Мы с тобой друзья, Грейнджер?

      Гарри и Рон с самого утра пребывали в мрачном настроении. Прошел уже целый день с убийства Малфоя, а труп так и не был найден. Как искать того, кто его забрал?       — У меня совершенно нет идей, Рон. — Гарри сидел неподвижно, руками обхватив голову и упираясь в колени локтями.       — У меня тоже. Гермиона бы смогла что-нибудь придумать. — Рон смотрел в пустоту.       — Гермиона совершенно точно не будет нам помогать. Мы сами должны найти выход.       Повисла тишина.       — Кто все-таки смог утащить труп и при этом не поднять панику?       — И не сообщить преподавателям; а если это были преподаватели, то сейчас бы в замке точно были авроры и всех бы допрашивали. В любом случае получается, что труп забрал кто-то из учеников и спрятал, но зачем?       — Зачем кому-то прятать труп?       — Да, Рон. Зачем кому-то прятать труп…       — Ну, если кто-то спрятал труп за нас, то может нам и не нужно его искать?       — Рон, ты со вчерашнего не понял зачем нам искать труп? Тот, кто его спрятал, наверняка знает, что Малфоя убили мы. И будет использовать это против нас. Не знаю как, но будет. Я уверен, что сегодня, завтра или в любое другое время нам наступит пиздец. Нам нужно думать как этого пиздеца избежать.       — Может проследим за тем, кто как себя ведет и вычислим его? Ну, того, кто спрятал труп.       — Нет, на это уйдет слишком много времени. — Гарри замолчал, но через секунду поднял голову на Рона — Я знаю, что делать! Мы спросим Джинни! Она много с кем общается и сразу заметит, если кто-нибудь начнет вести себя странно. А еще ей можно рассказать всю правду. Она не сможет свидетельствовать в суде против близкого родственника!       Рон слушал открыв рот, его лицо поразила гримаса ужаса.       — Что?! Нет! Я не хочу вмешивать в это свою сестру! Ты хоть подумал что она почувствует когда узнает? — Рон активно размахивал руками в разных направлениях.       — У нас нет выбора, Рон! Подумай! Если мы найдем того, кто видел нас, мы наложим на него обливиэйт и тогда уже никто никогда не сможет доказать, что это мы убили Драко. Даже если они как-то успеют передать это аврорам, то мы все равно выиграем суд из-за отсутствия доказательств! И на Джинни в конце концов мы сможем наложить обливиэйт, когда она нам поможет!       — Гарри, тогда может сами наложим на себя обливиэйт прямо сейчас? И забудем обо всем, что связано с Малфоем… — голос Рона дрожал.       — В этом нет смысла, Рон! Мы должны найти того, кто может нас выдать!       — Ладно, Гарри… Ты можешь поговорить с моей сестрой. Только обещай, что сразу после того, как она нам поможет, ты наложишь на нее обливиэйт!       Занятия уже закончились и Гермиона направлялась в лесничий домик к Драко. Она думала о тех сведениях, что должна была для него собрать, но вместо того, чтобы следить за кем-либо она постоянно отвлекалась на свои мысли. Ее раздражало что ее мысли были далеко от того, что на самом деле было важно. Ее мысли были глупые и ей не стоило их развивать, но выбросить их из головы почему-то не получалось. Даже сейчас, идя к Драко, она рефлексировала о своих мыслях, вместо того, чтобы придумать стоящие сведения для него. Может развернуться и пойти обратно? Нет, она обещала ему что придет, да и поздно уже, домик на горизонте, а Драко уже можно увидеть на террасе, читающего книгу. Улизнуть не получится, он заметит. Выбора нет, но почему руки задрожали? Она продолжила молча подходить, здороваться первой не входит в ее планы.       — О, доброго дня, Грейнджер! — Драко отвлекся от своей книги.       — Привет. — последовал короткий ответ.       Драко встал со своего места, чтобы поприветствовать ее. Он протянул Гермионе руку, когда та подошла ближе:       — Я слышал, что друзья здороваются за руку. Если ты откажешься, сославшись на то, что мы не друзья, это будет грубо с твоей стороны. — хитрая улыбка растянулась на его лице.       Что? С какой стати она должна жать ему руку и вообще вступать с ним в физический контакт? Единственный раз когда она его трогала был на третьем курсе, когда она вмазала ему по носу. Ну и когда помогала ему добраться до больничного крыла, но это не было важно, это не было ее прихотью.       Но сейчас не было причин отказываться от рукопожатия. Действительно, каким человеком она будет, если ответит агрессией или грубостью на такой безобидный жест как приветствие рукопожатием.       Ладно. Гермиона неуверенно тянет руку к руке Драко. Вкладывает свою ладонь в его. Его рука холодная, как лед.       Драко с удовлетворением легко сжимает ее теплую руку и отпускает.       — Не хочешь пройти сразу в дом? На улице сегодня прохладно. — Драко не дожидаясь ответа забирает книгу со стола, подходит к двери и открывает ее перед ней.       — Почему ты сидишь на террасе если тебе холодно? — Гермиона заходит внутрь.       — Хочешь чаю? — Драко проходит к кухне и заливает в заварник кипяток. Поднимает голову на часы. Как он и предполагал.       — Не откажусь. — Гермиона снимает мантию и вешает на крючок возле двери. Проходит и садится за барную стойку.       Драко делает то же самое. После недолгого молчания он прерывает тишину:       — Сегодня ночью я вспомнил рождество с Родителями. Мне тогда было лет пять, наверное.       — Видимо ты идешь на поправку. — Гермиона не знала что должна чувствовать от этой новости. С одной стороны, он скоро все вспомнит и сможет сказать кто на него напал и ей больше не придется с ним возиться. А с другой стороны… если он все вспомнит, вдруг он снова начнет над ней издеваться, да и есть повод издеваться над ней еще сильнее чем прежде. Зацепится за то, что она сама, по доброй воле, приходила к нему, выдумает какие-нибудь глупые истории и поднимет ее на смех. Уж его слизеренские дружки охотно поверят и поддержат. Позор ей обеспечен. — Тогда, получается, тебе больше не понадобится моя компания. Ты скоро и сам сможешь вспомнить, кто на тебя напал и моя помощь больше не будет актуальной. Я думаю ты сможешь пережить пару дней одиночества самостоятельно. Мне больше нет нужды приходить.       Нет. Это плохо. Нужно придумать причину по которой ей нужно возвращаться к нему. Он не хочет потерять возможность видеться с ней.       — Ну почему же? Если ко мне вернулось одно воспоминание это еще не значит, что скоро вернутся все. Никто не знает как много времени мне потребуется для полного восстановления. Дамблдор запер меня здесь совсем одного, даже еду и лекарства доставляют магическим образом. Меня как будто оставили здесь, потому что я бесполезен и не нужен. Решили забыть, чтобы глаза не мозолил. — Драко надеялся, что манипуляция жалостью сработает.       Гермиона смотрела ему в глаза. Слова Драко подействовали на нее как надо. Действительно, она одна, кто к нему приходит. Другие поверили директору и не стали обращать внимание на отсутствие Драко. Она, по сути, являлась его единственной зацепкой и связью с внешним миром.       — Ладно. Я буду тебя навещать. Но не потому, что я добрая и мне стало тебя жаль. — ей надо придумать причину, чтобы сказать ему почему и не вызвать подозрений в том, что начала проникаться его личностью — Только потому, что твое общество заставляет меня отвлечься от своих проблем и забыть о ссоре с моими друзьями. — о, нет. Теперь, после выздоровления, он будет всем говорить, что Гермиона рыдала ему в жилетку о том, что ее друзья от нее отвернулись. Лицо тут же вспыхнуло от стыда и ярости, а челюсть плотно сжалась.       — Отлично, я рад это слышать. — Драко встал, достал чашки и принялся разливать чай — А что случилось у тебя с твоими друзьями? — он пододвинул чашку с теплой жидкостью Гермионе.       — Да так. Ничего важного. — Гермиона поднесла чашку к губам, чтобы подумать о том, что можно ему сказать, а что лучше оставить при себе. Или подождать когда он сменит тему.       Но Драко не собирался менять тему. Он выжидающе смотрел на Гермиону.       Гермиона сделала глубокий вдох:       — Мы поссорились из-за того, что они решили… поиздеваться надо мной? Я не уверена что именно это было. — она взглянула в глаза Драко — Рон. Он позвал меня на свидание, но не пришел. Я ждала его. А потом убежала плакать в туалет, а там уже нашла тебя… вот так.       — Свидание? Он позвал тебя и не пришел? — Драко поднял одну бровь — Что за глупец… — сказал он тише — Подожди, и ты согласилась пойти с ним на свидание?       Короткая вспышка пронеслась в сознании Драко. Он увидел как идет по коридорам Хогвартса, преследуя рыжую голову.       На секунду Драко зажмурился и передернул головой. Что это было он не понял.       — Я не хочу обсуждать свои неудавшиеся свидания. — Гермиона отвела глаза в сторону а ее брови сдвинулись к переносице.       — Ладно. А почему ты говоришь, что поссорилась с друзьями, а не с другом.       — Рон не пришел на свидание потому что был с Гарри. Они проводили время вместе.       — Если бы я был твоим другом, то не пренебрег бы нашей дружбой. — хитрая улыбка вернулась на лицо Драко.       — Сомневаюсь, что мы вообще могли бы подружиться.       — Ты разбиваешь мне сердце. — Драко решил отшутиться.       — Нельзя разбить то, чего нет. — на лице Гермионы тоже появилась легкая улыбка — Это бы объяснило, почему у тебя такие холодные руки.       Драко положил свою уже теплую ладонь на ее:       — А вот и нет. Моим холодным рукам есть другое объяснение. И они уже теплые, так что сердце у меня, все-таки, есть.       Гермиона открыла рот от удивления. Второй физический контакт с Драко за сегодняшний день. Это било все рекорды. Это было вопиюще неправильно, но руку Гермиона убирать не стала.       Как бы ни было приятно прикасаться к ней, Драко все же убрал свою руку, чтобы не переборщить и не заставить ее чувствовать себя некомфортно.       — О моем воспоминании из детства. — Драко решил отвлечь ее и сменить тему — Я думаю оно вызвано эмоциональным триггером. Ты принесла мне фотографию вчера и я разглядывал ее перед сном. И мне кажется воспоминание о рождестве тоже вернулось не просто так. Это было яркое событие из моего детства. — Драко издал короткий смешок. — Ты бы видела, как я так радовался новым игрушкам, что подарили мне родители…       — Получается, чтобы воспоминания вернулись, тебе нужен какой-нибудь триггер?       — Да, уверен. Но не знаю что именно может сработать. Да и не стремлюсь стимулировать свою память, я думаю со временем все равно все вспомню.       — Ладно.       Гермиона задумалась, стоит ли рассказывать ему те выдуманные сведения о странном поведении ее однокурсников или стоит промолчать пока он сам не вспомнит о ее вчерашнем обещании?       — Эм, Драко, что на счет расследования? Мне кажется я заметила, что пара слизеренцев странно себя ведут… Стоит мне следить дальше, или нам подождать, пока ты не вспомнишь сам? — Гермиона решила быть честной.       Драко задумался, будет ли она приходить, если он скажет ей то, что он действительно думает? Если скажет, что это не имеет смысла, она может обидеться и перестанет его навещать. Ему на руку ее стремление к справедливости.       — Думаю, тебе стоит продолжать следить. Может я вспомню быстрее, если увижу их лица или услышу что-нибудь, что знал о них раньше. Может даже у нас получится раскрыть их быстрее чем я вспомню.       — Хорошо.       — Не хочешь сыграть в шахматы? Ты вчера обещала меня научить.       — Ладно, давай.       Драко нашел доску и они решили играть за той же же стойкой где и сидели. Гермиона объяснила как правильно расположить доску, они решили, что Драко будет играть черными, а Гермиона белыми.       — Итак. Сначала ладьи по краям, затем кони, слоны, ферзи всегда на поле своего цвета, и король. Пешки на втором и седьмом ряду.       Когда фигуры были расставлены, Гермиона начала объяснять как они ходят.       — Ладьи ходят только по прямым линиям, кони ходят буквой Г, слоны по диагонали, ферзь ходит как ладья и слон вместе взятые, король может передвигаться только на одну клетку в любом направлении, пешки с начальной позиции могут ходить либо на одну клетку вперед, либо на две, на две только с начальной позиции, дальше они могут ходить только на одну, еще пешки берут фигуры только по диагонали, пешка не может взять фигуру перед собой. Понял?       — Да. Все просто.       — Тогда начнем разминочную партию.       Гермиона начала с ферзевой пешки, пододвинула ее на два поля вперед. Драко ответил симметрично. Гермиона вывела своего ферзевого слона на четвертый ряд, тот же ряд на котором стояла пешка.       — Этот дебют называется лондонская система.       Драко решил ответить ходом королевского коня и поставил его на шестой ряд.       — О, нет, Драко. Запомни, никогда не ставь своего коня в край доски в дебюте.              ...                    — Нет, Драко. Запомни, никогда не ставь своего коня в край доски. — голос отца был строгий, но не пугающий. — Ему там не место в дебюте. Посмотри, у него теперь всего три поля для хода, вместо восьми. И он никого не может защитить в этой позиции. Коня можно ставить в край доски только в некоторых случаях, но никогда — в дебюте.       — Я понял, отец.       Люциус учил Драко играть в шахматы. Это было его любимым развлечением и он решил вырастить достойного противника. Как только Драко научился сидеть и говорить, Люциус посадил его за доску. Драко никогда не был против игры с отцом, они хорошо проводили время и это всегда было интересно.       — Когда-нибудь я научусь тебя обыгрывать. — как-то раз сказал Драко, после очередной проигранной отцу партии.       — У тебя большие амбиции. — сказал Люциус с улыбкой.       «И я всегда добиваюсь того, чего хочу» — подумал Драко.       И действительно, через какое-то время он начал играть наравне со своим отцом, а Люциусу, наконец, стала интересна эта борьба.              ...              — Это всего-лишь второй ход, а ты уже так сильно задумался? — Гермиона напомнила о своем существовании и Драко пришлось вынырнуть из своих, только что пришедших, воспоминаний.       Рассказать ей о том, что он сейчас вспомнил или не стоит?       — Кажется, я вспомнил правила. — он решил сказать не всю правду — Давай начнем заново.       Они начали снова, из дебюта они вышли в миттельшпиль и Драко оставалось сделать всего два хода, чтобы поставить мат, но увидел как Гермиона злится и решил поддаться. Он будто бы не заметил те два хода и сделал один неверный, из-за которого от Грейнджер последовал мат в четыре хода. Лицо Гермионы озарила радость и гордость за саму себя.       — Ты и правда смог вспомнить принципы игры. Но ты пропустил мат в два хода.       — Правда? В какой позиции?       Гермиона вернула фигуры на четыре хода назад и показала упущенный мат за черных.       — Вот, видишь?       Драко кивнул.       — Но твои способности меня впечатлили. Немного потренироваться и ты сможешь обыграть меня.       Драко лишь улыбнулся в ответ на ее слова. Он и так может ее обыграть. Если бы они играли на равных, они бы как минимум дошли до эндшпиля, но у Драко была возможность поставить мат уже в миттельшпиле. Для него его превосходство в этой игре было очевидным. Но ее радость имеет для него куда большую ценность, чем какая-то победа в шахматы.       Драко наслаждался видом, который перед ним открылся. Гордая Гермиона улыбалась самой милой улыбкой, которая подчеркивала остроту ее скул, а в ее карих глазах мерцали искры, заряжая воздух вокруг. Она подняла свои руки чтобы поправить пышные кудрявые волосы, обнажая изгибы тонкой шеи. Ему хотелось приблизится к этой шее, притронуться к бархатной коже пальцами, зарыться носом в ее густые кудри, и двигаться своей головой вниз по ее шее, вдыхая аромат ее молочной кожи. Драко стало жарко, но несмотря на это он захотел ощутить тепло ее тела. Черт, какая же она привлекательная.       Рука Драко самопроизвольно потянулась к пряди ее волос.       — Такие мягкие… — Драко нежно сжимал кудряшки, прощупывая прядь пальцами.       Гермиона от неожиданности открыла рот, она не знала как реагировать, когда какой-то парень нарушает ее личное пространство. Раньше она не попадала в такие ситуации.       Черт, с приоткрытым ртом Грейнджер выглядела очень сексуально. Драко неосознанно задержал дыхание перед тем как отпустить ее волосы.       — Я… мою их с бальзамом для волос… поэтому они такие мягкие… — неловко неловко неловко неловко       — А, понятно. — Драко смотрел на нее тупым взглядом, его зрачки были расширены, прямо как у кошки, которая смотрит на свою жертву.       — Я думаю мне пора. — Гермиона резко встала и направилась к двери. Все, чего ей сейчас хотелось — сбежать и обдумать, что творится с этим нарушителем чужих границ.       Во время обеда Гарри подбросил Джинни записку с местом и временем. Он добавил подпись «приходи одна», чтобы она понимала всю серьезность назначенной встречи.       Он стоял и ждал ее уже пятнадцать минут, когда она наконец появилась.       — Привет, Гарри! Знаешь, я сначала подумала, что это чей-то розыгрыш, когда прочла записку. Но все равно решила прийти и проследить издалека действительно ли ты придешь. — Джинни широко улыбнулась. От нее веяло теплом и дружелюбностью.       — Привет, Джинни. Как видишь, никакого розыгрыша. Надеюсь ты пришла одна, как я и просил.       — Конечно одна. — улыбка не сходила с лица Джинни.       — Отлично. Я позвал тебя чтобы рассказать кое-что.       — Я внимательно тебя слушаю, Гарри.       — Это очень важно. Надеюсь ты воспримешь меня всерьез. Я уже поговорил об этом с Роном и он дал свое согласие.       — Ого, ты даже обсудил это с моим братом. — улыбка Джинни из теплой превратилась в хитрую.       — Да… Я позвал тебя, потому что знаю, что я не очень внимательный человек, но ты — да. И твоя внимательность сможет нам помочь. Так что, прежде чем я расскажу тебе обо всем, я бы хотел спросить тебя, согласна ли ты…       — Да, Гарри, я согласна! — перебила Джинни, и, будто вопрос о согласии был спусковым крючком, накинулась на губы Гарри.       Гарри совершенно не ожидал такого поворота событий. Он не понимал что произошло и почему Джинни внезапно решила его поцеловать. Тем не менее, ее близость оказалась приятной. Она сладко пахла и хотелось вдыхать ее аромат с наслаждением. Ее губы были мягкими и упругими. А ее кожа была горячей.       В какой-то момент Гарри обнаружил, что с удовольствием отвечает на ее поцелуй, он даже прикрыл свои глаза, что сперва округлились от такой неожиданности.       — Я согласна быть твоей девушкой. — сказала Джинни, оторвавшись от его губ. — Очень мило, что ты спросил на это разрешения у моего брата. — Джинни улыбнулась и убежала прочь, бросив короткое и игривое «пока».       Раскрасневшийся Гарри остался стоять в одиночестве. Чертов план опять провалился, но почему он даже не жалел об этом сейчас?