Быть или не быть, жить или не жить...

Часть тридцатая. Люди в белых халатах. Окончание. Сколько раненных в битве крутой... Из песни Э. Колмановского - Л. Ошанина - В.Трошина «Люди в белых халатах». Вместо эпиграфа… Ребенок причмокивал и спал. И только во сне без плача, кряхтений, сучения ножками и вздрагиваний малыш умудрялся выглядеть умилительно. А женщина смотрела на него и считала дни, которые маленький человечек уже успел прожить на этой Земле. И вспоминалось, как говорили грамотные деревенские женщины: - Вот дорастет ребенок до года. А там и покрепчает. К нему детские болячки поменьше приставать будут. Но маленькому не было еще и двух недель. Женщина считала, сколько же дней и бессонных ночей ей предстоит пережить вместе сребенком до года. Она брала все дни в году. Она подсчитывала прожитые ребенком дни. И долго и прилежно их вычитала из трехсот шестидесяти пяти дней полного года. Остаток выходил так несуразно велик, что становилось страшно. Какие же еще им вместе с малышом нужно долгие временные коридоры преодолевать! А другая расхожая деревенская мудрость говорила, что дети начинают крепчать только с трех лет. А третья обнадеживала, что дети крепнут с шести лет. А очередная - что только с десяти лет дети начинают поменьше болеть и сами собой закаляются. И самая последняя наимудрейшая деревенская мудрость гласила, что только с восемнадцати лет ребенок перестает всеми детскими болячками болеть. И начинает болеть болячками взрослыми. Но столько месяцев, дней, недель и часов, нужно еще вместе с ребенком прожить, что женщина и не пыталась посчитать. И если бы даже захотела, не сосчитала бы… Пиликнула и пришла СМСка от мужа: - Тебе нужно подойти в прокуратуру района. Тебе хотят помощь из прокуратуры оказать. Женщина бежала по улице, шла мимо кустов, высоких и толстеющих внизу ровными прутьями. Она торопилась в прокуратуру. И теплые чувства просыпались в душе: - Узнали наконец - то, как тяжело достаются любой семье дети. А ведь должны бы расти детишки, как сорная трава. Упертый и цепкий сорняк, что никогда не боится никаких трудностей. В деревне так детишки и растут. Ходили к ним в гости многодетные родители. Жена в этой семье рожала только двойняшек и тройняшек. И было в этой семье семь человек детей. Они приходили в гости. Родители садились за стол, чтобы передохнуть с дороги, а дети рассыпались и набрасывались, как в атаку, на фронт домашних работ. Старшая девочка вставала к столу, где всегда скапливалось белье, сухое и чистое, но пока еще неглаженное. Она включала утюг и принималась за глажку простыней и полотенец. Две девочки помладше становились у кухонного стола и начинали мыть и ополаскивать грязную посуду. Еще одна дочь из многодетной семьи хваталась за веник и начинала вытряхивать на крыльце половики и подметать полы. А две оставшиеся сестрички брали ведра и уходили на колодец за водою. И мать потом долго ставила в пример трудолюбивых и работящих дочерей, что выросли у соседей из многодетной семьи. Мать так горевала, что её трое детей не могут трудиться также, рассыпаясь на разные и бесконечные деревенские дела, точно горошины в стручке. И отвечая желаниям матери иметь семь одинаковых и послушных дочерей, хотелось немедленно раздвоиться, растроиться и рассемериться… Большой куст, мимо которого женщина проходила, ее потянул к себе узловатыми ветвями. Пока отцеплялась, вспоминала историю этого куста. Был привезен с Крыма небольшим саженцем и высажен перед домом, напротив детской больницы. Теперь подрос. И по весне покрывался раньше всякой местной листвы большими, желтыми, цветами. И был так красив в своем цветении, что хотелось маленький корешочек выкопать, своровать и перед домом у себя посадить. Но хозяйка растения бдила и сторожила драгоценный кустик похлеще любого адского пса Цербера. Да и кусту Средняя полоса России не очень нравилась. Последние две холодные зимы он обмерзал и весною мало цвел. Женщина отцеплялась от куста и бежала в прокуратуру. Времени у нее было мало. Только столько, сколько ребенок от одного кормления до другого кормления спокойно спал. Прокуратура раскрывалась входом со двора в невзрачное и старое деревянное здание. На крыше селились голуби. Крыльцо обледенело. Двери открывались и скрипели на посетителей. А дежурный за конторкой всегда дремал. Но просыпался, как только скрипучая дверь отворялась. А возвращалась женщина через полчаса, после приема в прокуратуре, и думалось ей, что никакой куст никогда не был прекрасным и милым. Так думала сердитая женщина, оттого что вспоминала, как неторопливо перекладывала на столе бумаги помощница прокурора, до которой женщина оказалась допущена. И как неопределенно пообещала связаться с Городской Думой, узнать у местного депутата гасчёт материальной помощи. - Вы бы еще закон новый специально ради меня изобрели! - Сердито думала женщина. - И потянулось бы время в утверждениях закона, в его прочтениях, годами. А деньги мне нужны, чтобы растить ребенка прямо сейчас! - Женщина смотрела на куст, старалась не заплакать от расстройства и думала, что: - Его крупные желтые цветы даже весной выглядели неуместными: мясистыми и жирными. В них даже мухи запутывались весной! - Женщина отцеплялась от мимолетной ласки южного куста и шла мимо. Она понимала, что кустик не виноват. Нельзя работать так, как работала нынче прокуратура: - Вы к нам загляните, через месяц или через полтора. Думаю, к этому времени, нам на запросы кто - нибудь ответит. И мы сумеем Вам помочь суммой в пятьсот или в триста рублей! Теперь женщина торопилась назад в больницу, к ребенку. Она поскальзывалась и сворачивала в проулок. Опять торопилась. Там, посередине переулка, затерялась небольшая аптека, в которой нужно было срочно купить антибиотик - пенициллин. Ребенок начинал посапывать так, как не должны сопеть маленькие дети. Женщина помнила, как болела новорожденным ребенком племянница. Детский иммунитет сильно зависит от грудного молока. Но молочные смеси, которые врачи - педиатры рекомендуют давать, как прикорм, заставляли ребенка выплевывать сосок материнской груди и плакать. Женскую грудь нужно сосать и трудиться. А в бутылочке с соской такое широкое отверстие, что смесь для кормления течет струей сама. И смесь - имитация женского грудного молока - такая сладкая! Ребенок сестры сам себя перевел на искусственное вскармливание. И в три неполных месяца заболел. Появились сопли. Ребенок перестал дышать носом. Сестре предложили госпитализацию в местную больницу. Молодая мать думала. Но ребенку становилось хуже. Она с ребенком в сельскую больницу легла. И как же хороша была деревенская больничка, пока ее не оптимизировали и по частям не развалили и не закрыли! Дом был деревянный, старинный, поэтому в больнице было всегда тепло. Полы из толстых, много раз крашенных досок тоже были теплыми и всегда сохраняли ровное тепло. Лечение ребенка тоже было щадящим. Давали в чайной ложечке раствор пенициллина и разведенный для грудного ребенка противовоспалительный раствор хлористого кальция. Ребенок быстро выздоровел и отменил привычку к питью смесей из бутылочки. Он так присосался после болезни к материнскому молоку, что после года матери пришлось прятаться от ребенка неделю, чтобы он про материнскую сиську забыл. Не так было сейчас в городской больнице. Врачи неврологического отделения не были приспособлены, чтобы лечить сопельки у ребенка. Женщина несколько раз заказывала общий анализ крови. И с ужасом видела, как полз вверх показатель лейкоцитоза в анализе. Лейкоцитоз точно показывал воспаление внутри детского организма. И СОЭ - таинственный показатель Скорости Осаждения Эритроцитов тоже о воспалении внутри организма говорил. И тоже постоянно, с каждым анализом, полз вверх. Женщина вычислила дозу лекарства и стала давать своему ребенку пенициллин. Пришла на обход врач - невролог, молодая, красивая, почти что не человек, а прекрасная и эльфийская принцесса. Врач спросила: - Вы почему отказываетесь от парафиновых обертываний? Парафиновые обертывания выглядели со стороны так, точно разлили растопленную свечку и размазали её тонким слоем по клеенке. Потом разогрели всю массу до тёплой жидкости. И затем, теплой, почти горячей налепили на руки, ноги или спину ребенка. Пока парафин остывал, ребенок согревался и лечился от неврологии или последствий ДЦП (Детского, Церебрального Паралича). - Ребенок уже болеет. - Отвечала врачу - неврологу женщина. - После парафиновых обертываний он получает такое количество тепла от парафина и так разогревается, что и до воспаления легких можно неврологию долечить, не только до соплей! - А что за постороннее лекарство? - Удивилась прекрасная эльфийка и врач - невролог, увидавши на тумбочке пенициллин. - Ребенок сопливый, - отвечала женщина. - Он начинает чихать и кашлять. Это может быть опасно для новорожденного. Ребенку надо лекарства от кашля давать. Эльфийка вызывала подмогу. И на помощь ей прибывала целая группа: Высокий мужчина Лор - врач и заведующая неврологическим отделением. Эльфийка - невролог теряла половину очарования, когда начинала доказывать и кричать. Женщина смотрела. Она была в ужасе. Сквозь маску идеальной, нечеловеческой привлекательности вдруг проступали черты совсем другого народа: Орка? Тролля? Гоблинши? - Она занимается самолечением! - Возмущалась невролог. - За это ее нужно наказать! А ребенка спасти и от такой матери отобрать! Но лор - врач посмотрел на женщину, что дрожала мелкой дрожью, вместе с анализами крови, дрожащими в ее правой руке, и сказал: - Но ведь ребенок действительно начинает болеть. Воспаление нарастает. И анализы это воспаление ясно показывают. Женщина смотрела с благодарностью, уже начиная понемногу влюбляться в высокого и статного лор - врача. Она бы успела, она бы влюбилась окончательно! Но проснулся, не смог дышать, захлебнулся соплями и начал плакать ее ребенок. И только литератор внутри женщины умел предугадывать события, поэтому знал: Через несколько лет молодая врач - невролог попадет в автокатастрофу. Она останется живой, только пострадает сильно. И смоется после долгого лечения её удивительная привлекательность. Останется заторможенность движений, натянутая гримаса на лице, кривая и косоватая улыбка, подмигивания. Удары головой внутри автомобиля никогда не проходят бесследно для женской привлекательности и красоты… Но делиться своими знаниями о мире и женщинах внутренний литератор не желал. Сидел внутри, молчал и от общения отказывался. Пенициллин ребенку не помогал. Детеныш шлюпал носом все сильнее. Всем отделением неврологическим готовились к телепередаче. Вот - вот должны были придти телевизионщики. Они для местных новостей хотели передачу об отделении неврологии снять. Участвовать в телепередаче для женщины было не впервой. Однажды отловили ее телевизионщики на улице. Пытали и спрашивали о политических проблемах страны. И женщина отвечала подробно, как понимала сама, как ответить могла. Потом в передача прошла, а ролик с нею не запустили. Но опыт участия в телепередаче она понимала, она этот опыт приобрела! Поэтому нашла собственный выход из ситуации. Она пошла к заведующей и сказала: - А если Вы не начнете лечить моего ребенка, то я, как только передача начнется, выйду из палаты и скажу для всего города, что мой ребенок заболел простудой во время Вашего лечения. А лечить его не хотят. - Вы подождите секундочку! - Попросила заведующая отделением. Женщина ушла успокоенная. А через пятнадцать минут за ней торопливо прибежала сектантка - гардеробщица. Она не только принесла новых журналов о жизни секты во всем мире, но и отдала выписку об излечении ребенка. И сказала: - Мне велели передать, чтобы ты срочно собиралась. - Куда? - Удивилась женщина. - С вещами! И с ребенком! На выход! - Объясняла гардеробщица. - Тебя у выхода легковая машина Главного Врача Больницы ждет. - Зачем же? - Не понимала женщина. - Домой отвезти хотят. Тебя и твоего ребенка. Шоферу при мне говорили, чтобы отвез до самого дома. И больше, я слышала сама, - объясняла гардеробщица, - тебя больше не велено в наше отделение никогда и ни за что, ни под каким видом на лечение брать! - Хорошая была больница. Когда – то. - Понимала женщина, пока собирала вещи. Заворачивала в одеяльце ребенка. Перевязывала одеяльца туго. Грузилась в машину. И ехала по городу со скоростью и комфортом, достойными Главного Всей Больницы Врача. - Вот только случилось с ней что - то. После всех оптимизаций. Если только заикнешься, что ребенок от медицинских процедур простудился и заболел, как сразу же выпихивают из больницы вместе с ребенком непролеченными. И хорошо еще, что на легковую машину не пожидились. И спасибо, что ребенка на выходе не стали отнимать! - Задание добросовестно провалено, муж! - Рапортовала женщина, как только входила домой. И чувствовала сложные чувства в своей душе. - Сектантка махровая прилежно в гардеробе трудится! Своей маленькой зарплатой на жизнь всей семье зарабатывает. И не злоумышляет она ни против кого и не опасна для жизни государства или всей большой страны. - Я тоже не сумел правильно взять врача - анестезиолога, - жаловался мужчина, не вставая с дивана. - Он сразу после своего задержания РУБОПом кинулся к Прокурору Района. И начал жаловаться. А прокурор, видно, не чужд проблемам человеческого размножения. Зачем - то ему анестезиолог понадобился. Он уголовное дело возбуждать не стал. Он властью своею все уголовное дело прикрыл. А я вот встать не могу теперь. Вчера стоял около училища, сторожить начинал, дежурство принимать собирался. Вдруг вылетает машина сзади и как мне под поясницу поддаст! Хорошо я отскочить успел, отпрыгнуть умудрился! Машина только вскользь по пояснице ударом легким прошла. Женщина складывала ребенка на койку. Садилась рядом. И говорила: - И, значит, все наши мучения в роддоме прошли впустую? - Ну что ты, - отвечал муж. - Я за тебя отдал десять тысяч, как за рождение ребенка. Мне до сих пор занятно, что я сумел и оплатил рождение ребенка деньгами системы по борьбе с организованной преступностью, да еще и деньгами, обсыпанными противовзяточным светящимся порошком. - Вот только анестезиолога поймать я не сумел, и не смог довести до уголовного дела, а значит бегал впустую… - Ну что ты муж, - сказала женщина. - Ты нас всех спас! Меня и ребенка. Я без тебя бы в роддоме не выжила!