На языке цветов

Стремительно приближались Рождественские каникулы. Гарри, всё же послушав своих друзей, решил «умерить свой пыл» в отношении Северуса. Гарри понимал, что его прошлые действия — а именно «брать штурмом» — явно были неуместны и резки. Ему не было известно, как в глубине души реагировал на это Снейп, потому что по его непринужденному лицу, не выражающему никаких эмоций, было не ясно — нравится ли этому это, либо отвращает. С другой стороны, будь это Северусу неприятно, он бы уже давно, в самом начале пресек это, сказав прямо и в его любимой форме — грубо. Тогда было бы сразу ясно, что ему это не нужно, но тем не менее, ничего подобного, по мнению Гарри, не было. Да, едкие комментарии были, но это сама сущность Снейпа, его характер говорил за него, а не он сам. Сам же Гарри был уверен, как бы Северус не пытался закрыться ото всех за высокой каменной стеной, как бы он не пресекал на корню свои попытки показать свои чувства, он все равно видел и знал, что ему нужна любовь, хоть какая-то: жгучая и страстная или нежная и воздушная, окрыляющая. Его душа и сердце требуют этого. Он весь соткан из противоречий, он будет до последнего отрицать, пока эти самые чувства не укусят его за нос, если не уже… Но тем не менее, пока сам Северус не захочет, чтобы о его чувствах или потребностях узнали, никто так правды и не добьется. Но для Гарри это не было проблемой: он уже разработал себе план по завоеванию сердца Северуса Тобиаса Снейпа. План этот заключался в том, что Гарри станет сторонним зрителем: не предпринимать никаких действий, иногда использовать легкий непринужденный флирт, не пытаться вывести из себя Снейпа, без необходимости не касаться его, быть послушным, чутким и учтивым с его желаниями. План, несмотря ни на что, работал. Снейп был спокоен, не брызгал ядом, не обливал оскорблениями, вел себя корректно, как и все остальные преподаватели между собой. За все время, пока действовал план, Снейп несколько раз пригласил Гарри к себе в комнаты после ужина. Гарри про себя радовался и ликовал, но приходя в комнаты и ведя диалог, он понимал, что ничего «большего», чего так хотело сердце и орган ниже пояса, не будет. Северус вел непринужденные разговоры, касающиеся должности Гарри, его успехов и зелий Снейпа: его разработок, открытий и мыслей. Разговоры Гарри поддерживал, надеясь, что что-то когда-нибудь двусмысленное проскользнет в их общении, что заметит огонек в его черных прекрасных глазах, но увы: ни того, ни другого Гарри так и не заметил. Он думал, что Северусу надо памятник при жизни ставить: так мастерски скрывать свои эмоции не может никто, кроме него — опыт многолетний и с каждым годом оттачивался до совершенства. Гарри не мог не смотреть на эти темные колодцы глаз, которые так и пленили своей глубиной, своей неизведанностью и секретами, что хранились на дне. Он мог часами сидеть и любоваться ими; смотреть на утонченные движения белых, будто обескровленных рук, следить за игрой пальцев на стекле стакана с виски по вечерам, смотреть на блеск длинных волос цвета вороного крыла, представляя, как перебирает пряди, ощущая подушечками пальцев их мягкость, наблюдать за движениями кадыка, когда Снейп разговаривает или сглатывает, мечтая губами коснуться его шеи, слегка прикусить нежную кожу, почувствовать трепет сердца, услышать нервный вздох-стон, желая захлебнуться ими. Но увы, как бы сильно Гарри этого не хотел, он не мог. Он мог лишь наблюдать со стороны своего места и любоваться. Как и в этот раз. — Мистер Поттер, я заметил, что Вы сменили линию своего поведения, что несказанно радует. Поведаете, что этому поспособствовало? — Ничего, собственно, — Гарри сделал глоток виски — традиция общения со Снейпом в его комнатах. — Я понял, что все это не имеет смысла, если ты их не принимаешь. Ни мои действия, ни меня. — И что же, Вы так просто отступили? — Нет, конечно. Я все же гриффиндорец, а это неизлечимо, добиваюсь всего, но скрытый слизеринец во мне говорит, что надо выбрать другую линию, что я, собственно, и сделал. Жду момента, так сказать. — Интересно… — хмыкнул он, призадумавшись чему-то. — И что же Вы собираетесь делать? — Боюсь, профессор Снейп, что история умалчивает, как и я. — Знаете, мистер Поттер, иногда Вы меня сражаете наповал. Никогда бы не подумал, что Вы настолько над собой возрастёте. Снимаю шляпу, — он отсалютовал бокалом. — Хах, спасибо, Северус. Надеюсь, что и в будущем ещё неоднократно услышу из твоих прекрасных уст комплименты в мою сторону, — улыбнулся Гарри, вторя ему, поднимая стакан. — Перегибаете, Поттер. Не думайте, что изменив СВОЮ линию поведения, вы повлияли на МОЮ. — Извини, — улыбнулся Гарри.

***

План постепенно приобретал новые грани. Что-то мысленно вычеркивалось, что-то приписывалось, дополняясь. Грани дозволенного постепенно расширялись. Гарри понял: Снейп оценил его старания. Видимо, ему были действительно неприятны те действия Гарри. Теперь он понял, что перегибал палку, но теперь все будет иначе. Если человек сложный, то и подход нужен к нему сложный. Простая истина, которую Гарри понял довольно поздно... Поттер решил поговорить с Минервой. Этот человек знает Северуса с 11-тилетнего возраста, знает его характер, привычки, насколько он позволяет узнать. Несмотря на разногласия и вражду в 98-м, они все же были достаточно близки друг другу, как он полагал. — Минерва? — Гарри приоткрыл дверь директорского кабинета, постучав, привлекая внимание. — Да, Гарри, проходи! — послышалось откуда-то из-за угла. Поттер прикрыл дверь и сел на диванчик, стоящий у рабочего стола, заваленного бумагами, чернильницами и перьями разной сохранности. — Здравствуй, дорогой! — Она присела рядом с ним, слегка приобнимая за плечи. — Как твои дела? Как должность — не сильно напрягает? — Нет, Минерва, все отлично. По сравнению с ОБР, это рай земной, будьте уверены! Я пришел по одному деликатному вопросу… — Я слушаю тебя, дорогой. — Как бы я не был почтителен к бывшим директорам и в особенности - к Альбусу, но мне не хотелось, чтобы это разошлось по всему замку, поэтому, если позволите… — Гарри достал из крепления свою палочку, взмахнул ею, создавая вокруг них непроницаемый купол. — Что-то серьезное, Гарри? — насторожились она. — Нет, ничего такого, — поспешил успокоить директрису он. — Просто дела сейчас обстоят таким образом, что мне нужна информация о хорошо знакомом нам обоим человеке. — Ты про кого имеешь ввиду? — Я про Северуса, Минерва. — И что ты хочешь о нем узнать? Насколько я понимаю, вы довольно сблизились, когда ты только получил должность. Между вами нет больше вражды, как во времена войны. — Все верно, вражды нет, тут все сложнее… Гарри поведал Минерве всю свою историю, начиная с войны и Визжащей Хижины и заканчивая сегодняшним днём. Он поведал о том, насколько он сложный и многогранный человек, то, насколько сильно и трепетно он в него влюблен, рассказал о зелье, о его нераскрытых, как он думает, чувствах. — Ох, Гарри… И угораздило же тебя! — воскликнула она весело. — Поверь, я Северуса знаю с того самого года, когда в Большой зал зашёл мальчик, который не принимал ничего из происходящего, колко на всех смотрел и скрывался за непробиваемым панцирем. Он — человек-загадка, человек с многогранной личностью, как ты и сказал, да, но чтобы понять его, тебе надо попытаться стать им. Попытаться понять, как думает он, как действует он, что им движет и что его стопорит… Я уверена, он заслужил того, чтобы его любили и чтобы он любил. Он же не знал ни мирного времени, ни любви, ни поддержки. Ты же знаешь, каково ему жилось в Коукворте с родителями? — Гарри кивнул, внимая словам Минервы. — У них в семье не было такого, даже самих слов «любовь» и «поддержка», мне кажется, никогда не звучало. Северус, без сомнений, любил свою мать, но то любовь — к матери, к человеку, которая дала ему жизнь, рассказала о магии, её сущности. Его сердце и так словно камень, он привык быть холодным и чёрствым, потому что это было необходимо, когда он был Пожирателем. Его сердце нужно отогреть, Гарри, разогреть настолько, чтобы он полюбил себя и свою жизнь. Я уверена, у тебя получится, дорогой, — после своей речи, она крепко обняла Гарри, прижимая к себе.

***

— Задание на каникулы: написать два больших свитка на тему: «Патронус. Его виды, и почему некоторые не могут его призывать». Всем удачных каникул! — студенты собрали свои вещи и встали из-за своих парт. Как только за последним закрылась дверь, профессор Поттер устало выдохнул и встал со стула. На сегодня это была последняя пара по ЗоТИ, чему Гарри был несказанно рад. Начинались зимние каникулы и все студенты, за исключением тех, кто оставались в замке, разъезжались по своим домам, а у профессоров наконец начинался отдых. Подойдя к большому окну в своем кабинете, Гарри обратил внимание на медленный танец снежных хлопьев, что плавно спускались на землю. В далеке, со стороны Хогсмида, тяжело ступая шел Хагрид, тащя за спиной огромную ель. В этом году Минерва уговорила лесничего принарядиться на праздничные дни, поэтому Гарри наблюдал, как магией окрашенная белая борода двигалась от неизвестных слов, произносимых им, а красный колпак вечно сползал с огромной копны густых волос. Красный костюм Санты, по всей видимости, тоже доставлял Хагриду дискомфорт. «Зато дети радуются», — подумал Гарри. Спускаясь на обед в Большой зал, Гарри заметил, что как и в детстве, на своем первом курсе, на огромную ель левитировал новогодние шарики профессор Флитвик, Минерва со своего роста вешала гирлянду и мишуру на ёлочки поменьше, мадам Помфри и профессор Спраут помогали ей в этом. Гарри решил присоединиться, так и время быстрее пройдет, тем более, что домовики только передвигали все столы и сервировали их. За украшением Зала Гарри вспомнил, что никому так и не купил подарков. Ни друзьям, ни педсоставу, ни Северусу… Гарри понятия не имел, что может понравиться такому человеку, как Северус. Он решил, что после обеда сходит в Косую Аллею и купит всем подарки. Бредя по улочкам Аллеи, Гарри то и дело примечал какие-то вещи. Гермионе с Роном он купил чайный неразбивающийся сервиз, который сам заваривает чай, а потом его разливает по чашкам. Минерве приобрел утонченную магическую брошь в виде кошки: такую же полосатую, которая то облизывала лапки, то потягивалась, то сидела ровно, прикрыв своим полосатым хвостиком лапки и смотрела так же сурово, как и сама директриса на провинившихся студентов. Забавная вещица. Флитвику, как самому настоящему моднику, купил несколько галстуков-бабочек, разных расцветок. Хагриду — отраву для плотоядных слизняков и бутылку хорошего скотча. Всем остальным что-то нужное для домашнего обихода, а вот над подарком для Северуса Гарри поднапряг все свои извилины. Он решил, что подарок должен быть практичным и в то же время красивым, таким же утонченным, как и сам он. Выбрал пал на заколку для волос: серебристая заколка с извивающимися змейками с изумрудными глазками превращалась мановением руки и ментальным воздействием в острый небольшой клинок, который Гарри пропитал ядом Василиска, оставшимся ещё с давних пор, так же эта заколка имела свойство покрывать волосы невидимым защитным барьером от испарений зелий, но на этом подарок не окончился. Все подарки он упаковал в небольшие коробочки и повязал темно-зеленой ленточкой. Подарок Северуса он упаковывал отдельно: в дополнение в заколке-клинку, он положил несколько клыков Василиска, его яд и кровь. Такие компоненты для зелий Мастер Зельеварения уж точно оценит! На следующий день, вечером, после Рождественского ужина, Гарри поднялся к себе в комнаты. Подарки всему коллективу он подарил ещё в Зале. Он заметил, как Снейп даже не дрогнул и не отвёл взгляд, когда подарка ему не досталось, что очень расстроило Гарри. — Тинки! — позвал он домовика, служащего Хогвартсу уже много лет. — Тинки слушает профессора Поттера! Что угодно профессору? — Тинки, мне нужно, чтобы ты перенес этот подарок в личные покои профессора Снейпа, на каминную полку, но только тогда, когда его не будет в комнате, либо же положи незаметно. Понял меня? — Тинки понял профессора Поттера! Тинки выполнит просьбу профессора! — и тут же домовик исчез, забирая из рук Гарри коробочку с подарком. Через несколько минут, когда Гарри отвлекся на свои вечерние дела, перед ним вновь возник домовик. — Тинки сделал, как было нужно. Профессор Снейп не увидел Тинки. — Спасибо тебе, Тинки, можешь идти, — домовик поклонился и растворился на месте. У Гарри было чувство, что что-то он упускает, ускальзывает из его мыслей, забывает… Что-то точно связанное с подарком Северуса… Точно! — Тинки! — вновь позвал его Гарри. — Профессор что-то забыл? — Да, Тинки, — прямо на глазах домовика Гарри наколдовал букет цветов. — Положи рядом с тем подарком, пожалуйста. — Тинки сделает, как просит профессор, — и вновь исчез. Спустя полчаса, когда время подходило ко сну, вновь появился домовик, но уже не Тинки. Какой-то другой молча протянул ему небольшую бумагу, так и ничего не сказав, пропал. «Мистер Поттер, прошу спуститься ко мне в покои. Немедленно.»

С.Снейп. «Значит, увидел мой подарок, Северус?» — улыбнулся Гарри, подумав. Не медля, он вышел из своих комнат и спустился в подземелья. Подойдя к двери покоев профессора, Гарри только успел поднять руку, чтобы постучать, но дверь сама открылась и Поттер вошёл в комнату. С грохотом позади него захлопнулась дверь, отчего Гарри подскочил на месте. — Чего же Вы стоите там, Поттер? Проходите, — и Гарри повиновался. Пройдя в комнату, он заметил мужчину, сидящего на диване, где обычно сидел он сам, именно на том же месте, с наполненным до самых краев бокалом. — Присаживайтесь, — он похлопал по сиденью рядом с собой. Гарри опешил, в миг растеряв весь настрой. Присев ближе к другому краю дивана, Поттер вновь опешил: Снейп, ни с того, ни с сего, передвинулся к нему, почти вплотную. «Не так я себе представлял близкий контакт…» — Мистер Поттер… — начал он. Гарри почувствовал запах алкоголя рядом с собой. И это был не лёгкий аромат виски, а запах выпитых как минимум нескольких таких полных бокалов. — Никогда бы не подумал, что скажу такое, но Вы — молодец. Идете к своей цели, неважно, по головам ли, или как ещё. Вы добиваетесь всего упорным трудом. Вы сильны духом… — Северус, к чему ты это все говоришь? — никак не мог понять речь выпившего чуть больше нужного, человека. — Вы добились того, к чему так долго и упорно шли. Вы убили Темного Лорда в свое время, спасли весь Магмир, меня в том числе, освободили некоторых от Азкабана, бо́льшую часть отловили и посадили. Вы — достояние Магмира, Золотой мальчик… Только влюбились Вы не в того, в кого нужно было… — Северус… — попытался перебить его Гарри. — У смерти на каждого свой взгляд, Придет смерть, и у неё будут твои глаза. Это как избавиться от порока, Как увидеть в зеркале Мёртвое лицо, Как услышать сомкнутые уста, Мы сойдём в бездну молча. Я видел смерть. Она прекрасна. Она придет на голос твой. В её глазах нет глаз несчастных, Что тянут, тянут за собой. Но гибель много лиц имеет: Вкус вишни пряной на губах Под вкусом крови мёртвой тлеет, Всю сладость обращая в прах. , — тихо прочитал он, опустив голову. Положив руку ему на плечо, приобнимая, Гарри начал: — Сев… расскажи мне, что тебя тревож… Северус не стал слушать дальше. Он поднял взгляд, обращая все свое внимание в глубь зелёной листвы, наблюдая за быстрым ветром в них, называемой волнением, где-то в далеке набегали тучи, грозясь залить ливнем все вокруг, прогреметь сверкающими молниями. Он внимал всю смену погоды в глазах напротив, но затем опустил взгляд на яркие пухлые губы, от напряжения прокушенные и юркий язычок все безрезультатно пытался зализать ранку. Вот и всё. Карты раскрыты. На руках стрит-флеш. Осталось забрать выигрыш и оставить позади себя проигравших. Подавшись вперёд, губы Северуса накрыли губы Гарри, запечатывая на них невесомый поцелуй. Руки Снейпа опустились на гладко бритые щеки парня, мягко поглаживая большими пальцами кожу. Северус не спешил, он хотел насколько возможно запечатлеть в своей памяти этот трепетный поцелуй, которого желал уже сколько лет. Он не мог смотреть на эти губы, зная, с какой силой он держится, чтобы прилюдно не вцепиться в них. Он до зуда хотел почувствовать сладкий вкус этого нектара, ощутить влажный язык, сцепиться со своим собственным, как в самом страстном танце. — Ты победил, Гарри, — впервые произнеся вслух имя парня, он вновь оставил на его губах невесомый поцелуй. Отстранившись, он вгляделся в глаза, где тучи ушли, а их место заняло яркое ослепляющее солнце, заливая своим светлом всю сочную зелёную траву. Проведя кончиками пальцев по его губам, Гарри не мог сдержать слабого стона, что внутри каждого всколыхнуло зараждающееся возбуждение. — Северус… — прошептал он. — В чем я победил? — он провел руками по волосам, поглаживая, внутренне ликуя, что мечты начинают сбываться. — Ты добился того, к чему так стремительно шел, — повторил он. — Ты добился меня… Ты бы знал, чего мне стоило все твое представление с начала года… Знаешь, Гарри, моя душа требует, просто кричит, что ей нужна романтика: розовая, сопливая, нежная, но романтика! А сердце поддакивает, соглашаясь. Мне хочется примитивного для парочек: объятий, держания за руки, поцелуев, ласк, а не животного, быстрого секса, но и то, под настроение, как говориться. Мне нужна любовь, Гарри. Раньше я не знал, как она выглядит, как проявляется, но увидев тебя на полу в Хижине, всего в саже и грязи, я понял, как Она выглядит. Ты как Смерть, Гарри. Убиваешь своей любовью. Но оттого и хочется отдаться Ей в лапы. Ты бы знал, каких мне титанических усилий требовалось, когда ты сидел здесь, чтобы держать себя в руках и не наброситься на тебя со своими «телячьими нежностями». Я сидел и любовался тобой. Твоими вихрастыми волосами, — он провел по ним рукой, — твоими глазами, губами цвета спелого персика, — кончики пальцев вновь спустились к губам и тут же оказалась в жаркой глубине рта Гарри. Он заигрывал с пальцами языком, обволакивая и посасывая каждый, и все так же преданно и верно смотрел ему в глаза и утопал в них. — Ох, Гарри… Что же ты со мной делаешь…? — безнадежно спросил он, равно выдыхая. — Я люблю тебя, Северус. Обхватив ладонями лицо мужчины, Гарри впился яростным поцелуем в его губы. Он посасывал и покусывал их, смаковал. На пробу провел языком по ряду зубов, но тут рот приоткрылся, впуская его язык глубже, знакомясь с чужим языком, сплетаясь. Руки Снейпа мягко поглаживали плечи, медленно и постепенно спускаясь ниже, оглаживая талию. Тут Гарри резко перекинул одну ногу и оседлал Северуса, делая поцелуй глубже и яростней. Руки мужчины тут же крепко обхватили бедра парня, поглаживая пальцами внутреннюю их часть, поднимаясь выше. Они чувствовали возбуждение друг друга. Гарри немного передвинулся вперёд на коленях, вжимаясь в пах мужчины своим. От этого замечательного чувства он застонал в поцелуй, не разрывая его. Руки Гарри пробежалась по груди, оглаживая, затем спустились к пуговицам. Ловкие пальцы так же ловко расстёгивали бесчисленное множество маленьких пуговок на сюртуке и рубашке Снейпа. Расстегнув до пояса сюртук и до конца белую рубашку, горячие руки коснулись голой кожи мужчины. Соприкосновение вызвало табун мурашек и стон у нижнего. Разорвав поцелуй, Гарри опустил взгляд на безволосую крепкую грудь мужчины. Он провел кончиками пальцев от ключиц вниз, обводя темные возбужденные соски. Рот вновь наполнился слюной. Руки мужчины перекочевали с бедер на ягодицы, сжимая их, вырывая яркий и насыщенный стон. — Гарри, как же ты прекрасен… — прошептал он. Наклонившись к розовому уху мужчины, он прошептал: — Пойдем в спальню, Сев… Поднявшись с колен, он протянул руку и помог ему встать. Гарри не представлял, где у него здесь спальня: три полностью идентичные двери в комнате вели неизвестно куда, и одна из них вели туда, куда им было необходимо. Увидев стопор, Северус потянул его за руку и открыл крайнюю слева дверь, впуская гостя. Мрак комнаты скрывал горящие шеи мужчин и их возбуждение. Гарри, нисколько не смущаясь, потянул партнёра за руку в сторону кровати. Опустившись на нее, он невербально зажёг несколько свечей, создавая романтичный полумрак. Смотря на мужчину снизу вверх, он даже не представлял, как он выглядел. Северус пожирал его глазами, раздевал, покрывал поцелуями каждый миллиметр его крепкого тела. — Северус… — услышалось сбитое дыхание снизу. Он вынырнул из мыслей, возвращая себе контроль. Взгляд парня медленно прошёлся по голой груди, не до конца расстегнутому сюртуку и брюкам. Руки ловца ловко расстегнули оставшиеся пуговицы, распахнули полы ткани и спустились к бёдрам. Взглянув ещё раз на мужчину, он не опуская взгляда, потянулся к бляшке ремня, расстегивая и его, затем с тихим звуком разошлась и молния. Брюки мягко упали к ногам, Снейп переступил, снимая их. Гарри поднялся, провел руками по его плечам, снимая и верхнюю одежду, и вновь сел на кровать, шире, чем до этого, раздвинув ноги. Взгляд прошёлся по почти обнажённому телу: на крепком, но худоватом теле местами виднелись старые шрамы от Секо, Магического хлыста и от когтей оборотня. На правой ноге - Гарри знал ещё с первого курса - были и шрамы от трехголового Пушка. Он провел руками по груди, вновь обводя темные возбужденные соски, вырывая из горла мужчины стон, и спустился ниже, к резинке черных боксеров, которые не скрывали большого возбуждения. Линия темных курчавых волосков спускалась от пупка ниже, скрываясь за тканью. Проведя пальцами по ним, он все же дошел до резинки и спустил белье вниз, стараясь действовать аккуратно. Его взору предстал большой, с розовой, налитой кровью, головкой и обвитый венами член, медленно покачивающийся от дыхания. На головке начала образовываться капля предэякулянта, собираясь упасть на пол, но Гарри успел ее поймать языком, слизывая с уретры. Сверху послышался громкий стон. Гарри поднял взгляд на мужчину: грудь быстро двигалась от прерывистого дыхания, на лбу выступили капельки пота, волосы к вискам прилипли. Гарри, не опуская взгляда, обхватил рукой орган мужчины, вновь проведя по уретре кончиком языка. Затем он прошёлся всей плоскостью языка от поджавшихся яичек до головки, обводя каждую венку, оставляя влажный след. Покружил языком вокруг головки, затем резко, на всю длину заглотил его член, принимая в свою горячую глубину рта. Послышался громкий и яркий стон. Рука мужчины легла на голову нижнего, мягко поглаживая, но Гарри все понял без слов. Он расслабил гортань, пуская член глубже, чувствуя, как головка проходит дальше гланд. Ему хотелось доставить Северуса наслаждение, и знал, что этим вечер не окончится. Он сделал глотательное движение несколько раз, плоскостью языка поглаживая основание члена. Выпустив член из глубины своего горла, он начал медленно покачивать головой, все также смотря в глаза, в которых разжегся демонический огонь. Он продолжал работать и языком и горлом, вызывая у мужчины стоны. Опустив руку на свой возбужденный член, Гарри с силой его сжал, застонав. Вибрация прошлась и по члену во рту, заставляя Северуса стонать ещё громче. Потянув за волосы, он отстранил он своего члена Гарри, толкнув его на кровать. Скинув обувку и стянув носки, Северус забрался на кровать, подтягивая Гарри повыше. Он развязал серые мешковатые штаны, ничуть не прикрывающие эрекцию, вместе с бельем, и сам опустился над членом, заглатывая так глубоко, насколько позволяло его горло и Снейпа возможности. — Северус! — воскликнул Гарри, застонав. — Сев, не нужно! Я и так на грани! Выпустив изо рта член и продолжая поглаживать его рукой, он произнес: — Сегодня я заставлю тебя кончить не один раз, Гар-р-р-и, — мурлыкнул он, опускаясь вниз. Спустя пару минут интенсивной работы горла и языка, Гарри с громким стоном излился в глубину рта Северуса. Тот не проронил ни капли, сглатывая. — Ох, Сев… — приподнявшись на локте, Гарри вцепился жёстким поцелуем в яркие от минета губы, ощущая на языке свой вкус. Все ещё лёжа под мужчиной, он раздвинул ноги и закинул их на талию Северусу. — Давай, Сев, — выдохнул он. Северуса долго упрашивать не нужно. Призвав невербально баночку любриканта из ванной комнаты, он зачерпнул больше, чем нужно. В таких делах смазки много не бывает. Наклонившись за новым поцелуем, но уже медленным и размеренным, он завел руку и нащупал сжатое колечко мышц. Немного покружив и смазав его, он проник первым пальцем, начиная разрабатывать. Северус понимал, что выдержки ему не хватит, если мышцы Гарри так плотно сжимают всего один палец, как там тесно, то каково же будет, когда он войдёт в него… Он медленно разрабатывал партнёра, заставляя задыхаться себя и его. Через несколько минут рядом с первым место занял второй палец. Он разводил пальцы на манер ножниц, растягивая мягкие горячие стеночки. Тут пальцы нащупали комочек нервов и начали поглаживать его, вырывая из горла парня громкие стоны наслаждения. — Сев, давай быстрее! — стонал Гарри, уже изнемогая. Член вновь налился кровью, слегка дергаясь, лёжа на животе. И Северус не мог ослушаться. Вставив третий палец, он постарался быстро и качественно подготовить мышцы к вторжению. Вытащив пальцы, он обтер их о белую ткань простыни и дотянулся до баночки со смазкой. Смазав хорошенько член, он приставил горячую головку к подрагивающему входу, придерживая одной рукой ногу Гарри на талии. Надавив, головка начала растягивать мягкие стеночки входа. Послышался надрывный стон, полный страсти и наслаждения. Продолжая медленно входить в горячую глубину Гарри, Северус изо всех сил держался, чтобы не сорваться и не войти одним слитным движением. Его глубина пленяла, заставляла срываться в пучину страсти, отдаться в лапы наслаждению и принимать все то, что она даёт. Он медленно наращивал темп, плавно выходя и более резко возвращаясь. Гарри извивался на кровати, подобно ужу, сжимал в кулаках простынь, кусал губы до крови и стонал так сладко, что хотелось тут же кончить. Северус не хотел животного, быстрого секса: он хотел размеренности, наслаждения, прочувствовать всю глубину их с Гарри чувств, насладиться ими сполна. — Северус… Пожалуйста… — стонал Гарри. И Северус поддался. Он наклонился за поцелуем, врываясь в рот языком, и тут же резко входя на всю длину. Головка сразу же точно попала по простате. Гарри застонал, выгибаясь в спине, вжимая голову в матрас, открывая вид на беззащитную шею, чем Северус и воспользовался. Он толкался в Гарри, наслаждался вкусом Гарри, упивался его стонами, чувствовал его желание. Он проходился языком от ключиц до подбородка, лизал шею, покусывая, не переставая двигаться внутри Гарри. — Гарри, — прохрипел он, приподнимаясь на руках, — посмотри на меня. Большой черный зрачок полностью затопил все радужку, скрывая ярко-зеленые глаза. В полумраке комнаты глаза казались вовсе демоническими. Лоб вспотел, приклеив несколько волосков, губы горели красным светом, постоянно облизываемые юрким порочным язычком. Северус все так же продолжал толкаться в глубину Гарри, но тут Поттер убрал ноги с его талии и закинул их на плечи мужчины, изменяя угол входа. Член четко попадал по простате, заставляя Гарри стонать ещё громче, чем до этого, срывая глотку. Такими темпами, он должен охрипнуть, но сейчас это никого не волновало. Его стоны были медом для ушей Северуса. — Гарри… — хрипел он. — Я… я… Движения стали резкими и компульсивными, и через мгновение Северус излился в горячую глубину Гарри. Следом за ним кончил и Поттер, так и ни разу не прикоснувшись к себе. Вытащив член из Гарри, он заметил, как вслед за головкой потекла наружу его сперма. Устало откинувшись на кровать рядом с Гарри, он выдохнул и произнес: — Это было великолепно, Гарри. Я… Тут Гарри подлез к нему под бок, укладывая подбородок на грудь, заглядывая в глаза. Северус тут же призвал одеяло, укрывая их, и приобнял парня, смотря сверху вниз. — … я люблю тебя, Гарри. Ты лучшее, что когда-либо случалось в моей жизни. У Гарри сбилось дыхание. Он бы никогда и не подумал, что услышит эти заветные слова от мужчины, которого любил всей своей сущностью. — И я люблю тебя, Северус. Больше жизни. Устроившись поудобнее под рукой мужчины, Гарри и не заметил, как провалился в сон.

***

Сидя на завтраке в Большом зале, Гарри сверкал, словно начищенный галеон. Рядом с ним восседал как всегда невозмутимый профессор Снейп. Перед завтраком Гарри пришлось забежать к себе в комнаты, переодеться, и найти что-то с высоким горлом, скрывая от посторонних лиц страсть прошедшей ночи. Он не собирался сводить засосы, он хотел оставить их себе, чтобы пока они заживали, подходить к зеркалу, проводить по ним кончиками пальцев, слегка надавливая, и вспоминая те чувства, что он проживал в ту ночь. Он был безгранично рад, что Северус все же решился довериться ему, и он не подведёт его. — Гарри, — начала Минерва, вытаскивая его из воспоминаний. — Как Гермиона с Роном? — Все хорошо, Минерва, сегодня должны прийти камином на ужин. — О! Это очень хорошо! Я уже соскучилась по ним! — воскликнула она. — Ты, видимо, тоже, раз светишься ярче, чем солнце на Зачарованном потолке! На этих словах Гарри смутился и слегка покраснел. По его виду Минерва поняла, что радость заключается не в его друзьях, а в мужчине, сидевшим рядом с ним. Она перевела взгляд на него, но тот даже бровью не шевельнул, когда Минерва понимающе улыбнулась ему, как и предыдущий директор, который, казалось, знал обо всем, что происходит в замке. Гарри же пуще прежнего покраснел, проследив за взглядом женщины. Пока столы покрывали длинные скатерти, Гарри был спокоен, когда Северус в поддержку опустил руку на его колено и слегка сжал. Поттер повернулся к нему, заглядывая в глаза, и увидел в глубоких темных колодцах трепетную любовь, жажду ласки и всепоглощающую нежность. Он ответил ему тем же, улыбаясь уголком губ, накрывая его ладонь на колене своей… Эта история любви слышится приятными ароматами цветов, всплывая в воспоминаниях двух трепетно любящих друг друга сердец, которые даже через десятки лет так и не остыли от чувств, заполняющих их до краев.