Город не засыпает

Темнеет. Жизнь в городе начинала постепенно утихать; на улицах было всё меньше и меньше людей, а свет в окнах гас, лишь городские фонари в парках и вдоль тротуаров продолжали надëжно освещать дорогу редким путникам. Сделав пару вдохов и всё же набравшись сил, Фёдор выполз из своей маленькой комнатки и направился прямиком к выходу. Тихо, даже не допуская замочного щелчка, он открыл входную дверь и высунул нос - никого... Также аккуратно прикрыв её за собой, Достоевский медленно начал спускаться всё ниже и ниже по лестнице. К счастью, на лестничной клетке парень никого не встретил, что уже в кой-то мере успокаивало. Оставалась лишь всего одна парадная дверь, за которой опять никого не было. Всё, наконец, свобода! Гордо выпрямив спину и зашагав смелей, темноволосый направился к ближнему продуктовому магазинчику, что работает круглые сутки, наверное, лет уж двадцать. По крайней мере, так утверждают соседи. Денег немного, но на лапшу быстрого приготовления и чай точно хватит. Честно сказать, Фёдор в какой-то мере расслабился и перестал волноваться о новых встречах с чудаком. Возможно, это сказалось из-за усталости, но об этом потом. Достоевский достаточно спокойно приобрёл продукты и также спокойно добрался до дома. Можно сказать, что душа полностью размякла и запела от радости. К несчастью, прям у входа в коммуналку, его поджидала всё та же знакомая рожа. Юноша подобно цветку засох и уже злобно глянул на психа. — Если не очень понял в прошлый раз, то я повторюсь: мне придётся позвонить в полицию, если ты прямо сейчас не уйдёшь, — сердце билось бешеным ритмом, а тело каменело. Лукавый шатен словно забавлялся такой реакцией на его появление. — Ой, а что это у нас в руках? — незнакомец перевёл тему и глянул на руку Достоевского, которая держала худой пакет и небольшую связку ключей. Так и не продолжив мысль, шатен выхватил пакет с рук юноши, якобы помогая. — Слуушай, — протянул он — а давай обыграем ситуацию в твою и мою пользу? Ты мне дашь возможность пообщаться с тобой, а после, если я буду доставлять тебе один дискомфорт, то просто исчезну. — Ты уже мне его доставил... — сквозь зубы процедил Федя, но всё же впустил в обитель этого идиота. Достоевский осознавал, что идёт на риск, ведь прямо сейчас им будто воспользовались и провернули трюк как с маленькой крысой. Парню никогда не приходилось вставать на роль облапошенной жертвы, наоборот, ловко пудрить мысли людям приходилось именно Фёдору. С другой стороны, обладатель рубиновых глаз понимал, что этот псих именно тот человек, которого ему так не хватало; такой же умный, хитрый, и, возможно, в кой-то мере очень интересный и загадочный. Гогот нежеланного гостя прервал поток мыслей. — Хей, меня слышно? У вас помехи со связью! — Убавь голос, я в этом доме не один живу. — Эй, ладно тебе, такие места заселены только глухими бабушками, они ничего не услышат. Разговор бессмысленно тянулся прямо на пороге до тех пор, пока парням не надоело. Достоевский пригласил незнакомца в свою комнату, а сам отправился в общую кухню ставить чайник. Ведь, какой гость бы ни был, чаем хозяин угостить был обязан. Вернувшись через пару минут уже с двумя симпатичными кружками, Фёдор подал одну шатену. — Итак, думаю, на этой ноте нам уже пора взять и познакомиться. Меня зовут Фёдор, я ещё учусь и временно проживаю в этом месте. Что насчёт тебя? Карие глаза забегали и засветились. — Вау! Меня зовут Осаму и я не студент! Фёдор был приятно удивлён тем фактом, что незнакомец обладает таким интересным именем. По крайней мере, ему такого слышать не приходилось. — Что-ж, Осаму... Если я правильно понимаю, то ты житель азиатской части. Неужто у вас принято так знакомиться с людьми? Вновь потянулись длинные и бессмысленные беседы. Парни ловко меняли темы, начиная пустой болтовнёй и заканчивая научными темами. Небо уже начинало светать. Оба гения это заметили и удивлённо переглянулись. Как вообще может такое спонтанное знакомство перерасти в некую дружбу? Глаза Фёдора начинали слипаться, а Дазай и не собирался умолкать. В конце концов, эта замечательная пара выбилась из сил и улеглась дремать в разные уголки комнаты. Вернее, Достоевский сказал Осаму либо проваливать, либо стелиться на раскладушке.