Эста. История о любви и борьбе.

Михримах была настолько ослеплена любовью, что даже не замечала, что об этом догадывались ее мать и братья. Все дни с ее лица не сходила счастливая улыбка. А внутри ее переполняли самые светлые чувства, которыми она хотела поделиться со всеми. Эдвард, который и не подозревал о том, кем является на самом деле Михримах свято верил, что ее зовут Миниса и она дочь богатого купца. Но Аарон, имея богатый жизненный опыт и разбирающийся в людях намного лучше Эдварда, заметил, что девушка многое недоговаривает. Ее манера говорить, вести себя в обществе, платья и драгоценности – это все вызывало у Аарона подозрения. А еще ему казалось странным, что она будто усердно прячется от кого-то или боится быть узнанной. - Ты не захочешь меня слушать, но я не верю ей! – заявил Аарон в очередной раз после вечерней прогулки. – Она что-то скрывает от нас. Эдвард горько усмехнулся и покачал головой. - Ты во всем ищешь подвох. Может стоит просто начать доверять людям? Но Аарона было не переубедить, и он решил, что обязательно узнает, кто же на самом деле эта дочь купца и какие тайны она скрывает. Селим решил, что вино и женщины не помогут ему справиться с мучавшей его любовной болью, а порой это даже доводило его до такого состояния, будто он чувствовал всю физическую боль на себе. И стараясь погрузиться в государственные дела, он хотел тем самым позабыть Эсту. Пока одним вечером, гуляя в садах, шехзаде не заметил двоих людей, разговаривающих полушепотом. - Прекрати меня обманывать! – шипела Хуриджихан, стараясь держать себя в руках из последних сил. – Я не верю тебе, Баязед! А Баязед стоял, поджав губы, не зная, что и ответить. Он чувствовал себя подавленным и уставшим. Селим отошел за массивный ствол дерева и прислушался. - Ты меня разве больше не любишь? – отчаянно воскликнула она. - Люблю… - тихо и неуверенно ответил Баязед, стараясь не смотреть ей в глаза. – Но… - Но, что? – Хуриджихан не понимала такой резкой перемены чувств ее любимого человека. Ведь всего год назад он, стоя здесь, клялся ей в вечной любви и молил ее хотя бы о нежном взгляде. - Но, я встретил другую девушку и внутри меня что-то переменилось… Каждое слово так тяжело давалось ему, ведь он знал, какую душевную боль причиняет той, которой только недавно клялся в любви. Но и врать он ей тоже больше не мог. Первое время он перестал видеться с ней и таким образом надеялся, что рано или поздно Хуриджихан обо всем сама догадается. Но она упорно продолжала искать с ним встречи. И теперь Баязед не мог скрывать, что его чувства к ней затмила другая девушка. Хуриджихан не хотела даже знать, кем является та самая. Она горько заплакала, закрыв лицо руками. Сердце ее пронзила острая боль. Баязед неуверенно приобнял ее, пытаясь утешить, но она резко вырвалась с его рук и убежала прочь. И он остался один, терзаемый жутким чувством вины. А Селим весь оставшийся вечер думал лишь о том, кем является та самая девушка, на которую Баязед променял Хуриджихан. И каждый раз в его голове всплывал образ Эсты, но он пытался прогнать его прочь. А потом ему в голову пришла странная идея о том, чтобы собрать всех вместе, в том числе и Эсту. И на следующий день, пригласив на вечернюю трапезу Нурбану, Баязеда, Джихангира и, конечно, Эсту, Селим рассадил их за круглым столом. Шехзаде были удивлены тем, что приглашения была удостоена Эста, а Селим в свою очередь пояснил, что так и не нашел время отблагодарить Эсту за письмо и поэтому решил сегодня также позвать ее на ужин. Нурбану держалась высокомерно, пытаясь всем своим видом показать, что она госпожа. А госпоже недозволенно сидеть рядом с рабыней. Эста же вовсе не ожидала увидеть здесь всех шехзаде и венецианку и подумала о том, что здесь есть явно какой-то подвох. Селим специально рассадил их так, чтобы Эста и Баязед сидели друг напротив друга, а он мог бы наблюдать за ними. - Любишь ты удивлять нас, Селим, - съязвил Баязед, смотря на брата. Селим вздохнул и выпрямил спину, ожидая объяснений от брата. - Собрать нас на ужин и пригласить сюда рабыню, - он махнул головой на Эсту, которая сидела с опущенной головой, ковыряя вилкой в мясе. – Этим ты собираешься заниматься, когда станешь следующим султаном? Рыжеволосый шехзаде нахмурился, начиная злиться. Эста уже пожалела, что явилась на ужин. - Баязед, - прошептал Джихангир, пытаясь образумить брата. – Сейчас не время. - А тебя, видимо, смущает сидеть за столом с кем-то не султанских кровей? – резко ответил Селим, отложив приборы на стол. Баязед закинул кусок мяса в рот и начал жевать, пожимая плечами. - Да нет, - хмыкнул он. – Я, наоборот, даже рад. В этот момент Баязед бросил мимолетный взгляд на Эсту, которая смотрела на него прямо. И если ее взгляд ничего не выражал и был пустым, то зная брата, Селим был почти уверен, что тот испытывает к ней недвусмысленные чувства. И весь оставшийся вечер Селим и Баязед то и дело перекидывались колкими фразами, а Джихангир в конце концов устав разряжать обстановку сообщил, что устал и пойдет спать. Следом встала и Эста, намереваясь тоже отправиться в гарем. И когда оба вышли из комнаты, Баязед невзначай поднялся с пола и зевнул. - Я тоже, наверное, пойду. А вас оставлю одних. Он слегка улыбнулся Нурбану, но эта улыбка была лишь актом вежливости. - Хорошо, доброй ночи, - ответил Селим, наблюдая как Баязед выходит. И он догадывался, что Баязед еще надеялся по пути в гарем перехватить Эсту и поговорить с ней наедине.