небо над нами

Слова застряли у неё в горле, и она принялась хватать губами воздух. А что, госпожа Дилан, услышали что-то из ряда вон выходящее? Для пущего эффекта Баран сдвинул брови к переносице. Девчонка испуганно захлопала ресницами, а когда он стал злобно сверлить её глазами - смущённо отвела взгляд. Ложная скромность! - Всё, дело решённое, ты остаёшься здесь. - Пожалуйста, возьми меня с собой! Баран почувствовал странное: он почему-то не мог противостоять этой жалкой, и от того цепляющей за живое просьбе. Поджав губы, он устрашающе пошевелил поросшей бородой челюстью - Дилан всё равно умоляюще смотрела на него. Вот прицепилась! Ладно, уж он сможет устроить так, чтобы она пожалела о своей настойчивости и в следующий раз даже не думала увиваться за ним. К тому же, Баран мог признаться в этом хотя бы себе, он понятия не имел, что им действительно понадобиться в эти два дня, а без чего спокойно можно прожить, и от участия Дилан в этом вопросе он бы не отказался. - Ладно, собирайся. Она чуть ли не взвизгнула от удовольствия, лицо сразу запылало румянцем, взгляд заискрился… Что, добилась своего? Ничего, ничего. Самое веселье ещё впереди, ты подожди. Пока Баран строил внутри себя демонические планы, замышляя недоброе, Дилан пулей собралась и встала у джипа, как послушная собачонка. Ничего не оставалось, как молча сесть за руль и терпеливо ждать, пока королевишна заберётся внутрь, разберётся с ремнём безопасности и всё-таки пристегнётся. Баран даже глаза закатывать перехотел - надоело. В навигаторе он задал маршрут до ближайшего гипермаркета. Там был целый торговый центр - огромный, рассчитанный на жителей всей округи и стамбульцев, снующих взад и вперёд между городом и своей загородной недвижимостью. Баран очень надеялся, что никаких знакомых семьи или партнёров по бизнесу он там не встретит. Его коварным планам по унижению Дилан не суждено было сбыться: это он чуть ли не впервые в жизни оказался в оживлённом магазине один на один с толпой непонятного народу, это он понятия не имел как отцепить тележку для продуктов от металлической извивающейся гусеницы таких точно тележек, это он не знал, что в таких местах нужна обыкновенная мелочь и давным-давно поставлены аппараты размена купюр для таких снобов, как он, которые уже и забыли, что такое мелкие круглые монетки и с чем их едят. - Ох, давайте я всё сделаю, - вздохнула Дилан, забрала у него крупную купюру и привезла спустя минуту огромную грохочущую тележку. - Что, ходить по магазинам за продуктами вам ещё не доводилось? - Иди молча, иначе оставлю в машине. Он заметил тень ехидства на её лице, конечно, после всего она уже не верила, что Баран рискнёт идти за покупками в одиночку. Теперь она мстительно молчала, а он не знал, как сказать ей, чтобы она складывала в тележку то, что им понадобится. В итоге они, как два напыщенных пингвина, не проронив ни слова, сделали круг почёта по рыбному отделу и вернулись в овощи, всё ещё грохоча тележкой. Баран стрелял в жену пламенными взглядами, та молчала. Вот вредная! Ладно, не могут же они часами кружить по гипермаркету как идиоты. - Что ты хочешь на ужин? - обратился он к ней наконец. Дилан приподняла бровь: - Мне всё равно, что купите, то и буду. - Я… Он вздохнул. - Я не знаю, что купить. - Рыбу? Мясо? Овощи для супа? Фасоль? Чечевицу? Баран не успевал запоминать всё то, что она ему называла. - Складывай это в тележку, - властно, чтобы не потерять остатки достоинства, повелел он. Девчонка пожала плечами и отправилась гулять по рядам, а Баран покорно следовал за ней, как самый классический муж-подкаблучник. Фу. «Ну иди, - звучал внутри него диалог, - иди в другую сторону, раз ты такой непокорный. Посмотрим, куда ты придёшь». Естественно, никуда он не пошёл, ещё и помогал ей снимать банки с верхних полок и поднимать тяжёлое с нижних. Зачем им пятикилограммовый пакет муки Баран не спросил, чтобы окончательно не потерять лицо. Он оплатит и приволочёт домой всё, что она бы ни положила в эту треклятую тележку, хоть тушу мамонта, хоть окорок бегемота… - Баран? Это действительно ты? - услышал он вдруг жеманный женский голос, и внутренне скукожился. А ведь они почти дошли до касс незамеченными. Перед ним в меховом манто, кожаных брюках и сапогах-ботфортах, как у кота в мультике, стояла Мехтаб - подруга Дерьи. Увидеть её здесь было довольно неожиданно, впрочем, у неё были все основания думать точно так же. - Мехтаб. Привет. Рад видеть. Как ты? - Баран выплёвывал эти предложения по очереди с паузой, чтобы девица утомилась и пошла по своим делам. Но не тут-то было. - Привет, Баранчик, дорогуша, прекрасно выглядишь! Ты такой стал ухоженный, холёный, просто заглядение, какие щёчки! - эта строчила слова как из пулемёта. - Какая неожиданность встретить тебя здесь! Ещё большая неожиданность узнать, что ты так внезапно женился на какой-то непонятной… По хмурому лицу собеседника Мехтаб быстро поняла, что встала не на те рельсы. - Ээээ.. Я имела в виду, незнакомой девушке. Она здесь с тобой? Девица принялась крутить головой, но всё время смотрела куда-то мимо Дилан, очевидно считая, что эта невзрачная ну никак не могла быть женой Барана Карабея. Жёнушка же, в свою очередь, косила своим зелёным глазом на них с Мехтаб, и выражение её взгляда было далёким от приветливости. А что такое? Неужели в маленькой госпоже может проснуться ревность? Да ну, быть такого не может… Барану нужно было срочно проверить свою догадку, поэтому он пренебрежительно мотнул головой: - Забудь ты сейчас о моей жене. Кстати, ты здесь одна? Прекрасно выглядишь, к слову… Баран говорил и сам не верил тому, что скрывается с его губ. Комплименты! Ещё и такой сомнительной особе как Мехтаб. Густо подведённые глаза девицы загорелись огнём, пухлые губы растянулись в довольной улыбке. Краем глаза он наблюдал за девчонкой, напряжённо замершей посреди продуктовых полок, как суслик в пустыне. - Ах, Баранчик, ты такой милаш! Он мог поклясться, что ещё мгновение, и Мехтаб правда потреплет его по щекам, как ребёнка. Но она сделала кое-что похуже. - Спасибо, дорогой, - продолжала ворковать девица. - Я так соскучилась по моей Дерье! Как увидишь её, передай вот это… дружеский поцелуй… Томно потянувшись к Барану, Мехтаб припала губищами к его щеке.