Игры со временем

      Конец января       Макаров отложил результаты экспертизы. Люди, доставленные в морг, были не Авдеевыми. Это означало, что была слабая надежда на то, что они могли выжить. Макаров вздохнул и взял результаты второй экспертизы. Да. Надя и Андрей Авдеевы приходились родными племянниками Виктора Полякова, а точнее Игоря Исаева. Из этого следовало, что тогда, много лет назад, Ира Исаева выжила. Впрочем, как и другие девочки… Павел посмотрел на стопку папок, где было досье на всех пропавших девочек. Двое из четырех после удочерения сменили не только фамилию, но и имя. И это затруднило их поиск. Но ничто не исчезает бесследно. — Врач, мировой судья… — задумчиво проговорило начальство. — Их жизнь вполне сложилась. — Смотря с какой стороны посмотреть… — покачал головой Макаров. — Из списка можно исключить двоих. Анна Семенова была удочерена супругами Новосибирска и до замужества была Копыловой. Недавно она умерла. Также можно убрать Валентину Спиридонову, которая после удочерения стала Савкиной. Только их семьи не имели никаких связей с нацистами, — Макаров протянул дела двух женщин начальству. — У Семеновой мать была экскурсоводом, а отец работал сварщиком. Родители Спиридоновой всю жизнь проработали в обычной районной школе. Мать была секретарем, а отец вел уроки физкультуры. — Да вижу… Имена остались те же… — кивнуло начальство. — А вот и Ирина Исаева и Светлана Остапенко действительно исчезли… И вместо них появились Наталья Колчина и Тамара Славина. — Именно, — кивнул Павел. — Так же удалось выяснить, что заинтересовало в них нацистов… Интеллект. — Хорошо, — вздохнуло начальство. — Что там с Артемом Калининым? Он и его друзья действительно употребляли наркотики? — Нет… Они чисты… — покачал головой Макаров. — Но Калинин действительно умер от передозировки синтетического наркотика.       Артем Калинин… Веселый, шебутной парень. Был. Близко дружил с Романом Павленко и был безответно влюблен в Викторию Кузнецову. Ему бы жить да жить, но он вместе с друзьями решил ввязаться авантюру, за что и поплатился свой жизнью. — Вика? — Катя присела на ступеньку рядом с Кузнецовой. — Он был… — она всхлипнула. — Он любил меня… — Вик… Не надо, — тихо произнесла Синицкая, приобняв девушку за плечи. — Ты не виновата в том, что видела в нем только друга… Сердцу ведь не прикажешь. И ты сама это прекрасно знаешь… — Знаю, — буркнула Кузнецова, поняв, что Синицкая намекает на ее чувства к Максу. — Но…       Катя слушала бессвязный поток Вики и думала о том, что что-то подобное и должно было произойти. Но чтобы всё закончилось именно так? Катя чуть прикусила губу… В глубине души она понимала, что это не конец, а начало. Она посмотрела на заплаканную Вику… Синицкая понятия не имела, что твориться в душе Кузнецовой. — Поскорее бы каникулы… — вздохнула Синицкая.       Макаров, который до этого заполнял журнал, удивлено посмотрел на ученицу. Он ожидал услышать это от кого угодно, но не от Кати. — С чего вдруг такие мысли? — подозрительно спросил Павел. — Не знаю, — честно ответила Катя. — Просто после смерти Тёмы… Всё как-то по-другому. И еще эти чертовы наркотики… — У тебя наркотики не нашли, — заметил Макаров. — И слава Богу, — фыркнула та. — Но всё-таки… Зачем выставлять Тему наркоманом? — Чтобы не было лишних вопросов, — ответил Макаров и закрыл журнал. — Да? — Катя скептически посмотрела на учителя. — По-моему вопросов должно наоборот становиться больше… Особенно после экспертизы. — Вопросов становится больше только для тех, кто близко знаком либо с самой жертвой, либо для тех, кто участвует в расследовании, — покачал головой Павел. — А вот для тех, кто не посвящен в детали, передозировка является отличным объяснением.       Катя нахмурилась и отложила досье на Тамару Славину. — Павел Сергеевич, когда вы арестуете Кубик-Рубика? — спросила Синицкая, решив сменить тему. — Против него большинство улик косвенные, — вздохнул Макаров. — Любой грамотный адвокат и… — он пожал плечами. — А переписка? — нахмурилась Катя. — В этой переписке не за что зацепиться… Можно доказать то, что они встречались, но не то, что именно он ее убил… — покачал головой Павел. — Нужно что-то еще… — Например? — девушка склонила голову набок, с любопытством посмотрев на учителя. — В идеале орудие убийства с его отпечатками и его признание… — просто ответил Макаров. — Ну… Это из области фантастики, — хмыкнула Синицкая. — Вот и я о том же, — закатил глаза Павел Сергеевич. — Нашла что-нибудь интересное? — Ничего, кроме того, что у них очень высокий интеллект, — пожала плечами Катя.       Синицкая в который раз пролистывала бумаги, которые дал ей Павел Сергеевич. На задворках сознания маячила мысль, что теперь ей не требуется расшифровка терминов от Павла Сергеевича или от интернета. — Павел Сергеевич… — слишком невинный тон Синицкой заставил Макарова оторваться от проверки самостоятельной работы и настороженно посмотреть на девушку. — Чего удумала? — подозрительно спросил он. — Я тут слышала, что вы в город на выходные собираетесь… — она в упор посмотрела на него. — Что тебе привезти? — облегченно спросил Павел. Она уже несколько раз подходила к нему с просьбой привезти ей мороженое из города. — Вы не могли бы привезти меня в город? — Катя умоляюще посмотрела на учителя. — Пожалуйста…

***

      Макаров даже не успел вырулить на проезжую часть, как раздался звонок от Кати. Судя по голосу, девушка явно была на грани истерики, что очень удивило Павла. И поскольку такая эмоциональность была несвойственна Синицкой, Макаров не раздумывая развернулся.       Макаров припарковался как раз в тот момент когда дверь подъезда распахнулась, и на улицу буквально вылетела знакомая девичья фигура. Павел вышел из автомобиля и отправился на встречу девушке. И вовремя. Он успел ее перехватить до того, как она успела упасть, поскользнувшись на тротуаре. — Осторожнее, — проворчал Макаров и посмотрел на девушку. — И в честь чего истерика? — Папа… — всхлипнула она. — Он обещал, что включит меня в свое расписание на эти выходные… Он даже в школе договорился, чтобы… — она всхлипнула и быстро смахнула слезу. — Он оказался занят? — осторожно спросил Макаров, боясь вызывать новый поток слез. — Он забыл меня внести в свое расписание! — слезы вновь брызнули из глаз девушки. — Он… Он забыл и… И сейчас он за тыщу километров…       Макаров вздохнул и притянул к себе девушку. В чём-то он понимал девушку. Одно из самых ярких воспоминаний было то, как отец обещал взять его с собой на стадион, чтобы увидеть футбол вживую. И Павел надеялся, ждал… Он делал всё, чтобы отец выполнил свое обещание. Хорошо учился, исправно посещал секцию бокса… И когда отец созрел-таки исполнить свое обещание, Павел с удивлением обнаружил, что и не рад этому вовсе. Ему это нужно было лет в восемь, в одиннадцать, даже в тринадцать и четырнадцать. Но в семнадцать лет ему было интереснее посетить матч с друзьями, чем с отцом. — Ладно… — уже в машине произнес Макаров. — Возвращаться уже поздно… Да и метель обещали… — И что вы предлагаете? — опасливо спросила девушка. — Заночевать в городе, а потом вернуться в школу, — вздохнул Павел. — Только прежде надо заехать в магазин… Потому что дома из еды у меня только лед в холодильнике.       Катя просто откинулась на спинку и прикрыла глаза. Дома ее никто не ждал. В школе она должны была появиться только вечером. Плакать и кричать уже не хотелось. Силы на спор тоже не было. Так почему она должна возражать против варианта Павла Сергеевича? — Эй… — Катя почувствовала легкое прикосновение и открыла глаза. Они уже были около супермаркета. — Со мной пойдешь или… — С вами, — тут же ответила она. Оставаться в одиночестве, пусть и ненадолго, ей не хотелось.       Макаров только покачал головой, когда, войдя в магазин, Синицкая сразу же направилась в сторону, где лежало мороженое. Нюх на него у нее что ли? — А кто будет готовить? — вдруг спросила Синицкая, когда Макаров замер перед стеллажами. Макароны или гречка? — Полагаю я, — усмехнулся он. — Вы? — Синицкая широко раскрытыми глазами посмотрела на учителя. — Ну а кто же еще? — закатил глаза Павел. — Что хочешь на ужин?       Катя была в восторге. Она никогда не ходила в магазин, никогда не была в профессорской квартире и не готовила ужин. — Осторожнее…       Чистить картошку? Резать овощи на салат? Макаров сразу понял, что для девушки это в новинку. Как и прикасаться к сырым куриным бедрам… Было довольно забавно наблюдать за тем, как она пыталась чистить картошку. — О господи… — проворчал Макаров. — Докатился…

***

      Павел вздохнул и откинулся на спинку стула. Перед ним лежал план подземелья. Он вполне мог быть довольным результатом, но было одно «но». Существовали более нижнее уровни, на которые нельзя было просто так попасть… И именно они не давали Макарову покоя. — Что за… — Макаров еще раз перечитал сообщение. Авария? Какая к черту авария?       Паша набрал номер. Поле трех гудков, Макаров услышал голос начальства. — Лобанов в рубашке родился… — в конце концов, проговорил начальник. — Очень тяжелое состояние, но жить будет. — Несчастный случай? — спросил Павел. — Трудно сказать, — отозвался тот. — Но лучше ему пока побыть в мертвецах.       Макаров ничего не сказал по этому поводу. В конце концов, сейчас его больше волновало то, что несколько старшеклассников продолжают лезть не в свое дело. И дело не в том, что он пекся об их безопасности. Дело в том, что те основательно осложняли его работу. — Значит, Артем Калинин и его друзья ничего не принимали? — в голосе Полякова слышалось облегчение. — Нет, — покачал головой Павел. — Их подставили. — Но зачем… — не понял Виктор. — Это выясняется, — уклончиво ответил Макаров.       Обсуждение Павла Лобанова они обходили стороной. Виктор не хотел слышать ответы, которые могли ему не понравиться. А сам Макаров не спешил задавать вопросы или как-то комментировать произошедшее. — Ну рассказывай… — Макаров сел на стул и посмотрел на Лобанова. — Чего тебя за руль понесло в таком состоянии? — Лена… — сипло проговорил тот. — Она…       Макаров ничего ответил. Но Лобанову явно были не нужны его слова. Ему нужно было выговориться, даже несмотря на то, что каждое слово давалось ему с большим трудом. — А у нас сейчас физра, — нахально произнес Харитонов.       Новый учитель физкультуры должен был появиться через несколько дней. И об этом знали все. — Я в курсе, — Макаров положил журнал на скамейку и оглядел класс. Никто больше не осмелился произнести ни слова. — И чего за базар вы тут устроили? Построение никто не отменял…