Кофе в зёрнах

      Что ж, это был последний день перед тем, как они удаляться на празднование Нового года. И можно было бы сказать, что они напьются до беспамятства, забыв при этом собственное имя, но терпкому алкоголю эти двое предпочитают чай (так что никакого секса по пьяни не будет, не надейтесь).       И сегодня Кадзуха присутствовал на смене как обычно, в отличие от вчерашнего дня. Он был поодаль, выдавая заказы, пока на кассе стоял Скарамучча. С каждым днём людей становилось больше. Людей, чьё новогоднее настроение, кажется, зашкаливает, что нельзя сказать про Скару. И нет, он не завидовал «чужому счастью»: просто такие заваливались в кофейню все в снегу, начиная отряхиваться в самом заведении и оставлять снег после себя повсюду вокруг. Это бесило. Очень даже сильно. Уже который раз Скарамучча вытирал поверхность барной стойки от растаявшего снега, сверля взглядом очередной пришедший снежок. Каэдэхара даже предлагал ему поменяться местами, но тот упрямо отказывал - сегодня он не хотел лишний раз контактировать с кофе.       И вот в дверь заваливается ещё один человек, полностью присыпанный снегом, будто бы он нарочно валялся в каком-нибудь сугробе.       — Фух, дошёл, — Скарамучча поднимает удивлённый взгляд на пришедшего, ведь голос, заглушаемый шарфом, был чертовски знакомым.       «Ходячий сугроб» распутывается из плена тёплой одежды, поднимая взгляд на двух работников кафе.       — Давно не виделись! — он поднимает руки вверх, расплываясь в улыбке и говоря нарочито громко.       Теперь уже оборачивается и Каэдэхара, обращая внимание на юношу, чьё лицо сейчас небрежно обрамляли тёмные косички, окрашенные к концам в голубой цвет. И он не успевает ничего сказать, потому что первым встревает Скарамучча.       — Ты живой?!       — Ага. Рад? — он подходит и опирается на стойку, склоняя голову.       Он проигнорировал чужой вопрос, задавая ещё один - собственный.       — Ты нахрена в последний день припёрся? — он переводит взгляд на электронные часы, что висели на стене. — Конец смены!       Кадзуха оказывается ближе, становясь рядом со Скарамуччей и так же, как и он, смотря на внезапно появившегося коллегу.       — Тебе лучше, так ведь? — Кадзу переключает внимание на себя.       Венти - третий бариста этой кофейни, что месяц назад слёг с гриппом. И всякий раз, когда он являлся на работу (потому что бывал он на сменах далеко не всегда, а причины всегда оказывались разными), для Скары это становилось головной болью. Потому что присутствие этого юноши всегда сулило собой отсутствие тишины от слова совсем. И если разговоры посетителей он за шум уже и не считал; слишком привык; то бесконечный лепет себе под нос и невероятно «интересные» рассказы из жизни коллеги очень даже считал. Чего не скажешь про Каэдэхару, ведь те двое неплохо ладили.       На вопрос последнего парень активно закивал, отвечая.       — Да, полностью здоров! — он взирает на Скарамуччу, не стирая улыбку с лица, ведь в отличие от него относился к нему вполне прекрасно. — Ну а вышел я, чтобы поздравить вас. Не мог же забыть, — он кивает куда-то назад - на его спине был рюкзак, куда явно силой запихивали вещи, дабы всё вместилось.       И пока Скара не влез, говоря что-то язвительное, Кадзуха продолжал.       — Неловко, но прости, мы ничего не подготовили.       — Да что вы! Это вовсе не обяза-       — Не мешай посетителям проходить, дурень, — Скарамучча перебил молодого человека, что так бы и продолжил эту оживлённую болтовню, не замечая только что подошедшего клиента, что не мог пройти к кассе.       Венти сказал лишь короткое «ой», извиняясь и отходя в сторону. Когда Кадзуха стал единственным, кто на данный момент слушал этого неугомонного, Скара даже спокойно принёс извинения человеку, которого стал быстро обслуживать. Он уже питал к нему хоть какую-то симпатию в отличие от большей массы людей, ведь тот заказал, о боги, не кофе.       Покупатель тихо поблагодарил (что было неожиданно) бариста, забирая стаканчик с чёрным чаем и направляясь куда-то в сторону столиков. Тем временем их с Каэдэхарой коллега всё ещё что-то рассказывал. Когда к ним подошёл Скарамучча, Венти переменился в лице, будто в его голову вернулась какая-то потерянная мысль.       — Ой, что-то я заговорился совсем. Так на работу ничуть времени не останется, — он засуетился, намереваясь обойти барную стойку и, скорее всего, зайти в ту служебную комнату.       Скарамучча изогнул бровь.       — «На работу»?       — Ну да. Если уж я пришёл, то почему бы и не отработать немного.       — Менеджер тебя убьёт.       — Не убьёт, не беспокойся за меня, — он мило улыбнулся. — Я с ней списывался сегодня утром и обо всём договорился.

***

      До конца смены остался час, но людей от этого не меньше. Видно, все решили внезапно узнать про это заведение и явиться в последний рабочий день. На кассе, как и прежде, стоял Скарамучча, пока Венти выполнял заказы. Кадзуха же скрылся за дверьми служебной комнаты - раз внезапно возник ещё один бариста, то он решил разобрать коробки с недавно закупленными для кофейни продуктами, дабы не оставлять это на следующий рабочий день после новогодних праздников.       Всё шло хорошо и Скара просто старался максимально не обращать внимания на бормотания коллеги, хотя нельзя было сказать, что это получалось успешно. В какой-то момент из двери выглянула светлая макушка, глазами находя сначала Скарамуччу, а после и второго юношу.       — Прости, Венти, я ненадолго украду у тебя Скара. Нужна его помощь.       Своими словами он заставил темноволосого поднять на себя вопросительный взгляд, пока издалека ему кивнули, как-то забавно щурясь.       — Хорошо, без проблем.       Каэдэхара подзывает Скарамуччу к себе и тот, отвлекаясь от бесцельного разглядывания кассового аппарата, идёт к нему. Оба скрываются за дверью. Скара действительно подумал, что нужна лишняя пара рук при распаковке, ну или же что-то не получается, но каково же было удивление, когда его неожиданно толкнули и прижали к стене, выбивая воздух из лёгких. Синие глаза расширились, и Скарамучча уже был готов что-то сказать, когда чужая рука легла на его рот, подавляя любые попытки издать хоть звук. Кадзуха наклонился к бледной шее, оттягивая воротник рабочей рубашки и напористо касаясь нежной кожи горячими губами. В голове всё перемешалось, а эмоции и мысли стали одной большой кучей.       Кадзуха аккуратно обнажил зубы, прикусывая в особо чувствительном для Скарамуччи месте. Одна рука Скары потянулась к чужой груди в попытках отстранить, но Каэдэхара быстро перехватил ладонь, опуская сплетённые руки вниз. Их тела прижимались вплотную, а именно это отрезало темноволосому остальные пути к отступлению. Ещё пару секунд он пытался двигаться, что получалось не очень хорошо, но Скарамучча прекратил попытки, когда на шею пришёлся более сильный укус, который Кадзуха сразу трепетно поцеловал, начиная немного зализывать покрасневший участок кожи. На шее красовался аккуратный багровый след, в который пришёлся ещё один поцелуй.       Каэдэхара щекотно коснулся носом, начиная вести вверх, вызывая у Скарамуччи прилив мурашек. Беспорядочные и смазанные поцелуи один за другим оставляли незримые следы от любящих касаний чужих губ. Когда сдерживать подступивший к горлу ком больше не представлялось возможным, Скара протяжно промычал в руку беловолосого. И, кажется, собственная несдержанность заставила и так уже давно красного Скарамуччу покрыться нездоровым румянцем ещё сильнее. Он смог почувствовать на своей же шее улыбку, что расплылась на губах партнёра.       Кадзуха убрал руку от чужого рта, и вот у Скарамуччи наконец-то появилась возможность что-то возразить, но слова не лезут, и он лишь тяжело дышит, пытаясь привести дыхание в порядок. Каэдэхара отстраняется, начиная наблюдать за чужой реакцией и эмоциями на ранее бледном лице. Он опускает руку ниже, ведя ей по телу напротив, будто бы касаясь кожи сквозь одежду, поддевает кончик заправленной рубашки, будто намереваясь преодолеть эту «преграду» и… отстраняется. А Скарамучча не знает, что это было и как это комментировать. Парень пытается угомонить поток мыслей, дабы связать хоть какие-то цельные предложения, ну или хотя-бы слова.       — Что… — он всё ещё тяжело дышит, продолжая переводить дыхание. — Что это было?       Скарамучча шумно сглатывает, смотря на Кадзу - такого же смущённого, но явно менее помятого, каким на данный момент представился бы вам Скара. И Каэдэхара лишь по-доброму усмехается.       — Думаю, что вскоре ты и сам догадаешься.       Скарамучча ещё долго стоял около зеркала, что, благо, находилось в этом помещении. Пульс пришёл в норму, но вот на то, чтобы с лица полностью ушло смущение, понадобится больше времени. И как же сейчас Скара завидовал возлюбленному, что мог контролировать своё состояние и уже через пару минут вышел в люди продолжать работу. Но вот сам Скарамучча вряд ли выйдет из этой комнатки до конца смены.       Кадзуха умеет выбивать из колеи… И, пожалуй, это будет ещё один урок, что он у него возьмёт.