На языке цветов

*** — Профессор Снейп! — Да, мистер Смитт? — он повернулся и увидел семикурсника со своего факультета. — Я бы хотел поинтересоваться… — замялся парень. — Я слушаю, — Северус направлялся в Большой зал на ужин, и не останавливаясь, проговорил, будучи уверенным, что студент пойдет за ним. — Сэр, Вы, как Зельевар, наверное, знаете, что все цветы что-то, да значат, помимо их прямых значений? — заламывая руки, говорил он. Он явно был чем-то смущен и заинтересован. — Поконкретнее, мистер Смитт. Вы имеете в виду «язык цветов»? — Да, сэр, — тихо усмехнулся ученик, но тут же стушевался. — Не поймите меня неправильно, но зачем Вам это? — «Еще один романтик нашелся», — подумал Снейп. — Ну, понимаете… — продолжая заламывать руки, а теперь еще и пальцы, замялся он, — в общем и целом, мне кое-кто нравится, и мне бы хотелось как-нибудь сказать об этом… — Так вот Вы о чем… Ох, одни романтики кругом, — позволив себе улыбнуться, сказал он. — Приходите ко мне в кабинет после ужина, я Вам расскажу. — Спасибо, сэр! — они как раз вовремя зашли в Зал, и Мартин Смитт пошел за свое место, лучезарно улыбаясь. Северус, пока проходил мимо стола своего факультета, заметил, кому была обращена эта улыбка: его сокурсник — Уильям Джонсон — мило зарумянился, когда Смитт приобнял его и наклонился что-то спросить. Присев за стол для профессоров, Северус кивком поприветствовал МакГонагалл, Спраут и Помфри. Последняя как раз поинтересовалась, как обстоят дела с готовкой новых зелий для больничного крыла. — Я подумал, что стоит принести все зелья сразу. Бодроперцовое уже готово, Костерост тоже, экстракт бадьяна настаивается — еще ночь постоять нужно, умиротворяющий бальзам тоже на подходе. Если есть нуждающиеся, то могу принести сегодня же, — равнодушно ответил он. — Как хорошо, Северус. А то послезавтра приезжает новый профессор Защиты. Скорее всего, зелий понадобится много, — усмехнулась Помфри. — Помона, а как там с Мандрогорами… Северус перестал слушать своих коллег. «И ведь действительно: завтра же Хэллоуин, — подумал Снейп. — Завтра тот самый день…» За столько лет Северус так и не смог простить себе того, что произошло с его единственной подругой детства. Не смог простить себе ее смерть. Не смог простить себе того, как срывал свой гнев на ее сына, которого обязался защищать. Поттер. Гарри… Снейп был уверен, что тот все же не простил ему столько лет унижений. Несмотря на слова Гарри и его взгляды, он уверен, что вся горечь осталась в нем. Может, где-то на самом дне, но все же осталась. Каждый год он переживал этот день у себя в покоях за бутылкой (а было, что и за несколькими) Огневиски и другими горячительными. Он смотрел на огонь в камине, пил алкоголь и предавался грустным, трагичным и больным воспоминаниям, специально терзая себя. Он ничем не мог выжечь эту боль изнутри, да и, собственно, не хотел. Северус считал себя виноватым в Ее смерти и не собирался отпускать своих демонов. Чувство боли и горечи заставляло ощущать себя еще живым. Любая боль заставляла ощущать себя живым. Он до одури любил эти зеленые, цвета Авады глаза, которые померкли под тем самым заклинанием много лет назад. Но любовь та была дружеская. Увидев в 1991 году те самые зеленые глаза у лохматого мальчишки, Северус понял, что пропал. Он видел очевидное сходство с Джеймсом, но оно меркло перед этими глазами. Это был их сын. Сын-сирота. Гарри Джеймс Поттер. Северус ненавидел себя за то, что позволял себе срываться на мальчишку. Он орал на него, потому что не мог привыкнуть к тому, что видит те самые глаза подруги у совершенно другого человека. Это длилось примерно полгода, пока он не привык. Все последующие года он ненавидел Гарри за то, что тот мастерски находил себе проблемы. И приходилось вытаскивать его из них именно Северусу. Несмотря на то, что Снейп пообещал Дамблдору защищать и оберегать Гарри, он смог влюбиться в него. Ох, как же Северус ненавидел Альбуса, каково было его желание убить старого интригана, когда он рассказал страшную правду про крестраж внутри Гарри. «Мальчик должен умереть». Снейп до сих пор вспоминает с содроганием тот вечер, в который он напился до невменяемого состояния, а потом уснул на полу рядом с камином, обнимая футболку Гарри, кою удалось «по-тихому» стащить из комнаты. Он вдыхал его запах и захлебывался горькими слезами. Он не мог поверить в то, что он не сможет рассказать о своих чувствах мальчишке, не мог поверить в то, что он погибнет, даже и не прожив жизни, не прочувствовав ее вкуса. Уже много лет он не мог свыкнуться с презрением и злобой в этих зеленых глазах, хотя и понимал, что заработал к себе такое отношение своими стараниями. Как же больно было видеть ту злобу и слышать вслед «Трус!» после убийства Альбуса. Он не знал, как достучаться до его сердца, сказать, что все это маска что на самом деле он не ненавидит его за сходство с отцом, что так нужно, потому что Темный Лорд мог увидеть в его мыслях не того Снейпа, что сидел на собраниях Пожирателей. Не того холодного, надменного и закрытого Снейпа. Гарри мог запросто рассекретить его работу двойного шпиона, он не сомневался. И тогда Северус точно бы не выжил, хотя и не исключал, что может погибнуть. И в ту ночь, когда зеленые глаза проникновенно смотрели в черные, Северус не мог оторвать взгляда и в последний раз не полюбоваться ими. «Посмотри на меня!» — именно тогда Снейп понял, что смерть неизбежна. Что в его варианте, что в варианте Гарри. Мальчик был обязан умереть. Гарри ушел, оставив бездыханное тело своего ненавистного профессора. Следом за Поттером и его друзьями пришел Люциус, который и перенес его к себе в поместье, залив на его разодранное горло настойку бадьяна и влив вовнутрь то самое зелье, что сварил Северус от яда Нагайны. Его не покидало странное чувство, поэтому на этот случай, пока змея спала, греясь у камина, он слил немного ее яда во флакончик, на основе которого он смог сварить противоядие. Он знал, что что-то должно будет случиться, и оказался прав. Люциус смог остановить кровотечение и немного залечить раны и, погрузив его в магическую кому, трансгрессировал вместе с телом друга к дверям Мунго. Отправив патронуса Сметвику с просьбой помочь другу, Люциус отбыл к себе обратно в Мэнор. Он был рад, что ему удалось сохранить отношения со Сметвиком, даже если и не дружеские, то хотя бы похожие на статус хороших знакомых. Собственно, поэтому Сметвик не смог отказать в просьбе Малфою, потому что сам хорошо знал и общался с Северусом. Он поселил его в отдельную, закрытую для прессы палату. Потом все узнали, что война выиграна. Война пройдена. Гарри жив и относительно здоров, но ему это не мешало приходить к Снейпу, который был в коме, и после. Сметвик слышал и видел, что происходило между Гарри и Северусом. Он видел, с какой нежностью и горечью Поттер разговаривал с больным, как аккуратно брал его руку в свои, мягко поглаживая его ладонь пальцами. Это не было похоже на дружбу, тем более он знал, сколько ненависти было в мальчишке во время учебы. Тогда же он понял, что ненависти никакой нет, есть только нежность и любовь. Он не стал ничего говорить, потому что это не его дело. Оставил все как есть. Даже стал замечать, что после приходов Гарри к Северусу, состояние последнего становилось лучше. Тогда же он и понял, что никак не может запретить ему приходить к больному. Когда Снейп вышел из комы, первое, что услышал Сметвик, было тихое «Гарри». Проведя диагностику и поняв, что все было в пределах нормы, можно было сообщать Герою радостную новость… — Северус, а ты как считаешь? — донеслось до его ушей через плотный слой мыслей, в который он погрузился. Он вспомнил, что до сих пор сидит за столом, уткнувшись взглядом в свою тарелку. — Что? Простите, я не расслышал. — Я говорю, — повторила Минерва, — как ты считаешь, стоит ли подготовить какой-нибудь подарок новому преподавателю? — Варианты уже есть? — А как же! Мы тут думаем: либо подарить один подарок от всего коллектива, либо от каждого из нас. Голосов поровну, остался твой голос. — Хм… Думаю, что лучше будет от каждого. — Отлично! — хлопнула в ладоши Минерва. Северус не понимал, что такого радостного в этом. Он видел, как она чуть ли не подпрыгнула на месте. Видимо, ей не терпелось подготовить подарок от себя. Он не знал, что можно подарить мужчине, который будет вести в школе ЗОТИ. И как подгадать так, чтобы не подарить одно и то же с кем-нибудь из преподавателей. Что можно подарить из нужного и стоящего? — У тебя уже есть какие-нибудь идеи, Северус? — спросила Макгонагалл. — Обязательно подумаю после ужина. Всего доброго. Встав из-за стола и найдя взглядом ученика, который так хотел с ним поговорить, Северус кивнул ему и скрылся за дверью для профессоров. Спустившись к себе в кабинет и через него попав к себе в покои, Северус взял пергаменты учеников с домашними заданиями и погрузился в работу. Он решил, что без дела сидеть до прихода ученика непродуктивно, поэтому призвав перо и красные чернила, начал черкать едкие комментарии. Ровно через полчаса он услышал стук в дверь. Магией открыв дверь и поприветствовав кивком головы ученика, профессор пригласил сесть в кресло напротив. Отложив оставшиеся свитки, он повернулся к собеседнику. — Мистер Смитт, — начал Северус, сложив скрепленные руки на колено, перекинутое через ногу, — я хотел бы узнать, если это, конечно, не секрет, что бы Вы хотели донести до человека. Как я понял, Вы влюблены в мистера Джонсона. — Да, верно, сэр, — парень смутился, мило покраснев. — Я бы хотел ему показать, насколько сильны и глубоки мои чувства к нему. Хотел бы предложить ему руку и сердце после выпуска, но об этом он пока не знает. — Как давно Вы в отношениях? — спросил профессор, уже что-то прикидывая в уме. — С пятого курса. Третий год, если быть точнее. — Уже довольно большой срок, — кивнул Снейп. — Хорошо. Следующий вопрос: он знает об этом языке? — Да. Как раз с Уильяма все и началось, — подтвердил студент. — Простите мое праздное любопытство, но как это выразилось? — Сначала я начал получать Акации, — тихо начал он, на ходу вспоминая. — Затем были клеверы. Как только я узнал, от кого были цветы, я стал получать красные хризантемы. — Да, верно, — вновь кивнул Северус. — Акации обозначают тайную любовь, белый клевер пытается донести желание думать о дарителе, а красные хризантемы беззастенчиво говорят о любви. Были ли еще? — Да, сэр. Я дарил ему цветы в ответ: колокольчики — что думаю о нем, самшит обозначает верность, потом фиолетовую сирень — что хочу его ласк, что это первая и сильная любовь, — вновь смутившись, ответил Мартин. — Хорошо, — он сделал паузу. — Возможно, что вопрос покажется бестактным, но у Вас с мистером Джонсоном были сексуальные отношения? — Нет, сэр, — покраснев еще пуще прежнего, тихо ответил он, склонив голову. — Уильям хочет, но я считаю, что лучше дождаться выпуска. — Хорошо. Простите, я не хотел Вас смущать, но мне нужно знать, — ответил мягко профессор. — Итак. Раз для Вас — это последний год, то думаю, Вам стоит задуматься о помолвке и последующей свадьбе. На этот случай есть и такие цветы, которые заявляют о своих намерениях. Не имею представления, знаете ли Вы о том, что количество цветов тоже имеет значение, ну цвет самих бутонов, соответственно. Раз Вы хотите через цветы донести до мистера Джонсона свои намерения о помолвке, то стоит выбрать желтые хризантемы — они как раз передают точное значение. В Вашем случае целесообразно выбрать либо один цветок, что означает «Ты все, что у меня есть», либо пятнадцать — «Ты заслужил мою благодарность и доверие». Пять штук означают чувства к получателю. Еще стоит добавить синюю фиалку, что говорит о верности человеку. Также можете взять и розовую гвоздику. Она символизирует сексуальное желания партнера, — заметив красную шею и уши собеседника, Северус незамедлительно добавил: — Простите, я посчитал это уместным в Вашем случае. — Все нормально, сэр, простите. Спасибо Вам огромное за помощь! — Вам что-нибудь еще нужно? — спросил профессор. Получив отрицательный ответ, Снейп ответил: — Тогда возвращайтесь к себе в гостиную, скоро отбой. Доброй ночи, мистер Смитт, и удачи в Ваших начинаниях. Если что-нибудь понадобится — прошу оповестить меня. — Хорошо, сэр. Доброй ночи. Когда за учеником закрылась дверь, Северус тихо усмехнулся, откидываясь на спинку кресла, прикрывая глаза. Он и поверить не мог, что кто-то остался из знающих о таких тонкостях любви. Он считал, что парень выбрал правильный путь. «Думаю, стоит прислушаться своего же совета, чтобы рассказать о чувствах Поттеру». Мысли плавно перетекли в русло о подарке новому профессору. Призвав Акцио бокал и бутылку виски, он, налив на два пальца, погрузился в раздумья. Он не знал, сколько профессору лет, чем увлекается помимо Защиты, чем живет и чем дышит. Что вообще из себя представляет. Единственное, что он — мужчина, которого он якобы знает. «Может быть, какой-нибудь трактат? Но если профессор компетентен, то наверняка должен знать о самых известных и полезных трактатах. А то так получится, что я подарю, а он его уже читал… Нет, тогда не вариант. Что тогда еще? Можно поступить чисто по-мужски: отличная бутылка вина или виски. Что-ж, решено». Кивнув сам себе, он поднялся с кресла, наколдовал Темпус и удивившись цифрам, пошел в спальню. Раздевшись до белья, он достал из прикроватной тумбочки зелье Сна-без-сновидений, принял, запив водой, и чувствуя, как зелье начинает действовать, лег в постель, укрываясь по подбородок одеялом и тут же проваливаясь в глубокий сон. *** Проснувшись рано утром, когда солнце только-только начинало подниматься из-за горизонта, окрашивая небо в ярко-розовый цвет, Северус потянулся, разминая затекшие мышцы после сна. Разомлевшее тело приятно откликнулось, разливая тепло вниз, завязываясь горячим узлом в паху. Ощущая тяжесть внизу живота, Снейп вздохнул и пустил руку змеей под одеяло. Рука огладила грудь мужчины, кончики пальцев сладко обвели ореолы сосков, спускаясь вниз. Добравшись до белья, проворная рука залезла под резинку трусов, обхватывая горячий пульсирующий орган. Северус провел большим пальцем по уретре, размазывая выделившуюся капельку предэякулянта. Перед глазами тотчас возникла картинка, как снизу вверх на него смотрят зеленые глаза, наполненные страстью и желанием. Как юркий язычок легонько касается головки, обводя ее по кругу, а затем член оказывается в горячей глубине рта, полностью заглатывая с животным желанием, сжимая орган в глотке. Он представлял, как запускает пальцы в черные вихры волос, придерживая голову, сдерживая порывы. Он сам хотел направлять, контролировать, двигать бедрами, погружая свою плоть глубоко в горло. Северус представлял, как порочный язык проходится по ниточке на мошонке, как в этот славный ротик погружаются его тяжелые и подтянутые от желания разрядки яйца, как эти длинные пальчики кружат у его входа, мягко надавливая. Просунув под себя вторую руку, Северус как и в своих мечтах так же погладил мягкую кожу входа, и предварительно смоченная фаланга среднего пальца погрузилась в горячее нутро. Продолжая надрачивать, он протолкнул палец чуть дальше, и тут же нащупав простату, начал поглаживать чувствительную точку. Оргазм не заставил себя долго ждать и через несколько движений рукой и пальцем внутри себя, Северус излился себе на живот с именем Поттера на устах, закатывая глаза от желанной и яркой разрядки, подтверждая громким стоном. Отдышавшись, Снейп встал, взял в шкафу чистый комплект белья и скрылся за дверью ванной комнаты. Вернувшись через полчаса в покои, он, промокая волосы полотенцем, вызвал домовика, приказав накрыть завтрак в соседней комнате.