расстреливали. Если девушка не заговорит первой, они так и останутся – стойкая жертва и угрюмый хищник. Никто друг другу не проиграет. – Ты сама пунктуальность, как я наблюдаю. Молчание. – Надеюсь, коробки разбирать тебя научили, – её голос был строг, если только Сяо знал, насколько этот тон был похож на разозлившеюся мать, сразу бы подумал о ней. Да, она определённо злилась. Растрёпанные волосы в сочитании с помятой одеждой будто говорили о том, что она только встала с кровати и побежала скорей встречать грузчиков. Парень сильно в этом сомневался, – я рада, что ты ценишь мои страдания. Найди, пожалуйста, способ избавить меня от твоих обязанностей, – девушка опустила руки и направилась к Сяо, – теперь ты мне должен. На что Сяо только кивнул. Клэр фыркнула в искозившейся улыбке и покинула парня, оставляя в полном одиночестве. Когда стук обуви Клэр о лестницу стих, Сяо сдвинулся с места, чтобы окинуть взглядом объем работы. Сегодня тоже нужно потрудиться. Коробки в своем порядке нагромождали непроходимую гору. Скульптор подошёл к коробке на самом верху, чтобы открыть её и проверить цельность вещей. Забавно, что это коробка оказалась набита его первыми работами. Парень хмыкнул и скрыл её. *** Работа продолжалась спокойно. Полки были уже прикручены к стенам, а фигурки на них расставлены. Сейчас Сяо возвращался с перерыва на ужин. Большая часть коробок пустовала в углу комнаты. От Клэр не было ни звука, лишь изредка слышались шаги на верхнем этаже. Скульптор решил дать себе ещё немного отдыха. Подойдя к полкам с фигурками он разглядывал каждую — Сяо их не продавал и не выкидывал. Он хранил хлам. Хлам, который напоминал об его началах, откуда он поднимался и что прошёл. Но не все ранние работы стояли на этих полках. Некоторые фигурки, положившие начало его трудам. При одном только взгляде Сяо на них отдавали болью, просачиваясь сквозь кости и давя на сердце. Однажды бессонной ночью он их разбил, не в силах больше терпеть эту тяжесть. Скульптор редко изображал людей, только в объемных работах. Чаще это были птицы, что белизной свой дарили лучики счастья Сяо. Вот такие работы он любил. Но всё же одну свою работу он не смог уничтожить, то было самое первое его творение. Она тоже была здесь. Пора заканчивать работу, осталось лииишь… Взгляд Сяо приковала записка на краю коробки, что вот-вот могла упасть. Её раньше не было. На третьей, самой верхней коробке лежала пожелтевшая бумажка. Юноша медленными, размеренными шагами подошёл. Это была не записка, как он мог подумать раньше. Это фото.