Ты никогда меня не полюбишь

***

У Иры сердце заходится в безудержном стуке, стоит только Данису обратить на неё внимание. Она начинает судорожно приглаживать волосы, а потом видит Ксюшу и будто в ступор впадает. Да, о чём она замечталась, Ирина лишь близкий друг его брата, но никак не отдельно взятая личность. Юра видит, как меняется настроение подруги, а поэтому призывно машет рукой и приобнимает за плечи. Ира бледная, в её коротких волосах потерялось солнце. Никто не узнает о том, что она подражает такой идеальной Ксюше. Никто и не помыслит, что она ночами мечтала о далёком от неё Данисе, краснея даже при его упоминании. Уже не юная, но всё такая же робкая она ухмыляется задорно и с вызовом. Никто, даже она сама не знала, почему именно Уфа, просто он однажды похвалил девочку и она пропала. Ожидая всё больше и больше новых встреч. Лишь раз в своей жизни она понадеялась на большее, но так и осталась не у дел. Это для других она «шальная императрица», для себя Ира глупая женщина, вовремя не поднявшая знаков. Таких как она не любят, такие как она всегда запасной вариант, способ сгладить углы. Юра за это орёт на неё, обещает перестать общаться и сам же первым мчится успокаивать. Ведь никто другой не взглянет на неё, такую дурнушку, которая вдруг решила взлететь. Данис приезжает редко, всегда в обход Челябинска, будто что-то изменится, будто об этой ночи не узнают. И будто по накатанному кругу, Ира не может закрыть дверь перед завлекающими её глазами. Обещала же, что больше не повторится, что Уфа не сможет пройти в её дом снова. А потом ломается, распахивает дверь и кидается в мужские объятия, судорожно повторяя: — Дани, Дани, ты только не уходи, не уезжай в Оренбург, я всё-всё-всё сделаю… Только твоя… — И выцеловывает каждый сантиметр любимого лица сама захлёбываясь в слезах. Ире никто, никогда, ничего не обещал. Она сама всё напридумывала. Данис был её первым, она была с ним впервые в двадцатом веке, сломленная и потерянная. Она молила о любви, и Уфа дал ей её. Быть может, он не понял того, что тем самым убил девушку, посадил на нечто, что хуже наркотиков, Агидель привязал Иру к себе. Как же Юра злился когда узнал, разругался с братом, с ней, ни кто другой кроме него не знал то, какая на самом деле Курган. Что за своей слепой влюблённостью она теряет разум, становясь куклой в руках Уфы. Ире никто не дарил цветы. За всю невыносимо долгую жизнь она осталась одинока, завидуя девушкам из Поволжья. Их все любили, они были красивыми, и всегда знали, чего хотят от жизни. Порой тоже хотелось быть красивой, привлекать внимание, получать признание в любви и не оставаться у разбитого корыта. Из раза в раз теша себя, Ира принимает пьяного Даниса и жалеет, что не может забеременеть. На утро он молча соберётся, даже не взглянет, а ей стыдно-стыдно, охота удавится, Ира прижимает к себе свитер и не отпускает. Будь, что будет, думает она и когда Агидель всё же поднимает на неё глаза, теряет решимость. Да, она не Оренбург, такая хорошая и светлая. Женщина кидает в Даниса его вещи и кричит: — Выметайся! Уходи! Не возвращайся! Даниса хвалил её голос, а Томина его ненавидит. Как ненавидит и утро после волшебной ночи, когда она по осколкам собирает сердце. Она не знает, почему Уфа к ней приезжает, зачем ведёт себя как султан одаривающий наложницу. Зачем ломает, играется и тащит на дно. Она ведь искренне любит. Запирает дверь, обещает больше не открывать. На прощание слышит скупое «до скорого» и смеётся истерично и уродливо. Тянется к зеркалу в прихожей и обещает отрастить волосы, обещает сделать пирсинг. Уверяет, что будет с кем попало спать, чего ей бояться, она свободна. Но засыпает снова с одиночестве, точно зная Данис её не полюбит, но будет возвращаться. Ведь её тело такой же наркотик, как и его любовь, она страстная, настолько же, насколько Ксюша невинна.