Спасибо за урок, сэр

      Пальцы дрогнули лишь раз перед тем, как дотронуться до слегка пожелтевшего от времени совиного пера. Чёрные подпалины невольно притягивали внимание и причиняли нарастающую, будто всплывающую из недр памяти, боль. Возвращали в ту ужасную… полную горя, смерти и животного страха, ночь. Ком подступил к горлу, и как Гарри не старался, у него не получалось его ни сглотнуть, ни протолкнуть сжавшимися на горле пальцами.       Букля — его первая сова. Всего лишь подарок на одиннадцатый день рождения, но на самом деле — единственная подруга, которая не раз сносила все тяготы жизни с Дурслями вместе с ним. Они вместе сидели взаперти на голодном пайке, уставшие и обозлённые. И вместе сбегали в Хогвартс, вольные целых девять месяцев искать приключения на свои задницы: одну с шилом, другую пернатую. Много раз он задумывался, что был плохим хозяином для неё. Ей наверняка было бы лучше с каким-то Малфоем, у которого в распоряжении дома целая совятня, или хотя бы у маглорождённого, но любимого родителями волшебника, с заботливой семьёй.       Нет, даже задумываться не нужно: ей определённо было бы всяко лучше, чем запертой днями, а иногда и неделями, в клетке, где даже не расправить белоснежное крыло, а после… Если бы не он, Букля наверняка осталась бы жива, не погибла так жутко, на его глазах, с лёгкой руки одного из Пожирателей…       Чувство вины затопило так стремительно и неотвратимо, что он даже не заметил, как лицо отразило его внутреннюю боль. — Эй, Гарри, ты чего?.. — ворвался в его сознание голос Рона, а на плечо легла веснушчатая рука, но стало будто только хуже, захлёстывая новой волной горьких чувств.       Он поднялся, низко опустив голову, под удивлёнными взглядами студентов и, схватив всё со стола в охапку, выбежал из аудитории. Завалившись в ближайший туалет для мальчиков, он вцепился в жалобно скрипнувшую раковину и громко всхлипнул, выпуская наружу всё то, что копилось в нём годами. То, что так неаккуратно всколыхнулось простым лаконичным письмом. Вода шумела в кране, заглушая звуки, и он позволил себе просто и без купюр пролить слёзы по мёртвой, трагически погибшей подруге. Рука мелко дрожала, поглаживая повлажневшее от брызг воды перо. Почему Снейп решил вернуть его именно сейчас? Почему?..       Он положил его бережно на выступ под зеркалом и потянулся в карман. Чернила моментально расплылись под влажными пальцами, превращаясь в неаккуратные кляксы, загадочные разводы чёрного, словно лохмотья дементора, отнимающего всякую радость.       …мне жаль… преданность… падение казалось неизбежным.       Пара солёных капель упали вниз, словно цена за возрождённые воспоминания.       …ваше следующее задание… носите, не снимая.       Небрежно смятый бумажный шарик полетел в ближайшую урну, а рука зарылась в карман. Для чего он, этот ошейник? Тонкая чёрная полоска кожи с аккуратным, но пустым брелоком, словно у домашнего животного. Унизить? Причинить ещё больше боли? Заставить задыхаться от удушья, чтобы каждый вдох казался наказанием за то, что он выжил в отличие от других? Это всё неважно. Он знал, с кем связывался. Знал, что его может ждать, и все равно пошёл на это. Стал ли он ненавидеть Снейпа за его поступок? Вряд ли, ведь за столько лет накрепко выучил, что профессор ничего не делает просто так, а значит Гарри попросту это заслужил.       Холодная металлическая монетка скользнула в яремную впадину, ремешок сомкнулся вокруг шеи ярмом, щёлкнула застёжка. Слёзы всё ещё душили между судорожными вдохами, и Гарри чувствовал, как каждый его вдох сопровождается острым ощущением давления, словно чьи-то длинные пальцы крепко держат его в своей власти, не позволяют чрезмерного проявления эмоций. — Гарри, — раздалось набатом в пустой комнате, и Поттер вздрогнул испуганно, заозирался, машинально прикрывая ошейник рукой. — Разве у тебя не урок сейчас? — повторилось снова, но в этот раз он опознал голос и удивлённо спросил пустоту в помещении: — Профессор?.. — Значит ты сбежал с урока, я… — голос затих, но Гарри прислушался и понял вдруг, что он раздаётся не в пространстве. Голос у него в голове. Легилименция? Но как? Так далеко, да ещё и без зрительного контакта, без ощущения инородности, чужого вмешательства. — Гарри, — начал профессор снова. — Я понимаю, — эти два слова впились иголками в мозг, проникли льдом в вены, достигли кончиков пальцев и, находящийся между испугом и обмороком, Гарри вцепился в фарфоровые края раковины снова, выдавливая: — Что именно? — Понимаю, почему ты ушёл с урока. А также то, что именно ты сейчас чувствуешь. То, что произошло с твоей совой… Мне жаль, — ещё два слова, которые его мозг просто не захотел принимать, отторгая, проталкивая битым стеклом к сердцу. — Не надо… жалости… — прохрипел Поттер, задыхаясь. Он схватился рукой за монетку на шее, в желании порвать чёртов ошейник, выбросить его и предаться наконец подкатывающим к горлу рыданиям, но… не смог. Он сжал крепко пальцы и вдохнул судорожно и глубоко последний раз, перед тем как дорожки слёз вновь тихо прочертили себе путь до подбородка. — Это не жалость, мистер Поттер, — жёстко отчеканил Снейп, заставляя слушать себя и только себя, забыв о своих мыслях и своём внутреннем голосе, упрямо твердящем: «Это всё твоя вина»… — Вы сами выбрали тот путь, что привёл вас туда, где вы находитесь, — вторил ему Снейп, и Поттер опустил голову низко, зажмуриваясь. Верно. Это он виноват. Если бы его не существовало… — Пусть были некоторые факторы, что направляли порой, но вы сами принимали решение им следовать. Вы сами выбрали своё прошлое, мистер Поттер, — убивал его Северус каждым словом, но следом прозвучало странно упрямое, — однако не стоит считать, что вы можете быть ответственны за чужие судьбы. Каждый в этом мире совершает свой собственный выбор. Не вы один скорбите об утратах, не вы один совершали ошибки и… не будьте столь высокомерны, чтобы считать потерю друга собственной заслугой. Сова — не просто домашнее животное, мистер Поттер. Она хотела защитить вас, и она это сделала. Уважайте её решение.       Гарри разжал побелевшие пальцы. Поднял взгляд в зеркало. Тёмные, невероятно круглые глаза впились иглами в собственное отражение. Ошейник больше не давил. Ровное дыхание, без всхлипов, неслось сквозь лёгкие и обратно, и Гарри не мог вспомнить, когда перестал рыдать. Он просто отключился, перестал существовать в отличие от голоса в своей голове. Он погрузился в него, словно в озеро с умиротворяющим бальзамом и вышел оттуда… на удивление живым.       Нет, боль не ушла, и вина тоже. И что-то подсказывало, что и не уйдёт никогда. Но истерика теперь казалась глупой. Слёзы не вернут ему сову. Не вернут всех тех, кто остался кровавым пятном в истории этой войны. Если бы он умер тогда, в запретном лесу… если бы ушёл вместе с Дамблдором к маме, отцу, Сириусу и многим другим… он не хотел бы, чтобы его друзья страдали. Скучали — возможно. Но не убивались чувством вины. — Вы это через ошейник, да?.. — спросил он невнятно и хрипло, но откуда-то была уверенность, что Северус поймёт. — Верно, Гарри, — вдруг шепнул мягко он. — Ты догадываешься, что он означает? — Поттер помотал головой и только через секунду понял, что профессор его не видит. Впрочем, тот все равно продолжил. — Дотронься до медальона палочкой и произнеси: «Поведай свой секрет».       С сомнением покосившись на своё отражение, он всё же вздохнул и сделал так, как его попросили. По металлической поверхности побежала рябь, проявляя буквы. Гравировка врезалась знакомым почерком: «Собственность Принца Полукровки». Нервный смешок сорвался с губ, и он даже прикрыл их рукой, чтобы не впасть в новую степень истерики. — До тех пор, пока его носишь, ты — мой, — продолжил Снейп говорить, так и не дождавшись комментария. — Со всеми совершенными в прошлом ошибками, и теми, которые ещё совершишь. Ты согласен с этим?       Гарри прижал ошейник к коже, уже не чувствуя его таким инородным. Тепло расходилось от него, согревая всё то, что успело намёрзнуть в его душе. Он-то думал, это наказание. А оказалось, что Снейп как всегда помог ему. Ворвался в мысли, прочистил голову, успокоил и даже… взвалил на себя часть нелёгкой ноши: вину, стыд, ответственность. Кажется, Гарри ещё никогда не дышал так легко. — Я согласен, — шепнул он, стирая с лица остатки слёз, и добавил чуть игриво. — И какое будет следующее задание? — Для начала — вернитесь в класс, мистер Поттер, — шутя пожурил Северус и добавил. — С этим артефактом, при должной практике, вы сможете обращаться ко мне мысленно, в любое время. Также это работает и в обратную сторону, а потому — я сообщу задание позже. — Хорошо, профессор Снейп, — улыбнулся Гарри, теребя рукой распахнутый воротник. Придётся теперь застёгивать его на все пуговицы, как примерный студент. Впрочем, рядом с желанием спрятать ошейник, в ногу вышагивало желание выставить его напоказ, прямо с возмутительной надписью. — Будь хорошим мальчиком, Гарри, — шепнул Снейп, прежде чем исчезнуть из его головы. На прокушенной губе выступила капелька крови.       В кабинет он вернулся под самый конец и проскользнуть незамеченным, конечно, не удалось. На Поттера, а особенно на его лихорадочный румянец, прокушенную губу и брызги воды на мантии не обратил внимание только ленивый — ну или спящий, коих впрочем тоже было немало на уроке истории. На вопросы друзей он лишь улыбнулся виновато и сказал, что плохо себя почувствовал, не вдаваясь в подробности. Он, конечно, сообщил тогда Снейпу, что готов раскрыть друзьям любые подробности их отношений, но профессор так и не дал согласия, а самостоятельно принимать такое решение не хотелось.       По пути на следующий урок друзьям пришлось разделиться: Гермиона отправилась на руны, а Рон с Гарри поспешили на тренировку по квиддичу, который в этом году было решено добавить отдельным факультативом. К матчам их теперь готовили основательно: два раза в неделю уроки проходили с тренером и два — под присмотром капитана команды. — Эй, Поттер, — окликнул его Ричи Кут. — Оливер будет сегодня? — А разве он не по пятницам приходит? — зашёл с другой стороны Джимми Пикс. — Называй его профессор Вуд, — фыркнул Гарри, игнорируя попытки двух загонщиков вызнать информацию. Он уже пообещал своему бывшему капитану держать её втайне до последнего, потому что эти двое всерьёз задались целью лишить команду тренера своими нелепыми выходками, которые сами парни ошибочно именовали «флирт». Хотя Гарри почти на сто процентов был уверен, что данный термин не предполагает пожар на складе, сломанные и срощенные заново кости, отравление неизвестным летучим веществом и потерянную метлу. Нет, загонщики они, конечно, талантливые, но вот в жизни — бестолочи. — Поттер, ну будь другом! — Кут навалился на него, пользуясь небольшим преимуществом в росте. — В этот раз всё будет в порядке, даю слово! — Точно-точно, — поддакнул Пикс, по-свойски хватая его сзади за шею. — У тебя есть целых два слова и наша дружба. Ну что, расскажешь? — Парни, не валяйте дурака, — отмахнулся он, сбрасывая с себя чужие конечности. — Дерьмо фестрала будет уместней, чем ваши подарки. Будьте людьми и перестаньте его доставать.       Сокомандники и правда отвалили, в который раз давая надежду, что насовсем, но Поттер почему-то сомневался. Есть такая черта характера у игроков в квиддич, общая на всех — упрямство. Тренировка без тренера прошла оперативно: Демельза гоняла их, как в последний раз, и через час интенсива Гарри не слышал ничего, кроме ветра в ушах, и не видел ничего, кроме золотистой вспышки снитча. Он даже не заметил, когда закончилось время урока, и отпросился навернуть ещё несколько кругов, прежде чем вернуться на землю. Робинс взяла с него слово, что он не задержится дольше чем на десять минут, и улетела к женской раздевалке. Гарри позволил себе взмыть выше чем обычно, зависнуть на несколько бесконечных секунд, и уйти вниз, в крутое пике. Свист рассекающего воздух древка, хлопки укороченной мантии и абсолютная, совершенная тишина мыслей. Свобода — лучшее чувство, что он испытывал когда-либо. И сегодня она чувствовалась особенно остро. За три метра до земли он завернул нос метлы вверх до жалобного скрипа и услышал в собственной голове: — Развлекаетесь, Поттер? — ловец скользнул по кругу стадиона, высматривая, откуда бы его мог увидеть Снейп, и не нашёл ни намёка на его долговязую фигуру. — Прячетесь, профессор? — он не услышал, а скорее почувствовал изумление Снейпа его смелостью ответить вопросом на вопрос. Впрочем, в венах Гарри бурлило такое количество адреналина, что он бы мог сотворить и чего похуже. — Кажется, полёт лишает волшебников субординации, — холодно протянул он, но вопреки здравому смыслу, в груди Поттера полыхнуло теплом, скрутило солнечное сплетение в странном предвкушении.       Он едва сдерживал крутящееся на языке: «Я был плохим мальчиком» и «Я заслуживаю наказания», сцепив зубы до скрипа. Оставшиеся включенными извилины вопили о том, что это очень плохая идея, а потому он просто молчал, ожидая, какое же решение примет профессор. Спустит ему с рук или же снова придумает изощрённое задание? — Тренировка ведь уже закончилась? — спросил он вдруг вкрадчиво. — Вам следует сходить в душ, если не хотите простыть от холодного ветра на высоте. — Я хотел бы остаться ещё ненадолго. — Душ, Поттер, — отрезал профессор, и Гарри подчинился за мгновение до того, как отзвучала последняя рычащая нотка в произнесённой фамилии.       Воздух в раздевалке был душным, спёртым, и Гарри поспешил раздеться, чтобы поскорее пройти в общую душевую. Оттуда уже слышалось шуршание воды и громкий голос Рона. Опять что ли с загонщиками что-то не поделил? — Дальняя душевая, Поттер, — мелькнул голос и стих. Гарри взял из шкафчика полотенце, мыло и поспешил зайти туда, куда ему велели. Сердце колотилось как бешенное, в страхе и предвкушении увидеть… что-то. Он завернул за пристенок и с удивлением и разочарованием не увидел ничего. — Что за чёрт?! — возмутился он, потянувшись по мысленной связи, но ответа не последовало.       С лёгким раздражением он принялся за обычные мыльные процедуры, с остервенением шкрябая себя мочалкой. А чего он вообще ожидал? Профессора? Ага, конечно: обязательно голого и в пышной пене. — А я тебе говорю — надо ребром ловить, ребром! — возмущался Уизли за три кабинки от него. — Ребро хрупкое, надо принимать лоб в лоб! — не согласился Пикс.       Губы скользят по ребру ладони, спускаются к запястью нежным шёлком прикосновений. — Что за?.. — Гарри моргнул пару раз, убеждаясь, что всё ещё видит скучный белый кафель перед собой, но что тогда происходило у него в голове? Изображение будто двоилось, накладывая фантазию на реальность, и Поттеру показалось, что он даже слышит чужое тихое, частое дыхание сквозь шум воды.       Между тонких губ мелькает язык, лаская выпуклые фиолетовые вены, оставляя влажную дорожку до середины ладони и дальше, проникая меж пальцев, хлюпая влажно стекающей вниз слюной. — Мерлиновы кальсоны, — застонал измученно Гарри, сообразив наконец, кому принадлежат эти руки, и как именно их образ проник в его голову. — Эй, Гарри. Ты в порядке? — позвал его Уизли, и Поттер едва успел бросить сдавленное: «Угум», прежде чем следующий образ ворвался в мысли.       Тонкая ниточка слюны потянулась за губами, когда те обхватили сразу два пальца. Подушечки скользнули вглубь, по бархатному языку, не останавливаясь до тех пор, пока кончик не упёрся в основание ладони. Губы разомкнулись медленно, открывая вид на пошлую картину, и пальцы коротко скользнули вперёд-назад, демонстративно размазывая по языку тёплую слюнку.       Гарри ударился лбом о стену, ощущая каждую падающую на спину каплю воды, словно горячий воск — обжигающе остро. Зачем профессор показывал ему это? Это такая игра? Ему нужно выдержать до конца, не подрочив, или же наоборот?.. — Канадская полироль без запаха, — нашёл новую тему для споров Кут, наверное по третьему разу вымывая свои густые чёрные кудри. — Зато болгарская скользит лучше, соответственно — плотнее покрытие, — парировал Рон, который видно решил по случаю отскрабировать пятки.       Свалите уже, — посылал им невидимые сигналы измученный Поттер. Стояк упёрся в живот — не отогнуть, но он упрямо держал руки на стене, словно профессор наблюдает за ним, и если Гарри дотронется до себя, Снейп будет разочарован. — Возьми его в руку, Поттер, — шепнул профессор, и на секунду показалось, что даже воздух стал гуще за его спиной, порхнув по уху чужим дыханием. — С-сэр… Правда можно? — просипел Гарри, сверля взглядом пунцовую, блестящую капелькой предэякулянта, головку. Но вместо ответа в голову снова ворвались порнографические образы.       Обернувшись змеёй, язык ловко скользит вниз по пальцам, по каждому отдельно, а затем и по всей ладони, с явным намерением сделать её ещё более влажной, более скользкой.       Гарри обхватил член у основания, сжал немного, пережидая слишком острую вспышку удовольствия, сквозь зубы вырвалось приглушённое шипение.       Зубы прикусывают слегка подушечки среднего и указательного пальцев, прежде чем отпустить. Ладонь соскальзывает вниз размыто, быстро и ложится на очаровательную розовую головку красивого, длинного члена.       Стон слетел с губ раньше, чем Гарри отдал себе отчёт, что это вообще его голос. — Поттер, тебе там плохо что ли? — хохотнул Пикс, но Гарри уже не был в состоянии ответить что-либо. Он дышал шумно, медленно вёл рукой вверх, сжимая чувствительную головку, не позволяя себе кончить до того, как увидит ещё немного.       Снейп дрочит медленно и с оттяжкой, надавливая пальцами на уздечку с каким-то садистским удовольствием, и Поттер в точности повторяет за ним: одной рукой сжимает напряжённые яйца, а другой водит тщательно от основания до дырочки уретры, не пропуская ни один участок чувствительной кожи, пошло хлюпая смесью слюны и воды.       Дверь хлопнула раз, другой. Гарри позволил себе рваный вдох, захлёбываясь стекающей по лицу водой, упёрся лбом в холодный кафель. — Эй, Гарри… — раздалось за спиной, и он в ужасе обернулся, так и не выпустив член из руки. Взгляд Ричи словно прикипел к его достоинству, и ловец поспешил отвернуться обратно, рявкнуть: — Пошёл отсюда, Кут! — пульс грозился проломить виски своим заполошным биением, а щёки и уши словно изнутри тлели горячими углями. — Эм, я это… — загонщик кашлянул неловко и замолчал, продолжая стоять за спиной. Да какого же облезлого фестрала?!       Картинка все ещё двоилась перед глазами, и Гарри словно увидел на секунду жёсткую ухмылку, сверкнувший тьмою взгляд. — Продолжай, — приказал Снейп, обманчиво спокойно.       Что?!.. — Продолжай дрочить Поттер, — рыкнул он. — И повторяй за мной слово в слово.       Рука напряжённо дёрнулась вниз по стволу, всё внутри противилось такому поведению, заливая краской стыда от шеи до самых пяток, но Гарри прикусил губу до вспышек перед глазами и продолжил движение так, как он и видел ранее — с оттяжкой, медленно вверх. — Какого чёрта, уже подрочить нормально не дают, — выдал Снейп, и Гарри опешил на секунду. Он правда должен повторить такое вслух?! — К-какого чёрта… уже подрочить нормально не дают, — голос дал петуха, но никто из зрителей кажется не обратил на это пристального внимания. — Поттер, ты чего?!.. Вниз головой с метлы навернулся? — вкрадчиво поинтересовался горячий темнокожий гей за его спиной. Ну, конечно, что может пойти не так?!       Надеюсь, Снейп знает, что делает. — А у неё огромные сиськи, да? И задница тоже ничего, — сказал профессор, а Гарри повторил слово в слово, даже почти без запинок. На его щеках вполне можно было начинать жарить бекон. — Фу, блять, Поттер!.. Ты что, на Дамельзу запал? Точно долбанулся, — пятки скрипнули по мокрому полу, и уже через пару секунд громко хлопнула дверь. Гарри ещё успел услышать приглушённое. — Наш герой чокнулся! Уизли, ты должен на него повлиять! — прежде чем сорваться в бессвязный, судорожный шёпот: — Зачем вы так… зачем так со мной… я вас… а вы… — рука задвигалась резко, вырывая из груди хрипы, на глазах выступили злые слёзы. — Я не хотел, я… — Ты молодец, — ворвалось в сознание ласковым мёдом. — Чёрт! — зашипел Гарри, кусая и без того пострадавшую губу. — Ты справился с заданием и теперь должен получить награду, верно?       Большой палец потёр головку, вырывая звонкие стоны самого соблазнительного во всём мире голоса. Рука задвигалась резко, рвано, бесконтрольно, невесомо задевая уздечку под головкой, заставляя член наливаться кровью словно аппетитный пунцовый леденец, и уже через минуту в подставленную ладонь брызнули перламутровые брызги, сопровождая фейерверк низким и громким стоном удовольствия. Снейп поднёс ладонь к лицу, рассматривая, как тянутся ниточки спермы меж пальцами, как стекают они по ладони к запястью и едва не попадают за рукав, но длинный язык слизывает сбежавшую каплю, растирает её во рту, позволяя разглядеть, как перламутр смешивается со слюной.       Гарри застонал жалобно, кончая, и упал на колени. В водовороте воды медленно исчезала его собственная сперма, а он мог лишь обессиленно подставить ладони тёплым каплям бьющего из крана дождя. С трудом доставая слова со дна той пустоты, что возникла в его голове, он подумал, что это самый яркий оргазм в его жизни. — Рад, что вы так высоко оценили данное событие, — мурлыкнул Северус довольно, а Гарри не сдержал нервного смешка.       Довольный Северус Снейп — самое редкое явление, что доводилось видеть (и слышать) магическому миру.       Поттер поднялся лишь тогда, когда почувствовал онемение конечностей. Буквально заставил себя собраться в кучу, мучительно долго закручивая вентиль крана и уговаривая себя выйти в раздевалку. Если там вдруг окажется кто-то из парней — он точно умрёт со стыда, или чуть позже, в попытке придушить Снейпа. «И когда только стал таким смелым?» — буркнул его внутренний Снейп. Не тот, что поселился в его голове недавно. А тот, что обосновался там с первого курса, задавая нужное направление пинками, иногда издеваясь в привычной, саркастичной манере.       За дверью к счастью не оказалось никого, и Гарри, завернувшись в короткое полотенце, пошлёпал к своему шкафчику. Бордовые лонгслив и плащ лежали на месте, как и тренировочные штаны… но его белья нигде не было видно. В мешке с вещами обнаружилась и смятая рубашка и учебные брюки, но снова: никакого белья. Даже сменного. Вместо него Гарри обнаружил подозрительный бумажный свёрток. Присмотревшись, он всё же нашёл надпись знакомым до последней чёрточки почерком: «Надень это».       Какое-то время, Поттер ещё сопротивлялся, но любопытство победило, и он вскрыл пакет. Внутри оказалось новое белье. Красивое такое, чёрное как сама ночь. Вот только женское… с кружевами.       Нет, — подумал он твёрдо, намереваясь сражаться до конца. Да хоть бы и без белья идти, какая разница?! Всё равно недалеко и перед обедом можно забежать в спальню. — Да, — ответил ему Снейп, спокойно и безапеляционно. Он уже знал ответ — Гарри обещал делать всё. Значит он сделает. — И не позволяйте больше своим сокомандникам подобные вольности, — мелькнул размытый образ Снейпа, у окна одной из башен и его самого, вдали, окружённого настойчивыми загонщиками.              Страдальческий, полный отчаяния стон сорвался с губ матерными словами. «Мерлин, так вот почему…» — подумал он, сжимая шуршащий свёрток от переизбытка чувств. Позволил ли Снейп увидеть это нарочно, или же воспоминания случайно скользнули в его мысли, сейчас это казалось неважным. Стыд почти прошёл, и он был даже благодарен команде за подаренную возможность увидеть ревность Снейпа, пусть этого слова и не прозвучало вслух. — Хорошо… я понял, сэр, — шепнул он, с трудом подавляя глупую улыбку.       С третьей попытки Поттер всё же заставил себя взять в руки тесёмки, больше напоминающие незаконченное рукоделие тёти Петуньи, чем реальный предмет гардероба. Покрутил в руках, примеряясь, с удивлением обнаруживая тесный, но вполне приемлемый мешочек под член и все остальное. Значит это сделано специально для мужчин? Да кто из мужчин вообще такое носит?! Перед глазами вспыхнула картинка, как Северус смотрелся бы в этом и стыдливое удовольствие расползлось по венам тёплыми змейками. — Чёрт, — сплюнул он, решительно. — Только в этот раз, а завтра пусть сам их носит! — Ещё чего, — фыркнул Снейп, явно веселясь с его нелепых попыток скрыть смущение за злостью.