Mein Fehler

У польки почти не было личных вещей. С тех страшных пор у неё остались только фотография семьи, кулон - подарок отца, материнское пальто и несколько пар другой одежды. Собрав все вещи в какой-то рюкзак, Святомира собралась уходить. – Dokąd idziesz, moja droga? (Куда ты собираешься, милая?) – спросила женщина с добрым выражением лица, приостанавливая Святу за плечо. – A, pani Martisza. Jadę do Związku Radzieckiego. Pójdziesz ze mną? (А, пани Мартиша. Я отправляюсь в Советский Союз. Поедете со мной?) – Jesteś szalony!? Jak się tam dostaniemy? Nie, dziecko, zostanę w Polsce, bez względu na to, jak trudne może to być. (Ты с ума сошла!? Как мы туда попадём? Нет, дитятко, я останусь в Польше, как бы трудно нам ни было.) – Cóż... uważaj na siebie, proszę pani.(Хорошо...берегите себя пожалуйста, пани.) – I uważaj na siebie, moje dziecko. (И ты береги себя, моё дитя.) Лейцинская в последний раз поцеловала добрую тётушку в щёку, и взяв свою дорожную сумку, вышла на улицу. Было страшно оставлять этих добрых людей одних в этой страшной атмосфере, но делать было нечего. Девушка вытерла слёзы и зашагала в сторону железнодорожного вокзала. Слышались взрывы. Вокзал был наполнен, как бочка с сельдью. Слышны крики и плач. Сотни людей загружали поезд идущий по маршруту "Варшава-Москва". Отчаяние, полное отчаяние... Кое-как протиснувшись через толпу в поезд протиснулась и Святомира. Она еле нашла свободное место на нижней полке. Рядом с ней была женщина с худощавым мальчиком на руках, больной старик и военный, с перебинтованной ногой. Было очень шумно. Денег за проезд не брали, так как людей было навалом. Да и какие сейчас у людей деньги? Дай Бог бы выбраться из этого кошмара. Свалившись трупом, полька утонула во сне. Разбудили Святомиру чьи-то назойливые возгласы и прикосновения. Это был тот самый военный с раненой ногой. – Hej ty, wstawaj, to nie czas na spanie! (Эй ты, вставай, не время спать!) Свята поднялась с койки, протёрла глаза, осмотрела свои вещи, осмотрелась вокруг. Вагон почти опустел. Люди в панике выходили из него. Девушка посмотрела в окно, за ним она снова увидела тот ужас, который видела изо дня в день в Познани - трупы на земле, следы выстрелов на составе, вооружённые люди в нацистской форме. Христе боже, только не снова... Кровь в жилах стыла. Покрывшись холодным потом, Полька вышла из вагона. Её тут же пристроили к остальным, направили ружья и...выстрелили. Она зажмурилась. Но на удивление, смогла открыть глаза вновь. Оглядевшись, она увидела только что стоявших в одном с ней ряду людей, окровавленных и лежащих на земле мёртвым грузом. Тут был и тот самый старик, и тот раненый боец, и та самая мать с тощим сыном. И лишь она осталась в живых. Почему?! Почему её не убили вместе с ними?! Весь этот ужас мог бы завершиться прямо сейчас! Слёзы сами полились из голубых глаз, и Святомира упала на бетонную плитку платформы.