Оттенки

Игорь Гром Почему-то тебя мучила совесть. Как же так? Вы расстались? Ничего же не предвещало беды! «Игорь просто много работал, может, не стоило раздувать из мухи слона и скандалить?» – шептал в ухо заплаканной тебе один голос. – «Ты же перерабатывала иногда, приходила поздно ночью, Гром тебе ничего не говорил!». «Да, но ты перерабатывала от силы раза три или четыре и всегда старалась уделять время Игорю! А он работал по выходным, уходил рано и приходил поздно, если вообще приходил! А как он с тобой говорил в последнее время? Там любовью и не пахло! Ещё и ругался, когда ты просила его не работать по выходным!» – убеждал второй голос в другое ухо. Ты трясла головой и прибавляла звук на телевизоре, увеличивая фоновый шум: ещё шизы тебе не хватало. Нахождение тет-а-тет с собственной головой ещё никого до добра не доводило. Несколько раз тебе писали Дима и Юля. К ним у тебя особо вопросов не было, но была загвоздка. Раз они вам такие друзья, почему не пытались отговорить Грома так зарабатываться? Зато как только вы расстались, они тут же начали тебе строчить и стараться тебя переубедить. Воспылав горькой злобой к этой сладкой троице, ты заблокировала всех их в соцсетях. Попыталась вернуться к обычной, догромовской жизни. Ходила на работу (пару раз замечала недалеко от своего офиса Пчёлкину, но звонок охране решил эту проблему), встречалась с подругами, даже пыталась ходить на свидания, но как-то не клеилось. Не похожи они были на Грома, умели только лапшу на уши вешать. Игорь больше был за дело. Он не распылялся на красивые речи и не пел серенад под окном. Он сам готовил ужин, приделывал на место отпавшие каблуки и искал ночью папку с важными документами, когда ты прорыдала весь вечер из-за её пропажи. Нашёл-таки, а утром положил её тебе в сумку, чтобы ты точно не забыла отнести её на работу. Тоска по Грому поутихла, когда за тобой начал ухаживать коллега с работы. Но тут тоже было не то. Единственной, кому удалось до тебя достучаться, оказалась тётя Лена. У тебя не было причин не соглашаться на её предложение попить чаю у неё дома. В квартире не оказалось Игоря, как нашёптывали тебе предчувствия, были только тётя Лена и дядя Федя. Вы мирно пили чай с вареньем, пока Фёдор Иванович не завёл разговор о работе. — Игорёк совсем расклеился... – тяжко вздохнул он, не заметив, как помрачнело твоё лицо. Тётя Лена слегка пнула его под столом, пользуясь преимуществом скатерти. Кажется, она искренне не хотела напрягать тебя этим. — В каком смысле?.. – тихо, но без особого желания поддержала разговор ты. Ну не грубить же им, верно? — Над ним даже Цветков не шутит. Игорёк мрачный, злой ходит, всё кофе пьёт да курит. Гром и курит? Звучит, как бред. Но, в общем и целом, было правдой. Гром на самом деле закурил после вашего расставания, пытаясь с одной болезненной зависимости пересесть на другую. — Ну, это его выбор, – пожала плечами ты. Никто не возразил. После этого, казалось, всё улеглось. Никто не просил поговорить с Игорем, никто не лез не в своё дело. Обстановка была спокойная, и, казалось, жизнь наладилась. До того, как твоя коллега не пропала. «Конечно же, ведь нет больше в Питере полицейских!» – думала ты, смотря через перегородку на то, как заклятая парочка задаёт вопросы начальнику. – «Именно этим делом должен заниматься сам Игорь Гром и с ним его верный Димочка Дубин! И никак иначе!» – клокотала в тебе злость. Ты снова видела своего бывшего молодого человека на работе, и тебе это ой как не нравилось. — Майор Игорь Гром, – достал он корочку, показывая её тебе. – Разрешите задать пару вопросов? — Да пожалуйста, – хмыкнула ты, отъезжая от стола на офисном кресле. – Перекурим? Гром пошёл с тобой до курилки. — Давай свои вопросы, – ты потянулась за подом в карман юбки. — Ты паришь? – удивился Игорь. Ты хмыкнула. — Раз на раз не приходится. Для общего успокоения можно, к тому же, я взрослый человек. Так какие у вас ко мне есть вопросы, майор? — Вы работали с этой девушкой? – он достал фото. Ты всмотрелась в черты, затягиваясь. — Ага. Яна сидела через два стола от меня. — Она пропала несколько дней назад. Было ли что-то подозрительное в её поведении? Могла ли она сбежать? — Сбежать она не могла, это точно. Недавно с парнем рассталась, да тот её отпускать не хотел. — Шутишь? — Нет, почему? – пожала плечами ты. – Я серьёзна, как никогда. Парень её, по слухам, больной какой-то. — Родственники нам ничего про него не сказали. — А она при него им не говорила. То ли он бандит, то ли просто внешности соответствующей, так что она отношения с ним перед ними скрывала. Гром ещё порасспрашивал тебя, а потом прислонился к стене и протянул ладонь. Ты хмыкнула, отдавая ему электронку. Игорь затянулся и тяжко вздохнул. — Я боялся, что с тобой что-то случилось. Заявление о пропаже написал ваш начальник, а адрес... Я как узнал, сразу в участок приехал. — Спасибо за беспокойство, у меня всё в порядке. — Зато у меня не всё. Прости меня, пожалуйста, Т/и. Я вёл себя, как урод, не думал, что тебе плохо, не слушал тебя. — Ты прощён, Игорь. Я уже практически не злюсь. — Разве? — Ну, морду я бы тебе и сейчас с удовольствием набила, – засмеялась ты. – И Пчёлкиной с Дубиным бы подзатыльника дала. За то, что лезли, куда не нужно. Гром протянул тебе твоё устройство, кивком поблагодарив. — Если захочешь ещё поговорить... Мой адрес ты знаешь. — Жди на стакан кипятка. Без меня-то у тебя точно весь чай кончился. — Я сварю макарошки. Гром надвинул кепку на брови и вышел. Ты долго смотрела ему вслед, даже не затянувшись ещё раз. Потом, подумав, убрала под в карман. Пора бросать это дело. Дима Дубин Дима, кажется, и сам не понял, что случилось. Он так старался быть хорошим, что же случилось? Ты же съехала к подруге. Несколько вечеров она оказывала тебе психологическую поддержку, даже немного под градусом, но вином упиться в слюни не получалось. Осознанность – явно не про вашу пару придумали это слово. Тут скорее встретились два актёра, которые искренне считали, что смогут притворством вывезти эти отношения, но у них ничего не получилось. Дима пытался заглушить это работой. Выходило плохо. Он вечно ронял документы, пару раз пролил кофе на рапорт, засыпал с открытыми глазами, когда Гром объяснял ему подробности нового дела. Однажды даже отхватил по полной программе при задержании от дружков подозреваемого и теперь ходил с разбитым носом и гордо налепленным на переносицу пластырем. — Дубина, ты чего? Сам не свой в последнее время. — Мы с Т/и расстались. — Как давно? — Полтора месяца назад. Игорь вздохнул и потащил его вечером после работы на промывку мозгов. Только они с Димой, Юля и хороший разговор по душам. Такая психотерапия с обеих сторон помогла вам обоим понять, что было не так. Умалчивание, притворство, закрытие глаз на некоторые вещи, стремление казаться идеальным, отказ от помощи партнёра, недоверие – всё это негативно сказывалось на ваших отношениях и в итоге привело вас к расставанию. Кто из вас сделал первый шаг, вы помнили смутно. Просто встретились около памятного места в парке и долго разговаривали. Под конец ты плакала, а он обнимал тебя и сам ощущал, как горько на языке осели все его прошлые ошибки. — Дим, прости меня. — Ты меня тоже прости. Я так боялся, что меня будет недостаточно, что сам не заметил, как тебя оттолкнул. Из груди вырвался полувздох-полувсхлип, и ты поцеловала его в щёку. — Мир? — Мир. Сергей Разумовский С твоим уходом легче не стало. Даже наоборот, Птица только ожесточился, стал чаще забирать контроль, насылал кошмары, от которых Разумовский просыпался в холодном поту и с безумно колотящимся сердцем. По инерции он поворачивался к твоей стороне кровати, но она была пуста. Чёрт. И ведь он сам решил тебя оттолкнуть. Сам прогнал, пригрозил полицией, повёл себя, как мудак последний. В СМИ заподозрили неладное, когда Сергей стал отправлять на мероприятия вместо себя заместителей. Сразу поползли слухи, жёлтые газетёнки стали сочинять причины, по которым гений, миллиардер и филантроп мог отгородиться от мира. А он просто боялся, что Птица пойдёт творить всё, что вздумается, и заденет тебя. Последней каплей для тебя стало то, что кто-то пустил слух о том, что Разумовский, творческая и очень ранимая личность, на самом деле покончил с собой в башне, а совет директоров «Вместе» умалчивает это ради репутации компании. Как бы сильно тебе ни было обидно за то, что он сделал, ты всё равно за него переживала, поэтому, когда эти сплетни стали набирать обороты, ты вызвала такси и поехала в офис. Марго без лишних вопросов пропустила тебя, по старой памяти поздоровавшись. Ты очень удивилась тому, что Сергей не удалил тебя из базы данных доверенных лиц. У него рука не поднялась. Поднявшись на верхний этаж, ты быстрым шагом вошла в кабинет Разумовского. Тот от испуга даже выронил бумаги. — Т/и, ты?.. Что ты тут делаешь? – дрожащим голосом выдал он, смотря на тебя. Руки у него ужасно тряслись, а на столе и под ним стояло множество баночек от кофе. — Тебя проведать пришла. Пиар-отдел вообще ничем не занимается, что это за слухи? — Какие слухи? — Марго! На экране по твоему запросу высветились статьи и страницы. Сергей сначала недоверчиво вчитывался, а после удивлённо выдохнул. — И ты в это поверила? — А во что мне было верить? Ты мне ни слова не сказал после того, как выгнал, никто мне ничего про тебя не говорил. Остаётся только таким сводкам верить. Серёж, может, мы по-человечески поговорим?.. Разумовский вздохнул. — Газировки? — Нет, спасибо. Вы сели на диван. Ты заметила, как его колотило. — Серёж, ты пил таблетки?.. — Я пытался, но я правда не помню, пил ли я их вообще. Т/и, мне плохо без тебя. — Давай так. Сейчас мы поговорить точно не сможем. Ты сейчас выпьешь воды и пойдёшь спать, хорошо? А потом, когда ты поспишь, ты выпьешь таблетки. И уже тогда мы поговорим. — Ты не уйдёшь? — Нет, я не уйду. Я буду тут. Серёжа прижал тебя к груди, словно в горячке бормоча слова извинения. — Всё хорошо, Серёж, я не злюсь, правда. — Точно? — Точно, – ты взлохматила рыжие волосы. При виде него тебя немного сковывал страх, потому что сложно было принять, что в голове у него живёт две разных личности, одна из которых тебя боготворит, а другая ненавидит. Но Серёжа был не виноват в этом, и ты могла только его поддерживать. Вы сможете преодолеть это. Вместе. Олег Волков Олег так и не объяснился. Да и шанса ты бы ему не дала. Зачем? Он сделал свой выбор уже давно, когда только посмел с тобой заговорить. На смену злости пришла обида. Как он мог вообще так поступить? Неужели Олег, тот добрый и понимающий, способный решить всё проблемы своим особым методом, ласковый и уютный, мог вступить в отношения на спор? Как-то это не вязалось. Но и Шуре не было смысла лгать. Да, он любил приукрасить, особенно то, что касалось непосредственно его, но про Волкова он бы врать не стал. Вместе с обидой пришла депрессия. Без Олега было тяжело. Любовь-то никуда не пропала. Стало не хватать его заботы, его поцелуев в плечо по утрам, его крепких рук, подсаживавших тебя, чтобы можно было достать что-то с верхней полки. Волков следил, чтобы ты не забывала пить таблетки, помогавшие тебе справляться с последствиями службы. А сама ты просто провалилась в бесконечные мысли, которые пожирали тебя заживо. Кажется, у тебя поехала крыша. Прошло не слишком много времени (хоть тебе и показалось это вечностью), прежде чем с тобой связался Разумовский. Звал на чашечку кофе в какое-то питерское кафе. Клятвенно обещал, что Олега рядом не будет. Ты вздохнула. Не будучи дурой, ты знала, почему он хотел с тобой поговорить. Псих, он и в Африке псих. В случае чего, ты могла оказаться сильней Сергея и суметь исчезнуть. В этом мастерства тебе было не занимать, раз даже Олег не смог тебя найти. Кроме поехавшей крыши у тебя появилась ещё и паранойя. Замечательно. — И чего ты хотел? – сразу выпалила ты, сложив руки на груди. Перед тобой сидел рыжеволосый молодой мужчина в кепке и солнечных очках. — Быстро ты меня узнала, ma chére. — А кто ж ещё, кроме тебя, будет в помещении солнечные очки носить. Чего хотел? Разумовский улыбнулся. — Присаживайся, поговорим. Ты будешь кофе, чай, сок? Я взял на своё усмотрение, пока ждал тебя, прости. И немного сладкого, тебе не помешают углеводы. — Ближе к делу. — Ближе так ближе. Мне сложно смотреть на вас с Олегом. — Он сам виноват, – нахмурилась ты. — Не спорю, – Сергей на секунду замолчал, осознавая, что он только что ляпнул. – В общем, да, Волк сам дурак, что согласился на такое. Отношения должны исходить от чистого сердца, а не из-за дебильных споров на щелбан. И он раскаивается. Почти не ест, только лежит и смотрит кулинарные шоу. — Если он тебя этим заколебал, можешь сам отключить ему телевизор. В конце концов, ты компьютерный гений или кто? С этим-то разберёшься. — Не в этом мораль, Т/и, – вздохнул Сергей. – Я вижу, как вы оба страдаете. И ты имеешь полное право на него злиться. Но вот так сразу стирать столько лет отношений... — Так, советчик. Можешь засунуть свои советы себе знаешь куда? Волков сам виноват. "Столько лет отношений" он мне лгал. — Виноват,  ma chére. Я знаю. Но вам нужно хотя бы поговорить. Если хочешь разойтись, сделай это по-человечески. Ты не нашла, что можно ему возразить. Разумовский был максимально беспристрастен, раскладывая по полочкам всю ситуацию. Выходя из кафе, ты вздохнула и потёрла виски. Разговор с Волковым предстоял долгий. Кирилл Гречкин Развод на ревность у него не получился. Кирилл в университет-то ходил только для того, чтобы посмотреть на твою реакцию. Которой, кстати, не было. Ты со временем поняла, что в этих отношениях тебя не ждало ничего хорошего. Не было бы счастья в огромной куче денег с человеком, которому ты не нужна. Несколько вечеров раздумий (в обнимку с градусом и лучшими подругами) привели тебя к выводам: 1) Гречкин – мудак каких поискать. 2) На него тратить время не нужно. И жить без него оказалось легче. Не в финансовом плане конечно, а, скорее, в моральном. Никто не выносит мозг, не пьёт и не лезет целоваться сразу после затяжки, не отпускает шуточек в кругу своих друзей-баранов и не заглядывает стриптизёрше в лифчик просто потому что. Наконец-то, дышится легче. Правда, ты не ожидала спустя несколько месяцев услышать дикие гудки под окном в три часа ночи. И так с трудом уснула, а тут соседи завозились, и безумная смесь громких звуков тебя заставила подскочить. — Себе побибикай, урод... – заворчала ты, подходя к окну, чтобы выяснить, в чём дело. На улице, перекрыв вообще всё, стояла ламба Кирилла, полуприветливо мигая фарами и сигналками. Чуть приоткрыв окно, ты услышала крики: — Т/и, выходи! Поговорить надо! – судя по голосу, он был не слишком трезв. Ты вздохнула и высунула в окно руку с выставленным средним пальцем. Чего он там не увидит-то, на втором этаже живёшь. — Я могу всю ночь так стоять! – крикнул в ответ Кирилл. — Да пожалуйста, – заверила его ты. – Веришь, нет, но у меня Гром на быстром наборе! — Да нахрен мне твой Гром? Кис, спустись, а? – откуда-то замаячил букет роз. Ты закатила глаза. Июнь, близится сессия, а он тратит твоё время на какую-то ерунду. — Да нахрен мне твой букет? Гречкин, свали отсюда, а? Ты рывком закрыла окно, задёрнула шторы поплотнее, надела наушники. Вместо бибиканья ламбы и ругани людей теперь на фоне надрывно завывал итальянец. Монотонные звуки помогли уснуть. Кирилл ещё несколько раз пытался дарить тебе цветы, вылавливал тебя в коридорах, но ты доступно объяснила ему, что больше не нужно так делать. И вообще появляться в твоей жизни. Гречкин принёс тебе немало проблем и вымотал немало нервов. Может быть, когда-то раньше ты его и любила, но сейчас уже нет смысла ворошить прошлое. Юлия Пчёлкина Без Юли стало как-то... пусто. Она правда разбавляла красками твою жизнь. Без неё, без её ярких волос, заливистого смеха, кофе по утрам, объятий в любое время, строгих костюмов и прекрасных платьев, стало тоскливо. Ты смотрела каждое её видео, но даже не слушала того, что она говорит, смотря на её лицо. Спустя месяц до тебя дошло. Ты так по ней скучала. Скучала по ней, по её штативам, по её привычке фотографировать все и постить всё в истории. Юлины подписчики интересовались, почему ты перестала появляться в её блогах, на что Пчёлкина вообще не реагировала. Но от Димы ты знала, что она тоже скучает. И винит себя за то, что не учла твои способности, возможности и желания. У тебя получилось перехватить Юлю на какой-то конференции, куда вас обоих занесло волею судьбы. — Юль, – окликнула её ты. Юля обернулась. На её лице отразилась гамма чувств: от радости до вины и страха. – Давай поговорим. — О чём? – тихо спросила она. — Прости меня. — Это ты меня прости. Я виновата, я... — Нет, ты не виновата, – ты вдохнула. – Я скучаю, Юль. Пчёлкина молчала несколько секунд, прежде чем ответить: — Я тоже. Очень скучаю. Ты сделала шаг ей навстречу. Стук каблуков по пустому коридору оказался практически не слышен. — Может... начнём снова? — Я бы тоже этого хотела. Спасибо, Т/и. Саша Филипенко Саша по-прежнему писала тебе в соцсетях. «Смотри, собака!», «Клёвое видео попалось, думаю, тебе понравится», «У Андрея новый сольник вышел», «Тут пломбир по акции, твой любимый». Кажется, она очень хотела сохранить дружеские отношения. Но у тебя не было сил ей отвечать. Вместо длинных сообщений ты отправляла ей односложные, а порой даже и просто смайлики. Как-то всё разом навалилось: расставание с Сашей, трудности на работе, проблемы с семьёй, общая усталость. Хватало сил только на то, чтобы вести амёбный образ жизни на работе, изображая из себя нормального человека, и доползать до кровати дома, моментально засыпая до следующего будильника. Было тяжело. Ваш с Сашей когда-то усыновлённый кот не понимал, куда делать Филипенко, которая купала его в любви каждый раз, как его видела, и почему ты с ним не играешь. Он и сам затосковал, но непременно ложился рядом каждый вечер и лежал до утра. Чувствовал, как от тебя пахнет грустью. Саша почуяла неладное где-то дня четыре спустя. Сначала думала, что тебе нужно просто немного времени, а потом всё вернётся на круги своя, но легче не стало. Когда кто-то затрезвонил и буквально забарабанил тебе в дверь, ты со вздохом попыталась притвориться, что тебя дома нет. Когда настойчивый посетитель решил не сдаваться и продолжил барабанить, ты встала и, наконец, открыла. На пороге стояла Саша. — Я тебе пиццы взяла. Твоей любимой. И тортик, – она снова состроила привычную тебе улыбку. В груди как-то закололо, и ты молча пропустила её в квартиру. Саша прошла на кухню, щебеча о чём-то, перескакивая с одной темы на другую. Немного окунуло в то приятное время, когда вы ещё были вместе. Вы проводили так каждый вечер. Тихо, по-семейному. Ты, она и ваш кот. Но сейчас не было сил. — Саш, я очень устала, – тихо выдохнула ты, смотря в пустоту перед собой. – Скажи, что тебе нужно, и уходи. — Я не планировала уходить, – тон её голоса смягчился, стал тише и серьёзнее. – Хотя бы сегодня позволь мне остаться. — Одеяло в диване, разложишь, – ты начала вставать, как Филипенко положила ладони тебе на колени, присев перед тобой и заглянув тебе в лицо. Ты уже и забыла, что у неё такие красивые зелёные глаза. — Как давно ты последний раз ела? – в ответ только молчание. – Вот. Поэтому сейчас ты поешь, выпьешь чаю со сладким и только тогда пойдёшь спать. По глазам Саши было понятно, что отпускать тебя она не собирается. Она вымыла пару кружек, стоявших в раковине (как давно они там стоят?), вылила старую воду из чайника, налила свежей и поставила на плиту. Ловко нарезала пиццу, уложила сразу два куска в тарелку и поставила перед тобой. — Давай. Хотя бы откуси. Ты сверлила куски невидящим взглядом. Осторожно протянув руку, ты взяла один и нерешительно откусила. Лицо Саши просияло. — Вот! Вкусно же, да? — Вкусно, – осторожно согласилась ты. Особо ощущений не было, только досадная боль от того, что ты случайно прикусила язык сбоку. Но радостные изумруды Сашиных глаз стоили этой маленькой лжи. Она налила вам чаю и бухнула в твою кружку несколько ложек сахара. — Я помню, что ты без сахара пьёшь, но тебе нужно сладкое, – виновато протараторила она. Ты возражать не стала, медленно, кусочек за кусочком поглощая пиццу под бдительным взором своей бывшей девушки. Ещё вчера ты и подумать не могла, что вы будете вот так вот сидеть. Даже если вы расстались друзьями, в отношениях присутствовала неловкость. Не так уж и просто сохранять дружеские отношения с той, кем ты дорожила больше жизни. После такого позднего ужина Саша скинула все тарелки в раковину, насыпала коту корма и за руку отвела тебя в спальню. — Я скучала, – выдохнула ты, лёжа у неё на коленях. Филипенко мягко гладила тебя по голове, не выпуская свою ладонь из твоей. – Очень скучала, Саш. — Я тоже, Т/и, я тоже, – тихо ответила она. Вы долго пробыли так в тишине. — Прости меня за то, что я наговорила. Не уходи, Саш. — Не уйду. Никуда и ни за что не уйду. Стало ли легче от этих слов? Не то чтобы сильно, но теперь Саша была рядом, и это было... Правильно? Да, наверное, это нужное слово. — Слушай, там мне написали, что приглашают на день рождения Игоря... Ну, Гром который, я ж тебе рассказывала. Давай пойдём вместе? Ты развеешься, я тебя с ребятами познакомлю. Они правда очень классные! Ты тихо засмеялась ей в колени. — Хорошо. Если ты так говоришь, я тебе верю. Давай сходим. Алтан Дагбаев От сверлящей в груди обиды спрятаться было сложнее, чем от Алтана. Это ж насколько нужно быть несчастной, чтобы тебе даже похитители сочувствовали? Звучит, как полный бред, но так оно и было. Впрочем, главным сумасшедшим ты всё равно считала Дагбаева. — Совсем сбрендил со своим Чумным Доктором! – рычала ты подругам на ночёвке. – Верит в то, что Разумовский жив! Представляете? — Да уж, а твой бурят казался таким адекватным... – одна из девочек затянулась и выпустила дым в форточку. Ты поморщилась. Этот жест очень напоминал манеру Алтана. — Нет, я, конечно, понимаю, что теракт на площади Восстания ему принёс немало бед. И он прорабатывал это с терапевтом. Но сейчас-то что случилось, что он так чокнулся? — Т/и, знаешь, я думаю, что злиться на Разумовского он имеет полное право. Но это не означает, что он должен забыть про то, что у вас были отношения, – предположила другая подруга. — Вот именно. Отношения были. Хрен ему теперь, – мрачно констатировала ты. – Выпьем? Смотреть на вино ты не могла. Поэтому у вас было припасено шесть бутылок пива с маракуйей на троих. Девочки, на самом деле, очень спасли тебя от самокопания. Та неделя стала очень болезненной как в ваших с Дагбаевым отношениях, так и в твоих отношениях с самой собой. Ощущение ненужности, вечные попытки смыть или счесать что-то с себя – подруги здорово отвлекали от этого. Они пустили тебя к себе пожить, чтобы ты не пропадала в квартирке одна. Несколько раз ты видела Вадима. Ещё бы, такого бугая с зубочисткой и забитой шеей редко где можно встретить. Но, кажется, он был тут по своей инициативе. Поговорить с тобой Дракон не смог, потому что с тобой рядом находилась хотя бы одна из подруг. Но на третью неделю такого цирка тебе стало не хватать терпения. — Что тебе здесь нужно? — Охраняю драгоценный цветочек Его Золотейшества, – отозвался Вадик. — Можешь не охранять. И, если он не понял, передай, что между нами всё кончено. — Т/и, – посерьёзнел Дракон. – Я не имею никакого намерения лезть в ваши с Дагбаевым отношения. Но охрана тебе и правда не помешает. — Опять ваши игры с Чумным Доктором? Они мне надоели, Вадим. — Как знаешь, змейка. Игры с Чумным Доктором на самом деле не игры. Его Золотейшество волнуется. — Что-то, когда я неделю сидела у чёрта на куличиках в компании каких-то левых мужиков, он вообще не волновался. — Что, прости? – на лице блондина отразилось искреннее удивление. — То. Прощаю, – бросила ты. – Меня увезли непонятно куда, а Алтан не обратил на это внимания. Вадим теперь выглядел озадаченным. — Я ничего об этом не знал. Он только просил Юму тебя куда-нибудь отправить, пока не началась мясорубка... В его глазах мелькнуло понимание. — Что ж. За вечер с тобой уж ничего не должно случиться, верно? Мне нужно отлучиться по работе, но не волнуйся, Дракон золото надолго не покидает. — Поезжай уже, Дракон, – вздохнула ты. От разговора с Вадимом стало только хуже. Затошнило. Вечером в твоей квартире объявился букет цветов. Большой, красивый. Цветы из оранжереи Алтана выглядели по-другому, иначе, чем магазинные. Большие бутоны жёлтых роз расположились на кухонном столе в красивой вазе. Ты, сама того не заметив, улыбнулась. Извиняется. Раскаивается. За один букет цветов ты его, конечно, не простила. Но дать ему шанс объясниться, наверное, можно. Вадим (Дракон) Ощущение того, что твоя жизнь под властью Вадима, не уходило даже после того, как ты с ним разошлась. Не сталкинг, но Дракон прослеживался в каждой вещи и привычке. Спать на левой стороне кровати, готовить пышки, наносить меньше духов, проветривать по ночам, ставить пепельницу на балкон. Вадим был повсюду, и поначалу ты даже не замечала этого. Когда на это указали твои друзья, ты задумалась. Наверное, нужно его отпустить. Но было проще сказать, чем сделать. Не мешки ворочать, всё-таки. С ним тебя раздирали противоречия. То он любит тебя, то отталкивает, устраивая контрастный душ из чувств. От этого ты не могла найти себе покоя, стала более истеричной и неуверенной. Отпускать Дракона было сложнее, чем бросать курить. Это было похоже на историю с Геростратом: чем отчаяннее ты пыталась забыть, тем ярче впечатывались в память события. Напиваться в баре становилось своего рода традицией. Ты раз за разом поглощала спирт и утром приходила в себя дома на кровати в компании друга, который тебя и привёз. Но однажды ты проснулась одна, укрытая пледом. Рядом на тумбочке стоял стакан воды, а в прихожей витал густой запах одеколона. Как у Дракона. Но в памяти упорно не наскребалось ничего связанного с ним. Что было в этом виновато, ты не знала, предпочтя свалить всё на текилу. В то утро у тебя было самое ужасное похмелье. И ты приняла самое важное решение. После отношений с Вадимом тебе точно нужен психолог. Шура (Мальвина) Сложно было сказать, расстались ли вы вообще. Мальвина просто пропал, не сказав ни слова. Ты думала, что он вернётся. Честно ждала. Но с течением времени энтузиазм исчез. Не было сил его искать. Пытаться понять хоть что-то. Через полгода ты поняла, что он не вернётся. Через год ты приняла это окончательно. С принятием мир не стал более ярким и более приятным, всё было по-прежнему серым, унылым и осточертевшим. Просто стало меньше причин для беспокойства. Шура забрал с собой краски города, которые возвращать было сложно. Другие люди не помогали, а у тебя не было сил. Пропажа Мальвины спровоцировала что-то похожее на депрессию, поэтому ты не заботилась о личной жизни. Нужно было хоть как-то позаботиться о себе. В карманы кожанки ты запихнула все записки, написанные Шурой, саму куртку свернула и убрала в коробку из-под обуви, закинув это куда-то далеко на антресоли. Цветы выкинула, засушенный гербарий распотрошила, вазу разбила в порыве истерики, после долго собирая осколки, пытаясь рассмотреть фарфор через пелену слёз. Год после исчезновения Шуры был, в самом деле, одним из тяжелейших в твоей жизни. Как-то, возвращаясь после работы ноябрьским вечером, ты заметила синеволосого молодого человека. Он курил, не смотря в твою сторону. Сердце замерло, на миг в голове появилась мысль, что это он. Шура. Вернулся. Живой. Но ты отмела это, как наваждение. Даже если он вернулся в Питер, что с того? Он не заявится к тебе на порог и не продолжит отношения как ни в чём ни бывало, потому что вы оба просто не сможете делать вид, будто ничего не было. Поэтому ты прошла мимо, не поняв, что Мальвина тебя узнал. Он затушил сигарету и вздохнул. Да, поступил, как мудак, но так было лучше, чем однажды ты бы нашла на пороге похоронку. А Шура чуял, что так может случиться. Мало ли что произойдёт в Венеции. Лера Макарова Олег уже понятия не имел, сколько времени на Лере лица не было. Месяц? Два? Полгода? На самом-то деле, с вашего с ней расставания прошло от силы месяца три, но Лере они казались вечными. Разумовский её не донимал, Волков отказывался изводить её на тренировках, чтобы она не могла думать об этом. Время текло мучительно. Даже Кирилл не подкалывал её, как раньше. Видел, что у Леры нет настроения и что ты уже давно не посещала их квартиру, чтобы вытащить Макарову гулять или посмотреть с ней кино. — Вы чего с ней? Поругались? – недоверчиво спросил он, когда сестра вернулась домой. — Типа того, – безрадостно отозвалась она. Ещё Кирилла с его расспросами ей не хватало. — Понятно, – протянул младший. Во избежание серьёзных травм дальше выяснять он не стал. Новых заданий от Разумовского тоже не было. — Неужто решили свернуть лавочку? – хмуро спросила Лера. Сергей оторвался от экрана. — Нет, но ты сейчас не в состоянии работать, ma chére. — Я из-за этого грёбаного Чумного Доктора бросила Т/и, а ты!.. Ты!.. — Ещё и глупостей наговорила, – вполголоса прокомментировал рыжий, отчего даже Олег оторвался от кружки с чаем. Лера на секунду застыла, обрабатывая информацию, покраснела от ярости и буквально взорвалась: — Ты читал мои переписки?! — Лера, тише, pour l'amour de Dieu... — Да пошёл ты! Совсем охренел? — Во-первых, я твой начальник. Во-вторых, я же должен знать, почему ты такая смурная ходишь. В-третьих, мне самому не нравится, что Чумному Доктору пришлось залечь на дно, но ты же только дров наломаешь в таком состоянии. — Почему ты вообще с ней рассталась? – подал голос Волков. — Потому что... – Лера в порыве махнула рукой в сторону Сергея. — Ёмко. Веско, – отозвался Олег, на что Разумовский обиженно фыркнул. — Ma chérie, если тебя это успокоит, за Т/и может приглядывать Олег. — При всём уважении, я в няньки не нанимался. — Не нужно, – Макарова уже остыла и теперь говорила грубовато. – Это бред какой-то. — Тебе следует с ней помириться. — Спасибо, кэп, я ж была не в курсе. Блондинка села на стул, не смотря на заботливо придвинутую Олегом кружку. И правда. Без тебя было так плохо. Её изводил страх. Раньше ты хотя бы была с ней в контакте, так что она знала, как у тебя дела. А теперь вы не общались, и неизвестность сильно пугала Леру. Наконец она встала, схватила пальто и быстрым шагом направилась на улицу. — Купи ей хризантем! Поговорите по-человечески! – крикнул ей в спину Разумовский. В ответ раздался только хлопок входной двери. В метро Лера ехала с букетом цветов. Практически по гололёду бежала к твоему подъезду, несколько раз споткнувшись, но не упав. Ты неохотно подошла к трезвонящему домофону. — Кто там? — Т/и, это Лера, я... Давай поговорим, пожалуйста. Ты на несколько секунд зависла, прежде чем в итоге нажать кнопку на трубке. Звук оповестил об открытии двери подъезда. Не больше двух минут – и вот Макарова уже у тебя в прихожей неловко протягивает белые хризантемы в шуршащей прозрачной слюде. — Прости меня. — Почему ты решила расстаться? – тихо спросила ты. — Я... Ты же знаешь, что у моей семьи сейчас некоторые проблемы. Я боялась, что кто-то сможет навредить тебе из-за наших долгов. — Лер, ну ты чего. Ты же сама меня учила самообороне. — Да, но... Я так побоялась, что тебе нанесут вред, что не заметила, как сама сделала тебе больно. Ещё и наговорила всякого. Подумала, что если я так скажу, то ты точно не захочешь со мной общаться. — Правильно подумала. Я тебя ненавидела первое время. Леру будто током шибануло, но она вздохнула и зажмурилась. — Т/и, мне правда очень жаль. Я поступила, как полная идиотка. — Согласна. — Если ты можешь, прости меня, пожалуйста. — Пока не простила. Честно, Лер, это было больно. Но мы можем попробовать снова общаться. Не отношения, но, может, со временем мы вернёмся и к ним. Ты согласна? Лера подняла на тебя взгляд и увидела, как ты мягко улыбаешься, смотря на неё. — Конечно, Т/и, – выдохнула она. Её счастью не было предела. Юма Дагбаева Алтан принял тебя без особых вопросов. Он с сочувствием посматривал на тебя, когда ты жила с Юмой в Гонконге, так что было понятно: тебе есть к кому обратиться, кроме твоих родственников. Дагбаев-младший лично приехал за тобой в аэропорт, свалил обязанность нести твои чемоданы на Вадима, развлекая тебя разговорами. Разместив тебя в хорошей гостевой, он провёл экскурсию по особняку. Казалось, что так он пытается извиниться вместо Юмы. Сама она несколько раз пыталась связаться с тобой, но ты не отвечала. Не сейчас. Не хотелось с ней разговаривать. После, с помощью Алтана, ты сменила номер и устройство. Прошлый телефон был подарком Юмы, а сейчас ты не желала видеть ничего, что было связано с ней. Дождливый Петербург не слишком приветливо встретил главу клана Дагбаевых. Юма сощурилась, недовольная, и прошла вперёд. Дорога из Гонконга была долгой и утомительной. Вбив в навигатор адрес особняка брата, она направилась туда. Не пустить её не могли. Первым же делом Юма заглянула в кабинет Алтана. — Почему ты здесь? — Я приехала объясниться с Т/и. Заодно тебя проведать. В погоне за Чумным Доктором не забывай, что ты – часть клана. — В погоне за честью клана не забывай, что ты – тоже человек, – парировал Алтан. — Издеваешься? – зашипела Дагбаева, стукнув ладонями по столу. Её брат поднял голову и заглянул ей в глаза. — Почти. Затем он встал, прошёл к шкафу, в котором был установлен мини-бар, и налил себе красного вина. — Т/и сейчас не хочет тебя видеть. Думаю, мне не нужно объяснять, что ты сделала ей очень больно. Юма стиснула зубы. — И, сама понимаешь, разместить тебя тут я тоже не могу: вы можете пересечься раньше нужного времени. — И кто же решит, когда будет «нужное» время? Ты? — Т/и, – пожал плечами Алтан. – Поселись где-нибудь в другом месте и забудь сюда дорогу хотя бы на время. Ты можешь себе это позволить. Юма вздохнула, но ушла. Сейчас спорить было бессмысленно. Порознь в одном городе вы провели несколько недель. Юма старалась не мешать, но всё равно приходила к особняку и подолгу смотрела на окна оранжереи. Со временем ты созрела для разговора. Вы встретились в небольшом безлюдном кафе. Где-то за окном расслабленно покуривал Вадим, ожидая тебя. — Т/и, – когда ты вошла, Юма привстала с диванчика. Ты опустилась напротив неё. – Нам следовало поговорить раньше. — Я не хотела тебя видеть. — Ты ушла, потому что я пыталась тебя ограничивать? — Ты заперла меня дома и никуда не выпускала. Ещё и сама занималась сплошной работой. — Я делала это ради тебя... — Ты поставила камеры. Камеры, Юма. Это была последняя капля. Нормальные люди так не делают. — Ты же знаешь, что я не нормальная. — Это не повод для гордости. Я правда люблю тебя, но сейчас я так зла, что даже простить тебя не могу. — А в будущем сможешь? — Не знаю, – честно выдохнула ты. – Правда, не знаю. Я могу тебя понять, но понимание не уменьшает моей злости. — Я хочу попробовать заслужить твоё прощение, – Юма подняла на тебя глаза. – Я убрала всё из дома, полностью всё поменяла. Охраны будет минимум, ты не будешь чувствовать себя запертой, правда. Обещаю, что исправлю всё, чтобы тебе было хорошо. — Нет. Я не против, чтобы мы попробовали снова общаться, как нормальные люди, но в Гонконг я не вернусь. Ты встала из-за стола и вышла из кафе. — Вези меня по этому адресу, – показала ты экран Вадиму, когда села в машину. Пора было слезть с шеи Алтана и хотя бы переехать на съёмную квартиру.