небо над нами

Как и обещала, Дерья увела Дилан куда-то в другое помещение, а затем вернулась, и Баран почувствовал холодное противное прикосновение к своему запястью. - Так нужно, сладенький, - проворковала она, и он ощутил жёсткий ворс верёвки на своей левой руке. - Не скучай без меня сильно. Дерья привязала пленника к железному изголовью кровати, послала воздушный поцелуй и удалилась. Баран услышал, как захлопнулась входная дверь дома, а затем показалось, что на улице завелась машина. - Она уехала? - пробормотал он чуть слышно. - Уехала же? Дилан... Дилан! Ему никто не ответил. Эта ненормальная могла закрыть её где угодно - в котельной, в хамаме, на втором этаже, в сарае... Нет, только не в сарае! Баран ещё несколько раз проваливался в забытье, а когда приходил в себя, то пытался докричаться до Дилан, хотя всё, что он мог исторгнуть из своей груди, был глухой, сдавленный хрип. В его голову время от времени закрадывался вопрос, почему он так быстро сдал, и в чём причина настолько плохого его самочувствия. Неужели действительно ночёвка на холодном полу сарая могла выбить из колеи такого здорового и сильного мужчину, каким являлся Баран Карабей? Или же это страх за жизнь Дилан подкосила его? - Дилан... - прошептал он в горячке. - Дилан... Она обещала прийти. Обещала спасти их. Баран ждал, но никто не пришёл. Ему снились красочные, объёмные сны, поглощающие его реальность. Однажды открыв глаза, он увидел прямо перед собой женское лицо. У него были знакомые черты - нос Дилан, её глаза, губы, высокий, чуть выпуклый лоб. - Дилан, - вновь прошептал Баран и тут же получил звонкую пощёчину, от которой быстро пришёл в себя. К его разочарованию, перед ним вновь находилась Дерья. - Я ему тут, значит, за лекарствами через полгорода езжу, а он всё "Дилан, Дилан"?! - её возмущению не было предела. - Я видел сон, прости... - он попытался неумело смягчить сердце своей истязательницы. - Видел он сон, оказывается! Неблагодарный! Барану сделалось жутко смешно от того, что Дерья ревнует его даже ко сну о жене, но смеяться в лицо маньячке он всё равно не отважился, несмотря на всю глупость ситуации. Дерья дала ему воды и один банан, который Баран с трудом прожевал, а затем развела в стакане какой-то порошок и напоила этой смесью свою жертву. Пойло показалось Барану просто отвратительным на вкус, и он был уверен, что оно вышло именно таким из-за того, что делала его Дерья. Если бы лекарством больного поила Дилан, оно было бы если не вкусным, то хотя бы более приятным. - Пойду проверю, как там наша птичка, - с угрозой в голосе объявила мучительница. - А затем отправлюсь к бабуле Азаде. Сегодня в особняке состоится большой семейный ужин. Конечно же, я приглашена... Но даже не надейся так просто избавиться от меня! Завтра утром я обязательно вернусь. Баран поморщился, больше от её ударения на слове "семейный", чем от угрозы явиться к ним по утру. Не видеть Дерью до самого рассвета - разве это не прекрасно? Настоящий подарок судьбы! Внезапно он почувствовал слабое, но облегчение во всём теле, и перемену в своём состоянии. Счастливо улыбнувшись от того, что скоро во сне вновь можно будет любоваться лицом Дилан, Баран закрыл глаза и тут же уснул. Он видел её и во сне, и наяву, с закрытыми глазами и когда открывал их. Образ жены преследовал его каждую минуту. Пробудившись от тяжёлого сна, весь покрытый липким, болезненным потом, Баран вновь увидел светлый взгляд Дилан, направленный на него. - Ох, Дерья, это опять ты? - недовольно проворчал он. - Что-то рано, обещала ведь не появляться до утра... - Баран... Баран, это я. Услышав тихий знакомый голос, он вздрогнул, не веря своим ушам. Должно быть, его накрыли слуховые галлюцинации от высокой температуры. Не может же перед ним стоять Дилан... - Дерья, хватит так шутить! - Я не Дерья, - Баран попытался сфокусировать взгляд, но получалось плохо. - Это я, Дилан. Баран, ты узнаёшь меня? Он почувствовал, что матрас рядом с ним немного прогнулся от небольшого веса, а потом ощутил прикосновение прохладной ладони к своей щеке. - Ди... Дилан? Ты... Ты снова мне снишься? - Нет, это не сон, - она вдруг припала губами к его лбу, и сердце Барана хаотично застучало в груди. - Температура, вроде, спала... Как ты? Как себя чувствуешь? Она дала тебе лекарство? Баран всё ещё не мог поверить в реальность происходящего, а ещё не мог сосредоточиться на её вопросах. Ему хотелось только смотреть в эти сочувствующие глаза и наслаждаться ласковыми прикосновениями к своему лицу. - Да, дала, - нехотя пробормотал он. - Но как? Как тебе удалось освободиться? - Было сложно и немного больно... - Дилан потёрла правое запястье. Найдя в себе остатки сил, Баран тут же потянулся к её руке и взял чуть повыше, чтобы не причинить новую боль. Кожа на запястье была покрасневшей, вся в фиолетовых ссадинах, покрывших кисть от косточки до фаланг пальцев. - Я просто сорвала верёвку и немного ослабила узел, чтобы потом снова суметь завязать её... - Снова завязать? - возмутился Баран. - Но зачем? Ты освободилась, нам нужно бежать отсюда! Дерьи не будет до самого утра! - Мы не сможем, Баран... Сейчас не сможем. Он замолчал и приготовился внимательно её слушать. - Дерья приехала сюда не одна. Когда в доме пропал свет и ты оставил меня в гостиной, на нас напали почти одновременно. Я услышала глухой удар в коридоре, но уже через секунду к моему лицу прижали тряпку, пропитанную какой-то вонючей жидкостью... Я отключилась не сразу. Сквозь полусон-полуреальность я слышала мужские голоса, их было несколько. Они показались мне смутно знакомыми... - Кто? - прохрипел Баран. - Кто это был, скажи мне! - Я не до конца уверена в том, что слышала, - покачала головой Дилан. - Я была не в том состоянии, чтобы утверждать сейчас наверняка! Мужчины помогли Дерье отнести тебя в сарай, сама она, как ты понимаешь, не справилась бы. Поутру они уехали. Я была в полуобморочном состоянии, никак не могла до конца провалиться в небытие, но и очнуться тоже не могла. Через несколько часов мне удалось прийти в себя, доползти до гардероба и натянуть на себя футболку и штаны. Держали меня в твоей спальне наверху. Дерья спала в гостиной, я слышала как она проснулась и позвонила своим помощникам. - Подожди, подожди, - Баран поморщился, от обилия новой информации у него вновь заныло место удара на затылке. - Ты сказала, что мужские голоса показались тебе смутно знакомыми. Ради всего святого, умоляю, скажи мне, кому они могут принадлежать? Дилан колебалась. Покусывая губы, она с сомнением смотрела на мужа. - Прошу тебя, - прошептал он. - Скажи мне. - Только пожалуйста, не нервничай, ладно? - нетвёрдым голосом произнесла Дилан. - Я бы очень хотела ошибиться, но, кажется, я слышала голос твоего дяди, господина Хасана... И его сына Фырата.