Артефактор: О сути божественной

      «Пошли как-то хтоническое божество, Небесный Император, Душа мира, шерх, перерождающаяся тварь изнанки и темный дух через лес… Это уже даже звучит как начало анекдота», — говорит Раахэ по личной связи на троих.       «И напала на них нечисть», — продолжает Ард’Лаир.       «Уже отличный анекдот», — фыркает Ней’Ран.       «Но на месте нечисти я бы уже отсюда драпала»       «Здравое решение», — говорит Ней.       «На нас по сюжету должна напасть нечисть», — едва ли не закатывает глаза артефактор, — «и меня спасти прекрасный принц, гм… Князь Демонов».       «Ну, значит мы будем спасать Князя Демонов от зверского затаптывания бегущей нечистью» — фыркает Раахэ, — «Точно анекдот».       «У нас вообще был план. Точнее, не у нас, а у тхэле».       «С каких это пор ты печешься о чужих планах?»       — А-Ин, — не отвечая зовет Лаи, — мне твоя помощь нужна.       Дух поднимает на него глаза — и серьезнеет.       — На этой горе пропадают невесты. По началу грешили на диких зверей, но случаев было много, и виноваты тут не звери. Не только звери.       — Нечисть.       — Нечисть. Сам понимаешь, из меня приманка…       Вэй Ин хихикает. Приманка из старшего братца была крайне плохой. Даже если он сейчас сестрица. Слишком много сил — с такой добычей связываться просто опасно — а даже у темных тварей есть хоть какие-то мозги.       — Предлагаешь мне их выманить?       — К тебе они пойдут. Быть может, включая того самого «духа жениха»… но это вряд ли. Зато нам не придется блуждать и искать его тут — по нитям подчинения можно определить направление.       Вообще, о том, что их противник в где-то в ближайшем храме — и этом самом «духе жениха» знали тут четверо из шести — но молчали. Знание никак не помогало найти сам храм.       Ард’Лаир, конечно, мог просто прочувствовать это место, да и у остальных методы нахождения имелись… Но по общему молчаливому согласию они были признаны скучными.       Улыбка у Вэй Ина становится жесткой, и глаза враз серьезнеют. Темный дух… Он не любил, когда нечисть обижала невинных людей. А уж тем более девушек.       — Пойдем-ка пройдемся, — предлагает он, поглаживая черную флейту на поясе и во что-то вслушиваясь.              Проходятся они довольно долго.       Цзюнь У и вовсе начинает чувствовать некоторую неловкость — но остальные спокойны. Предельно. Разве что легко улыбаются.       Темный дух идет, словно во что-то вслушиваясь. Расслаблено. Точно на прогулке в саду, а не собирается нечисть созывать.       А потом Вэй Ин останавливается и подносит флейту к губам.       Звук выходит пронзительным, тяжелым — Цзюнь У прошибает по позвоночнику, стремительно оттягивая в Безликого Бая.       Не в безумие, нет. У него больше нет ликов, да и проведенный тхэле ритуал, хоть и был крайне неприятен, но дал свои плоды… И все рано. Часть его мышления осталось демонической. Белое бедствие… После стольких лет он и сам не знал, кем хотел быть. Стародавние наивные мечты о том, чтобы быть только богом, возвышенным и чистым… Цзюнь У уже сотни лет не четырнадцать. Он не хочет. Быть чужим идеалом… мало смысла.       У демонов все проще. Однолинейнее. У демонов есть четкая цель. Или личное направленное безумие.       У него нынче не было ни одного, ни другого, и если бы тхэле не попросил не менять своих планов, едва ли они здесь бы собрались. Он бы просто поручил решить проблему кому-то из младших божеств.       Но тхэле желал вспомнить. Как он мог ему отказать?       Безликий Бай смотрит. Вслушивается в музыку — о, едва ли сейчас духа можно назвать слишком простым как для Князя Демонов. Сейчас это было красиво — точно достойно картины, и быть может, четырем прекраснейшим картинам стоит потесниться.       Дух играет — тьма внутри отзывается, волнуясь, тянясь навстречу. Словно желая поймать алый — не серый больше — взгляд. Дух не смотрит на него. Дух зовет.       И бину откликаются на его зов. Их много — очень много, для божества-то опасность будет — но бину не нападают. Лишь подходят ближе, точно зачарованные.       Тьма внутри стелется, точно мягкие одеяла, убаюкивая сознание — что ему нужно?       Вэй Ин перестает играть — и укладывает руку на подошедшего бину.       — Как интересно.       — С одного — толку ноль, медленный и неповоротливый, сотня — уже считается крупной неприятностью. Быстрой, сильной и опасной.       — Хорошие солдаты из них выйдут. Если их будет много, — соглашается дух.       А Безликому внезапно очень хочется убить этого бину. Его все еще касалась бледная рука — и его это почему-то раздражало до крайности. Как и вообще все пришедшие дикие рабы, как и прибежавшие войны, как и маячивший на краю восприятия алый отблеск… Алый отблеск особенно раздражал. Это была его территория, как тут смеют шляться всякие посторонние?       Рычание зарождается в глотке — и именно от этого ощущения он приходит в себя. Точно выдираясь из глубокого, тяжкого сна. Разом перед глазами появляется картинка, и пропадает видение, разом сужается восприятие, и медленно-медленно отступает тьма. Сворачивается клубков внизу живота, недовольным, обиженным, злым.       Цзюнь У гордо пытается сделать вид, что ничего не было. И его не заворожило чужое колдовство, и вообще, во всем виновато не свое тело, и вовсе Безликому Баю не хотелось оттолкнуть бину и самому подставиться под руку.       Вовсе.       И встать рядом, защищая заклинателя, не хотелось тоже.       Что это за музыка такая вообще была?       — А их сейчас насколько много? — спрашивает Вэй Ин.       — Достаточно, чтобы создать проблемы божеству. Не Богу Войны, но кому-то послабее, — поясняет Цзюнь У, бегло прикидывая количество бину.       — На разминку, — включается Ард’Лаир, раскрывая веер и начиная его придирчиво рассматривать. — Если использовать огонь.       — Если на разминку кого-то твоего уровня, то это уже серьезная опасность, — говорит Риэльх, начиная пристально рассматривать нежить.       — Одно площадное огненное заклинание, — мило улыбается химеролог, — в ближний бой я не полезу.       — Значит, мало, — заключает Вэй Ин.       — Ага, — задумчиво говорит Ней’Ран — и быстро сбрасывает плетение-диагност. — У них есть предел, — говорит она спустя пару мгновений, прикрыв глаза, — не особо большой, собственно, быстрее и ловче, чем сейчас они уже не станут… Это просто почти стихийно поднявшаяся нежить, чего уж тут ждать совсем серьезного.       Вэй Ин усмехается. Тьма подсвечивает его глаза алым, ластится к рукам, ластится к флейте…       — Нет, это будет уже специальным изменением, — спокойно говорит химеролог, — и тебя куда-то понесло.       Дух лишь склоняет голову. Его порой заносило, да… Не успел он привыкнуть к этой тьме.       — Направление их хозяина можешь показать? — интересуется Лаи.       — Ага, — соглашается Вэй Ин. И прикрывает глаза, легко крутанувшись вокруг своей ости, — нам туда.       — Ага, — передразнивает его артефактор, — идите, я вас попозже догоню, мне тут надо кое-что собрать…       Шерх начинает хихикать. Понимающе и довольно мерзко.       — Что? — не понимает Цзюнь У.       Он примерно прикидывал уровень сил своих спутниц — на примере бину. Способ был, конечно, так себе, но это было хоть что-то.       — Да так, валяется тут кое-какая рухлядь в кустиках… — продолжает юлить артефактор.       Хихиканье становится еще более мерзким.       Риэльх недоумевающе приподнимает брови. Чего он не знает?       — Рухлядь? — несколько настороженно переспрашивает Цзюнь У. Не зная, на что тхэле опять переключило — он как-то… не отличался стабильностью сознания. И это было опасно…       — Да так… старые разбитые горшки… — еще больше начинает юлить артефактор. И отступает. В сторону тех самых кустиков.       Под тихое, уже двухголосое хихиканье.       «Тебе вот удовольствие доставляет это делать, да?» — интересуется шерх.       Но остается без ответа.       Ард’Лаир давно их заприметила, если честно. Лес подсказал — так, по мелкому благодаря за отданную энергию — она никогда не просила за это платы, но… лес часто ее благодарил. Чем мог, хоть горстью вкусных ягод… Но тут, конечно, он постарался. Волшебный мир все же.       Цветы были красивые. Нежные-нежные — цветом они напоминали колокольчики, формой — перевернутые горшочки.       Она касается цветов пальцами.       И полезные к тому же.       — Это же Горшочки священной мудрости, — узнает их идущий следом Цзюнь У.       Ценные растения. Даже для божества. Найти их — большая удача. Но чтобы они росли вот так, просто под кустиком?       — Сильный ноотроп, мягкий стимулятор и на сдачу укрепит сосуды и по мелочи усилит регенерацию, — говорит Ард’Лаир, поглаживая цветы, — тхэле. Пожалуй, ты уже достаточно взрослый, чтобы знать это правило жизни.       — М?       — Не звизди, — мягко говорит артефактор. Ласково так.       Так, что даже у Небесного Императора холодок по хребту проходится.       — Конечно, — тихо соглашается он, вставая, — всего лишь старые, битые горшки. Какое ужасающее падение нравов, заниматься подобным… Гхм.       Хихиканье шерха становится еще более мерзким.       — Что ж делать, выживаем, как можем, — в тон ему отзывается девушка, заканчивая магией изымать цветы — не все, так… ей хватит на образец — и на пару подарочков, — на, — говорит она, отдавая цветочек.       Благие порывы надо поощрять, хотя, видят все собравшиеся тут, Раахэ сейчас получит подзатыльник. Чтобы не изображала тут демоническую коняшку.       — И на, — продолжает она, подходя к напарнику, — Шаэ отдашь, он интересовался зельями и настоями, и, как всяческий достойный юный зельевар, стремится все испробовать на себе…       — Да их и дома не лишне развести будет, — соглашается Ней’Ран, профессиональным плетением снимая данные.       — Семян я тоже с них собрала.       — Меня всегда восхищала твоя способность общаться с растениями.       — Это была какая-то локальная шутка, но я ее не понял… не поняла, — говорит Риэльх.       Ему уже тоже хочется отвесить хихикающему шерху подзатыльник.       — Была, — соглашается Лаи. И замирает, прислушиваясь, — девочки… а у нас тут потенциальный жених бродит… интересно ему, солнышку такому…       Только что успокоившийся шерх вновь начинает хихикать.       — Ловим? — невинно интересуется артефактор.       Вэй Ин с тихим смешком поднимает флейту.       — Надеюсь, он не вляпается в хищные тентакли? — невинно интересуется Ней.       — Да далась вам Лапочка, я не растила тут ее детку…       — А зря… — говорит Раахэ, — пригодилась бы. Но вообще он осторожная зараза… И я его пугаю. Гм.       — Так, — хмурится Ард’Лаир, — упихивайся.       — Зачем это?       — А ну упихивайся сам в себя, ты мне всех женихов распугаешь!       — Дорогая моя, я блюду честь твоего мужа!       — Видела, я как ты ее блюдешь в чужой постели. А ну упихивайся, пока сама не упихала!       — В твоей постели, между прочим!       — Стеллажу это в моей библиотеки скажите, ага…       — Да дался тебе тот стеллаж. Упихивайся, кому сказала!       — Блюл, бляду и блясти буду…       — Упихивайся, или я применяю грубую физическую силу!       — Помочь, сокровище?       — Могу одолжить сковородку… или сервиз, — встрял муж.       — Братьям слова не давали, — шутливо отбивается шерх, — и дорогой мой, ты кому это сейчас?       — Жене, разумеется.       — Я тут значит, твою супружескую честь твою блюду, а ты?       — Сказал любовник! А ну упихивайся и прекращай мне распугивать женихов!       — Ай, ну в волосы-то за что… Мне кажется, ты уже жениха себе поймала…       — Ты сейчас вообще невеста!       — Я сейчас начну рыдать, — предупреждает шерх.       — Из тебя хреновый Ло Бинхэ, а Ней — не Шэнь Юань, чтобы это сработало.       — Дорогой, меня обижают!       — Для любимой жены — ничего не жалко. Даже любовника, — скрещивает руки на груди Ней’Ран.       — Я уже тоже хочу замуж, там весело, — фыркает Вэй Ин.       — Если заведешь себе любовника, — соглашается с ним Ней.       Вэй Ин фыркает.       — Сначала нужно завести жену, не? Ну или мужа, но это вы на меня плохо влияете…       — Ага, мы, — честно-честно подтверждает шерх, отвлекаясь, — что, ловим еще и тебе невесту? Ай.       — Прекрати распугивать все живое в округе, — нежно говорит ему Лаи, держа его за ухо.       Цзюнь У смотрит на разворачивающееся представление крайне сложным взглядом. Пожалуй, такого не найдешь даже в Небесной Столице.       — Да нет, — серьезнеет Вэй Ин, — мы ловим как раз нашу проблему. Не дело простым людям мешать, тем более девушкам. Они даже защититься не могут.       — Как скажешь, господин наш светлый и праведный заклинатель, — послушно говорит Лаи и серьезнеет, отпуская шерхово ухо.       — Не издевайся, — просит его Вэй Ин.       — Ничуть. Ты как был праведным заклинателем, так и остался. Где-то глубоко в душе.       — Ага, сначала на Темный Путь свернул, потом вообще переродился непонятной нечистью. Не начинай. Пойдем лучше…       Он поводит плечами, чувствуя на себе пристальный взгляд. Небесного императора, и быть может раньше он на это как-нибудь отреагировал…       Сейчас ему было больше интересно, почему от Небесного императора щедро несло тьмою. Не так, как от него самого, но очень похоже.       Но об этом можно было подумать и позже. Да, он знал, что Лаи при всей его… ее видимой несерьезности проблему с пропажей невест решила бы — что бы она не говорила, она довольно часто помогала людям, но… иногда она была слишком несерьезна и расслаблена даже по меркам Вэй Ина. А он все же приличным праведным заклинателем никогда не был — и так и не стал.       — Да, но вообще у меня свадьба. И девичник, — тихо бухтит оборотень, идя следом, — мог бы и позволить мне оторваться, это было бы весело.       — И что твой девичник предполагает? — интересуется Вэй Ин.       — Вино, вкусную еду и красивых мальчиков для услады глаз… Которых мне кое-кто злостно распугивает.       — Ну простите, — невозмутимо отзывается шерх, — тебе Хуа Чена поймать?       — Красивых мальчиков, а не стукнутых на голову психов. Он — второе.       — Эти два божка, которые тут все тебя ищут и очень злятся? Хотя лучше бы радовались, да.       — Из них плохие мальчики-зайчики, скорее безобразной драки дождешься, чем стриптиза…       — Лаи, — тихо и почти безнадежно говорит шерх, — да сдался он тебе!       — Сдался. Мне девичник за все мои жизни зажали.       — Боюсь, правильный девичник тебе здесь не организую даже я.       — Но помечтать-то можно? Ладно, ладно… и вот с кем мне приходится жить, а тхэле?       Цзюнь У только вздыхает. Как-то комментировать это он не знает.       И что выйдет из этой… крайне странной и несерьезной охоты на нечисть он тоже уже даже не предполагает. Обычно, к охотам относятся серьезнее. Даже боги.              — Ой, как интересно, — только и говорит Вэй Ин после довольно долгого молчания, — магическая ловушка.       Риэльх ловит его за шкирку, не давая радостно всем собой в нее вляпаться, и дух обиженно сопит.       — Да не она простенькая, просто долбанет… и даже не очень сильно, — спокойно отзывается Лаи, бросив на ловушку-череп аккуратное сканирующее плетение, — не трожь и все… никакой фантазии. И, вон, кстати, храм, нам туда.       — Ты ее вскрыл, — обиженно говорит Вэй Ин.       — Ну да. Артефактная ж ловушка.       — А мне было, между прочим, интересно.       — А то ты сам такого не сделаешь.       — Сделаю. Но мне все равно интересно, — продолжает дух и стремительно теряет материальность, наливаясь тьмой. И выскальзывая из захвата.       Бледные призрачные пальцы касаются черепа — дух замирает… а после чертит по белой кости знаки — те проявляются чернотой, словно выжженные по кости.       — Никто сюда больше не войдет… И, что самое ценное, не выйдет, — говорит дух жестко, потеряв всякую игривость.       — Надеешься встретить коллегу? — безмятежно спрашивает Лаи.       Ей, как артефактору, интересно наблюдать за его работой.       — От моих коллег обычно хорошего не жди, — соглашается дух, распрямляясь, — но не хочется, чтобы отсюда кто-то разбежался. Или, что еще хуже, заявились какие-нибудь… герои, — в голос проскальзывает насмешка, — они всегда заявляются куда не надо как по закону подлости.       — Вот обижаешь, — тихо бурчит Раахэ, — я бы не позволила.       — А. То есть они предполагались?       — Ну да… Бравые вояки… до первой же тени в кустах, — голос шерха сочится ехидством, — как же мы без такого общества обойдемся…       — Обойдемся, — жестко говорит Вэй Ин, — не стоит людям лезть в дела нечисти.       — Как скажешь, господин наш праведный заклинатель.       — Лаи, — столь же серьезно говорит дух, — оттягай своего любовника за уши. Пожалуйста.       — О! — оживляется девушка, — Ща…       — Эй! — вскидывает руки шерх, — я сейчас защищаться начну!