хемофобия

«Мы все одинаковы, все мы равны.» Твердят эти твари, черты сатаны. ».Уберия — дом наш, простим мы тебя! Грехи искупить хочешь? Подчинись классу А!» Привет! Я Беннет! Сет, пожалуйста, позаботься обо мне! —Живее! Живее! Ох, как же жаль, что начало этой истории не начинается с мягкой кроватки и синтепоновой подушеньки; не с нежных оттенков и детского утреннего лепета — не с белой головушки, которая зароется курносым носиком в одеялко, досыпая последние оставшиеся примерно минут пять, затем привстав и всё ещё щуря глазки, тихонько бубнить противные, недавно выученные словечки которые на детских устах звучали нелепо и мило. Нет. Пока всеми известная и любимая Вайлтшайр досыпает последние пять минуточек, кое кто вынужден терпеть тесты дрейза и ещё кучу тестов на раздражение кожных покровов. Благо, пока наш Беннет отделывается лишь мелкими шрамами. Беннет — наш главный герой и протагонист в этой истории. Маленький, восьмилетний мальчик чьи неотёсанные черты лица необычайно тусклы, длинный янтарный волос вьётся вверх, а хрупкие ручки вечно теребят край собственного одеяния. Чей взгляд прикован к дальновидному парню из А-шки с острым орудием в руках, что разрезает кожу запястья одного из сотни за ним детей В-класса; парень втирает в рану неразличимую пахучую смесь, тестируя очередную парфюмерию. Скользкий эбонитовый цемент под тяжелыми чёрными смоляными ботинками тысячи инопланетян в одной громадной комнатушке казался не таким уж и противным — для них угольные стены лаборатории никогда бы не стали родными, просто наизусть выученными, привычными. Кислотный оттенок зеленого всегда присутствует — отвратный, будто обволакивая пеленой тумана, тёк по трубам химлаборатории. Добираясь до гортани, горьким привкусом на языке, щиплет усталые полуоткрытые глаза, течёт под еле стоящими тонкими ножками ярким зелёным цветом желчь. Проходящие мимо А-классы лишь прыскали, стараясь сдержать рвотных порывов с этой картины — длинная, буквально бесконечная колона очереди из угрюмых, ужасно грязных, будто покрытых плесенью жалких B-неудачников. — Живее же, отпрыски Уберии! — Ничтожные создания! — Фу какие мерзкие, от них несет! И это В-класс?! — Вы знаете сколько миллионов мы теряем из-за вашей непродуктивности?! —… Бен совершенно ничем не отличается от них. Такой же «мерзкий» такой же «противный». Ничем-не-достопримечательный. Изначально он был никем, изначально был создан как «скот», что день ото дня вынужден трудится на уполномоченное исчадие, что ничем не отличалось от его самого, лишь рангом в паспорте «А-класс» Огромная череда колонии становится меньше с каждым ступившим для Беннета шагом, приближая его к смыслу жизни. Его набитому наркотику, сладкому и пряному что так эксцентрично переплетается за языке. Шаг за шагом, мгновение, что в горле пересыхает от горького отчаяния, когда низкий и хриплый голос обращается к Беннету. — Имя! — прокричал дозорный. В близи ещё уродливей, будто лоскудая кожа и спелые синие мешки: еле ощутимый одеколон смешался с недельным запахом пота. — Бен.! Бнет. — Беннет заикался, когда кто либо говорил с ним. Даже не от самозащиного подсознательного инстинкта, а скорее без надобности. Нет конечно, иногда Беннет грешил тем, что пару минут в день мог мычать старую радио мелодию или шептать рядом с собой комментируя свои действия, находясь в полном одиночестве. Слава Свехлюдям, что дозорные и сторожевые псы не читают мысли.. Дозорный лишь скептически изогнул бровь. — Номер? —В-63— далось Беннету легче. — Твоя доза мыла на сегодня — Приглядевшись, высокий с грубыми неприглядными очертаниями лица мужчина протягивает на половину пустую колбу. И да аж зрачки на ней блистали. Сердце Беннета переполнилось счастьем и радостью, настоящей не чем не поддельной. Он тут же проводит губами по крышке вылизывая ее, за лакомая жаркий запах. Язык запоминает, а зубы окрашиваются в перламутровые цвета. Беннет изначально слышал, как многие жаловались на изобилие мыла у А-класса, что только он считается действительно признанным среди Сверхлюдей. Но кто же А-класс? Посланы ими же дети богов, что так и питаются роскошью на жизнях миллионов "непризнанных" классов? Когда видишь как миллионы впереди тебя, что идут во тьму и возможно никогда не вернуться живыми с предстоящего сезона работ, а миллиарды сзади бегут навстречу мимолётному счастью, что заключается в 8 сантиметровой баночке, зарождается лишь. Гнев. Гнев порождает отторженность, а она - внутреннюю борьбу с неугасимыми чувствами. И так уж сложиться, ибо ненавистью к обстоятельству Беннет не поймет, что ненавидеть он должен только свою самоотверженность. Поетому, с детскими звёздами в очах Беннет больше не промолчит. Беннет отказывается быть пустым тряпьем. И пусть придется перетерпеть все круги ада, это его душевное восстание, и его главный выбор. Между страданием короткой жизнью подопытного, он устал терпеть, выбирая людей. Беннет выбирает себя. С огнем в глазах он решительно смотрит на мужчину. То, что то количество дозы стало меньше в разы видно не вооруженным глазом, Бен пустыми яблоками впивается прожигающим взглядом в дозорного — залпом глотает. Мужчина лишь цокает, отходя куда подальше от ребёнка. Хоть внешность B-класса была необычайно элегантна, осанка тонка, а натура изящна — глаза их неизменно тусклы, пустая оболочка наполнена лишь мелкой искрой надежды. Что однажды — они освободятся. Однажды — вырвутся из этого круговорота «дня сурка», рвя цепи в клочья. И что однажды — найдут что-то поистине ценное. Что смогут найти то, ради чего им стоит существовать. То самое, что они смогут полюбить всем сердцем, то в что утопит их сознание, заставит чувствовать на языке не зелёный калорит — а целый поток бурных и свежих таких сладких оттенков. Что будет будоражить сердце, каждый сантиметр, каждую клеточку — одинокая разбитая банка мыла лешит на холодном кафеле. Насмешки. Издевки. К горлу медленно подползает ком, сердце делает оборот, по крови разливается ничтожно малая доза низкосортного мыла. Неужели это всё, что требует от него жизнь? Неужто смысл его короткой жизни столь ничтожный? Создан на потеху А-класса и Сверхлюдей, создан, чтобы жевать затвердевшее мыло до конца своих дней, создан, чтобы сдохнуть в этой вонючей лаборатории. «Ты просто развлечение для нас, игрушка, эксперимент из пробирки.» голова шла кругом, всплывали охрипшие и тонкие голоса что в унисон выли — повторяли и повторяли «.из пробирки.» «Из-за мыла» Беннет не смог удержать бьющуюся разъярённую кровь в жилах — всё плыло, он сильно сжимал колбу в руках, со всей силы швыряет в голову уходящему вслед мужчине. (одинокая разбитая банка мыла лежит на холодном кафеле…) — Моя. Их доза! Должна была быть в два раза больше! — Беннет кричит дергаясь в конвульсиях, его лицо горело от острых ощущений гнева, сердце разрывалось проделывая, казалось бы, последние удары, что громко звучали в процессе артериального давления. — Дрянь, да я же твою ничтожную жизнь подслажчиваю, и вот как ты мне платишь за мои труды?! — задетый мужчина даже не дернулся, и без того насупившиеся брови вовсе стали домиком, подтянутые плечи напряглись, а широкая спина впрямь выпрямилась. «мыло-в-крови-мыло-в-крови!» Беннет судорожно метался взглядом по огромной комнате, он снова, хоть и совсем слабо, ощущает — не пустота и боль, а горечь и обида заполняет его сердце сейчас. — Да ты себе даже представить не можешь, какие услуги мы предоставляем вам, ничтожествам. «Мыло-В-Крови-Мыло-В-Крови!!!» И даже эти, казалось бы отвратные эмоции так сильно заставляют пустое сердце Бенна отбивать ритм безумного счастья. Пустота, пусть и не полностью, но заполнилась чем-то. — Такое тряпьё B-класса и дышать в нашу сторону не имеет права. Единственное что вам, тварям, разрешено — и дальше резать запястья поднимая экономику! «МЫЛО-В-КРОВИ-МЫЛО-В-КРОВИ!!!» — Такие как вы и в дальнейшем останетесь никем, серыми крысами химлаборатории, не имеющих и доли чего либо человечно——- «Именно с того момента я понял, Сет… Я не хочу быть тем, кем являюсь. Я хочу стать лучше. Я могу стать лучше. Я стану лучшим. Твой Беннет.»

***

Беннет не помнил, когда точно очнулся. Находился он там же, где и отключился — лаборатория, то самое место в очереди на котором он отстаивал свои, как на тот период казалось последние секунды. Одежда, которая всегда была помята и не менялась годами, была смята и оттоптана: «они ходили по моему детскому телу ботинками покрытыми частицами отсыревшей плоти, ломая кости; они плевали на мое худощавое тело, и всем было все равно» Он лежал на спине упираясь об холодный цемент, не мог пошевелить и пальцем. Тело полностью онемело, а стужа неприятно подкралась и ухватилась за спину. Но даже отвратная стужа никак не могла сравниться с ужасно сильной болью в области глаза: огромный синяк под ним и для взрослого человека был бы приличным, что уж говорить о ребёнке. «мыло-в-крови-отсутствует» Беннет навсегда запомнит ту ночь. В ту ночь, когда чуть ли не выбитый глаз опух, а тело стонало от боли. Он запомнит её, потому что в эту ночь… «Еле дышащий мальчик лежит, словно навсегда примерз своими остатками к холодному полу. Мерзкий, избитый, он доживает считанные секунды…» «Мыло-В-Крови-Отсутствует» »…он чувствует так много, что не способен чувствовать что либо вообще. Чувствует…» «МЫЛО-В-КРОВИ-ОТСУТСТВУЕТ» «ЧУВСТВУЕТ. ЧУВСТВУЕТ-ЧУВСТВУЕТ-ЧУВСТВУЕТ-!!!» «Я. Чувствую.» Зелёный привкус желчи исчез. Пускай это будет мимолетно, но он почувствует, как открытая форточка окна обдувает бездыханное на миг тело. Как трепетно ветер гладит торчащие кости, как бережно огладит золотые волосы. Надежда. Беннет не раз слышал от мыльных пьяниц утверждение «луна ослепительна, и ужасно сильно бьет оболочки глаза своими яркими лучами.», но теперь, когда свет луны что исходил из того же громадного окна вовсе не слепил, а наоборот обволакивал нежным теплом, таким приятным и необычным. Как же его переполняли эмоции, такие разные, вовсе не яркие. А… Пастельные? Нежные? Его и без того чувствительное тело, стало ещё более чувствительным, когда он ощутил те новые для него оттенки. Луна — нежная; что обволакивала теплом Уберию, что проникла в химлабораторию, что только что дала новые, такие неизвестные краски в жизнь Бенна — никогда не сменяемый блевотный цвет лаборатории стал лазуритово-синим под покровом этой ночи. Я не хочу быть тем, кем являюсь. Я хочу стать лучше. Я могу стать лучше. Я стану наилучшим и найду свою луну.