Шарашкина контора

      Солнечный свет — это здорово. Эхо, например, он вернул часть меланина, поэтому теперь он выглядел просто как дрищ, а не как живой труп. Остальные клоны здорово загорели, и их блестящие лысины теперь смотрелись на солнышке просто потрясающе, а целиться в них камнями стало еще удобнее. Однако была и еще одна вещь. Первым «вещь» обнаружил Хардкейс, выйдя с утреца пораньше изобретать на приятном морском берегу оптический лазер. А что? На свежую голову и думается лучше, и взрыв почти никто не слышит, потому что весь лагерь спит, а разбудить их ну очень трудно. И Догма в святом незнании похрапывает в подушку, а не мешается, и не возникает желания спалить ему чем-нибудь брови. Красота, короче. Дело в том, что куда-то в устройство лазера затесалось зеркало, и Хардкейс случайно туда посмотрелся. Не то чтобы своё лицо его особенно удивляло: ну хлебальник и хлебальник, морда весёлым кирпичом, нос немного приплюснутый (потому нехорошо пошутил про Теха и получил от Врекера), глаза подлые, на щеке пластырь, а к татуировке банда из мелочи и Тапа пририсовала цветочки перманентным маркером. Ничего необычного. Только вот…что-то странное появилось на щеках, будто кто-то краску разбрызгал. Хардкейс подозрительно прищурился и провел пальцами по пятнышкам. Сначала ему в голову пришло, что это, наверное, опять его небинарный партнер экспериментировал с макияжем, пока он благополучно дрых, и пролил на него немного туши. Но стираться рисунок не желал, поэтому клон в панике достал спиртовую салфетку (после очередного пошедшего по одному месту эксперимента Кикс выдал ему аптечку, причем очень настойчиво) и яростно завозил ей по щекам. Особого эффекта это не дало — только пресловутые перманентные цветочки подернулись дурманящей цветной дымкой, раскрашивая веки во все цвета радуги. Особой устойчивостью психика Хардкейса с самого детства не отличалась. Однажды на Камино, еще во времена, когда он был не устрашающим накачанным лысым дядькой, а маленьким арбузиком-карапузиком, они с Джесси устроили тренировочный бой. Все просто, все по правилам — перчатки, защитные шлемы, маты на полу. Только вот Джесси, решив пошутить, нарисовал на своем шлеме страшную рожу. Клоненок, такого поворота событий однозначно не ожидавший, разрыдался с испугу, а напарника своего выкинул в окно. Еле выловили потом в океане…короче, позицию «сначала делай, потом думай» он полностью разделял. Поэтому и сейчас он решил, что лучшем решением будет заорать на всю планету, а потом испуганной рысцой побежать к своему Тапу. Когда Хардкейс ворвался в палатку, Тап уже не спал, а сидел на кровати и сонно протирал глаза, одновременно пытаясь разгладить волосы, подвергшиеся безбожной укладке подушкой. Не странно, что он пробудился — обескураженный вой клона, наверное, слышала даже Империя на другом конце Галактики. — Что случилось? — недоумевающе спросил он, потягиваясь с видом принцессы Авроры. — Вот! — Хардкейс отчаянно тыкнул пальцем себе в щеку. — Тут какие-то пятна! Это рак, да? Или оспа?! Или бубонная чума? — Так, успокойся, для начала, — вздохнул волосатый. — Во-первых, хватит орать, ты не из паникеров. Или у тебя опять маниакальная фаза депрессивной сменилась? Ладно, иди сюда, посмотрю. Клон расстроенно шмыгнул носом и присел на колени около кровати. Спустя десятиминутного осмотра с использованием разнообразных косметических средств и лупы, изъятой непосредственно из вышеупомянутого лазера, Тав вынес наконец вердикт: — Мне кажется, что у тебя всего-навсего веснушки проявились. — Веснушки?! — Хардкейс чуть не упал окончательно, но ловко сбалансировал на жопке. — Но…у клонов же нет веснушек! Или есть…ну, я лично не видел! — Видимо, это именно такие, которые появляются только на солнце. Они становились все виднее и виднее, а мы и не замечали. На Камино и других планетах, где мы воевали, почти всегда пасмурно, да и, тем более, мы и шлемы-то только в казармах надолго снимали. — А почему тогда у остальных здесь ничего нет? — А кто больше всех на пляже-то торчит? Ты же с утра до вечера там, загорел даже сильнее всех! — Тап глянул на своего растерянного партнера и, сжалившись, дополнил: — Ну, хочешь, к Киксу сходим? Он-то уж точно знает, что стряслось. — Угу, — задумчиво кивнул Хардкейс. — Только вот не надо намыливаться, как ты любишь. Просто быстренько сходим. Туда и обратно. Тап кивнул и героически поборол желание сделать себе умопомрачительную укладку и наплести кучу косичек. — Вы что, реально не замечали? Идиоты, — умозаключил Кикс, только взглянув на их рожи. — И мы тебя очень любим, — поздоровался Хардкейс, почесывая затылок. — У Джанго Фетта были веснушки, и, соответственно, они у нас тоже есть. Очевидно же! — Да-да, мы поняли, что мы тупые, спасибо… — проворчал Тап. — А что насчет остальных? У них тоже начали появляться? — Конечно! Просто они в зеркало не раз в столетие смотрятся, и обратили на них внимания еще тогда, когда они были похожи на мушиные кишки. А, и еще — намажь свою головушку бедовую кремом от загара. Кожа облезет — я обратно пришивать не собираюсь.

***

      Еще через пару недель веснушки были почти у всех, просто в разной степени. Даже бледненький Эхо обзавелся темными пятнышками на щеках, вызывающими непрерывное умиление Файвса. Исключениями стали только Омега, Рекс и Кроссхейр, но это было предсказуемо — как сказал Кикс, их пигментация с самого рождения дала некоторые сбои. Теперь Сопротивление на перекуре выглядело еще забавнее, а Энакин шутил, что раз веснушки клонов — это поцелуй солнца, то синяки под глазами Оби-Вана — подарок Луны. — Милые вы все, жаль, утырки, — заключил Фисто, потрясающе улыбнувшись и пририсовав к своим кривым 3D-моделькам такие же кривые пятна на щеках.