Как мы вообще оказались вместе?

Just once try to wrap your little brain around my feelings Just once please try not to be so mean

      Время течет быстро, настолько, что мы не замечаем как проходят года, они сменяются, меняются календари, а когда мы снова пробуждаемся, то все совсем не так, как было раньше, а это время уже никак не вернуть.       С момента выпуска из Академии прошло три года. Хайтам, как уже говорилось ранее, занялся работой при своем даршане. За это время он успел зарекомендовать себя как настоящего профессионала, который не просто так выпустился с отличием. Хайтам полностью погрузился в работу, не замечая ничего вне стен Академии, своего дома и своих исследований и заказов. Поэтому когда к нему приходит приглашение на проект к известному архитектору, где нашли древние таблички, то Хайтам особо не вчитываясь в имена заказчиков принимает приглашение. Ему предстоит отправиться в пустыню, но прежде стоит провести последние занятия со студентами.       Когда Хайтаму сказали, что ему необходимо взяться за курирование группы студентов и проводить несколько занятий в неделю, он отнесся к этому скептически. В отличии от самих студентов, которые пришли в восторг, когда им сказали, что у них будет преподавать сам аль-Хайтам, тот секси-ученый с наушниками. Хайтам никогда не замечал, как на него смотрят другие, а ведь он был очень привлекательным — высокий, широкоплечий, с пронзительными зелеными глазами и с прекрасной подтянутой фигурой, не зря он столько времени проводил в зале.       Мечты студентов о лояльном молодом преподе быстро канули в лету. Хайтам был строг и ожидал от них отдачи, которую он сам вкладывал когда учился, да и которую он вкладывал в подготовку к занятиям. И это работало, студенты пахали, но знали, что это им пригодится на практике, потому что аль-Хайтам не давал бесполезных заданий по переводу или тупому заучиванию слов.       Сейчас у Хайтама оставалось последнее занятие со своей группой, которое он должен провести перед командировкой, поэтому студенты решили выяснить почему их преподаватель уезжает аж в саму пустыню, да еще и не на определённый срок. — Аль-Хайтам, и все-таки, почему вы уезжаете в пустыню? — Меня пригласили как лингвиста-переводчика для выяснения происхождения древних табличек, — со вздохом ответил Хайтам, собирая свои бумаги. — Я напоминаю вам, что у вас все еще есть домашнее задание — перевод инструкций с диалекта Фонтейна на Сумерский или Мондштадский. Всем спасибо за работу сегодня, — на этом молодой преподаватель удалился из аудитории и направился в свой кабинет.       Кабинет у Хайтама был небольшой — помещались стол, два стула, несколько стеллажей и большой цветок, который просто необходимо было сюда поставить по требованию главы даршана. Хоть кабинет и был маленький, зато свой — тишина и уединенность были очень важны, особенно в работе над переводами. Некоторые исследователи, коллеги Хайтама, предпочитали работать в общей аудитории, но сам ученый предпочитал работать в одиночестве, надев наушники с шумоподавлением, и не отвлекаться ни на кого. Да и не было на кого отвлекаться, кроме иногда приходящих профессоров и студентов, но для посещений было отведено специальное время. Хайтам окидывает взглядом свой кабинет в последний раз на неизвестно какой срок, ему придется отказаться от любого комфорта, когда он будет работать прямо на стройке — прощай, тишина и спокойствие.       Собрав все необходимое в чемодан еще с вечера, утром Хайтам уже отправился на автовокзал, где потом сел на специальный рейс, на котором до места добирались и строители — в еще одном письме после соглашения, ему объяснили как добираться и что его будут ждать там. Хайтам не всегда считал себя человеком без предрассудков по отношению к другим людям, поэтому он думал что увидит много приезжих строителей, которые не смогли или не захотели устраиваться на более престижные работы, однако он видел много жителей Сумеру в автобусе. Хайтам не был единственным с предубеждениями, сами строители — особенно один смуглый бугай — считали его белоручкой, комнатным цветочком, неспособным ни на какие физические нагрузки — они точно также и про главного архитектора думали, но он сумел проявить себя. Впрочем, все могут ошибаться.       По приезде сразу на место стройки, чтобы осмотреть масштабы строительства, работники разбредаются по своим местам, а Хайтам просит отвести его к главному или сразу же к самим табличкам. Его решают отвести к главному, то есть к архитектору, который и спроектировал это все. Еще издалека Хайтам замечает фигуру, стоящую под солнечным зонтом — он сразу понял, что архитектор будет с замашками дивы, и это только по зонту. Подходя ближе, Хайтам замечает непрактичную цветастую одежду и светлую голову с растрепанными волосами, в которых торчат перья. — Господин Кавех, к вам прибыл специалист по переводу, — доложил менеджер, и только когда его имя было произнесено вслух, Хайтам понял насколько он встрял. — Добрый день, господин Кавех, — взяв себя в руки произнес Хайтам, наблюдая за реакцией старого знакомого. — Не могли бы вы показать мне эти таблички? — архитектор медленно развернулся и широко распахнутыми глазами уставился на него. У Кавеха всегда были интересные реакции что на лице, что в языке тела — он всегда был словно мультфильм с его яркими эмоциями и не следовало ожидать меньшее. — Я просил эксперта по переводу, а вы мне приводите это? — игнорируя Хайтама, Кавех взъелся на менеджера. — Господин аль-Хайтам лучший специалист по переводу древних языков в Академии, который был доступен. — Аль-Хайтам… лучший из доступных… — пробормотал Кавех, кривляясь. Менеджер тут же начал извиняться. — Аль-Хайтам, прошу прощения за поведение господина Кавеха, он творческий человек со своими причудами… — Не извиняйся перед ним! Он сам тот еще придурок, — прервал его Кавех и переключился на Хайтама. — Я тут главный, так что ты будешь уважать старших хоть раз в своей жизни. — Когда это я не… — Бла-бла-бла! — передразнил его архитектор, видимо с возрастом его характер становится все более несносным.       Хайтам снова хотел что-то ответить, но менеджер его прервал и отвел все-таки к специально установленному тенту на месте, где нашли древние таблички. На первый взгляд они были из глины, на которой были нанесены узоры, складывающиеся в буквы. Сами слова было сложно различить так сразу — таблички были все в песке, со сломанными краями, на которых тоже могло быть что-то нанесено. — Как быстро вы сможете разобраться с ними и предоставить нам разрешение на дальнейшее строительство? — Смотрите, для начала нужно установить тент со стенами, чтобы не задувало песок, таблички сначала придется очистить здесь, потом я проверю их на подлинность и примерное время изготовления, здесь же придется сделать первичный перевод, на все это нужно время, потому что если это подлинники, то они невероятно ценные. — Так сколько времени? — Минимум месяц, если это подлинники. — А если нет? — Неделя.       Менеджер сразу же распорядился поставить специальный тент и принести все оборудование, которое было необходимо внутрь, а Хайтама отправили в ближайшее поселение, чтобы он распаковал вещи.       Около его дома на ближайшие недели Хайтама ждал Кавех. Он практически не изменился за те пять лет, что они если и видели друг друга, то только мельком. Красные глаза он теперь, похоже, подводит темным карандашом постоянно, в волосах, которые стали длиннее, все еще торчат перья и разные заколки, на руках браслеты, а его стиль одежды как был ярким и, иногда, вызывающим так и остался таким. Приятно осознавать, что образ из твоего прошлого остался почти нетронутым.       Хайтам бы ни за что это не признал, но образ Кавеха из раза в раз всплывал в его голове вне зависимости какое время суток. Он вспоминал или представлял много раз как они с Кавехом бы все еще делили комнату, смотрели фильмы, о которых долго спорили, спорили бы о распорядке дня или о том жульничали ли они в настольных играх… а, иногда, во снах Кавех бы представлялся иначе — со стекающими каплями по оголенному торсу, с руками Хайтама в его волосах, на его груди или бедрах, между ног Хайтама или на коленях перед ним… после таких сновидений приходилось принимать ледяной душ, чтобы успокоить свои бегущие мысли и быстро бьющееся сердце.       Кавех перед ним прямо сейчас хоть и был похож на тот образ из прошлого, но в глазах не было той искринки, которая появлялась каждый раз при нем. Его взгляд оставался холодным, немного надменным. — Что ты хотел, Кавех? — Я хотел спросить, почему ты принял это приглашение. — Я принял его потому что мне интересна эта тема, а то что ты здесь архитектор, то я не знал этого. — Иначе бы не приезжал? — какая-то обида проскользнула в этом вопросе. Хайтам возвел глаза к темнеющему небу, а потом снова опустил их на Кавеха. — Все равно бы приехал, мне не принципиально, — ответил он, на что Кавех сильнее разозлился. — Если ты забыл, то это ты все похерил пять лет назад! Если бы ты не психанул и не переехал, дав понять, что я тебе противен, то все было бы классно! — Я не давал тебе понять, что ты мне противен… — начал было Хайтам, но его прервали. — Ты, блять, решил поменяться комнатами, пока меня не было! — Почему мы об этом говорим сейчас, а не пять лет назад? — Иди ты нахуй, Хайтам, — рявкнул Кавех и злобно потопал в только ему известном направлении. Хайтам так и остался стоять еще несколько минут на входе в дом, пытаясь понять что только что произошло.       С этого непонятного разговора прошло четыре дня и за это время их отношения не улучшились ни на процент. Все, наоборот, казалось, что ухудшается с каждым проходящим часом. Кавех приходил в палатку, где работал Хайтам, отвлекая его по пустякам, а Хайтам все чаще прогонял его оттуда. Их ссоры случались чаще и все громче. Раз в день чуть не завязывалась драка, но их вовремя разгоняли и они затихали на ближайшие несколько часов.       На шестой день наступило затишье. Хайтам, предварительно сделав несколько фото и последних, закрылся в доме для систематизации данных и перевода различимого текста. Кавех благоразумно решил его не трогать, но вместо работы пошел в таверну — напиваться.       Кавех таким образом пытался избегать проблемы, которая нежданно появилась снова, спустя столько лет. Когда он снова увидел Хайтама в тот первый день, он не мог поверить, что это все-таки тот самый Хайтам. Студент, которого он помнил, был худым и бледным, без этой горы мышц на теле, с длинными волосами, которые он часто собирал в хвост, сейчас же перед ним стоял высокий, накаченный мужчина, с более короткими волосами, но глаза… глаза были те же. Как мог один и тот же человек быть настолько в его вкусе каждый раз, когда он его видел после их расставания? Но вместо того, чтобы принять ситуацию, Кавех предпочитал напиваться и либо возвращаться к себе, либо уединяться с одной и той же дамой, с которой у него были договоренности. В последнее время они встречались все чаще и по большей инициативе Кавеха.       У той дамы были светлые волосы, почти пепельные, светлые зеленые глаза, и только сейчас Кавех осознал почему выбрал именно ее. Он всегда выбирал похожих на Хайтама, а если они не были такими внешне, то и отношения у них не строились. Хотя и с Хайтамом у него не особо строились отношения. Кавеху казалось, что он просто не может докричаться до Хайтама, что он не может его понять, а по-другому он не знал как выяснить их отношения.       На следующий день, Хайтам пришел на объект снова засел в палатке сверять надписи и результаты проб. Таблички оказались подлинниками и теперь требовалось тщательно их перевести на современный язык и отправить в Академию. Если Хайтам чем-то увлечется, то он может не заметить как пройдет несколько часов, так и сейчас он не заметил как прошел целый день и к нему в палатку заглянул непрошенный гость.       Кавех незаметно зашел за защитные шторы и присел на свободный стул у входа. Хайтам, как это бывало довольно часто, надев наушники, сидел за столом и что-то то очищал, то писал на бумажке. Он зачеркивал слова, писал новые, снова зачеркивал уже больше и писал все по-новой. Несколько раз он устало потирал глаза и рисовал круги на полях тетради, которую использовал для записи перевода.       Хайтам был красив. Он был красив и прежде, но сейчас его прежняя красота была скрыта за фасадом его фигуры и его отношения к людям — Кавех уже понял, что Хайтам стал еще более закрытым, чем был раньше. Вот такой как сейчас, он был прекрасен — в своей стихии, занимается чем любит и полностью погружен в дело. Его точеный профиль подсвечивает яркая лампа на столе, а пальцы элегантно держат ручку и кисточку.       Возможно это все последствия только что выпитого алкоголя, но, о Архонты, как же легко представляются разные картинки, которые Кавех никогда не признается, что представляет. Как Хайтам этими своими длинными пальцами обхватывает его запястье или его член, как Кавех будет облизывать, кусать эту широкую грудь и массивные бедра… — Ты когда успел сюда придти? — Давненько… — не думая, ответил Кавех, а потом покраснел от своих мыслей. — Тебе пора заканчивать и идти спать, — прокашлявшись, сказал Кавех и подошел ближе. — Мне надо закончить, а то я потеряю мысль. — Иногда их лучше потерять. — Не в моем случае. — Ты называешь меня идиотом? — Нет, Кавех, — вздохнув ответил Хайтам и полностью развернулся к нему. Он был так близко. От Кавеха пахло какой-то травяной настойкой и его парфюмом — на удивление, довольно приятное сочетание. — И все равно я слышу в твоем тоне пренебрежение. Я хочу напомнить, что я твой наниматель и… — Кавех, помолчи. — Не затыкай меня! — Ты мне мешал работать почти всю неделю, и сейчас, когда у меня появился прогресс, ты хочешь начать мешать мне еще больше? — Хайтам тоже начал заводиться. — Я просто хотел с тобой поговорить, но ты невыносимый придурок, который нихера не хочет слышать! — Это ты не слушаешь никого, кроме себя. — Ах так?! Да я всю эту неделю пытался наладить контакт, но ты то отвечаешь сарказмом, то просто игнорируешь! — Тебя попробуй проигнорировать, ты же заебешь и мертвого! — Ты совсем ахуел? — Кавех поставил свои руки на спинку стула Хайтама, не давая ему уйти от него. — Отпусти. — По глазам вижу, что ты так злишься на меня, потому что хочешь быть ближе. — Ничего подобного, — щеки Хайтама покраснели, а сам ученый избегает зрительного контакта. Кавех слишком близко. Он буквально вокруг него и больше ничего нет. — На меня смотри, Хайтам.       Хайтам встречается глазами с твердым взглядом Кавеха. Он будто видит его насквозь, знает все те сны, что видел Хайтам и… тоже хочет? Но такого не может быть. Кавеху он не интересен и никогда не был. — Трахнуть меня хочешь, — не вопрос — утверждение. Хайтам медленно глотает и, сам того не замечая, кивает.       И Кавех берет инициативу на себя. Он накрывает губами губы Хайтама и сразу же добивается ответа. Кавех кусает губы, отрываясь кусает шею, тянет волосы Хайтама, садится к нему на колени и начинает открыто тереться о него. Хайтам и сам начинает входить во вкус, резко расстегивает рубашку архитектора, щипает его. Кавех нагло сначала засовывает руки под футболку ученого, а потом и вовсе снимает ее. Трение уже ощущается болезненно, хочется просто сорвать эти мешающиеся джинсы и почувствовать все кожа к коже. Грубые движения только больше распаляют огонь, так долго тлеющий внутри, что это грозит перерасти в неуемный лесной пожар. — Блять, — шепчет Кавех, — у нас нет ничего даже похожего на смазку.       Хайтам не отвечает, он вообще разучился думать. Возможно, в его мозгу произошло короткое замыкание и теперь его надо чинить. Поэтому Кавех не заморачивается и снова его целует — сразу глубоко. Хайтам помогает Кавеху расстегнуть обе пары джинс и, наконец, ощутить свободу. Из горла вырывается не то стон, не то рык, когда Кавех берет оба члена в свою ладонь и размазывает по ним капли предэякулята, сразу задавая быстрый и грубый темп. В голове блаженная пустота, дыхание давно тяжелое и сбитое, от тел исходит приятный жар, в котором хочется остаться, а сердца бьются быстро-быстро, готовые выпрыгнуть из грудной клетки прямо в руки человека напротив. Кавех наклоняется ближе, целует ключицы, лижет шею и кусает плечи, пока Хайтам шумно дышит ему на ухо.       Оргазм накрывает волной, сбивая с ног, вырывая громкие стоны из горла. Хайтам еще несколько раз толкается в кулак Кавеха, пока он еще не оклемался, а потом с нахмуренными бровями осматривает последствия их внезапного взаимного сексуального интереса. Оба мужчины потные, всклокоченные, их животы испачканы спермой, а Кавех, похоже, находится на грани отключки. Но тут он поднимает голову с плеча Хайтама и заглядывает в зеленые глаза. Кавех немного хмурит брови, а потом, видимо что-то для себя решив, мягко, почти невесомо целует Хайтама в уголок губ.       Они отстраняются и одеваются в тишине. Кавех не говорит ни слова и это странно. В голове Хайтама начинают носиться мысли, перебивая друг друга, но большинство кричит о том, что это было ошибкой, что не стоило этого делать. Кавех же осознает только сейчас, что сделал то, о чем желал пять лет назад, да и чего скрывать, последнюю неделю особенно ярко.       Они расходятся все так же в тишине. Разбредаются по разным сторонам деревушки и ложатся в разные постели. В голове Кавеха мало мыслей, он засыпает быстро, вымотанный эмоциональными потрясениями и физическими нагрузками. А вот в голове Хайтама набатом бьет одна мысль — надо бежать отсюда.