Король страны Алмазов

      Ночь была уже на излёте, время близилось к утру, но было всё ещё темно, хоть глаз выколи. Уилл лежал без сна, слушая как тяжёлые морские волны мягко бились о борт корабля. В крохотное окошко его каюты был виден маленький кусочек неба со звёздами. Пленённый король смотрел на них и ломал голову над тем, как ему выбраться, но ничего не мог придумать. Один против ста пятидесяти человек команды драккара...       Вдруг ему показалось, что он услышал тихое "Ваше Величество". Он подумал, что, наверняка, ослышался, ведь никто из Викингов не мог звать его среди ночи. Через пару секунд раздалось тихое:       — Уилл!       Вильгельм встрепенулся на своём лежаке. Голос был до странности знакомым, но этого просто не могло быть... Он прильнул к окну и увидел тёмные глаза, до боли родное лицо с высокими скулами и крупными губами.       — Ганнибал! — выдохнул Уилл и схватился за раму окна. Лектер тут же накрыл его пальцы тёплой ладонью, чуть сжал и зашептал:       — Да, мой король, это я. Я здесь, чтобы помочь Вам!       — Но как ты сюда попал?       Ганнибал усмехнулся:       — Команда большая, невозможно запомнить всех в лицо. Тем более я удачно сменил прическу.       Он чуть повернул голову, показывая выбритый на манер викингов затылок.       — Это невероятно... — прошептал Уилл с восторгом. — Я так рад тебя видеть! Что будем делать?       — Сейчас я тебя вытащу, и мы пойдём к Фрэнсису. Он должен ответить за то, что сделал.       — А остальные? Мы же не справимся...       — Не беспокойся о них, все они спят беспробудным сном и не проснутся раньше, чем через сутки, я позаботился об этом.       Позже Уилл узнает, что Лектер устроился работать на камбуз , взяв на борт огромный запас сильнейшего снотворного снадобья. Сейчас же он лишь кивнул, жадно разглядывая лицо Ганнибала, и вдруг прильнул к нему, целуя. Их пальцы переплелись, лбы задевали низкую раму крошечного окна, но губы тянулись к губам в нежном трепетном прикосновении, по которому оба скучали много одиноких лет.       С трудом оторвавшись от короля, Лектер попросил его:       — Подойди, пожалуйста, к двери.       Изнутри Уилл видел просунутое в щель острие крупного кинжала. Орудуя с нечеловеческой силой, Ганнибал просто вырезал петли из древесины и снял дверь, предоставляя королю страны Алмазов драгоценную свободу. Вильгельм шагнул вперёд, покидая место своего заточения и оказался на палубе корабля. Широкая и пустынная, она была залита серебристым лунным светом, и это придавало событиям оттенок чего-то нереального, магического. Уилл жадно осмотрелся, глубоко вдохнул ночной солёный воздух, и медленно пошёл вперёд, Ганнибал следовал за ним, с оружием наголо. Король видел спящих гребцов, склонившихся над веслами, мирно возлежащего на карте штурмана, даже рулевой спал у штурвала...       — Где каюта Долархайда? — спросил Вильгельм. Голос его звенел в тишине, нарушаемой лишь тихим шумом волн.       Лектер кивнул, показывая направление и вложил в руку короля тонкий острый кинжал. Тот вопросительно взглянул на Ганнибала.       — На всякий случай, — объяснил Лектер. — Я не могу оставить тебя безоружным. Викинг очень опасен.       Уилл согласно кивнул и кинжал взял. Он понимал, что этой ночью случится то, что изменит его навсегда, но отступать было некуда. Все сомнения остались позади. Вильгельм скинул плащ, шитый золотом кафтан, в которых лежал без сна, опасаясь нападения. Король остался в одежде, не сковывающей движения: простой белой рубашке и брюках. Одними глазами он приказал Ганнибалу: "Веди!" *** На несколько дней раньше***       Морской ветер холодил свежевыбритый затылок, и Ганнибал с трудом подавил в себе желание провести по нему ладонью. Этот жест, особенно повторяющийся, мог выдать то, что мужчине причёска непривычна, и выделить его среди других членов корабля. Люди здесь собрались разные — в основном обитатели северных островов, — но и из других стран тоже. Об этом говорили их смуглая кожа и чёрные курчавые волосы. Это не была сплоченная и пропитанная духом патриотизма армия страны Викингов, это были наёмники, которые, как и сам Лектер, сражались за деньги. Данное открытие полностью подтвердило догадку Ганнибала — мирными переговорами с королём Викингов здесь и не пахло. Лектер заранее обзавёлся кожаным костюмом и меховым воротником у своего давнего приятеля-старьевщика, в магазине которого была одежда совершенно разных народов, стран и сословий. Этот человек и его товар не раз помогали Ганнибалу сменить внешний вид, когда для выполнения заказа нужно было слиться с той или иной общественной прослойкой. Вот и теперь Ганнибал сменил одеяние, выбрил затылок, собрав остальные волосы в хвост, и стал выглядеть как заправский викинг. Подплыв к кораблю Долархайда одной безлунной тёмной ночью, он бесшумно забрался на корабль и, скинув за борт дежурного, который был одного с Ганнибалом роста и схожей комплекции, занял его место. Лектер спрятал оружие и снадобья в надежное место и старался не привлекать к себе внимания, наравне с другими работая на драккаре. Ганнибал выжидал, пока Фрэнсис не осуществит свой коварный план, и не ошибся.       Однажды днём он сидел на веслах, помогая драккару плыть к берегу. Весеннее солнце грело лицо, лёгкий ветерок помогал легче переносить изнуряющую работу, натруженные мышцы лоснились от пота, золотясь свежим загаром. Земля страны Алмазов была совсем близко. Лектер был на взводе, все его чувства были обострены до предела. Он понимал, что могут произойти трагические события и опасался за жизнь Вильгельма Третьего. Не подавая виду, Ганнибал зорко следил за Фрэнсисом, в сапоге его был надёжно припрятан нож.       Наконец корабль стал причаливать. Некоторые члены команды спрыгнули вниз и, по колено в воде, стали бросать на берег швартовы, а встречающие быстро и надёжно крепили их к кнехтам Швартовы - канаты или тросы, с помощью которых крепится судно, а кнехты — "столбики" на причале, к которым их привязывают на причале. У Ганнибала оборвалось что-то в груди, когда корабль повернулся, и он увидел на причале Вильгельма Третьего. В плаще и кафтане цвета небесной лазури, в золотой короне, украшенной крупными бриллиантами, ослепительно сверкающими на ярком весеннем солнце, он был похож на юного бога, что нёс в этот мир красоту, тепло, плодородие и любовь. Фрэнсис подошёл и, раболепно склонясь, поцеловал руку короля. Ганнибал скрипнул зубами так, что челюсти стало больно. Команда уже спустила трап, а Долархайд, сменив учтивость на фамильярность, подхватил короля страны Алмазов за руку и повёл на корабль. Вильгельм, казалось, вовсе не заметил вальяжного жеста викинга, он безмятежно улыбался, и синева его глаз спорила своей красотой с майским небом. Свита правителя послушно следовала за ним. Ганнибал опустил лицо, а Вильгельм с Фрэнсисом прошли мимо него в обеденный зал и скрылись из виду. Гребцам дали команду отчаливать, а другим наёмникам — накрывать на стол. Ганнибал следил за тем, как носят в зал яства, напитки и приборы, и молил Бога дать ему сил, терпения, внимания, стойкости. Он был уверен, что за ужином Вильгельму ничего не будет угрожать, только нужно было дождаться ночи. ***       Мужчины приблизились к каюте Долархайда. Ганнибал поднёс острие клинка к замку, намереваясь открыть его, но тут дверь резко открылась, и Фрэнсис прыгнул на Лектера, как разъяренный леопард. Они сцепились в смертельной битве, стараясь нанести друг другу удары клинками. Оба опытные и умелые воины, мужчины не уступали друг другу в силе и ловкости. Вильгельм тревожно наблюдал за их борьбой. Вдруг он увидел, как викинг сделал резкое движение и тут же услышал сдавленный стон Ганнибала, который схватился за живот. Фрэнсис оскалился и, отбросив Лектера от себя, повернулся к королю страны Алмазов. Уилл увидел торжествующий оскал на его лице, тёмные пятна на руках и кинжале. Кровь Ганнибала...       Уилл почувствовал, как неописуемая ярость, подобная раскалённой лаве вулкана, затопила всё его существо. Он обнажил свой клинок и с рычанием бросился на Долархайда. Всё произошло за считанные секунды. Не ожидавший от Вильгельма нападения, Фрэнсис не успел среагировать, когда тот вонзил длинный и острый кинжал ему в живот. С изумлением и ужасом викинг взглянул на лицо короля, увидел его твердый, беспощадный взгляд. Скованный чудовищной болью, Фрэнсис не смог сопротивляться, когда Ганнибал прыгнул на него сзади и вонзил кинжал в его шею, а Вильгельм тем временем с усилием вёл лезвием от одного бока викинга до другого, вспарывая его живот... Кровь викинга, ещё теплая, орошала лицо короля. Нанеся врагу страшную рану, не оставляющую шансов остаться в живых, он поднял взгляд на Ганнибала и увидел, что его глаза горели восхищением и любовью. Вместо отвращения и вины Уилла захлестнули чувства небывалого единения и восторга...       Фрэнсис упал, прижимая руки к рассеченному животу, глаза его были широко распахнуты. Он никак не мог поверить, что его смертельно ранили, и кто? Не воин, не соперник на поле боя, но изнеженный мальчишка-король, его заложник, и один из членов команды... Конечно, Долархайд видел, как Вильгельм Третий спрятал столовый нож во время завтрака, но не стал его забирать. Викингу подумалось тогда, что, если Вильгельм и осмелится напасть на него, это будет забавно, только и всего...       Фрэнсис хрипел, пытался дышать, отчаянно цепляясь за жизнь. Глаза его видели бесконечную синеву неба, далёкую, холодную, равнодушную... Вдруг небосклон заволокло туманом, и сквозь него медленно проступило лицо матери. Она улыбнулась, склонив голову, заправила выбившуюся из-за уха прядь длинных волос, черных, как вороново крыло. Такой — молодой, красивой и счастливой — она была в последнее лето своей жизни, лето, после которого наступили самая голодная осень и зима в стране Викингов. Год выдался особенно холодным и неурожайным, а отец, получивший тяжелое ранение в битве, не мог участвовать в набегах. Конечно, у семьи были сбережения на черный день, да и соплеменники помогали, но вскоре запасы кончились. От голода и истощения мама стала совсем слабой, а промозглой ветреной зимой слегла с горячкой, да так и не оправилась. Следом заболел и умер брат. От горя Долархайд-старший поседел за несколько дней. Весной он отправился в поход, оставив сына на попечение бабушки. Прошло несколько месяцев. Каждый день Фрэнсис приходил на берег в надежде увидеть паруса папиного корабля, но тот так никогда и не вернулся. Мальчик стоял на крутом скалистом берегу, глотал горькие, злые слёзы и клялся сам себе, что, став взрослым, скопит столько денег, чтобы никогда не голодать...       Жизнь утекала из тела поверженного викинга. Он не видел, как Ганнибал подбежал и обнял короля Вильгельма, не видел парусов своего корабля и бездонного темно-синего неба, усыпанного мириадами звёзд. Фрэнсис бежал по сочной зелёной траве, по залитому солнцем лугу за его родной деревней, а навстречу ему бежали младший брат и мама. Её иссиня-черные волосы развевались на ветру, она широко раскинула руки, готовясь обнять сына. Мальчик бежал со всех ног и счастливо смеялся. Вот он обхватил маму, почувствовал тепло её тела, услышал её смех. Она ласково прижала голову сына к своей груди, маленькие ладошки брата обхватили его ноги. Фрэнсис закрыл глаза, улыбаясь, а ослепительно-белое небо опустилось сверху и приняло их в свои благодатные чертоги.       Уилл и Ганнибал не смотрели, как умирал Долархайд. Окровавленные, тяжело дышащие, они касались друг друга в крепких и нежных объятиях и оба не могли оторвать глаз друг от друга.       — Уилл, любовь моя... — прошептал Ганнибал. Наконец он решился произнести это вслух. Он смотрел на Вильгельма, любовался его растрепанными волосами, окровавленными руками и лицом. В лунном свете кровь казалась чёрной, а сам Уилл был подобен ангелу смерти, прекрасному и жестокому.       — Ганнибал! — тихо произнёс тот. — Не покидай меня больше.       — Никогда, мой король! Клянусь.       И это было правдой. После того, что произошло, после стольких лет разлуки, Лектер наконец понял, что ни его свобода, ни привычки, ни репутация не важнее, чем его чувства к Уиллу. И он знал, что король ощущает ровно то же самое. Теперь они понимали, что являются одним целым, и связь их неразрывна. Ганнибал нежно поцеловал Уилла, почувствовал солёный вкус крови на его губах. И это было прекрасно.       — Пойдем, надо отдохнуть и перевязать твой живот, — велел Уилл, с улыбкой отрываясь от любимых губ Лектера.       Король вымыл руки и лицо, затем сам промыл и перевязал рану Ганнибала. К счастью, когда Фрэнсис ударил его, Лектер сделал попытку уклониться, и кинжал вонзился в бок, не задев важных органов.       Уилл уложил Ганнибала спать на своём топчане. Тело Фрэнсиса он скинул за борт — море послужит ему могилой — а сам встал за штурвал. Западный ветер надувал паруса драккара, звёзды сияли ярко, указывая путь. Пора было возвращаться домой.