Искажая Вселенную

Они молча поднимались на лифте. Чонгук был на взводе, а Тэхён поочередно смотрел то на него, то на своего парня. Атмосфера не была некомфортной, но все присутствующие знали, что мысль о встрече с Намджуном и Хосоком заставляет Чона волноваться. Несмотря на это, отношения троих в доме, который Ким делил с Чимином, становились несколько забавными. Конечно, Чонгук мало говорил и мало общался, но он был хорошим человеком. Тэхён понял это. Ему потребовалось время, чтобы принять его, но все же он это сделал. — Ты… Ты сегодня пойдешь домой? — спросил Тэ, надеясь, что Чон поймет, что он обращается к нему. — Я имею в виду к нам домой. Вокалист слегка приподнял голову. — Я думаю… Да? — он потрепал волосы на затылке. — Я не знаю. Он должен был поговорить с Намджуном. В конце концов, нельзя же вечно злоупотреблять добротой Чимина. Однако что-то внутри него говорило ему не уходить. Он так наслаждался присутствием и обществом Пака, что его слегка мучил тот факт, что он перестанет на постоянной основе видеться с ним, когда уйдет. У них больше не будет лимонного чая с Риком и Морти. Боже, как он любил лимонный чай с Риком и Морти, и… Пак Чимином. — Тебе не нужно думать об этом сейчас. Я на тебя не давлю! — ответил Тэхён, улыбаясь. — Я просто хочу знать. Понимаешь, из-за ситуации с Намджуном. Прежде чем он успел сказать что-то еще, Юнги деликатно потянул его за руку, когда они втроем выходили из лифта. Он не хотел, чтобы его парень слишком много комментировал это. В конце концов, они еще не были близки с Чонгуком и не знали, что может его оттолкнуть, а что нет. Только Чимин мог достаточно хорошо с ним ладить. Юнги тоже наслаждался обществом Чонгука. Он хотел бы поговорить с ним, понять, что происходит у него в голове, но это было очень сложно... а точнее, практически невозможно, когда он молчал. Ну, в принципе, Мин даже мог его понять, поскольку до встречи с Тэхёном он был таким же молчаливым, как и Чонгук. Он не любил общаться, не любил, когда вокруг толпилось много людей, и еще меньше любил говорить о себе. Но с Тэхёном все изменилось. Так же, как и с Чимином. — Я не знаю, куда мне сегодня идти, хён, — наконец сказал Чонгук, заставив Тэхёна удивленно взглянуть на него. — Но ты не волнуйся, ладно? Они втроем, наконец, вошли в студию, Юнги быстро включил свое оборудование, а его парень просто улыбнулся, мягко сказав с квадратной улыбкой: — Ладно, хорошо. Просто… Мы с Юном купили это сегодня. Чонгук поднял глаза, немного устав от этого разговора, который занимал так много его мыслей. Однако прежде чем он успел в очередной раз оборвать тему, он увидел в руках Тэхёна небольшой пакет из магазина рядом с домом Чимина. Он взял пакет, открыл его и остолбенел, увидев внутри полностью черную зубную щетку. Даже щетина была черной, и Чон не мог ничего понять. Но вскоре Ким объяснился: — Чтобы ты мог оставить ее дома. Мы купили черную, потому что тебе, кажется, нравится этот цвет. — Квадратная улыбка продолжала мелькать на его лице, вызывая внутри татуированного парня тепло, что было даже странно. — Мы всегда рады тебе, Чонгук. Не забывай. Это могло казаться чем-то глупым, или простым, но для Чона это было чем-то очень значимым. Иными словами, именно в самых маленьких поступках можно постичь самое великое. Именно там, благодаря этой зубной щетке, он почувствовал себя по-настоящему желанным гостем. — Я не забуду. Он постарается во что бы то ни стало не забыть.

⭒⭒⭒

В тот день они с нетерпением ждали возможности отправиться в студию. Хоби уже давно не видел Чонгука, учитывая, что он прогуливал учебу и не отвечал на сообщения. Понятно, что его мобильный телефон был сломан, но… все же. По нему скучали. Однако был еще и Намджун. С тех пор, как они встретили Чона с Чимином, тот общался немного неловко. Он сказал, что не чувствует ревности. Но да, он был разочарован тем, что один из его лучших друзей не открылся ему. И это было неспроста. Потому что если бы Чонгук действительно был увлечен Пак Чимином, он мог бы это заметить. В конце концов, они были друзьями. Они вошли в кабинет, и первым их поприветствовал Тэхён. За ним последовал Юнги, который сразу же устремил взгляд на диван, где сидел вокалист группы с мрачным видом. Хосок воспользовался разговором Намджуна с продюсером и подошел к своему другу, слегка пнув его по ноге, чтобы заставить Чона посмотреть на него. — Гук… Привет… — сказал Хосок, улыбаясь только до того момента, пока не смог чуть лучше разглядеть лицо младшего. Чонгук был подавлен, но на его лице, челюсти и шее все еще можно было разглядеть синяки от ударов. Под одним его глазом все еще был заметен большой синяк, точно такой же, как и те, что он прятал под толстовкой. Хосок хотел сорвать все эти пластыри и повязки, покрывающие кожу его друга, и заставить его поскорее выздороветь, даже если он не знал, почему тот так сильно пострадал. — Что случилось? — его тон повысился, но вскоре он взял себя в руки и заговорил тише. Он не хотел привлекать внимание к разговору. — Чонгук, кто так тебя…? Его кровь мгновенно вскипела, а по позвоночнику пробежал холодок. Что произошло? Почему он не рассказал им об этом? Он был ужасно напуган! Хосок быстро прервал свои размышления: — Гук. Хосок (а, позже и Намджун) знал о событиях, происходящих с Чонгуком и Чонсу. Более того, они оба уже ругались с полицейским, когда впервые увидели своего друга в таком виде. Но это было бесполезно. Чонгук был упрямым, а его старший брат — властным. — Как обычно, — добавил Чонгук, снова склонив голову. Он расположился подальше на имеющемся там диване, и Хосок вскоре присоединился к нему, сделав глубокий вдох и уткнувшись взглядом в собственные ноги, размышляя, что ему следует сказать. — Когда… это произошло? Татуированный парень сухо сглотнул, чувствуя, как сводит желудок при мысли о том, что придется объясняться. Однако Чонгук знал, что должен сделать над собой усилие. Ему нужно было наконец-то что-то сказать, рассказать о своих чувствах и причинах поведения. Хосок заслуживал того, чтобы узнать хоть что-то из того, что с ним происходит. И Чонгук был уверен, что если он этого не сделает, то однажды его друзья устанут от него. Он не хотел, чтобы это случилось. — В тот день, когда вы встретили меня у Академии с Чимином, — сказал он, облизывая губы. От этих слов порез на губах запульсировал. — После того, как Нам-хён разозлился, я ушел и встретил Чонсу дома. Но и у него, и у меня был не самый лучший день. Как я получил всю эту красоту, я не знаю, потому что потерял сознание, как только он начал меня бить. Они смотрели в пол, уставившись на грязные кроссовки. Ведь для обоих эта тема была очень деликатной и сложной. Во-первых, потому что Чонгук не любил открываться, а во-вторых, потому что, черт возьми, Чонсу снова это сделал. Хосок не знал, что сказать, но ему очень хотелось что-нибудь ответить. Что угодно. Он хотел показать, что он рядом со своим другом, даже если в данный момент они не разговаривают друг с другом. Он хотел… утешить его. Но прежде чем он успел что-то ответить, Намджун решительно заключил: — Ты должен был прийти к нам. Чонгук тут же поднял голову. Но как только Ким заметил его покрытое синяками лицо и сделал еще один шаг к друзьям, его снова охватил страх. — Ты был зол на меня, хён, — не задумываясь, ответил Чонгук. Он сжал пальцы своих сцепленных рук, и часто заморгал, пытаясь сдержать напрашивающиеся слезы. — Я глупый, но не бессовестный. Я сделал это не для того, чтобы обидеть тебя. Я пошел к Чимину не из-за того, чтобы насолить тебе. Я просто… Я не знаю, — он с досадой взъерошил свои черные волосы. Его тело болело, горло горело, а голова стала тяжелой. — Все произошло так быстро… Я пошел к нему домой, когда проснулся весь в синяках, потому что мои вещи все еще были там, и, не знаю… Он и хёны помогли мне. Я звонил тебе в тот день, ты помнишь? Басист Хосок посмотрел на своего друга, который стоял. Намджун автоматически пожал плечами. — Я помню… — Ты не хотел со мной разговаривать, — быстро ответил Чонгук. — Это не так, я… — Намджун попытался возразить, но вскоре был прерван младшим. — Все в порядке. Теперь все позади, — он глубоко вздохнул. — Я просто хочу, чтобы ты понял, что я не хотел причинить тебе боль или что-то в этом роде. Мы все еще друзья, я надеюсь. Так что… Да, мне жаль. Все произошло так быстро, и… Чимин мне очень помог… Не обижайся на него. В тот момент в голове у Намджуна крутился только один вопрос. Он наблюдал за тем, как Чонгук был спокоен, и за всем, что он говорил о Чимине… Они были близки, это невозможно отрицать. Но все же это было как-то странно и немного настораживало. Чонгук был не из тех, кто любил слишком сильно сближаться, и когда кто-то начинал сильно затягивать его, он сбегал. Намджун хорошо помнил, как Чон сблизился с парнем из университета, но когда это переросло в нечто большее, чем он ожидал, он в конце концов отдалился. И теперь Намджун боялся, что Чонгук сбежит от Чимина. — Он тебе… Он тебе нравится? — тихо спросил он, увидев, как в дверь вошел Чимин и остановился рядом с Тэхёном, чтобы поговорить. И Намджун, и Чон наблюдали за его фигурой. За улыбкой, за тем, как сильно закрывались его глаза, когда он смеялся, или просто за тем, как он согревал сердце любого человека. Он был невероятным. И невозможно было не очароваться им. Чимин был другим, уникальным и особенным. Его свет и тепло согревали любого, а особенно этих двоих. Потерянных детей, у которых была своя гаражная группа. Однако это были разные чувства, растущие в груди Чонгука и Намджуна. — Прости, хён, но я не знаю, — наконец ответил татуированный парень, отворачиваясь от фигуры Пака. Это было трудно. Он совершенно запутался в своих чувствах к нему. Потому что в то же время, когда Чонгук был уверен, что просто смотрит на него, как на друга и старшего, что-то внутри него хотело взять его за руку и позаботиться. Позаботиться так, как он никогда раньше не заботился и не хотел. Чонгук чувствовал невиданные вещи и боялся этого. — Я не знаю, но мне все равно, — заключил он, глядя на Намджуна. Хосок пристально вглядывался в лицо Чонгука. — Я чувствую себя хорошо и думаю, этого достаточно. Пока… В тот момент это было все, что он мог сказать. Ему нечего было ответить, поскольку он не до конца понимал, что чувствует. Но, похоже, в конце концов, Намджун все понял. — Ты знаешь, что можешь рассказать нам все, Гук, — мягко сказал Хосок. — Это нормально, если он тебе нравится. И ничего страшного, если нет. Мы просто хотим знать, чтобы помочь тебе, понимаешь? Он кивнул, глядя на Хосока и Намджуна. Вопреки всему, ему стало легче от того, что он смог наконец поговорить с своими лучшими друзьями. Конечно, он не рассказал всего, что хотел, не говоря уже о том, чтобы выразить себя так, как ему хотелось, но это было хоть что-то. Чонгук открывался постепенно. И это было замечательно. — Ну что, будем записываться? И хотя отношения между ним и Намджуном все еще не были на высоте, он почувствовал облегчение. Ведь они по-прежнему оставались друзьями. И его хён заботился о нем. Это было все, что его волновало в данный момент. Поэтому он пел с большей отдачей, чем в другие дни. Он чувствовал облегчение в груди, хотя сердцебиение все еще оставалось сбитым, когда он замечал, как Чимин смотрел на него через стекло звуконепроницаемой комнаты. Чонгук не знал, почему он вызывает все это в нем. Он понятия не имел, было ли это, потому что у Чимина такие красивые притягивающие глаза, или уникальный смех, который заставлял Чонгука автоматически смеяться. Он также не мог сказать, было ли дело в том, как он ухаживал за ним, менял повязки и расписывал каждую строчками из «Рика и Морти». Чон понятия не имел, но он был уверен, что все это делает Чимина кем-то особенным. Кем-то, кто пленил его больше, чем он ожидал. И все эти теплые чувства начинали пугать его. Ведь это было ненормально — чувствовать себя так по чьей-то вине. Чонгук так долго отгораживался от окружающих, что наблюдать за тем, как Чимин с такой легкостью разрушает стены, возведенные им вокруг себя, было просто дико. Как Чимин мог так сильно зацепить его?

⭒⭒⭒

После записи Намджун и Хосок недолго оставались в студии. Басист объяснился тем, что у них оставалось незаконченное задание для университета и нужно было завершить его этой ночью. Но Чонгук не очень-то в это поверил. Намджун был не из тех, кто оставляет дела на последнюю минуту. Однако в итоге его отвлекли другие хёны и разговор, который они вели с Чимином. — Юнги хочет внести кое-какие правки, а ты знаешь, как это бывает. Он всегда задерживается. Так что я останусь, а потом мы пойдем к нему, — Тэхён пожал плечами и улыбнулся, выглядя усталым. — Поэтому не беспокойся о том, чтобы ждать нас. — Можешь взять мою машину, — ответил Юнги. — Я живу неподалеку, а сейчас идет сильный дождь. Чимин улыбнулся, но быстро развел руками. — Не нужно, Юн, мы… Тэхён быстро коснулся плеча своего друга, останавливая его от оправданий. — Серьезно, Чимин. Дождь льет как из ведра, — он указал на окно. — Возьмите машину. Пак только молча кивнул. Как он мог отказать своему лучшему другу? Они с Чонгуком попрощались и ушли. В конце концов, было уже поздно, а движение на дорогах в это время было просто ужасным. Чимин вел машину осторожно. На улице было мокро, а дождь не хотел прекращаться. Ему было совсем немного грустно, потому что небо было затянуто тучами, однако даже это не унимало огонек счастья в его груди. Ведь… Чонгук составил ему компанию по дороге домой, и этого было достаточно. Перед сном они могли посмотреть серию «Рика и Морти» и немного поболтать, прежде чем он напишет свою цуру. Это было несколько странно для Чимина, ведь он был так близок с Чонгуком и так сильно желал, чтобы тот был его второй половинкой. И в то же время не знал он это или нет. Чимин очень хотел, чтобы это был он. Однако это было смешанное чувство. Чонгук вызывал в нем такое волнение, которое заставляло Пака позабыть обо всем, чего он хотел раньше. Ведь он хотел найти свою вторую половинку. Но в присутствии татуированного парня все, чего хотел Чимин — это еще раз увидеть небо вместе с ним. — Ты пойдешь завтра на занятия? — спросил он, не отрывая взгляда от дороги. Несмотря на непогоду, улицы были забиты. — Не знаю, — Чонгук пожал плечами. — Может быть…

Jeremy Zucker - Weakness

Паку было очевидно, насколько более открытым стал Чон с тех пор, как они встретились. Конечно, он по-прежнему мало говорил, но казался более спокойным и раскрепощенным. Это было важно для старшего, поскольку ему нравилась мысль о том, что между ним и Чонгуком возникли близкие отношения. Не в сексуальном смысле, а… нечто более интимное. Он не знал точно, но просто чувствовал это. — Ты завтра работаешь? — продолжил Чонгук. — Ты должен пойти со мной, — сказал он, заставив вокалиста посмотреть на него в ответ. — Знаешь, Джин-хён будет рад помощи. На мгновение Чон почувствовал разочарование. Он не мог сказать точно, но что-то в глубине его сознания указывало на то, что это из-за того, что Чимин обосновал свое приглашение чужим именем. Что-то внутри Чонгука хотело, чтобы Пак позвал его, потому что хотел, чтобы он был там, а не потому, что он был нужен кому-то другому. Эта мысль была пугающей. И неслыханной. — Ты… Хочешь, чтобы я пошел? — спросил он, прежде чем смог овладеть собой. Конечно, он почувствовал колебания в действиях старшего, но прекрасно знал, что это потому что застал его врасплох. Чимина легко заставить смущаться. Тишину между ними заполнили раскаты грома. — Да, мне не нравится, когда ты остаешься один, — наконец ответил Пак. — Я имею в виду… Мне не нравится видеть тебя грустным. Чонгук глубоко вздохнул. Он посмотрел на небо через закрытое окно и поджал губы. Он не знал как, но только он и Чимин знали, что Чонгук грустит. Конечно, много чего произошло, что заставило его так себя чувствовать. И все было не просто так, но забавно, что Пак мог заметить это так легко и быстро. — Нет никакой разницы, счастлив я или печален, хён, — он осторожно прикоснулся к синяку под глазом, слегка поморщившись от боли. — Мир останется прежним. Независимо от моего настроения, независимо от… был ли я здесь или нет. Чимин вздохнул, смотря, как загорается красный свет и машины медленно останавливаются. Он ненавидел, когда Чонгук начинал говорить в таком тоне. — Не преуменьшай свою значимость, — попросил Пак почти умоляющим тоном. Он устремил горящий взгляд на Чона. — Мир стал менее печальным, когда в нем появился ты, Чонгук. Названный сразу же перевел взгляд на Чимина и, не успев даже подумать, коснулся своей рукой руки старшего. Чонгук слегка сжал его маленькие пальцы между своими, слабо улыбаясь, и перевел взгляд на улицу. Светофор оставался гореть красным, машины стояли, но его сердце, казалось, хотело двигаться со скоростью нескольких миллионов миль в час. Это было похоже на то прикосновение, которое они разделили в тот момент, когда лежали в танцевальном зале. Но что-то заставляло их чувствовать, что этого недостаточно. И действительно, этого было совсем недостаточно. Поездка до дома Чимина не заняла много времени. Они ехали молча, но то и дело дотрагиваясь друг до друга руками из простого желания быть рядом. Это было что-то новое для них, но все равно приятное. Как только Чимин припарковался на том месте, где Юнги обычно оставлял свою машину перед зданием, он выключил двигатель и оставил включенным только радио, глядя на капли воды, стекающие по лобовому стеклу. Играла песня Джереми Цукера, и, как ни странно, старшему казалось, что она ему знакома. И он улыбнулся, как только услышал, что Чонгук начал подпевать. — I've been falling for you slow. Forgot where to begin… — Чонгук оторвал взгляд от окна и посмотрел на Чимина. Улыбаясь, он продолжил слова песни, которые так хорошо знал: — After all of this you know. You're my weakness… Их руки снова соприкоснулись. Дождь все еще бил по стеклу, а на заднем плане слышались раскаты грома. Их пальцы переплелись, и Чон не почувствовал желания отстраниться. Напротив, он только наклонился ближе, не понимая, что задерживает дыхание из-за нервозности. И Чимин точно так же нервничал. Однако это не мешало им все равно двигаться навстречу друг другу. Удивительным даже для самого Чона действием, он начал медленными движениями придвигаться ближе, расстегивая ремень, чтобы сесть боком… Все звуки города стали казаться им недостойными внимания, и они могли слышать только музыку по радио и сбившееся дыхание. Смотреть друг на друга так пристально было чем-то непривычным и пугающим. Однако они не решались отстраниться даже на миллиметр. Они становились все ближе и ближе таким естественным образом, что Чимин несколько раз непроизвольно вздрогнул, когда почувствовал, как чужой нос слегка коснулся его лица. Воздуха не хватало, а бабочки в его животе начали летать так высоко и так сильно, что ему казалось, что он может вот-вот умереть. Умереть от любви. Чонгук сильнее прильнул телом к старшему. Дождь все еще лил, а песня продолжала играть, медленно приближаясь к своим последним секундам. И когда их губы прикоснулись друг к другу, мир, казалось, резко остановился. Они оба зажмурили глаза, чувствуя, как от прикосновения губ начинают задыхаться. Это было приятно. Это было волнующе. Это было неповторимо. Такой простой поцелуй, но многое значащий и олицетворяющий. Когда Чонгук положил руки на плечи Чимина, тот взял его лицо в свои ладони. Его маленькие пальцы гладили щеки вокалиста, и он чувствовал, как пальцы Чона сжимают его кожу даже поверх одежды. Казалось, что все вокруг пылает, хотя на улице шел дождь и было холодно. Они отстранились лишь для того, чтобы посмотреть друг на друга, и блеск в глазах обоих показывал, насколько это было желанным и волнующим. Это было чем-то абсурдно необходимым и хорошим. Не то, чтобы они страстно желали этого момента, но когда он произошел, это было так правильно и необходимо, что даже странно. И приятно… В конце концов Пак разразился звонким смехом, на что младший улыбнулся. Их лбы слегка соприкоснулись, и прежде чем они успели что-то сказать, они снова сократили расстояние между губами в очередной близости. Большой палец Чимина ласкал щеку Чонгука так медленно, что татуированный парень чувствовал, как автоматически расслабляется. Его тело обмякло, и он притянул своего хёна ближе, наклонив голову настолько, что их губы снова воссоединились в таком желанном поцелуе. Они действительно целовались? Неужели Чонгук действительно проявил инициативу? Они снова слегка отстранились друг от друга, но при этом держа глаза закрытыми. В их головах проносилось столько мыслей, а в груди бурлило столько чувств. Для Чимина это было невероятно. А для Чонгука — страшно.