Давай поиграем во взаимную любовь...

— Арс, — шатен аккуратно подошёл сзади и положил голову мужчине на плечо, при обнимая за талию. — Давай съездим куда-нибудь? — тихо поинтересовался он. — Нет. — сказал старший металлическим голосом, никак не отреагировав на прикосновения. — Но почему? — голос дрогнул, а в душе стало неспокойно. Тревожно. — Ты предашь меня, используешь, и я перестану быть тебе нужным, — холодно говорит мужчина мужчина и отталкивает парня от себя, выходя из комнаты.       Антон всем телом падает на кровать, понимая, как ему больно.       Как им обоим больно.

***

      Шастун просыпается в холодном поту, резко принимая сидячее положение на кровати. Что, чёрт возьми, сейчас с ним произошло?! До него доходит, что это был сон. Просто сон и ничего страшного не случилось. Антон никогда себя ведьмой или гадалкой не считал, на битву экстрасенсов не собирался и пророческими снами не хвастался, поэтому ему оставалось только надеяться, что его мозг просто перестает функционировать, выкидывая во время сна подобную чушь. Так проще. Пусть лучше будет так.       Антон принимает душ и одевается на работу. Поправляя рукав синей рубашки, его взгляд цепляется за такие любимые браслеты и кольца, что лежат в небольшой (большой) коробочке на комоде. Шастун очень любит свои украшения — они являются только его и ни кого больше. Он часто мог надевать их, просто ходя по дому или собираясь на улицу в магазин. На свою же работу подобные украшения одевать было нельзя — дресскод — поэтому приходилось работать без них. Правда, в последние время парень всё реже вспоминал о своих любимых сердцу украшениях, витая в мыслях о другом человеке.       Антон поймал себя на мысли, что нужно бы начинать носить их чаще. С ними, точнее, в них, очень комфортно и ты чувствуешь себя словно под защитой. Такая дополнительная оболочка от внешнего мира. Защита от одиночества. Они согревали даже зимой.       Но сейчас на работу Антон идёт без них — нельзя же. Ну, ничего. Он со вчерашнего дня думал лишь о том, как там его кубик Рубика, и сумел ли починить его Димка — безумно не хотелось покупать новый, а собирать именно старый, да и друг у него, что надо. Позов многое что для Антона сделает, и починить Кубик Рубика для него — самое минимальная помощь.       Пиздец, Антон, он ведь твой лучший друг, а ты ему вместо того, чтобы дать себе помочь, просишь починить сраную игрушку. Арсению ведь тоже не даешь помочь, боишься… Чего? Что привяжешься, а он выкинет потом тебя? Да какой там… Уже привязался.       Зайдя в магазин, Шаст не стал сразу снимать теплую кофту, что была на нём — слишком холодно. Димы на смене ещё не было. А где он, собственно? Что-то Антону неспокойно за него, раньше друг никогда не опаздывал. — Ох, блин, еле успел, здорова! — тут же влетел в помещение Поз, проходя в магазин вслед за Антоном. — Фух, ну и жара… — начал снимать с себя куртку он, а со стороны он выглядел даже вспотевшим. — Ты бежал, что ли? — губы сами растягиваются в довольной улыбке. Антон был рад его видеть. — Нет, просто там… А, короче, вот твой кубик, — перевел свои же мысли Позов.       Хм, это странно. — Спасибо, — Антон принял игрушку и задумался: он так часто (читай: постоянно) стал уходить в свои мысли и проблемы, что абсолютно забывал интересоваться жизнью лучшего друга. Парень даже не догадывается, что у того в жизни сейчас. От осознания этого факта становится настолько стыдно, что щеки если не краснеют, то точно горят. Они ведь вместе и в огонь и в воду, а так редко стали общаться. — Дим, как жизнь? — спрашивает Шастун, присаживаясь на столик, в то время как Позов смотрел что-то на рабочем компьютере. — А? — Дима поднял взгляд, но будто не понял вопроса. — Ну, просто… Мы столько дружим, а в последнее время совсем общаться перестали. Как жизнь-то у тебя? — Антон начал потирать свои пальцы, где должны были быть его кольца.       Дима широко улыбнулся. — А, ты об этом. — застенчиво отмахнулся Поз. — Да хорошо у меня всё. Помнишь Катю? Ну, сотрудницу, с которой у меня иногда смены совпадают? В общем… Я за ней ухаживать начал. — не без доли смущения признался он. — Обалдеть — Шастун чуть со столика не упал от удивления. Он был поражен такой новостью. — А она что? — А она на ухаживания отвечала и мы встречаться начали… Я, кстати, сегодня от неё пришел, — Дима снял очки, чтобы занять ими руками и увести взгляд, только вот Антон всё равно заметил, как блестели его глаза об упоминании девушки. — Я очень рад за вас, — искренне сказал Шаст, похлопывая друга по плечу. — Ага, только вот… — Дима стал серьезней, вновь надевая на себя протертые очки. Теперь его взгляд казался обеспокоенным. — Ты всё такой же ходишь. Мне как-то неспокойно за тебя. — он посмотрел на него. — Ты в обмороки не падал ещё?       Антон шумно сглотнул. — Нет. — Значит, недолго осталось. Неужели мы не можем тебе помочь? — с тяжелым вздохом спросил Дима, потирая руками лицо. — Кто мы? — Антон решил «умело» перевести тему и поднял брови в недоумении. — Я — твой друг и… Тот мужик. — Поз неопределенно махнул рукой. — Он же вроде тоже помочь хочет, если дело в деньгах, то попроси, у него их вроде много.       Антона сразу будто ножом пронзило. С размаху так, глубоко. И теперь холодное оружие медленно проворачивают в его груди, чтобы Антон прочувствовал всю боль на себе — хотя куда уж больше — а потом ещё и встряхнули полу-живое тело, выбивая все мысли из головы, вкачивая в неё ядовитый газ, который вот-вот дойдет до самых легких, перекрывая дыхание. Стало плохо не столько из-за слов Поза, сколько из-за слабости организма и его самого.       Антон резко мотнул головой, приводя мысли в порядок, и вдохнул как можно больше воздуха. Вроде получилось. — Шаст?.. — обеспокоенный голос. — Я не знаю, — после долгого молчания, выдохнул Антон. — Я чувствую себя неловко перед ним, он реально мне еду возит, но… — он опустил голову, тихо говоря самому себе. — Я не скажу. Давай работать? — уже громче произносит Антон, вспоминая (вдруг, какого-то хрена, важную информацию), что начальник вчера звонил не только сообщить об отсутствии сотрудницы, но и попросить заполнить новый документ на одежду в виде какой-то таблицы. — Бля, я забыл! — Шаст аккуратно, он все-таки не в порядке, слезает со столика и подходит к Диме, открывая все нужное на компьютере, чтобы разобраться с вместе с ним, что и как надо сделать.       Дима в компьютерах не алё, а в таблицах всяких тем более, так что через пару минут место на кресле полностью занимает Антон. Он тоже в этих табличках не особо шарит, но в этой вроде освоился. Позов сдался ещё минут через пять, перекладывая важную работу на друга, пока сам пытался сделать не менее важную по его мнению вещь — собрать кубик Рубика.       Через пол часа Шастун победно улыбнулся и устало откинулся на спинку кресла. — Сделано! — довольно огласил он и сам же поморщился от громкого звука: в ушах начало звенеть, голову пронзило адской болью, а перед глазами замелькали черные мушки. — Шаст?.. — Дима перестал вертеть кубик в руках, полностью поворачиваясь к другу и напуганными глазами уставился на него. — У тебя кровь.       Через секунду Антон почувствовал что-то щекочущее под носом и провёл двумя пальцами, которые тут же оказались испачканными чем-то красным. — Блять! — Антон подорвался, ища глазами хоть что-то похожее на салфетку или носовой платок, но и шагу сделать не успел, как за стеклянными витринами магазина увидел до боли знакомый силуэт. — Блять, Дим, он не должен меня таким видеть, прошу, — шепотом взмолил Шаст, пальцем указывая на человека снаружи. Коллега, перехватив взгляд, сразу понял в чем дело и сдержанно кивнул, давая согласие. — Здравствуйте! — улыбнулся Арсений, проходя внутрь магазина. Выражение его лица поменялось за секунду, становясь серьезным, стоило заметить за кассой только одного консультанта. — А где… — Он взял на сегодня отгул, — бросил первое Дима, что пришло ему в голову. Очень сильно хотелось, чтобы брюнет прямо сейчас поверил его словам и покинул магазин, потому что в метре от него был Антон, у которого из носа текла кровь и непонятно, что с ним делать.       Арсений нахмурился, но не успел подумать ничего, услышав слабое мычание за рабочим столом с высокой стенкой. Попов, как уважаемый, постоянный и довольно-таки наглый клиент, быстро обходит стол и натыкается на парня, полулежащего в кресле и всего перепачканного кровью. — Тош? — мужчина подрывается с места и падает на колени перед креслом, в миг оказываясь рядом с парнем.       Блять. Тайна раскрыта. Его раскрыли. Как же плохо. Блять…       Антон снова мычит из-за нарастающей головной боли, сдавившей виски. Кровь же и не спешила останавливаться, продолжая пачка лицо и рубашку. — Голова… Бля… — заскулил он и зажмурился, пытаясь избавиться от звезд перед глазами и боли, что отдавалась во всём теле. Заметив встревоженный взгляд голубых глаз, парень попытался отвернуться, но ему не дали.       Сильная рука взяла за подбородок, а другая достала салфетки из кармана пальто, аккуратно прикладывая одну из них к носу, стирая и впитывая в себя кровь. — Есть вода? Таблетки? Неси давай, — Шастун слышит фразы как будто из телефона с плохой связью, обрывками. Он пытается сосредоточиться на внешнем мире, но лишь чувствует, как его руку берут и прикладывают к лицу, вынуждая самостоятельно держать салфетку у носа, что он и делал. — Антон, Антоон, — парня слабо бьют по щекам и трясут за плечи, требуя открыть зажмуренные глаза.       Парень поднимает веки, давая понять, что живой, и ему тут же кладут в рот таблетку, которую он жадно и не без помощи запивает водой. Теперь можно полностью откинуться на спинку кресла, закрыть глаза и ждать, когда лекарство подействует.       Сознание постепенно возвращается к Шастуну. На голову больше ничего не давит, тело ощущается полностью. Кажется, даже воздухом дышать стало проще и голова не гудит. Вокруг тишина. Как же он благодарен ей. Но открыть глаза всё равно было страшно, не смотря на затихшую боль. Вдруг это обман? Вдруг снова станет так плохо?       Антон пересиливает себя и медленно открывает глаза, промаргиваясь. Он лежит на кресле с запрокинутой головой, перед ним — потолок. Тишина всё так же присутствует и боль слабая, но по сравнению с состоянием до таблетки, её вполне себе можно терпеть. Парень осторожно приподнимается и смотрит перед собой. Взгляд сразу же цепляется за Димку, который дергается, заметив пришедшего в себя друга, и через секунду перед Шастуном появляется пара голубых глаз.       Шастун завороженно смотрит в них, пока голова ещё плохо варит и туго соображать. В синем океане напротив как-то… Неспокойно. — Ты как? — Дима подходит ближе и смотрит испуганно, будто труп перед собой увидел. — Я в порядке, — отвечает Антон, и в стол буквально в сантиметре от Антона впечатывается кулак. Кулак Арсения. — Можно мы поговорим? — кидая быстрый взгляд на Позова, спрашивает Попов, и вновь поворачивается к сжавшемуся в кресло парню.       Дима понял: Шасту пиздец, но перечить мужчине побоялся, поэтому лишь предупредил: — Тут камеры… — Мы не долго, — отрезает брюнет, и Позов выходит через черный ход покурить, оставляя друга одного с этим чудовищем.       Антон вдруг резко осознал всю безвыходность ситуации, но в голове сейчас билась только одна мысль: «Мы с ним вдвоем. Опасно близко. Я так не смогу. Пожалуйста». — Что это было, Антон? — металл в голосе отчаянно бил по сердцу, заставляя внутренне трястись от холода, но Антон молчал. — Ты ел то, что я тебе привозил? — отрицательное мотание головой.       Почему с ним не получается врать? — А какого черта, Антон? — сквозь зубы зарычал мужчина, заглядывая в серо-зеленые глаза. Когда они успели отцвести? — Я не хочу, чтобы ты сдох из-за проблемы, которую даже сказать не можешь! Что в этом трудного?! Или тебе нравится, что я приезжаю каждый день к тебе с едой?! — Арсений сорвался на крик, размахивая при этом руками и вышагивая по белому кафелю, как будто старался держаться подальше от парня. — Не нравится, — чуть слышно ответил он. — Ты убиваешь себя и свой талант, хотя прекрасно знаешь, что тебе готовы помочь, — Попов пытался вдолбить эти слова глупому мальчишке, говоря строго, как со своими подчиненными, которые не справляются с работой. Он замолкает и смотрит на парня. В этот момент его сердце что-то пронзило.       Замученный. Сильно замученный. Физически и, что ещё хуже, морально. Глаза потухшие, мрачнее пепла. Волосы влажные от пота и прилипшие к челке. Губы сухие очень и искусаны неосознанно. Грудная клетка вздымается часто, показывая четкое очертание ребер через рубашку на каждом вздохе. — Что не так? — тихо спрашивает мужчина, подходя ближе и садясь на корточки около парня, глядя на него с… жалостью?       Антон не ответит. Конечно, не ответит. Арсений понимал это. Не захочет делиться сокровенным. Думает, что справится сам. До сих пор думает. — Ешь, — сказал Попов после долгого молчания, протягивая парню пакет, который принес с собой.       Антон неуверенно потянулся и достал первое попавшееся. Шоколадка. Хороший дорогой молочный шоколад. Умирать на самом деле не хотелось, просто никак не получалось договориться с организмом, чтобы тот ел. Арсения раздражать тоже было страшно, вдруг он что-нибудь сделает с Антоном? — Спасибо, — тихо говорит консультант, отламывая и отправляя квадратик шоколадки в рот.       Дима, видимо, устав находиться на улице и переживать, заходит в помещение. — Фух, слава Богу, ты живой, — выдыхает он с облегчением, и напряженно смотрит на мужчину, который собирается уходить. — Мне пора, — бросает Арсений и, оставив всё, как есть, выходит из магазина быстрыми шагами. — Он больше не придет, — как-то странно произносит Дима вслед слишком громко захлопнувшейся двери.       Стало пусто. Не в помещении, внутри. Внутри Антона стало так пусто. Словно он огромный, размером с Тайгу человек, в котором пусто. Ничего. Ни кустика, ни травинки, ни одинокой сосны. Ни-че-го.       Опять.