Солнечный свет на твоей кровати (The Boy Next Door)

— Обалдеть… — Мэн Яо отнял трубку от уха, посмотрел на неё, и снова приложил к уху. — Обалдеть! Стоящий за дверью ассистент сверял в своем планшете какие-то графики, когда этот самый планшет чуть не выпал из его резко вздрогнувших рук от почти что сумасшедшего крика, вылетевшего из офиса начальника. — Охрана! — кричал Яо. — Немедленно сюда всю охрану! Ассистент вбежал в кабинет. — Сколько человек собрать? — Да всех, всех! — Но начальника охраны ведь нет, он убежал… — Да чтоб он сдох по дороге! — аж подорвался Яо. — Охрана не для него? — удивился ассистент. Вместо ответа Яо принялся нервно расхаживать по своему кабинету. — Это кошмар, это кошмар какой-то! — он почти что хватался за голову. — Нужно срочно что-то сделать, но что? Я не знаю локации, и Лань Сичэнь тоже не может ему дозвониться. Как всё в итоге вскрылось: номер, по которому звонили в кабинет Яо, оказался привязанным к линии, которой пользуется… Лань Сичэнь, старший брат семьи Лань. И когда Мэн Яо ему позвонил, то он сразу понял, что старший Лань тут ни при чем, тогда кто еще это мог быть? Лань Ванцзи, ну кто же еще?! Только он мог знать номер кабинета Яо, только ему Лань Сичэнь мог насплетничать о существовании некого соседа, которого Лань Ванцзи чёт спереть двинулся, а почему? И тут картинка в голове Мэн Яо сложилась абсолютно четко! Да потому что по какой-то фантастической причине, Лань Ванцзи принял избитого Сюэ Яном парня за Вэй Усяня! Но это никак не мог быть Вэй Усянь… ведь верно же? «Я никогда ту гниду не видел, — нервно размышлял Яо, — как и не слышал, чтобы Вэй Усяня ловили на измене. Но Сюэ Ян никогда не называл имени своего любовника. Неужели…» Да нет, в это просто не верилось. Но даже если это было правдой… то ситуация принимала просто катастрофический оборот! — Этому нужно помешать! — хватался за голову Яо. — Он взял пистолет! И идет он к человеку, за один только упавший волос которого такое может последовать… — Но разве молодой господин Лань способен на убийство? — Сюэ Ян способен! — орал Яо. — Даже если Лань Ванцзи ждет его только с какими-то амбалами, мы не можем знать, как там всё обернется. Этого придурка путь хоть пристрелят, пофиг, но младшего Ланя… опасно трогать! Сюэ Яна нужно остановить, тут явно что-то не так! — В смысле? — Если Вэй Усянь действительно был его любовником, то Сюэ Яну пиздец в любом случае. Лань Ванцзи только на вид как тихий омут, но чертей в этом омуте пробуждает только один лишь Вэй Усянь! За него Лань Ванцзи любому в кадык вгрызется, тем более, что прецеденты уже были, причем с шиди этого сученыша. Но если это всё недоразумение… то это может вскрыться позже, чем он использует пистолет! К тому же, Сюэ Ян явно не побежит туда один, он однозначно кого-то с собой возьмет! И эти «кто-то» не просто псарня дворовая, а очень опасные люди, Сюэ Ян ведь наработал себе связи, обзавелся знакомствами. Лань Ванцзи в опасности, а не Сюэ Ян! «Стоп! — мысли в бешеном темпе сопоставляли факты, и до Яо наконец-то кое-что дошло. — Так это что же получается, я еще и соучастник?! Если любовником окажется Вэй Усянь, то я ведь, получается, помогал Сюэ Яну замять дело с его избиением!» Дальше в мыслях пошли крупногабаритные маты, которые мы в текст вставлять не будем. «Так, спокойно, — потел Яо, — это меня вообще не касается, я ничего не знал. Лань Сичэнь всё равно будет на моей стороне… ах, черт, речь ведь о его младшем брате, которому старший потакает во всём и любит такой любовью, которую ни одна задница, даже моя, никогда не добьется! Если Лань Ванцзи захочет мне мстить, ему только бровью стоит дернуть, а Лань Сичэнь тут же меня на дыбе вздернет! Фух, хорошо, хорошо. Есть Не Минцзюэ — мой самый мощный козырь в рукаве. Не Минцзюэ на Лань Ванцзи полностью наплевать, он никогда не влезет в это дело с Вэй Усянем, даже если единственный человек, который может его успокоить, попросит об этом. Зато если попрошу я, он меня защитит, он прикроет…» И это была правда. Несмотря на то, что их отношения на початках определялись, как партнерские, а с партнерства в дальнейшем перешли на заднеприводные, Не Минцзюэ, который открыто не обозначал Яо ни как любовника, ни как даже подстилку, что было бы даже логичней, он, тем не менее, бдел его интересы и оказывал помощь, если Яо обращался с такой просьбой, и помощь эта была, ну… если Лань Сичэнь помогал, так сказать, соблюдая рамки закона, то господин Мин действовал с другой стороны и предоставлял ресурсы в виде живой силы, обитающей на темной преступной стороне. Поэтому Яо был уверен, что в случае беды, Не Минцзюэ не бросит его и окажет защиту. Интуитивно Яо ощущал, что всё так происходило именно из-за того, что они были любовниками, и Яо делал всё, чтобы быть для Не Минцзюэ удобным и безотказным любовником: он принимал его в любое время дня и ночи, по первому же пожеланию господина Мина, если выразиться проще, был готов к «везде и по-всякому», не утомляя Не Минцзюэ подготовкой к совокуплению или своими слезами в отношении возможной боли. Благо, что Не Минцзюэ обладал в этом плане самым, так сказать, приземленным вкусом: эксперименты не любил, предпочитал стандартные позы, которые были самыми удобными, а значит либо стоя, либо упираясь во что-то коленями, не применял насилие, не делился своим любовником с друзьями или партнерами, не забывал использовать презерватив. По сути всё, что нужно было от Яо, это снять штаны и стать в позу — дальнейшую работу делал господин Мин, то есть долбился в него до тех пор, пока не кончит. И Яо, который на початках знатно прифигевал от самого факта, что попал в такую лажу, со временем понял, что случайно раскопал золотую жилу. Если раньше партнерство с Не Минцзюэ сводилось к редким просьбам через Лань Сичэня, то как только они стали любовниками, Мэн Яо мог обращаться к Мину открыто и просить всё, что нужно — господин Мин не откажет и с обычным для себя злобным покерфейсом исполнит любую его просьбу. И Яо распробовал не только сперму Не Минцзюэ, но и вкус этой власти. Старший Не предоставлял ему живую силу и покрывал на неудачных бизневских поворотах, помогая силой или деньгами замять некоторые особо острые пики, которые грозились вонзиться Яо в его личные дела. Можно даже сказать, что Не Минцзюэ довольно круто оберегал Яо и не сильно вникал в причины для этих просьб — просто молча давал то, что хотел любовник, взамен на что располагал им в любое время дня и ночи, в любом удобном именно для себя месте. Согласитесь, даже Лань Сичэнь не мог позволить себе вот так просто заявиться к Яо в офис и с ноги открытой двери рассчитывать, что этот поганец молча встанет, наклониться над столом и покорно спустит штаны. Такой сервис был исключительно для господина Мина, после которого Яо приходилось давать своему телу пару дней передышки, дабы пострадавшее от этого усатого набега отверстие стянулось и закрылось как следует, ибо иначе вопросы начнет задавать уже Лань Сичэнь. Яо не боялся разоблачения, он был весьма хитрым любовником, который хоть и не по плану, но умудрялся ублажать сразу двоих, причем не каких-то левых друг другу мужчин, а близких друзей. Сам он как бы тоже был их другом, правда для каждого — с привилегиями. Но им не нужно было об этом знать, и Яо прекрасно стерег эту тайну, по сути делая только одно — не давая им встретиться, когда с кем-то из них спал. Зная всё это, может показаться, что Яо был довольно жалким человеком, продавшим душу и задницу во имя мести. Но если так подумать… сколько людей будут настолько верны своим принципам? Сколько людей не опустят руки и сами не опустятся до жалости к самим себе на пути к поставленной цели, особенно если путь этот преграждают препятствия, такие как разрыв в социальном положении, отсутствие связей и даже друзей, на которых можно положиться, статус внебрачного ребенка, презрение семьи отца, безродность, мать, которая любит не сына, а только статус его как наследника отца, безденежье, не обеспечившее достойное образование, существование если не в нищенской, то недостаточно обеспеченной прослойке. У Яо был только он сам и жажда вырваться на вершину, дабы скинуть оттуда всех, кто с этой самой вершины плевал ему на голову. И он упорствовал, несмотря на то, что всё складывалось против него, что у него ничего не было, только желание дорваться до такого статуса, который заткнет рты всем. И видит дьявол — Яо превозмог всё. Из социальных низов он на своих двоих дорвался до власти, которой обладает сейчас, из безродного внебрачного пасынка он стал опасным соперником для своих сестер и братьев, а Цзинь Гуаншаню и его супруге просто костью в горле. Как они его ненавидели, как они старались ему всё испортить… Но Яо преодолел всё. Не потому что ему повезло, а потому что он падал и вставал, продолжая идти дальше. Единственное, пожалуй, что реально было в его жизни удачей — это встреча с двумя названными братьями, Лань Сичэнем и Не Минцзюэ, дружба с которыми очень сильно подсобила в продвижении Мэн Яо, который уже только для приближенных и близких был Мэн Яо, в то время как официально числился как Цзинь Гуанъяо. Да: старый Цзинь таки вписал его в семейный реестр, хоть и как усыновленного, а не родного сына, однако вписал, потому что благодаря помощи сводных братьев «сынок» так яйца ему выкрутил, что старый Цзинь разумно посчитал, что такую змею лучше прикармливать с руки, а не ждать, пока она укусит в слабое место. Но не знал, что сильно просчитался с мнением насчет этой «змеи». Потому что Яо был такой змеей, которая долго роет норки, медленно, но упрямо подтачивая фундамент дома. И Яо точил свои зубки об фундамент, готовый выждать столько, сколько нужно, а когда точно будет уверен, вот тогда и нанесет удар по истлевшему фундаменту, дабы башня эта рухнула так, чтобы похоронить под своими обломками всех, кто в ней окажется. Мэн Яо было за что уважать, и в первую очередь за целеустремленность. Его ничто не сломало, не повернуло, не переубедило. Да, малость «нагнуло», но это пережить было можно. Бывалый Мэн Яо мудро оценивал такой важный фактор в достижении желаемого, как приношение жертвы, и если, скажем, от господина Мина можно было откупиться, пожертвовав задницей, но взамен получить весь спектр услуг столь опасного и ресурсного человека, то почему нет? Жертвы тоже бывали разные, и Яо очень трезво оценивал каждую. Он не был слепцом или дураком, знал, когда остановиться. На данный момент он, безродный внебрачник, был полноценным хозяином своей жизни, владел крупным и очень прибыльным бизнесом, имел мощных деловых партнеров, масштабные связи, опасных друзей и максимальное количество страховок на все непредвиденные и предвиденные случаи в жизни. Сюэ Ян не зря уважал Яо, он очень трезво оценивал его достижения и его личность. Вопрос морали опустим, это не церковная исповедь, а рассказ о человеке, который из того, кого топят, стал тем, кто и сам способен утопить. Сюэ Ян уважал его именно за несломленность. Он прекрасно понимал что Яо пришлось пережить и что он продолжает переживать, ведь согласитесь, пусть и ради цели с выгодой, но жертвовать телом тоже непросто. Но и это не сломило его дух, он даже из такого поимел самую крупную выгоду, которую только и смог вытянуть из господина Мина… и Сичэня. Сюэ Ян даже восхищался тем, как Яо мощно всем манипулирует, какой крупной рыбой тот стал и как успешно вытесняет из «пруда» остальных рыбёшек. Он продолжал идти только вперед, верный самому себе и своим целям. Ничто, даже чувства к Лань Сичэню, не остановят Яо, он попросту не предаст себя, даже ради любви. Хотя, конечно, даже он, пусть сколько осторожен бы ни был, а некоторые вещи всё же не мог предугадать. Например то, что Сюэ Ян невольно втянет себя в шекспировскую месть, которая довольно крупно может задеть и его непосредственного начальника. Мэн Яо метался как тигр в клетке. Если бы только знать, где состоится эта встреча, если бы знать, куда пропал этот сукин сын Вэй Усянь, и кто, блин, тогда лежит на больничной койке с трубкой в глотке! Кто, мать вашу, чей любовник, и почему все сраные события последних дней сосредоточены, блин, на каком-то там соседе, что нам нем прям мир клином сошелся! Это уже не комедия, это уже попахивает войной кланов, ну прям страсти Шекспировские! А в центре — вегетативный бухгалтер, который даже не гей, который появился хрен пойми откуда, на котором Сюэ Ян ёбнулся и которого побежал спасать! — Немедленно звоните семье Цзянов! — сказал Мэн Яо, отсылая Лань Сичэню какое-то сообщение. — Хоть кто-то должен знать, где этот сукин сын, пока его любовник и мой охранник не устроили побоище в стиле Монтекки-Капулетти.

***

Но пока что реально страдали только нервы Цзинь Гуанъяо, остальное пока еще было в безопасности. Пока. Как Яо и предполагал, Сюэ Ян не был настолько глуп, чтобы явиться на эту встречу, держа в арсенале только себя и пистолет с неполным набором патронов. В первую очередь он позвонил человеку, которому доверял свою жизнь. Согласитесь, это очень большая редкость, когда таковой есть. — Марк! — Сюэ Ян почти орал в трубку. — Бросай всё, беда! — Сюэ Ян, у меня экзамен… — Бросай его и беги к выходу, я скоро подъеду. — Понял. Всего одно слово, но тон, с которым это было произнесено, уже давал гарантию, что Марк, даже толком не вникая в ситуацию, станет за него горой. А для и без того похожего на гору Марка это не должно было стать проблемой. Пока ехали, Сюэ Ян успел обзвонить всех, кого только смог. Эти были парни из клуба борьбы и несколько человек из времен армии, которые могли взять оружие. Сюэ Ян, обдумывая тот звонок, отнесся к произошедшему максимально серьезно и ни на минуту не подумал, что это может быть игра или розыгрыш. По самому тону и скупой речи незнакомца он сразу понял, что тот не шутит, и даже угрожает, причем конкретно. Сюэ Ян еще не понимал всей сути, но что понимал четко — он должен быть настолько во всеоружии, насколько ему позволит живой и неживой ресурс, такой как люди и оружие. Мэн Яо бы рот открыл от удивления, насколько быстро Сюэ Ян всё организовал. Но сам Сюэ Ян… был в таком напряжении, что сознательно даже не слишком отслеживал что и как делает. Поступал чисто на автоматике, жесткой автоматике, которой выучился в армии. — Завод? — когда мужчины, собравшись, пересели в два крупных внедорожника, Сюэ Ян глубже начал посвящать их в дело. — Да ё-маё, сейчас что, перестройка? — Завод это плохо, — заметил Марк, и, видя взгляды остальных, разъяснил: — Для стрельбы плохо. Ждать будут нас, а не мы, и если, как ты говоришь, тот человек настроен серьезно, засада может поджидать не только в живой кулачной силе, но и снайперы могут быть. Нет, я уверен, пару стрелков всё же будет. — А оружия-то у нас нет! — заметил один из клубных бойцов. — Только те стволы, что солдаты принесли. Мы так сильно подставляемся. — До стрельбы не дойдет, — вдруг сказал Сюэ Ян. — Почему ты так думаешь? Машина остановился. Они приехали. — Потому что если кто и сделает выстрел, то это буду я, — Сюэ Ян достал пистолет и перезарядил его. — И это будет всего один выстрел. Двери открылись, и мужчины начали выходить наружу. Да, так и есть: давно заброшенный водочный завод времен перестройки. Кто-то из парней вспомнил, что еще его отец работал на таком. — Просто стыд, а не воспоминания, — заметил он. — Там все бухали и все лгали, что этого не делают. Отец лично доказывал, что не он водку ворует и в тихую её глушит, а это спирты в воздухе его вечно пьяным делают. По сути он был прав, конечно, там от одного воздуха в крови промиле алкоголя было такое, что как эти алкаши только в живых остались… — Тихо, — Сюэ Ян стал обозревать вход. — Видите? Ворота приоткрыты. Они сами указывают, кудой зайти. Ждут. — Дождутся, — сказал один из парней бойцовского клуба, перекинув на плечо здоровенную биту. Остальные молча задвигали суставами, готовясь к тому, что будет. — Сюэ Ян, — Марк подошел к задумчиво, но зло смотрящему на завод Сюэ Яну, не зная, что тот думает только о том, что в такое место затянули ни в чем неповинного Синчэня и какой травмой это может для него обернуться. А еще… что он, Сюэ Ян, не вымолит прощения. — Ты не думаешь… — Нет, — мрачно ответил Сюэ Ян. — Я только хочу знать, что это за сволочь. Хочу посмотреть ему в глаза… прежде чем прикончу. Я даже не уверен, что первее кинусь искать своего соседа — так сильно хочу размазать по стенке того, кто его похитил. — Держи себя в руках, — притормозил его Марк. — Чего ты так распылился? Вы же… — Да какая разница, что мы не пара! — взъярился Сюэ Ян, с вызовом, в котором смешалось отчаяние, посмотрев на него. — Ты что, не понимаешь? Любовник он мне или нет, этот человек не сделал мне ни капли зла, он принял меня плачущего, бухого и рыгающего, таскал меня на своей спине, спать укладывал, меня и рыб моих приютил, относился ко мне так, будто мы друг другу родственные души! Я и так был на себя зол, что слишком потерялся в личных противоречиях и без объяснений ушел, еще и так грубо, а тут, оказывается, еще и стал причиной такого жестяка! Он не боец, как мы, не сволочь, как Яо и его дружки, а обычный, мать его, человек, бухгалтер на дому, вегетарианец, блюдущий голодный образ жизни, потому что, видите ли, помереть здоровым хочет. — Но ты же не мог знать, что такое произойдет. — Не мог. И тем мне больнее, а ведь мы даже не пара, чтобы он так подставлялся. И как вообще о нем стало известно, я ведь никому… Сюэ Ян вдруг замер и вытаращил глаза в пространство. — Яо… — медленно процедил он. — Ах ты… сука ты болтливая! Ты мне за это заплатишь, крысеныш. Сюэ Ян вдруг понял, что только Яо мог знать об такой тонкой, неожиданно ворвавшейся в жизнь Сюэ Яна детали, как Сяо Синчэнь. И только он мог где-то и кому-то это распиздеть. — Пошли, — мрачно сказал Сюэ Ян. — Кажется, я уже догадываюсь, кто это может быть. Вот только зачем ему ту гниду защищать — непонятно. — А кто это может быть? Сюэ Ян промолчал, главным образом, чтобы не напрягать парней, потому что лучше идти на дело, не зная, насколько крупной может оказаться рыба. А если Сюэ Ян был в своих догадках прав (в логике они с Яо плавали примерно на одном уровне, а ведь не всякий до уровня мозгооборота Яо мог дорасти), то рыба, которая их ждала, была очень, очень крупной. Но крупная или нет, значение имело только одно — Сяо Синчэнь. И если уж «кое-кто» был способен перегрызть кадык, то Сюэ Ян сильно подвинет его тем, что был способен не перегрызать, а сразу перекусывать горло. Не трогайте зайца, с которым тигр стал ручным котенком, потому что проснется хищник и тогда в живых не останется даже собаки… Сюэ Ян был в бешенстве, причем в таком сильном, что опасались даже его друзья. Внешне он выглядел просто напряженным, но суженные зрачки в его глазах, окаменевшее выражение лица, плюс он еще и не моргал, постоянно стискивая челюсть… и его ближайший и самый лучший друг Марк понимал, что дело такая дрянь, что всё реально может закончится плохо. Потому что Сюэ Ян был в таком опасном бешенстве… которое он последний раз у него видел еще до армии, после которой, что странно, Сюэ Ян лучше научился контролировать свои эмоциональные приливы. Вот почему он сейчас был так опасен. Опасен и… непредсказуем. «Если они хоть что-то ему сделают, — хоть и с хладнокровием (попытка удержать контроль над эмоциями), но всё равно с ума сводящим огнем думал Сюэ Ян, — если хоть что-то, хоть самую неказистую мелочь…» Дальше он не продолжал, потому что и без левых мыслей знал, что в таком случае будет. Он был настолько оскорблен тем, что произошло и еще может произойти, насколько затронут этим похищением, настолько не в себе от ярости и гнева… Но если рассматривать эту ситуацию под другим углом… то Сюэ Ян прям офигевал с того, как его «добыча» начала сама его ловить! Да, пусть с доформальностью, что вмешалась третья сторона, но! Ведь Сюэ Ян побежал же на поиски Сяо Синчэня, в то время как именно тот отчаянно размышлял, как бы приблизить миг их встречи и поговорить… хотя бы. Вот и невольно получилось, что добыча, которую раньше тихо и незаметно преследовал (присматривался) Сюэ Ян, вдруг сама стала охотником, причем ловля эта была на живца! Уж как так получилось, что Сяо Синчэнь сам стал живцом на Сюэ Яна, словно судьба прекрасно знала, что только на такого живца и можно его поймать. Вот почему пусть и на секунду, но Сюэ Ян всё же подумал, что всё это до одури… смешно, даже сказать издевательски как-то. Ведь он уже принял решение отстраниться, нервно раздумывая, как бы набраться решимости и нужных слов, чтобы по нормальному расстаться с Синчэнем и даже статус друзей не сохранить, потому что… ну потому что это больно — быть рядом с тем, на кого смотришь сердцем, в то время как он смотрит на тебя просо как на тебя, а не на что-то особенное. И тут бац! Финита ля приплыли — Сяо Синчэня похищают, чтобы выманить Сюэ Яна, а Сюэ Ян и так выманится, потому что Синчэня нужно спасать! Как же Сюэ Ян сетовал на скудоумие второй стороны. Ведь он и так не стал бы прятаться, позови его на подобную встречу. Потому что Сюэ Ян умел нести ответственность как за свой выбор, так и за ошибку. Он вообще был ответственным человеком, он не был настроен предавать самого себя, и если где-то вляпался или за что-то взялся, то будьте уверены — он протащит это до самого конца. И вот он всё же пришел, не мог не прийти. И не из-за ответственности или чувства возможной любви — он пришел из-за пожирающего его чувства стыда и страха, но в основном стыда, что из-за него с Сяо Синчэнем такое произошло, а страха, потому что не знал, как же теперь Сяо Синчэнь будет на него смотреть, и боялся, уже боялся посмотреть ему в глаза. «Надеюсь, он меня побьет, — думал Сюэ Ян, — и, надеюсь, что сильно. Я знаю, что он мне не соперник, но я добровольно подставлюсь — пусть сгонит злость и обиду. Потому что я сильно виноват, я должен был!.. Нет, я не мог этого предсказать, но если я бы не ушел…» Мысли рвали его разум на части. Если бы он не ушел, возможно, беду удалось бы миновать. Сяо Синчэнь болел к тому же, Сюэ Ян не вышел бы на работу и ухаживал за ним, а это если бы не помогло избежать самого похищения, то хотя бы отсрочило его до момента, когда Синчэнь бы поправился! А ведь он болел, и неизвестно, выздоровел ли! Банда опасных бойцов зашла в помещение завода. Сюэ Ян привычным для себя зорким глазом прошедшего специальную службу солдата начал мгновенно оценивать пространство, фиксируя в нем различные точки, где хорошо расположилась бы засада или стрелки. Ну потому что он понимал, что не на простой махач пришел — там его ждал человек посерьезней, чем обычный браток. Парни шли по прямой, которая располагалась как-то, так словно реально вела их к месту назначения, словно всё расчистили специально, чтобы создать эту дорогу. В итоге эта дорога вывела их к еще одним дверям с вертикальными ручками, на одной из которой болталась цепь, а сами двери были приоткрыты. Сюэ Ян сразу понял, что им туда, и смело пошел вперед первым, так же первым встречая то, что их ждало. А оно и правда ждало. Когда они вошли в вот просто нереально масштабное помещение под широким куполом, Сюэ Ян сразу увидел силуэт человека впереди себя, который стоял к ним спиной. Сюэ Ян, не говоря ни слова, просто поднял руку, тем самым говоря остановиться и не идти за ним, а сам пошел вперед. Он видел человека в светлом костюме, который стоял к нему спиной, держа руки в карманах. — А-Ян, стой! — неожиданно крикнул Марк. — Снайперы! Он первым увидел, как в пространстве мелькнул тонкий, с нить толщиной, красный луч, но не увидел на что тот направлен. Зато увидел Сюэ Ян, опустив взгляд на свою грудь. Да, вот она, красная точка, остановившаяся ровно в месте над сердцем — первое предупреждение. Губы Сюэ Яна чуть надулись, словно это всё была игра в солдатики, после чего он поднял взгляд и… продолжил идти вперед. Луч так и остался на его водолазке, это ярко красное пятно на тьме его сердца. Человек, стоящий впереди него, тоже поднял руку, и красная точка убралась. А затем он повернулся. — Ты?! — гневно скривился Сюэ Ян. — Это всё-таки ты! Как всякий раз, когда чувствуешь, что не можешь ошибиться, всё равно ждешь, что всё-таки ошибешься, и когда наступает момент, который подтверждает тебе, что ты всё же не ошибся… ты встречаешь его и в шоке, и в ожидании одновременно. Потому что это был именно тот, на кого и указывала логика этих событий — Лань Ванцзи. Это был действительно он. Высокий, со светлым холеным лицом и привычным для себя холодным выражением лица, через которое, казалось, не то что высмотреть, а пробиться никакая эмоция не сможет. Сюэ Ян гневно сжал губы, сдавленно выдохнув носом. — Как же редко я ошибаюсь в людях, — сказал он, молчаливо и холодно смотрящему на него Лань Ванцзи. — Вот как в первую встречу ты мне не понравился, так сейчас и доказываешь, что не зря. Где Сяо Синчэнь?! Последнее Сюэ Ян уже выкрикнул, причем очень агрессивно и эмоционально, вложив в этот крик всю свою, пожалуй, звериную натуру, всю свою ярость и всю свою опасность. Этот крик был предупреждением и угрозой одновременно. Смотря на него, Лань Ванцзи не мог не видеть те самые эмоции мужчины, у которого тронули что-то весьма дорогое и сердечное, ведь чем больше страха потерять, тем страшнее ярость в нападении. А Сюэ Ян был готов хоть прямо сейчас напасть на Лань Ванцзи, тем более что место, которое шло дальше, было… полностью пустым пространством, уходящим куда-то в темные неосвещенные низы. То есть… там было очень, очень высоко, и вообще непонятно было, что там внизу — так темно было. Сюэ Ян вообще был на редкость опасной зверюгой, потому что внешний его вид был настолько обманчивым в отношении содержимого, что не столько не от большого ума где-то его недооценишь, сколько от уверенности в том, что человек такого телосложения и такой внешности реально может быть опасен именно в той степени, в которой может быть опасен, скажем боец ММА или наемник. Но глядя на Сюэ Яна никогда этого не поймешь. Если в тихом омуте черти водятся, то что же тогда водится в омуте, который даже не старается быть тихим? Лань Ванцзи ничего не ответил и просто молча показал рукой… во тьму. Сюэ Ян перевел глаза с него на эту тьму, и понимая, что это и есть ответ, вдруг ощутил, как в сердце бухнулось что-то такое… что чуть не свело его с ума. Сяо Синчэнь… во тьме. И это словосочетание моментально сдавило ему сердце чем-то таким… первородным, как словно бы на генетическом уровне проявилась не столько память прошлого, сколько сами ощущения, которые в этом самом прошлом были от чего-то испытаны. Сюэ Ян, не считаясь с опасностью снайперов, лихо подбежал к ограде, сильно через неё преклонившись, хотя и так же сильно вцепился в неё пальцами. Там… была тьма, и тьма настолько непроглядная, что у него на лбу выступил холодный пот. — Не волнуйся, — прозвучал голос рядом с ним, — с твоим другом всё хорошо. Пока что. — Сяо Синчэнь?! — не слушая Лань Ванцзи, закричал Сюэ Ян. — Сяо Синчэнь, ты там? Отзовись! Но ответа не было. У Сюэ Яна глаза из орбит вылезли, так он пытался высмотреть в той кромешной тьме очертания хотя бы чего-то, и в тот момент, когда сердце было готово выскочить ему через глотку, из тьмы… отозвались. — Сюэ Ян! — поскольку там было очень глубоко, то и звук звучал с протяжением, будто немного запаздывал и догонял самого себя. — Сюэ Ян, я здесь! — Ты в порядке?! — у Сюэ Яна чуть слезы счастья не выступили на глазах. — Они тебя не били, ты не ранен?! — Нет, всё хорошо, меня не били! — Ты не голодный?! — с тех пор, как начал кормить этого человека, Сюэ Ян всё никак не понимал, как же Синчэнь до их встречи не помер с голоду, а потому даже в такой ситуации курица-наседка экстренно подключилась к чату. — Нет! Меня покормили! — Чем?! — Чем-то из контейнера! — И ты ел?! — Да-а! Сюэ Ян был в шоке от того, что услышал... ну, не совсем из-за того, что Синчэнь ел что-то вне дома и его готовки, а в принципе от того, что его похитили, а он себе ест преспокойно. Неужели до такой степени голодный?! Естественно, чтобы хоть как-то это себе объяснить на ум пришла другая мысль: Сяо Синчэню подсунули какой-то галлюциногенный гриб или хорошо приложили по башке, чтобы был послушным. Он повернулся на Лань Ванцзи. — Что за бред он несет, вы что ему дали?! — и вдруг стал в боевую позицию. — Он же вегетарианец! Вы что, подсунули ему мясо?! — Нет. — А от чего он тогда ебнулся и этот бред несет?! — и снова переклонился через перила. — Ты видишь меня, ты находишься в комфорте?! — Да-а! — прозвучало с луной. — Я свободен, если не считать того, что меня похитили. Эти не совсем вежливые люди ничего плохого мне не сделали, кроме того, что силой затолкнули к себе в машину! Нижняя челюсть Сюэ Яна задрожала от гнева. Он просто представил это… а потом его накрыло волной негасимого гнева. — Сюэ Ян? — А? — Сюэ Ян?? — А-а?! — Я поговорил с этими добрыми людьми, сказал им, кто я, и они пообещали, что отпустят меня, если я посчитаю им их долги и платежки! Сказали, что в случае замеса выведут меня. Все будет хорошо! — Тише ты! — во тьме кто-то шикнул. — Мы же тебе по секрету это сказали! — А, это был секрет? Ну тогда я ничего не говорил. Сюэ Ян так сжал перила, что, казалось, те согнуться. — Ты что с ним сделал? — он снова повернулся к Лань Ванцзи. — Он ебнулся, что несет такой бред! Если твои амбалы его били, клянусь, я вздерну вас всех на дыбу, причем за ваши собственные яйца! И с силой оттолкнулся от перил, становясь четко напротив Лань Ванцзи. — Говори, что тебе нужно, блядский ты выродок! — Сюэ Ян был в таком бешенстве, что едва ли контролировал себя. — Зачем это всё устроил, чего ты добиваешься?! Лань Ванцзи ни на секунду не утратил того холодного выражения лица с проницательным ледяным взглядом. Он был спокоен, хотя очевидно было, в его душе горевали бури. Да, именно горевали. — По-хорошему, — медленно начал он, — твой друг уже должен быть избит, а ты… найти его в таком вот виде. — Кончай с этим! — рявкнул Сюэ Ян. — Ты вообще никакого отношения к тому выродку иметь не должен. Это был мой парень (бывший) и он заслужил то, что произошло. Впервые что-то проклюнулось на бесстрастном лице Лань Ванцзи — он сжал челюсть. — Парень… — не разрывая зрительного контакта, сказал он. — Всё-таки парень… всё-таки отношения. — И что в этом такого?! — взъярился Сюэ Ян. — Если бы я знал, что ты его папик, я бы никогда в жизни… потому что я не сраный изменщик! — А этот твой парень знает? — Он не мой парень! — закричал Сюэ Ян и вдруг мигом захлопнул себе рот ладонью. Чем меньше ушастый Сяо Синчэнь услышит, тем легче будет потом давать ему себя бить. — Я же сказал, он просто мой сосед, он ни при чем. Если тебе захотелось хуями помахаться, мог бы вызвать меня напрямую. Хорошо, я избил «твоего» парня, хоть об этом и не знал. Я могу понять, почему тебе захотелось отомстить. Что ж, хорошо, мсти, статусная сволочь, я весь твой. Можешь избить меня, если так припекло… но его, его отпусти! — Я так не могу, — Лань Ванцзи выглядел так, словно внутри него всё разрушилось. — Тебя нужно… удалить. Совсем. Сюэ Ян нахмурился. Что еще за формулировка? — Тебе не надо было приводить этих людей, — медленно изрёк Лань Ванцзи. — Ты же прекрасно понимал, что тебя будут ждать вооруженные люди. А твои безоружны. — Да, — кивнул Сюэ Ян, и никто опомнится не успел, как он завел руку за спину под своим пиджаком и так же быстро вытащил её обратно, — безоружны. Мгновение, равное неполной секунде — и вот полицейский пистолет направлен дулом ровненько между глаз Лань Ванцзи. Тот, к слову сказать, не вздрогнул, даже не сипнулся. Зато на груди Сюэ Яна появилась масса красных точек, и еще несколько — на его лице. — Раз изучал мое досье, — усмехнулся Сюэ Ян, — то должен знать, в «каких» специальных отрядах я служил. О, это настоящий ад… для ставших жертвами людей такого обучения. Лань Ванцзи молчал. — Ты думаешь, я боюсь твоих снайперов? — продолжал Сюэ Ян. — Если и они смотрели досье, то прекрасно знают, что даже если их выстрел будет первым, мой палец всё равно успеет дернуться с выстрелом, а если они попытаются отстрелить мне руку, нервы в этой самой руке всё равно сработают на опережение. Так уж, — темно усмехнулся Сюэ Ян, — меня выдрессировали. Невидимо глазу, ноздри Лань Ванцзи слегка раздулись. — Я уже говорил тебе, — чуть сузил взгляд Сюэ Ян, — я опасен. А в мгновения гнева в первую очередь для себя. Это тебе… не нужно было трогать мое, а ты тронул. Захотелось выебнуться с наемниками? Вот тебе мой ответ на это. И если ты не освободишь моего человека, то я готов поставить на кон свою жизнь, но твою в любом случае утяну за собой. Его речь была подобна тихой грозе с пламенными молниями — опасное сочетание холодного спокойствия и огненной ярости. — Но ты же понимаешь, что даже если мы оба умрем, твоих людей всё равно расстреляют, так как они свидетели, — спокойно сказал Лань Ванцзи. — Понимаю, — так же спокойно ответил Сюэ Ян. — Но тебе не пришло в голову, что равно как ты спрятал своих людей, так и я не вошел со всеми своими ребятами? Взгляд Лань Ванцзи стал чуть больше. А буквально через пару секунд больше половины красных точек на груди Сюэ Яна исчезли, взамен переместившись… на грудь Лань Ванцзи, что тот встретил без большого удивления, но всё равно… неожиданно. Сюэ Ян был опасен не только своей силой — он прежде всего был опасен своим разумом. Из-за всей этой ситуации, накалившей его стресс до максимума, он, можно сказать, переключился на военный режим Берсерка и настолько быстро просчитал все риски и распланировал возможные действия, что это даже пугало… такая скорость. Те парни, которых он позвал с бойцовского клуба, были лишь приманкой — а вот настоящей угрозой были парни, дружбу с которыми он сохранил еще со времён армии. Потому что это были наемники, которые так же быстро обрабатывали информацию, в кратчайшие сроки раздобыли план завода, просчитали все слепые зоны и места для засад, а когда Сюэ Ян приехал, под шумок вышедших на глаза снайперам бойцов тайно к этим самым снайперам подобрались. В итоге, меньшая их часть осталась необнаруженной, вторая была тихо устранена. Пока без убийства, просто лишили сознания. — Ну что? — темно усмехнулся Сюэ Ян. — Еще есть желание померяться со мной членами, бесстрастная ты сволочь. Лань Ванцзи не потерял ни капли самообладания. Он смотрел на Сюэ Яна со смесью холода и стали, но видит бог, в душе этой стали горевали бури. Потому что словно мало было увидеть на кушетке избитое тело с трубкой в глотке, как еще и подтвердилось то, чего он боялся даже больше. Сюэ Ян… оказался любовником человека, которого он, он… И одна эта мысль, можно сказать, похоронила его живьем, лишив всякой опоры. Можно сказать, в этот момент Лань Ванцзи взаправду был готов… покончить с собой путем несопротивления тем алым нитям, которые еще не пронзили его сердце. — Я не отпущу его, — тем не менее хладнокровно сказал он. — Пусть он не выбрал меня, но ты пожнешь то, что посеял. — О, вот как? — усмехнулся Сюэ Ян, внутри холодея от ужаса. При одной мысли, что Сяо Синчэнь пострадает, что Сяо Синчэнь испытает боль… хотелось взорваться и похоронить в этом взрыве всё, что сумеет в эту воронку втянуть. — Ну тогда ты поймешь то, что я в ответ на это сделаю. Резкий щелчок оповестил о звуке снятого предохранителя. Никогда еще в сердце Сюэ Яна так сильно не сходилось лед и пламя. Никогда еще он так сильно не желал убивать. Но этот момент, когда двое мужчин, источая лёд и пламя, смотрели друг другу в глаза… и оба бесстрашно, оба — с влюбленным в кого-то сердцем, которое билось в страшной боли за тех, кому принадлежало… Лань Ванцзи смотрел на Сюэ Яна бесстрастно и холодно, Сюэ Ян же — гневно и остро. Два сердца, одинаково таящих сильные чувства, но волей судьбы выступившие друг против друга… и не знающие страха, не желающие предавать ни себя, ни тех, кого полюбили. Это был момент, в котором время замирало, в то время как что-то совершенно необъяснимое продолжало двигаться. Будто бы всё уже произошло, а ты просто поставил «фильм» на паузу, дабы четче всмотреться в выражение этих глаз, одни из которых источали лед, а другие — пламя. Никто не сдвинулся с места. Никто… не отступил. Потому что никто не боялся и каждый был готов пожертвовать, потому что было ради кого… потому что оба умели и любили. — Дверь! — вдруг послышался какой-то голос и звуки, словно что-то со скрипом двигалось по бетонному полу. — Помогите мне! Этот голос отвлек Сюэ Яна, и он притормозил с тем, что собирался сделать. Кто-то из его парней кинулся к двери и помог отодвинуть её в сторону, на что в ответ внутрь вбежал кто-то, кто дышал так, словно задыхался, а пространство вокруг вдруг наполнилось громкими звуками каблуков. — Стойте! — когда он, задыхающийся, наконец-то попал в поле зрения обоих, оба мужчины… потеряли дар речи. — Л… — хах, хах! — Лань Чжань! Мать твою, Лань Чжань! И, упираясь ладонями в колени, согнутый в пояснице и тяжело дышащий, он, нервный и вспотевший, с офигевшими от увиденного глазами впился в, чего уж скрывать, одеревеневшего Лань Ванцзи и не менее офигевшего Сюэ Яна. — Да чтоб я сдох! — не мигая, выдохнул Сюэ Ян. — Снова ты?!