Любимая загадка Феликса

В доме Габриэля Агреста летали флюиды любви и рождественского настроения. Тетя Эмили светилась довольством любимой и любящей женщины, обычно холодный как мраморный обелиск дядя рядом с ней излучал тепло, и в обращенных на жену глазах можно было легко прочитать обожание. Что до тошноты напоминало их сына по отношению к Маринетт. Когда Феликс только прибыл в особняк, его это до жути бесило. Ничто так не раздражает, как счастье ближнего. Особенно когда этого счастья хотелось бы себе самому. Смешно сказать: красивый парень, миллиардер, самый молодой выпускник Оксфорда, значение IQ которого приближалось к цифрам Эйнштейна, один из завидных холостяков мира... завидовал. Раньше его и Адриана уравнивало то, что оба потеряли близких людей и оба были одиноки в любви. Но теперь, когда тетя Эмили вернулась живая и невредимая, кузен женился на чудесной (объективно!) девушке и был просто до отвращения счастлив, к Феликсу пришло доселе незнакомое чувство зависти. Мама же была счастлива за сестру, хотя нет-нет он замечал тень печали в ее больших зеленых глазах. Таких же как у него. Гибель отца была неожиданностью для них. Крушение частного самолета в Альпах, откуда отец летел со встречи по инвестициям, объяснили попаданием птицы в двигатель. Зимой, да. Феликс ни на минуту не верил, что это была настоящая причина, но что он, тогда еще подросток, мог сделать? Мама была убита горем, и лишь сын удерживал ее от того, чтобы просто тихо угаснуть от боли потери. Тогда они помогли друг другу выкарабкаться. Отец был для сына примером во всем: в отношении к любимой женщине, в бизнесе, в воспитании, в дружбе… Поначалу Феликс проклинал все высшие силы, отобравшие так рано близкого человека. Потом просто был благодарен, что отец у него хотя бы был так долго. Некоторые не могли похвастаться и этим. Но тетя Эмили вернулась, а отец – нет… Открыв утром глаза навстречу солнечному дню, Феликс улыбнулся. Ночью ему снилась Ренрен. В красно-желтом обтягивающем костюме, она ласково улыбалась ему и увлекала в головокружительные поцелуи в его квартире в Лондоне, на шелковом покрывале гостевой комнаты Агрестов, в Гайд-Парке, в лифте торгового центра, в ванной…. Открыв глаза в темноте, он осознал, что проснулся на испачканных простынях. Дуусу тихо дремала на соседней подушке. В комнате было слышно только тяжелое дыхание Феликса. Пришлось менять простыню и принимать душ. Но он был рад: у него возникло влечение к девушке. До сих пор еще никто не возбуждал его, и случись это с парнем, Феликс бы расстроился. Нет, геи тоже люди, но… Но желать Ренрен было восхитительно. Уже не раздражали флюиды любви в дядином доме, глупые влюбленные улыбки Адриана и Маринетт и даже солнечный лучик, щекотавший щеку. Феликс потянулся, зевнул и снова мечтательно улыбнулся. Вчера у него возникла идея для свидания с леди Дракон, которая непростительно рано исчезла с празднования, чем еще больше заинтриговала одного из самых завидных холостяков мира. Решив не откладывать в долгий ящик, он разбудил Дуусу, угостил виноградом и перевоплотился, чтобы отправить время и локацию встречи на коммутатор Ренрен. Завтра ее ждет приятный вечер. А пока Феликс собирался навестить Маринетт и узнать все о ее подругах из Китая. ***** -Феликс, я сегодня не могу, - щебетала в трубку телефона юная Маринетт Агрест, - мы с подругами идем в кино. Может, завтра? Или ты можешь составить компанию Адриану и Нино, они будут дома. У них турнир по видеоиграм. -Что за подруги, - поинтересовался Фатум. -О, - она хихикнула. – Я могу тебя познакомить с одной их них. Она тебе точно понравится. Отлично, так даже лучше. - Откуда такая уверенность? – в голосе Феликса слышалась кокетливая улыбка. - Я просто знаю твой типаж девушек, - уверенно заявила она. Что ж, он ее не собирался переубеждать. Одно время ему нравилась сама Маринетт, но это были скорее теплые, нежные чувства. Того страстного огня, который опалил вчера сердце Фатума, не было. И теперь Феликс был рад, что именно Адриан завоевал сердце Дюпэн-Чэн. - Когда? - А ты нетерпелив, - поддразнила Маринетт. – Терпение – добродетель. Она его ценит. Жена кузена понимала, что Феликс догадался, с кем ему предстоит знакомство. И понимала, что он тоже понимал, что она понимала. В этом и была прелесть общения с ней. Она его понимала. Но теперь появилась Ренрен… И он опять мечтательно улыбнулся. Наверное, в его жизни появилось слишком много мечтательных улыбок. -Когда скажешь, Миледи. В конце концов, провести время в компании кузена и его друга было не такой уж плохой идеей. Кто знает, может девушки после кино отправятся к Агрестам? Феликс почему-то чувствовал себя странно поглупевшим. Его мысли были заняты одной красивой китаянкой. Уже битый час он сидел возле компьютера, изучая фотографии с ней на Ледиблоге. Сдержанная улыбка, спокойный взгляд карих глаз, изящные жесты, словно выточенная резцом талантливого скульптора фигура – все в ней восхищало его. Он забил в поисковике ее фотографии и увидел несколько изображений героини на китайских сайтах. Итак, Шанхай. Он понимал, что его внезапное увлечение девушкой было не вовремя: Феликс готовился принять управление компанией. Ему скоро 21 год, и члены правления вряд ли ждут юного наследника с распростёртыми объятиями в руководстве. Несмотря на то, что он и его мать были единственными наследниками акций холдинга, у этих старых интриганов существовал тысяча и один способ выставить его неопытным идиотом и выжить из совета директоров прожигать жизнь на Сейшелах, чем, по их мнению, и должен заниматься любой мальчик-мажор, а не совать свой неугомонный нос в финансово-экономические дела компании. Уже сейчас это было понятно по их снисходительным похлопываниям по плечу, небрежно-заискивающему обращению «мой мальчик» и «сынок», от чего зубы Феликса злобно скрежетали. Их всех ставил на должности отец, с тех пор никто не был переизбран: сначала мать долго оправлялась от смерти мужа, которого любила, потом ее незаметно убедили, что компания в надежных руках хороших руководителей. Мама была воспитана в аристократических традициях, когда папа работает, а мама – красивая. Ни в коем случае она не была глупа, но ей элементарно не хватало знаний о менеджменте, экономике и бизнес-процессах. Зато она разбиралась в искусстве, поэтому с головой погрузилась в дела галереи, которую ей подарил отец. Руководящие должности не менялись, а при попытке Феликса выяснить что-то о работе ему скармливали пространные речи о сложности рынков, непредсказуемости процессов в экономике, в которых могли разобраться только такие эксперты, как они. Все это ему не нравилось. Но опыт в манипулировании людьми еще с пеленок подсказывал, что пока нужно потерпеть. Странные вещи творились в руководящем эшелоне, что требовало самого пристального внимания и расследования. И чтобы не спугнуть, нужно было играть роль наивного богатенького простачка, так раздражавшую многих. В довершение ко всему в последний месяц за Амели начал ухаживать Калверт Уокмен – выбранный после смерти отца президент компании, незадолго до трагедии ставший вице-президентом. Наверное, он пытался и раньше оказывать ей знаки внимания, просто мама не говорила, однако теперь Уокмен периодически сопровождал ее на приемах. Она утверждала, что как президент их компании. Но этот скользкий тип с непонятными мотивами и очевидными намерениями категорически не нравился Феликсу. В-общем, у Феликса Фатума была насыщенная жизнь, и влюбленность пока была не к месту. Но разве любовь спрашивает, когда приходить?