For You

Её рассказ о её прошлом. Казалось, не хватит всех существующих слов, всех эмоций и чувств, чтобы выразить свою реакцию должным образом. Потому что Странник даже не имел понятия, какими они должны быть в данной ситуации. Её история, Путешественницы из другого мира, той самой, которую он видел неимоверно упрямой, непоколебимой и сильной, когда девушка противостояла ему,... не укладывалось в голове, что именно она прошла через подобное. Люмин говорила с трудом, казалось, она совершенно позабыла, что он находится с ней рядом. Больше не страшась осуждения, она говорила, будто бы сама с собой, игнорируя всякое присутствие. Хотя юноша прекрасно понимал, что она знает о том, что он здесь. Потому что мечница словно машинально в какой-то момент схватилась за его ладони, зачем-то удерживая те в своих и старалась подавить нахлынувший на неё порыв, но совершенно безуспешно. Её сорванный голос сдавленно и, порой, неразборчиво ведал историю. Ту, которую юноша не смог бы даже себе вообразить. Конечно, смотря на неё при первом впечатлении. Когда они только повстречались. Когда Люмин сопровождала та странная девушка - Фишль, имя которой он отчётливо помнил, но не тот бред, что она вещала. В другой же раз вместе с блондинкой была уже небезызвестный астролог Мона. Но это было неважно. Важно было то, что он всегда рисовал у себя в голове, вспоминая Люмин. Почётный рыцарь Мондштадта, девушка, что сразила Двалина, остановила Осиала, и ещё множество других заслуг. Девушка, о которой он слышал, пусть даже и мельком, но абсолютно со всех уголков Тейвата. Будь то день, когда он был занят очередным поручением от Царицы в Снежной, или же когда он просто шатался без дела по Ли Юэ в редкие часы отдыха от своей работы предвестника. А после их первой встречи твердить о "Великой спасительнице Тейвата" так и вовсе стали ещё более активно. Будто, в самом деле, Путешественница была каким-то несметным чудом для этого мира. Или же, он проводил параллели с теми глупыми сказками и лёгкими романами про величайших героев, спасающих всех на каждом шагу. "Что за вздор." – думалось тогда Сказителю. Учитывая ещё и те слухи, что, якобы, выдающаяся героиня скромна на награду за свои труды. Люмин отдавала всю себя и получала взамен буквально крошки информации, что, возможно, была связана с братом, что она так усердно искала. "Насколько же она глупа, недальновидна и легкомысленна." - думалось Скарамучче тогда. Эта её простота и восхваляемая на каждом углу, так называемая, добродетель и благородство бесили до скрежета зубов. "Должно быть, ей хорошо живётся, раз тратит драгоценное время на такую ерунду." Да, чёрт побери у неё было ВСЁ, по его мнению, для спокойной и счастливой жизни в кругу друзей, что любят её, но нет. Нужно было совать свой нос абсолютно везде. И, в какой-то мере, там, в Сумеру, он даже не удивился, зная, что появится именно она. Непреклонная, смелая, сильная. Она жалостливо рыдала на груди у того, кого сама же презирала однажды. Величайшая спасительница Тейвата, у которой есть ВСЁ. Только это неправда – осознавал Куникудзуши сейчас, всё ещё неумело стараясь утешить девушку, неуверенно поглаживая то по волосам, то по спине, сжимая её ладони в своих. Сделать хоть что-то, чтобы Люмин полегчало. А правда, вот она. Та, о которой поведала ему девушка. О мире, что был стёрт, канув в небытие. О родных, которые были утеряны навсегда, и так и неясно было до конца, выжил ли кто-либо после масштабного бедствия. О доброй женщине – межзвёздной путешественнице, что поручилась перед их с Итэром матерью о близнецах. О том, как ей и брату попытались стереть память обо всех травмирующих детскую психику событиях. И о том, как это не удалось сделать полноценно. Про то, как сбежав вместе с другими межзвёздными путешественниками на экспедицию в родной мир, она и Итэр узнали, что тот был полностью уничтожен, не оставив ничего кроме пустыни и оставшихся от некогда возвышающихся до бирюзовых небес, зданий, руин. Про то, что она и Итэр искали место, которое можно бы было назвать домом, и о том, что это не было их прихотью, а самым настоящим заданием, с целью помочь человеческой цивилизации уцелеть вдали от бедствия сгубившего их родную планету. Зациклившись на своей обиде, своём происхождении, своей злости, он совершенно перестал замечать то, что у остальных тоже были свои демоны. Как у Ру, который умер от рук собственной семьи из-за глупого ритуала. Подобно и Люмин, что пришла в Тейват извне. Странник был одержим горестями, что приключились с ним, ошибочно полагая, что лишь он козёл отпущения, а на деле оказалось, что сильная и храбрая Путешественница, которая ранее вызывала в нём лишь раздражение и зачатки жгучей ненависти вперемешку с чем-то ещё непонятным, тоже имела не менее трагичную и незавидную судьбу, чем он сам. И это шокировало его. Люмин так горько плакала, хватаясь за бывшего предвестника так, как будто парень сейчас исчезнет, а он с ошалелым видом взирал на блондинку в своих объятиях и не имел ни малейшего понятия, что говорить, как себя вести. Впервые Странник ощущал себя столь беспомощно. Он просто не знал, какие слова подобрать, какие жесты уместны. "Всё будет хорошо"? "Не плачь"? "Я рядом"? "Мне жаль"? Что, чёрт возьми, он испытывал прямо сейчас, погрузившись в, своего рода, транс, отделяющий его от реальности и полнейший безвыходный ступор? Голова была пуста, словно чистый лист. А Люмин, тем временем, плакала пуще прежнего, больше не пытаясь сдерживаться и это бросало юношу в дрожь. Сколько они так просидели одним Архонтам было известно, но, не придумав ничего лучше, бывший предвестник крепко заключил девушку в объятиях, не произнося ни слова, не пытаясь не перебивать, ни спрашивать о чём-либо. В какой-то момент, с её рассказа он и сам зажмурился, чувствуя, как глаза защипало. В груди буквально всё разрывалось и словно бы обливалось кровью, отдавая в висках болезненными импульсами. За своей яростью он был так слеп, и только эта девушка открыла ему глаза. Не оставила, не бросила на произвол судьбы, хотя вполне могла. Могла ещё как. Ведь он не заслуживал её милосердия. Не после всего, что он сотворил и сколько боли причинил Путешественнице. Та несла свет, а он хотел его уничтожить, подобно тому, кто с каким-то больным удовольствием отрывает крылья у мотылька. Ведь, по сути, Люмин не сделала ему никакого зла, чтобы вызывать подобные чувства. Он хотел убить её по собственной инициативе, и чем больше сейчас Тору размышлял об этом, тем более гадко и паршиво становилось у него на душе. Он не заслуживал её прощения, её доброты, о какой дружбе вообще могла идти речь? Но, тем не менее, Путешественница дала ему это. Дала шанс исправится, дала шанс быть рядом. Что же, по крайней мере не собиралась слепо прощать за, что Странник был ей, в какой-то мере, благодарен. Ведь чувство отвращения к самому себе разъедало бы его душу от знания того, что девушка добра к нему до такой степени. – Спасибо... – сиплым голосом проронила мечница, так и не отстраняясь от чужой груди. Куникудзуши замер, в какой-то миг понимая, что дыхание девушки стало размеренным и спокойным, не сбивчивым, что свидетельствовало о том, что она уснула. – Что ты. – шёпотом проговорил он, выпуская девичьи ладошки и подкладывая обе руки под голову и коленки Люмин, дабы поудобнее разместить её на кровати. – Это меньшее, что я могу для тебя сделать. **** Чувства. Слух, осязание, зрение – все они были словно притупленными. В голове звучали шорохи, сродни помехам, вместе с отрывками нераспознанных до конца фраз. А при попытке широко раскрыть глаза стало отчего-то больно. Что происходит? – светловолосая девушка приподнялась на локтях, вяло осматриваясь. Тело казалось набитым ватой и неимоверно тяжелым. Позади послышались шаги, и это заставило блондинку рефлекторно лечь обратно, прислушиваясь. – Лучше прекратить это, как можно скорее! Их тела не выдержат такого количества. – Ты же знаешь, что уже слишком поздно. Противоядия не существует. Единственный выход – это "перемещение". – Перемещение? – взволнованно, с нотками шока в голосе, переспрашивает женский голос, затем между беседующими нарастает небольшая пауза. – Успокойся. Даже если произойдет летальный исход, у нас уже есть сосуды для перемещения. – Но,... но – женщина заикается, не в силах подобрать слов. – Послушай, я знаю насколько они тебе дороги. Они тебе как родные дети, я могу понять твою обеспокоенность, Вердана. Но всё, чего я прошу – это довериться мне, хорошо? Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы они выжили, я обещаю тебе. – Я... я просто не знаю, что мне делать... ты прав, они, они мне словно родные дети,... и мысль о том, что я могу их потерять... – Сделай глубокий вдох и посмотри на меня. Они будут в порядке. Да, радиация слишком опасна, у них нет иммунитета к ней, но,... эти сосуды, новые тела могут дать им не только иммунитет, но и шанс на новую жизнь. Просто доверяй мне, хорошо? Два голоса, мужской и женский, о чём-то разговаривают, обсуждая некие "сосуды", но у девушки даже не было предположений на этот счёт. Разве, что... могло ли всё это быть как-то связанным с ней самой? Когда, по-видимому, обитатели данного места мелькнули силуэтами, минуя комнату, в которой находилась блондинка, та вновь приподнялась. – "Что это?" – голова отозвалась неприятной вспышкой боли у корней, а, скосив карамельного цвета глаза, светловолосая обнаружила длинные пряди волос, что по-неосторожности были придавлены её собственным телом. Золотые локоны искрились в свете тусклой лампы. Но сейчас, казалось, даже столь ощутимое неудобство не зацепило внимание девушки. Её волновали вопросы куда поважнее. Например, где она находилась? Встав окончательно на ноги, блондинка сразу же пожалела об этом: конечности охватило будто бы спазмом, заставляя плюхнуться обратно на койку. – "Что за чёрт. Почему... моё(?) тело такое слабое?" – ломота, казалось, прошлась по каждой клеточке, подтверждая допущенную мысль, а при повторных попытках подняться чувствовалась отдышка и помутнение в глазах. – Я уже закончил с приготовлением сосуда для Люмин. В случае летального исхода мы переместим её сознание. – Ты уверен, что это единственный способ? Неужели нет чего-то, что позволит ей оставаться... – она делает паузу. – прежней?... "Люмин?" – речь снова становится неразборчивой, в какой-то миг заглушаемая противным и уж больно резким подобием звона в ушах, а там и вовсе звучит, словно через толщу воды. – Хотя,... позволь... мне... уви.... её. – звучит голос женщины за стеной, тут же отражаясь эхом в коридоре, кажется, за предполагаемой дверью. Снова попытка встать. Ещё одна. И ещё. Ещё. В какой-то момент, непослушные ноги, наконец, повинуются, даже не смотря на то, что абсолютно не ощущаются. Пальцы, стопы, пяты, голени, колени – всё онемело. Ковыляя, девушка продвигается вперёд, не имея понятия куда и зачем. Тем временем, светлые волосы шлейфом волочатся за хрупкой фигурой. Шаг. Ещё один. Разум отказывается соображать должным образом, она так слаба. Она так растеряна, что любая мысль, что, казалось, зарождается в голове, превращается в бессвязную кашу. Сердце колотится слишком быстро, почти болезненно. Тело как будто набито ватой, голова кружится. Дышать тоже тяжело, её грудь едва вздымается. Она подходит к окну, взирая на простирающееся перед ней чёрное полотно, усыпанное звездами. Они приковывают её взгляд, и, поначалу, она даже не замечает что-то в корне неправильное. Что-то, что совершенно выбивается из этой иллюзорной реальности, но ненадолго. Глаза цвета янтаря спонтанно скользят по поверхности окна, после чего щурятся, а там и шокировано распахиваются. Хрупкая фигура отшатывается назад. Василькового цвета очи в отражении, темно-синие, коротко остриженные прямые пряди волос, обрамляющие лицо спереди. Шок и непонимание на лице юноши в отражении. "Какого чёрта происходит?!" – срывается немым криком с губ. Взгляд падает на руки, что блондинка простирает перед собой. Тело вновь охватывает слабостью со всех сторон. Нет, это не его тело. Кажется, его разум был слишком затуманен первые минуты, чтобы сообразить это куда раньше. Запутавшись, под обильное головокружение, пару раз наступив на мягкую россыпь из волос, пятясь назад, в какую-то секунду девушка теряет равновесие, балластом заваливаясь куда-то спиной и улавливая искаженным слухом, как нечто с треском разбивается об пол, вонзаясь осколками в босые ноги. – Я обещаю тебе, я позабочусь о Люмин и об Итэре. Люмин. Люмин. Люмин. Он не имеет понятия, почему в эти минуты имя Путешественницы въедается в мозг столь яро, как никогда прежде. Но не успевает подумать об этом в полной мере: грудь сдавливает болезненным спазмом, переходящим в подобие судорожного и хриплого кашля. Юноша смотрит на не свои (чужие) руки, видя, как красная жидкость сочится с ладоней, каплями опадая на пол. Голоса на фоне постепенно становятся более невнятными, более размытыми, и это заставляет всё внутри похолодеть. Осколки отрезвляющей болью пронзают ступни, словно иглы, конечности в очередной раз начинают тяжелеть и неметь, до тех пор, пока, в какой-то момент, он и вовсе перестаёт их чувствовать. Грудь спазматически сжимается от кашля, воздуха, будто бы, становится всё меньше и меньше, при попытках глубокого вдоха кислород будто бы опаляет горло, вызывая слёзы. Колени предательски подкашиваются, и, не удержавшись на них полноценно, размахивая руками, блондинка летит с грохотом на пол. Дверь открывается, и некто стремительно приближается. В глазах начинает двоиться. – Как неосторожно. – сочувствующе произносит незнакомый голос. Золотые очи упираются в потолок и блеклую лампочку под ним. Постепенно, незнакомая фигура, возвышаясь, закрывает и её, наклоняется над девушкой на полу. Алые глаза сверкают из-под маски, на лице застывает хищный оскал, а лицо обрамляют пряди голубых волос. "Дотторе!?" Девушка с усилием моргает, и наваждение рассеивается, подобно туману. Неизвестный в лабораторном халате и овальных линзах очков, кареглазый мужчина, склоняется над блондинкой, приседая на корточки. – Моя дорогая Люмин. – качает головой он, невесело и с каким-то подобием ласки в голосе произнося: – Скоро всё закончится. Ей хочется прокашляться снова, но в лежачем и жалком положении сделать это не так-то просто, потому, девушка лишь беспомощно смотрит на незнакомца, не имея возможности пошевелиться. Тело окончательно отказывается слушаться. Слезы постепенно заполняют глаза, в то время, как дыхательные пути переполняются чем-то липким и вязким, не давая втянуть хоть немного кислорода. – Скоро... – прикрывая тёмные глаза, тихо говорит мужчина. Совсем скоро ты обретёшь новое тело. Обретёшь силу. Резко принимая сидячее положение, юноша стукнулся головой об изголовье кровати, не рассчитав. Волна неприятных ощущений сразу же заполнила сознание, отрезвляя после ужасающего плена поистине странного сна. Странник зашипел, потирая ушибленное место, скользнув взглядом в сторону, где, предположительно, расположились Люмин и Паймон, но не той, ни другой на месте не оказалось, и Куникудзуши вовсе подорвался со спального места. Что за дела? Пройдя вдоль комнаты, парень приметил едва распахнутую дверь, через которую слабо сочился дневной свет. Должно быть, обе его спутницы уже давно позавтракали и ждут его. Эта мысль немного успокоила бывшего предвестника, но стоило покинуть комнату, как проход в коридор внезапно стал сужаться, а затем он осознал, что за дверью нет продолжения помещения. Взор упал под ноги, и, прежде чем Странник успел сообразить, пол ушёл из-под него, сменяясь пустотой, на подобии чёрной дыры. Тору распахнул глаза, судорожно вдыхая. Понадобилось какое-то время, чтобы понять, что всё это время он лежал в кровати рядом со спящей Путешественницей и её компаньоном, что, каким-то загадочным образом, оказалась между ними, и прямо сейчас пятка малышки, спящей в необыкновенной позе, находилась на его лице, упираясь в мягкую щёку. Юноша раздражённо вздохнул, отстраняя от себя фею. В голове сразу же вспыли назидания мечницы по поводу того, что её маленькая подружка имеет привычку брыкаться во сне или же перемещаться по всей кровати. Но сейчас его невнимательность в подобном отошла далеко на задний план, стоило только воспроизвести в голове образы из недавнего чудного и по-своему жуткого сна. – "Хах, ну и наснится же." – уставившись в потолок, размышлял Куникудзуши. Но стараться как-либо не предавать этому значения, как он обычно пытался делать с кошмарами, ссылаясь на бредни измученного сознания, просто не получалось. Ведь предпосылок на ЭТОТ сон никаких не было. Разве что... Парень вновь обратил внимание на спящую подле него блондинку. Неужели рассказы Люмин о её прошлом впечатлили его настолько сильно? **** – Большое спасибо за помощь с поручениями сегодня, вот твоя награда! – Катерина дружелюбно улыбнулась, протягивая Путешественнице мешочек моры, который Люмин приняла, одарив секретаря гильдии безмолвной улыбкой. Они выполнили все поручения на сегодняшний день, и были вольны отправиться куда угодно. Намечался последний, финальный этап Испытания смелости. – Сегодня последний этап, – задумчиво проронила Паймон, с энтузиазмом смотря на свою подругу. – Куда мы отправимся потом? Признаться, на этот раз Инадзума кажется ещё более неприветливой, чем во все прошлые разы вместе взятые. – фея скривила лицо в измученной гримасе. – А про остров Цуруми Паймон и вовсе промолчит. Нет никакого желания задерживаться здесь ещё дольше. На её замечания Люмин рассмеялась, однако, она прекрасно понимала настрой своего маленького компаньона и разделяла его. Она всё еще нуждалась в отдыхе, простом человеческом отдыхе, без суеты и без еженедельного риска для жизни. – Даже не знаю, но я бы была не прочь наведаться в Мондштадт. – задумчиво проронила мечница: – Тору! А ты что думаешь? – окликнула, а затем обратилась к Страннику она. Честно говоря, молчание парня за всё это время начинало её напрягать и беспокоить. За время, как они позавтракали и пошли выполнять поручения, бывший предвестник не проронил ни слова, совсем. Ни одного язвительного комментария, ни одной попытки подколоть её или Паймон, никакого намёка на желание взаимодействия вообще. Как будто Куникудзуши был здесь и не здесь одновременно. – Тору? – Люмин остановилась, окликая друга, что так и не отреагировал, соизволив лишь перевести взор, глаза цвета индиго, с каменной кладки под ногами на мечницу, таким образом, как бы делая вид, что он принимает участие. Но это было отнюдь не то участие, на которое девушка рассчитывала. – У тебя всё нормально? – обеспокоенно спросила искательница приключений. – Разве не ты лидер группы, чтобы принимать такие решения? – вопросом на вопрос ответил Странник, тем самым заставив блондинку застыть в ступоре. – О, надо же, а Паймон думала, что грибы не умеют разговаривать. – ехидно подметила фея, но её попытка дразниться была проигнорирована. – Куда ты – туда и я. Такой расклад тебя устроит? – Нет, не устроит. – Люмин тяжело вздохнула: – Я просто хочу, как лучше. Для всех. – выделила она. – Если хочешь, чтобы мне было лучше – просто дай в спокойствии отбывать своё наказание, не задавая лишних вопросов. – отстраненно отозвался юноша. Путешественница потеряла дар речи и какое-то время просто смотрела на собеседника, не отрывая взгляда, растерянно хлопая глазами. Наказание? Это он подразумевал их совместное путешествие? Мечница не знала почему, но эти слова, казалось, задели её так сильно, как будто её порезали без ножа. В горле встал тугой ком, но, преодолевая себя, она, всё же, заговорила: – Это то, как ты расцениваешь мою компанию? Наказанием? – Я этого не говорил. – отрезал Куникудзуши. – Да нет, сказал только что. Паймон свидетель! – влезла фея, одаривая бывшего Фатуи неодобрительным взглядом. И в этот момент в малышке, казалось, происходила своего рода борьба. Ведь она могла поспособствовать раздору между этими двумя, и больше не пришлось бы чувствовать себя так, как будто Странник у Люмин в списке друзей на незаслуженном (как казалось фее) первом месте. Но с другой стороны,... видя, как блондинка к нему привязалась, и, кажется, сам парень тоже, Паймон не хотелось рушить их, пускай и нелепую, но, всё же, дружбу, их доверие к друг другу и взаимопонимание. Люмин прикрыла глаза, на миг собираясь с мыслями, а затем изрекла: – Ты волен делать, что хочешь. И то, что я приняла тебя в качестве моего спутника, не означает, что я буду удерживать тебя против твоей воли. – поникшим голосом добавила она. Странник в недоумении уставился на девушку, даже не зная, что можно было бы сказать, чтобы выправить ситуацию. Он, не подумав, ляпнул первое, что пришло на ум, огорченный тем, что его вырвали из раздумий. Но Люмин не была виновата в том, что обратилась к нему невовремя, и Тору понимал это. Было похоже, как будто бы он просто сорвался на неё, и это было неправильно. Не найдя слов, он просто тяжело вздохнул, в то время, как мечница, расстроенная, двинулась вперёд, не призывая друзей следовать за ней. По-видимому, ей хотелось побыть одной. Это вовсе не то, что он хотел сказать ей. Это вовсе не то, о чём он думал. И сейчас, если он действительно дорожил всеми совместными моментами, проведёнными с ней, их дружбой, по-хорошему стоило бы пойти и извиниться. – Браво, больше нечего сказать. – качая головой, проговорила Паймон. – Я знаю. – тихо отозвался бывший Фатуи. Больше не теряя времени и не обращая внимания на фею рядом, парень последовал за блондинкой. Люмин шла медленно, но когда мельком заметила знакомый силуэт за спиной, сразу же ускорилась, однако, Куникудзуши даже не думал ей уступать. – Опять ты? Я же уже говорила, я не намерена держать тебя против воли, ты можешь идти куда хочешь, свободен, как ветер. – говоря это, мечница не сбавляет шага. Они оба довольно резво пересекают одну из улиц Инадзумы, оказываясь на небольшой террасе, и Путешественница пытается оторваться от юноши, поднимаясь всё выше, минуя ступени и подъемы, но безуспешно. – Ты можешь остановиться и поговорить со мной? – следуя за ней, спрашивает Странник. – Мне кажется, мы друг другу уже сказали достаточно. – холодно отзывается девушка, начиная идти ещё быстрее. – Ты не можешь просто выслушать? Люмин делает вдох и выдох, оборачивается, через плечо кидая на него холодный взгляд, но темпа шагов не сбавляет. – Да чего ты пристал-то ко мне? – А сама, чего пристала? У тебя было столько возможностей от меня избавиться, но ты не стала. – усмехается Тору, и возмущённая до предела Путешественница поднимается по лестнице ещё более резко и ожесточённо. Право, она сама не знает куда идёт, но в этот момент всё, чего ей хочется – просто оторваться от Странника, что следует за ней столь упорно, как будто от разговора между ними зависит чуть ли не его жизнь. – Да жалко мне тебя стало! Бродишь неприкаянный со своей паранойей, сам не знаешь чего от себя и от других хочешь. – парирует девушка продолжая: – Нет, чтобы уже наконец разобраться. Зачем это надо? Правда? Усложнять себе жизнь и другим ведь интереснее. – Кому это я усложняю жизнь? Тебе что-ли? – А ты догадайся. Думаешь только о себе, отталкивая всех, кто пытается тебе помочь. – Да я о тебе думаю постоянно! С самой нашей первой встречи, стой! Люмин кажется совершенно сконфуженной и ошарашенной от такого заявления со стороны того, кто одним своим видом выражал пренебрежение в её адрес (по крайней мере, в прошлом), и пускай ей хочется встать, как вкопанной, распробовав все оттенки замешательства и удивления на миловидном личике, она начинает идти ещё быстрее. – То-то оно и понятно, чего убить пытался. На мне, что, свет клином сошелся, или что!? – А если и сошелся, то что дальше!? – Я сейчас стражей порядка позову, скажу им, что ты меня преследуешь среди белого дня! – Ты так и будешь от меня по всей Инадзуме бегать? – А вот буду! Не хочу я с тобой разговаривать! – упрямится Люмин, и шаги её уже начинают чуть ли не перерастать в бег. – Ну, не разговаривай, просто выслушай. – не унимается парень, переходя в тот же темп полу-бега, что и блондинка. – И слушать тоже не хочу! – Куда ты вообще идёшь? – они минуют ещё пару улиц, начиная соображать в полной мере лишь тогда, когда на горизонте показывается резиденция Сёгуна Райдэн. – Я не знаю! От тебя подальше, наверное. – Пф, собираешься от меня, – Люмин слышит, как Тору остановился позади неё. –Прятаться у неё? Путешественница стоит неподалеку от ворот, что отделяют её от Тэнсюкаку, не понимая, каким таким ветром её сюда занесло, хотя, ответ очевиден. Стража, стоящая неподалеку, переглядывается между собой, подозрительно косясь на незваных гостей, и, отступив, мечница вздыхает, поворачиваясь к Страннику. Они какое-то время стоят, смотрят друг на друга, не издавая ни звука. – Извините, – раздаётся неожиданно, и Куникудзуши на пару с девушкой оборачиваются в сторону голоса. – Вы потерялись? Вам помочь? – осматривая их с ног до головы, интересуется мимо проходящий страж порядка. – Нет-нет, всё хорошо мы просто... – Люмин поднимает обе руки в примирительном жесте, уже собираясь уходить, но член комиссии Тэнрё её останавливает: – Погодите, это же вы, путешественница? Мне что-нибудь передать её величеству Сёгуну от вас? Блондинка смотрит на стража растерянно, всё ещё не соображая, как она умудрилась вляпаться в такую ситуацию. Она всего лишь хотела оторваться от назойливого спутника, но сейчас её отделают врата от резиденции Архонта Инадзумы, на неё пялится стража, думая, что она пожаловала сюда с каким-то важным визитом. Не ситуация, а сплошной абсурд. – Не нужно, я просто проходила мимо. – сказав это, больше не теряя ни минуты, Путешественница хватает за руку Странника, что, так же потерявши суть дела, стоит неподалёку, не имея понятия с какой вообще целью он сюда шёл, и уводит его за собой, под обескураженные взгляды хранителей порядка. – Вот скажи на милость, откуда ты такой вообще взялся на мою голову? – сверля бывшего предвестника недовольным взором, приподнимает брови мечница. – А что я сделал-то? – недоумевает тот. Когда они останавливаются на одной из развилок, Люмин переводит дыхание. Тору смотрит на неё с небольшой хитрой улыбочкой, явно довольный собой. – Я могу говорить? – придерживая шляпу одной рукой, спрашивает он, пристально наблюдая за каждым движением девушки, и та от подобного взгляда начинает чувствовать себя ещё более некомфортно. – Надо было пожаловаться, что ты меня преследуешь. – Ты как маленькая. Упёрлась рогом и всё, "не буду с тобой разговаривать", "не буду тебя слушать". – имитирует её фразы и манеру речи юноша, после чего добавляет театрально расстроенным голосом: – Я думал, мы друзья. – Ну, я же твоё "наказание". – обиженно отзывается Люмин, скрещивая руки на груди и стараясь не смотреть в эти притягательные синие глаза. Ей не хочется попадаться на его очередные уловки, но, при этом, что-то неумолимо удерживает её рядом с ним и не отпускает. – Ну, вот, теперь мне до скончания веков это припоминать будешь, хе-х. – Странник невесело усмехается, после чего тяжело вздыхает: – Послушай, это не то, что я имел в виду. Я не хотел тебя задеть, просто... – Но именно это ты и сделал. – девушка старается не смотреть на собеседника, но получается у неё плохо. – Я знаю. Просто твоя история,... она... я не могу перестать думать о том, что ты мне рассказала... – говорит Тору, пытаясь подбирать слова, чтобы передать мысль должным образом, и Путешественница переводит взгляд на него. – А что? Жалко меня стало? Юноша не отвечает. Между ними вновь воцаряется тишина, каждый думает о своём, не решаясь заговорить. Хотя, девушка понимает, что, вероятно, зря она так с ним, и это, очевидно, перебор, но хочется наплевать на всякую жалость к нему, что она испытывает параллельно с пониманием того, что своими выходками юноша заслужил к себе ещё более строгого и недоверчивого обращения. Однако, скользящая мимо мысль об этом уходит в дальние дебри, когда Люмин осознаёт, что сейчас у них такой этап отношений, когда анализировать всё это просто бесполезно. Слишком поздно она назвала его другом, а он с этим смирился. Сделанного не вернуть: что сделано – то сделано. – А ты, действительно, изменился. – тихо произнесла девушка, бросив взор на Куникудзуши, когда тот задумчиво смотрит вдаль. – Нет, не изменился. – усмехнулся бывший предвестник, не глядя на подругу: – Я просто стал видеть больше, чем видел раньше. – вздохнул он. Девушка печально улыбнулась. Постепенно, градус напряжения сходит на "нет", и она расслабляется рядом с ним, забывая о недавней обиде. – Извини за то, что я устроила ночью,... многое навалилось за эти дни... – срывается с её губ внезапно, так, будто она стыдится своих ночных откровений. Парень переводит взгляд на неё, слушая, и, запинаясь, блондинка продолжает: – За эти дни, я, кажется, немного не в ладу с собой. – Пф, я не в ладу с собой по жизни. На какой-то миг между ними повисло молчание, и Люмин уставилась на собеседника так, будто не верит в то, что только, что услышала. Она приподняла брови, обескураженная тем фактом, что с каждой проведенной минутой в обществе Странника она находит и замечает в нём те черты, которые раньше не видела, или же, не хотела придавать этому значения? Она сама не знает. – Что? – в свою очередь изумился её реакцией тот. – Ты только что сказал это. – Ну, да, а что? – Ну-у, – протянула мечница. – То, что ты признал это, уже прогресс. – Не помню, чтобы я отрицал. – И, всё же, – Люмин смотрит на него с зачатками какого-то озорства во взгляде и легкой, ненавязчивой ухмылкой, вызывая небольшой смешок со стороны последнего: – Ну, хватит уже к словам придираться. И кто только тебя этому научил? – Я думаю, это риторический вопрос. Их обоих отчего-то пробивает на смех в этот момент, и девушка чувствует, как жар обиды окончательно отпускает её, разрывая свои оковы с хрупких плеч. Остальное время они просто стоят там, наслаждаясь прохладой морского ветра и видом, открывающимся на Инадзуму с террасы, на которой они остановились. – И, всё-таки, спасибо, что был рядом, когда мне требовался кто-то, чтобы выговориться. – Люмин говорит это, не отрывая взгляда от безоблачного лазурного неба над ними, но в этот миг в её голосе так много благодарности, так много признательности, как будто парень рядом с ней совершил какой-то подвиг, и эта искренность в её словах удивляет даже Странника. – Ерунда. Разве ты не сделала бы то же самое, будь я на твоём месте? – как-бы невзначай спрашивает он, стараясь укрыть смущение за подолами широкой шляпы. И, всё-таки, на душе приятно от одного факта, что именно он был выбран тем, кому она излила душу. Её доверие стало значить для него слишком много, однако, он старался не показывать этого, не делать на этом акцента, хотя, порой, и хотелось. Хотелось стереть все возможные границы между ними и наслаждаться теми хорошими моментами, которые могли бы у них быть, но... Это "но" портило абсолютно всё, не позволяя бывшему предвестнику открыться Люмин полноценно. – Может быть, ты тоже? – неожиданно произносит Путешественница, вырывая юношу из мыслей в очередной раз. – Я "тоже" что? – Расскажешь, что тебя терзает? Отчего настроение такое? – А какое оно? – Честно? Никакое. – Люмин болезненно усмехается, ожидая реакции своего друга: – Лица на тебе нет. Приснилось, что-то? – она вновь обращает взор медовых очей на Куникудзуши. Тот вздыхает в свою очередь. – Вот всегда ты так. Всё-то тебе надо знать, да? – ухмыляется Странник. – Ну, зачем же всё. – девушка меняет положение, разворачиваясь на каблучках и опираясь спиной на импровизированное ограждение на террасе: – Всего-то хочу знать, что на душе у моего друга. Парень внимательно смотрит, впитывая каждое слово. Её забота всё еще так в новинку для него, но упускать возможность стать ещё ближе как-то не хочется. Во всяком случае, теперь. Тору собирается с мыслями. С другой стороны, рассказать ей правду – значит навлечь на девушку ещё больше тревог, потому что, он уверен, что кошмар, который он переживал в эту ночь, связан ни с чем иным, как рассказами Люмин о её таинственном прошлом. Принять такое решение непросто, ведь она вряд ли сейчас готова об этом говорить. Так ему кажется. И обдумав всё, как следует, бывший предвестник довольно просто выдаёт: – Значит, интересно, что мне приснилось? Какой-то шизофренический бред, только и всего. Когда он видит в её глазах сочувствие, юноше отчего-то становится совестно. – Опять прошлое? – Да, оно самое. – он старается ответить так быстро, как это возможно, чтобы они поскорее соскочили с этой темы. В конце концов, Люмин ведь уважает его личные границы, о чём свидетельствует её молчание, не смотря на то, что блондинка прекрасно видела, как парень с непонятной смесью чувств смотрел на Тэнсюкаку, но спрашивать об этом не стала. – Поверь, Люмин, нет там ничего интересного. Чушь всякая, о которой хочется забыть поскорее. – подкрепляет свои слова Тору, чтоб уж наверняка, замечая, что во взгляде спутницы больше нет недоверия к тому, что он говорит. Мечница вздыхает, какое-то мгновение молчит, погруженная в размышления. Навязываться ей не хочется, но и стоять в сторонке тоже. – Я просто хотела дать тебе знать, что,... если ты хочешь поговорить об этом,... то... – Я тебя понял. – Странник обращает взор на Путешественницу, как будто пытаясь донести до неё то, что он совсем не против обсудить душевные терзания, если потребуется, но не сейчас. – Я дам знать, если мне потребуется твоя поддержка, Люмин. – Я боялась, что ты этого никогда не скажешь. – смущённо улыбнулась девушка. Сейчас разговор между ними действительно приобрел, поистине, лёгкий оттенок, вместо напряжения, которое они испытывали в обществе друг друга ранее. – Смотри, не обольщайся слишком, а не то передумаю. – шутит юноша. Они ещё какое-то время просто молча любуются лазурным небом над головами, в дополнение к цветущим розовым соцветиям на деревьях, что создают весьма завораживающий и интересный контраст пейзажей. – Давай возвращаться? – опомнившись, спрашивает блондинка, добавляя: – Паймон, наверняка, не в восторге от того, что мы вот так бросили её. – немного виновато произнесла мечница. Её действия, и впрямь, были какими-то резкими и необдуманными. – Ну, то, что ты так внезапно убежишь – даже я не ожидал, если честно. Обычно, ты не руководствуешься такими порывами. Девушка тихонько посмеивается от его замечания. – Просто иногда бывает чувство, когда хочется просто сбежать... – её золотые глаза вновь встречаются с сапфировым взором Странника, и, на этот раз, она говорит намного более открыто и уверенно: – От всего. Оставить всё позади. – Люмин снова вздыхает, стушевавшись, но ненадолго: – Не могу сказать, что мне не нравится быть в центре внимания, но, порой,... это утомительно. – Утомительно быть великим героем всея Тейвата? – на лице Куникудзуши формируется озорная ухмылка на пару с небольшим смешком: – Что же, могу только посочувствовать. Хотя, с другой стороны,... я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Признаться, Паймон, в буквальном смысле этого слова, и моргнуть не успела, как оба её компаньона испарились из поля зрения, и никакие достаточно звонкие и голосистые возгласы феи не остановили две фигуры, что резвыми шагами отдалялись от малышки в одном им известном направлении. Затем, Паймон преодолела пару улиц, но затерялась среди толпы гражданских и, что Путешественница, что Странник, исчезли, словно их рядом и не было. – Ну вот,... убежали и даже не подождали Паймон! – пиная воздух, раздраженно вздохнула девочка. Признаться, уже было совсем не до смеха, потому что противное чувство казалось стало ещё более обширным, чем раньше. Ощущение покинутости. А ещё обида на Люмин. "И угораздило же её связаться с этим грибным! Только с ним и возится!" – думалось крохе, пока она, потерявшись окончательно, бесцельно летала по окрестностям, уже лишившись всякой надежды отыскать потерянных товарищей. И Паймон так бы и осталась глубоко погруженной в свой внутренний конфликт на пару со смятением, если бы не звонкий голосок, окликнувший девочку. – Паймон! Паймон, погоди! – услышав, как её раз за разом окликают по-имени, фея, всё же, сумела подавить желание остаться в стране меланхолии, до тех пор, пока не будет обнаружена её дорогая Путешественница, и весьма вовремя. Прямо перед малышкой, добродушно улыбаясь, словно бы осветив улицу одним своим присутствием, красовалась Йоимия. – Какими судьбами? И почему одна? – изумилась обладательница глаз цвета спелого закатника и блондинистой копной волос с легким рыжим подтоном. Фея какое-то мгновение тупо пялилась на владелицу "Фейерверков Наганохары", не моргая, так, будто видела впервые, но затем, опомнившись, неловко произнесла: – Ох, привет, Йоимия! Прости, Паймон немного потерялась в мыслях,... мы с Люмин разминулись... – почёсывая затылок, попыталась объясниться малышка, но, вопреки приложенным усилиям, из неё, все же, вырвалось недовольное: – Видимо, общество капризных грибов ей куда больше по душе, нежели наличие рядом Паймон. Королева праздника лета на это изречение тактично промолчала, сразу же перейдя к делу. – Я видела её неподалеку, – пожала плечами девушка: – И не одну, парень с ней какой-то был, должно быть, знакомый. – Ну, разумеется. – язвительно подметила фея, а на удивленный взгляд со стороны знакомой напряженно выдохнула, мысленно сосчитав до десяти: – В каком направлении они пошли? Йоимия только открыла рот, чтобы ответить на заданный вопрос, как фея удивлённо, словно в шоке, разинула глаза, пялясь за спину девушке. Странник и Путешественница довольно спокойно шагали по улице, бурно обсуждая что-то и не обращая внимания на людей вокруг, так, будто недавней стычки и в помине не было. И, пожалуй, данная сцена стала последней каплей в море Паймон, после чего терпение малышки лопнуло подобно гидро-пузырю, и она с выразительным воскликом: "Ну всё, достаточно с Паймон!" улетела в неизвестном направлении. – Ещё раз повтори, что от меня требуется? – Сиканоин Хэйдзо одарил Паймон поистине растерянным взглядом, так, будто не поверил в услышанное: – Ты хочешь, чтобы я провёл расследование, связанное с твоими друзьями? Девочка бодро закивала. Детектив вздохнул, слегка покачивая головой. – Паймон, ты ведь понимаешь, как это абсурдно звучит? Ты знаешь, отношения между людьми бывают разные... – Но они не просто люди! Они бывшие враги! Паймон боится даже представить, что этот грибной мог сделать, чтобы околдовать Люмин настолько сильно! Наверняка, он ею манипулирует, а то и похуже! – возразила фея, уловив на себе очередной проницательный взгляд со стороны парня. Хейдзо вздохнул, по-видимому, смирившись с подобным раскладом вещей. – Ладно уж, так и быть. Если это ради безопасности Люмин, то хорошо.