Ищущий

      Новая область, которую нужно было как следует исследовать, означала, что я снова буду идти куда глаза глядят. Я решила вернуться в Сон и проведать Германа и Куклу, а также поручить старику поработать над новой картой для Соборного Округа. — Это почти освежает, когда нечем заняться, — прокомментировал он. — Пока я здесь занят, не стесняйся исследовать этот «кровавый камень» или посмотреть, что тебе могут дать твои значки. — Он ухмыльнулся мне. — Мои старые глаза все еще остры: я заметил значок «пилы» у тебя на лацкане.       По правде говоря, я совсем забыла об этом. Просто еще одна вещь, подобранная в акведуке, и когда я схватила ее, то вспомнила о значке с мечом и подумала, похож ли он на этот. Потом появился Гаскойн, и у меня появилось множество других проблем. — Ты сказал, что охотники могут реквизировать снаряжение. Как я могла бы это сделать?       Он отмахнулся от меня. — Иди побеспокой странных тварей в купальне для птиц. У них есть всякая всячина, которую они получают в Ярнаме.       Однажды я была у купальни для птиц, и Кукла была хорошей слушательницей, поскольку я изо всех сил старалась общаться с малышами. — Герман? Почему они пытаются предложить мне большой черт возьми камень? — Крикнула я.       — Киркхаммер, — крикнул он в ответ. — Хорошо, когда что-нибудь раздавливаешь.       Кукла показала мне, как работает оружие, как узкий колющий меч входит в прорезь и фиксируется на месте массивным каменным наконечником, и мне стало немного не по себе от того, как легко она справилась с огромной каменной плитой. Резьба на боку стерлась с возрастом, но случайные крупные цифры, которые не совсем выцвели, заставили меня подумать, что эта вещь описана в Священном Писании. Я сделала несколько пробных взмахов киркхаммером, но мне не понравился его вес. Слишком тяжело для такой девушки, как я: каждое движение создавало ощущение, что я собираюсь взлететь в стиле Looney Tunes. Маленький фонарь, который они предложили следующим, был намного лучше. Крошечная свеча давала не так уж много света, но, по словам Куклы, свеча никогда не иссякала. Я могла бы прикрепить его к своему поясу и получить, по крайней мере, немного больше освещения, чем обычно.       Предъявив значок пилы, малыши снова показали оружие, которое они предложили мне в начале этого путешествия, плюс кое-что еще. Это напомнило мне мое существующее оружие, только вместо глефы с одной стороны оружие сужалось к заостренному концу и имело зубья пилы с обеих сторон. Я склонила голову набок, глядя на Куклу. Так что это за штука и почему она здесь?       Герман назвал это копьем-пилой. Это модификация, некоторые сказали бы, усовершенствование известного вам ножовочного станка. Кукла провела рукой по плоской стороне оружия. — Как вы, возможно, уже догадались, охота на зверя имеет метафорическую составляющую. Кровавые камни — это концепции, ставшие физическими, и поэтому физическое можно превратить в концепцию: зазубренное оружие — анафема для зверя. Хотя зубы могут вцепиться в одежду охотника, они найдут свою цель и разорвут зверя на части. Копье может пригодиться для путешествия в Запретный лес. Там есть существа, которые более уязвимы перед символической праведностью пронзающего клинка, такого как этот наконечник копья.       У меня возникло ощущение, что она знала гораздо больше, чем показывала. Однако до сих пор она была честна со мной и уже призналась, что иногда бывала ограничена в том, что могла сказать. Может быть, это был еще один случай, когда я еще не была готов что-то понять. — Пока ты здесь… — Я порылась в кармане в поисках листков бумаги, которые дала мне Эйлин. — Что это за штуки? — спросила я. Символ, нарисованный на бумаге, выглядел как минималистский трезубец с внешними зубцами, направленными внутрь, или, возможно, что-то вроде средневекового мэнкетчера.       Кукла мягко улыбнулась. — Это настоящий подарок. — Она перевернула бумагу, так что зубцы были направлены вниз. — Это то, что известно как метка смелого охотника. — Видя, что я ничего не понимаю, она села на садовую ограду и положила бумаги себе на колени. — Здесь это не сработает, но когда в следующий раз вы окажетесь в Ярнаме, закройте глаза и представьте, что возвращаетесь домой. Этот символ должен появиться в вашем сознании. Если вы сконцентрируетесь на этом, то обнаружите, что вернулись в Сон. Это полезная способность, но и дорогостоящая: вы возвращаетесь таким, каким были, когда в последний раз были во Сне. Все отголоски крови соскользнут с твоей сущности.       — Так это на случай, если я где-нибудь застряну? В ловушке?»       — В сущности, да. На самих охотников охотились и раньше, особенно рыцари Кейнхерста во время войны. У большинства охотников, оказавшихся в плену, не было выхода, но тот, кто был связан со Сном, мог сбежать. — И тут она упомянула кое-что еще, что я не совсем поняла. Кейнхерст? Война? — Это, с другой стороны, жирный знак. Написанная кроваво-желчными чернилами и воплощенная в физическую форму, эта бумага действует как якорь и позволяет вам унести с собой эхо вашей крови ценой уничтожения Метки.       Я взбодрилась. — Значит, если я окажусь в плохой ситуации, это запасной выход, который позволит мне сохранить эхо моей крови? Я буду должна поблагодарить Эйлин, когда увижу ее в следующий раз. О! — я улыбнулась Кукле. — Она просила передать тебе привет.       Улыбка Куклы стала еще шире. — Эйлин — милая женщина, — сказала она, — и с сильной волей. Даже после того, как она освободилась от Сна, она продолжает работать, чтобы принести мир обезумевшим от крови охотникам. Она нашла свое призвание, и я горжусь тем, что помогла ей открыть его.       По рекомендации Куклы и Германа я решила попробовать новое копье-пилу и воспользовалась инструментами и кровавыми камнями, чтобы улучшить его. Герман заглянул мне через плечо, чтобы рассказать, как направлять эхо крови по различным резервуарам и превращать их в физическую форму, прежде чем вставлять кровавые камни, которые исчезали в оружии. Когда я закончила, пила слегка запульсировала с силой в такт биению моего сердца, прежде чем успокоиться. Я израсходовала последние отголоски, усиливая себя, позволяя Кукле вплести сверхъестественную энергию в мое тело, чтобы сделать меня сильнее и быстрее.       (ПЕРЕРЫВ)       Я вернулась в часовню Идона и поздоровалась с Шивон и Десмондом. Девушка развлекала своего странного нового друга, рассказывая ему истории из своей повседневной жизни: для слепого человека, живущего в часовне, это, должно быть, было захватывающе. После кратких приветствий я направилась в собственно Соборный Округ. Дверь слева от меня — я думаю, что она была на севере, но не могу быть до конца уверена из–за расположения зданий — вела на другое кладбище и к небольшому колодцу. Эти могилы выглядели почти импровизированными, как будто им нужно было похоронить слишком много тел, и они решили выкопать могилы здесь. Это не могло быть хорошо для уровня грунтовых вод, не так ли?       С каждым улучшением от Куклы, казалось, обострялись и мои чувства. Я могла бы ступать в мягких кожаных ботинках по каменной дорожке. С дороги, идущей под уклон, поднялся крупный, неестественного вида мужчина. При взгляде на него всего, он должен был быть не менее семи футов ростом. Его одежда, как ни странно, была, по крайней мере, приблизительно подогнана под его размер. Не сшитая на заказ, но определенно не с таким укорочением рукавов, как у «Охотников на зверей». На нем был белый плащ-дождевик поверх полностью черного костюма и широкополая белая шляпа поверх головы, покрытой шарфом. На всеобщее обозрение было выставлено чересчур вытянутое лицо странного мужчины, почти такое же белое, как у малышей, и совсем не такое длинное, как у Десмонда. Вместо слишком большого подбородка у него было… просто слишком большое лицо. В каком-то смысле это напомнило мне головы с острова Пасхи — странная длина черепа. Черные глаза с едва заметными радужками какого-то желто-орехового цвета довершали тревожный и нечеловеческий вид.       Я крепче сжала пилу, зная, что, скорее всего, произойдет. И действительно, он угрожающе взмахнул своей тростью с острым наконечником, и его челюсть выпятилась еще больше, до самой грудины. Из его горла вырвался хриплый звук, как будто кто-то без голосовых связок пытался кричать. Резким движением я открыла лезвие пилы и двинулась вперед. Поскольку он держал трость в правой руке, я нырнула мимо него слева и изо всех сил прижалась к его левому бедру. Он развернулся вправо, направив трость в мою сторону. К счастью, рукоять трости на самом деле не была заточена, просто имела острые углы, так что она не порезала меня, но удар металла о мои ребра был неприятным. Мне пришлось отказаться от рукопашной схватки и, придерживая сломанное ребро, вколоть себе ампулу с кровью, чтобы убедиться, что я не проткну легкое. Я вернулась к битве, еще больше опасаясь этой трости и того, как сильно он может ударить. Он избил и изрезал меня, но я пустила ему кровь и залечила свои раны. Когда он умер, я сделала пометку спросить Куклу и Германа об этом чудаке в белом шарфе.       Решив посмотреть, что находится в том направлении, откуда пришел охотник с белым лицом, я направилась вниз и вскоре почувствовала, что земля дрожит. Я слышала звон цепей, мягкое позвякивание чего-то похожего на коровий колокольчик. Был… был ли здесь какой-то гигантский бык?       Я завернула за угол и увидела настоящего великана. Нет, это не бык, но могло бы быть и лучше. Эта штука была титанической. Монстр с моста был добрых десяти футов ростом, весь сгорбленный, вероятно, от двенадцати до пятнадцати в полный рост. Эта мерзость была пятнадцати футов ростом, когда она сутулилась! Я бы не удивилась, если бы он был ростом с два этажа, когда он выпрямиться. Он был похож на истощенный труп, завернутый в лохмотья, словно в какой-то попытке сохранить свою скромность. Его ноги были неплотно скованы цепями, хотя места для ходьбы было более чем достаточно, так что я не видела смысла в цепях. Его руки были прикованы к гигантскому топору, большая часть которого заржавела и окровавлена, хотя там, где рукоять переходила в центральную колонну головы, вместо нее было изящное серебро с чем-то скандинавским, если мне нужно было догадаться. На существо была накинута гигантская простыня, возможно, старая белая ткань из палатки викторианской эпохи, закрепленная вокруг шеи веревкой, образуя нечто вроде импровизированного плаща. А на его сморщенной голове, отбрасывая тень на кажущееся безглазым лицо, сидела шляпа, идеально подходящая по размеру для его головы. И хотя голова была слишком маленькой для его деформированного, долговязого тела, она, несомненно, все еще оставалась массивной.       Существо поплелось ко мне, готовя свой топор. — Блядь, — простонала я и сделала выпад.       Бой был на удивление не очень трудным, хотя это было исключительно потому, что я избежала ударов. Я была почти уверена, что один удар этого топора разрубит меня на части, а удар кулаком или пинок от монстра, способного поднять такой кусок металла, не принесет пользы моим костям. Я металась между его ног взад и вперед, разрезая его лодыжки и распиливая тыльную сторону коленей. Когда он повалился вперед, я запрыгнула ему на спину и устремилась вверх вдоль позвоночника, прежде чем мои сильные ноги подбросили меня в воздух, чтобы я упала обратно, пронзив его сзади насквозь. (Fatality!)       Затем я услышала еще несколько звуков, почувствовала дрожь земли и решила быстрее спрятаться.       (ПЕРЕРЫВ)       Соборный округ представлял собой настоящий лабиринт. В этом был смысл: Ярнам был огромным городом, поэтому его центр, вероятно, был застроен более органично в стремлении максимально использовать имеющееся пространство. В данном случае это означало извиваться по спирали по огромным городским улицам-щупальцам вдоль контуров небольших холмов, которые перекатывались у меня под ногами. Проходя через это место, карта почти не помогала, я пробилась еще через дюжину звероподобных охотников и несколько полноценных волков. Как ни странно, в бочке, которую я только что случайно разбила во время стычки с бандитом и охотником с вилами, я нашла аккуратно сложенное снаряжение. Оно было всё черное, со странным козырьком для глаз и палантином, похожим на тот, что носил Гаскойн. Возможно, это была одежда священнослужителей? Зачем кому-то понадобилось хранить его здесь?       Когда я сделала передышку и задумалась, то краем глаза заметила свечение. Малыши снова поднялись, приветственно протягивая руки, в то время как один из них покачивался в направлении наряда. Я приподняла бровь. — Если ты предлагаешь взять это на себя ради меня… Спасибо, я полагаю? — Они скатали одежду в комок и исчезли на улице. — Тогда ладно.       Улицы петляли и текли вверх и вниз по холмистой местности Ярнама, вверх по лестницам, которые превратились в тесные боксы для убийств, поскольку по бокам меня окружали звери (спасибо Гилберту за огнемет), и по элегантным открытым коридорам, пока я не нашла место относительного спокойствия. Я почувствовала запах искусственных благовоний «лунный цветок», смешанный с другими видами дыма, и обнаружила мужчину, медитирующего перед чем-то, похожим на святилище. На надгробии, покоящемся на вершине святилища, было выбито изображение мужчины, высокого и худощавого, с густой всклокоченной бородой.       Я посмотрела вниз на медитирующего блондина, который теперь смотрел на меня снизу вверх. Он осторожно высвободил руку из массивного колеса из дерева и стали. Это… это было его оружие? — Судя по тому, как ты держишься, — пробормотал он почти себе под нос, — ты не кажешься сумасшедшей… Он встал. — Ты охотник на зверей, не так ли? Именно так я и начинал! — Что ж, этот парень был легковозбудимым. — Ах, прошу прощения. Вы можете называть меня Альфредом, — он улыбнулся, — протеже мастера Логариуса — охотника на Нечистую кровь!        Я заморгала за защитными очками. — Э-э, я Тейлор, охотник по необходимости. Вы должны простить меня, но я чужая в этих краях. Я не знаю, э-э, Логариуса или Нечистую кровь.       Альфред оглянулся на надгробие, которое, как я предположила по его реакции, было подобием Логариуса. — Ну, как рассказывал мастер Логариус, однажды был ученый, который предал своих собратьев в Бюргенверте и принес с собой запретную кровь в замок Кейнхерст. Именно тогда родилась нечеловеческая Нечистая Кровь. Это дьявольские создания, которые угрожают чистоте церковного исцеления кровью. В свое время мастер Логариус привел своих палачей в Кейнхерст, чтобы очистить его от мерзкой крови. Но не все пошло гладко: несмотря на деяния благородных палачей, предводитель Нечистой крови все еще жив. Мастер Логариус стал благословенным якорем, защищающим нас от зла. — Он опустил глаза и покачал головой. — Трагические, очень трагические времена, когда мастер Логариус был брошен в проклятых владениях Нечистой Крови. Я должен освободить его, чтобы он мог достойно почтить мученическую смерть, поэтому я ищу дорогу в замок Кейнхерст.       Ты говоришь «в свое время» и что Логариус возглавлял палачей, — указала я, — но ты никогда не упоминаешь, что шел вместе с ними. К тому же, это звучит так, словно это случилось много лет назад, а тебе не может быть больше тридцати.       Он покраснел до ушей. — Ах, да. Я… полагаю, что претендовать на титул протеже может быть немного самонадеянно. Я был глубоко вдохновлен мастером Логариусом и узнал все, что мог, о великом человеке, которому было отказано в мученичестве. Я последний из палачей и первый за более чем два десятилетия. Но, несмотря ни на что, что вы скажете? Мы можем охотиться на разную добычу, но мы сосредоточены на обеспечении безопасности людей. Почему бы не сотрудничать, не объединить наши знания?       Что ж, очевидно, он был религиозным фанатиком, называвшим себя учеником человека, которого он никогда не встречал. Но я мало что знала, и любая информация, которую я могла бы получить, была бы полезной. Я просто надеюсь, что это будет точно. — конечно. Не уверена, как много я могла бы рассказать вам со своей стороны, но я попытаюсь.        — Действительно, очень хорошо! Вот, возьми это, чтобы отпраздновать наше знакомство. Он передал мне странно мерцающую бумагу. — Огненная бумага мало полезна против нечистой крови, но очень помогает против зверей. Я подобрал его во время своих путешествий, но у меня не было причин им пользоваться.       Огненная бумага? Мне пришлось бы спросить Куклу или Германа, как этим пользоваться. — спасибо. Итак, я уже несколько раз слышала о Бюргенверте. Что это?       Он покачал головой. — Гнусное место, я бы сказал. Благородное дело было использовано не по назначению. Бюргенверт когда-то был местом обучения, местом сбора ученых и оккультистов. И в гробницу богов, высеченную под Ярнамом, которая должна быть знакома всем охотникам, изначально можно было попасть оттуда. Так вот, группа старателей обнаружила святого медиума в тех катакомбах, и это привело к основанию Церкви исцеления и учреждению практики исцеления кровью. Так что в некотором смысле все священное в Ярнаме можно проследить до Бергенверта.       Это было очень трудно понять. — Так почему же Бюргенверт злой, если все хорошее пришло оттуда?       — Ну, — он пожал плечами, — я всего лишь непрофессионал — простой охотник, озабоченный противостоянием злу, а не разгадыванием тайн мира. Я не знаю всей истории, но Бергенверт отверг чудо исцеления кровью. Таким образом, церковь объявила это место запретной территорией, а лес вокруг него кишит монстрами. Неясно, сколько ученых осталось в живых, если вообще остались, поскольку этот раскол произошел десятилетия назад, но только они знают пароль, который откроет врата в Запретный лес. Это было последнее детское оскорбление в адрес викария Лоуренса — закрыть вход с их стороны, как бы говоря, что это они нам запретили.       — Итак, Кейнхерст, — подсказала я, надеясь получить немного больше информации, чем просто «они злые». — Почему ты ищешь путь? Это же замок, неужели его так трудно найти?       — Какой-то вид очарования защищает это, — ответил Альфред. — Те, кто попадает в вездесущий туман, оказываются там, откуда начали, независимо от того, сосредотачиваются ли они на том, чтобы идти прямо или делать бесконечные повороты. Я слышал, что существует магия, способная рассеять туман или каким-то образом гарантировать безопасный проход, но каждый раз, отправляясь из Хемвика, я оказывался там, откуда начал.       — У меня есть последний вопрос, касающийся более поздней истории. Я пытаюсь попасть в Старый Ярнам, а именно в Церковь Доброй Чаши. Ты знаешь, как туда добраться?       Альфред рассмеялся внезапным, удивленным визгом. — Миледи Тейлор, воистину, провидение свело нас вместе в этот день. — Он подвел меня к рычагу и, крякнув, повернул его. Ближайшая статуя отъехала в сторону, открыв темную лестницу. — На случай, если звери когда-нибудь забредут сюда, мы не допустим, чтобы они вторглись в прекрасный Ярнам. Поэтому мы сохранили камень над главным проходом. Я полагаю, в ночь охоты это не имеет большого значения.       Я кивнула и начала спускаться. — Береги себя, Альфред. Если я найду что-нибудь о Нечистокровных или Кейнхерсте, я дам тебе знать.