Carol of the Bells

      — Давайте еще раз, — Дагон осмотрела присутствующих за круглым столиком в местной кофейне.       Кроули и Азирафель сидели с одной стороны, а ангел с длинными рыжими кудрями, заплетенными в две пышные косички с выбивающимися прядками, и в белой курточке с пышным воротником, рядом с Хастуром.       — Вы — двое идиотов, — бледные глаза Дагон с белыми радужками уставились на Кроули с Азирафелем, — решили подраться за душу Данте. И тот громкий случай с его побегом из ада и последующим возвращением твоих, Кроули, рук дело?       Ангел серьезно кивнул.       — Вместе с Данте была еще одна душа, и она в ад не вернулась, хотя формально числится в списках?       — Именно, — Азирафель кивнул. — Я не знал, что смотались две души. Кроули сказал, она была одна.       — Ты провернул это вместе с Хастуром, потому что он умеет открывать порталы. И сейчас ты узнал, что Хастур об этом понятия не имел?       — К слову, Вельзи и на меня подумает из-за этого придурка, — Хастур осуждающе посмотрел на Кроули.       — Тебя никто не просил периодически шататься в ад! — Азирафель зашипел, уставившись на него.       — Прекратите, у нас нет на это времени, — Кроули устало прикрыл глаза.       — Я бы помог, братец, но твоему другу помогать не стану.       — Вы соперничаете так долго, неужели нельзя уже прийти к примирению?       Дагон тяжело вздохнула и закатила глаза.       — Я и так окружен ангелами, — сказал Азирафель. — Вас куда больше, а возмущаешься один ты!       — Не принимай это близко к сердцу, — Дагон мягко положила ладонь на локоть Азирафеля, перегнувшись через стол.       Демон недовольно сверкнул глазами.       — Мой муженек просто ревнует, потому что одно время ты мне нравился, — сказала Дагон, вернувшись на место.       Кроули и Азирафель уставились на нее удивленно, а Хастур возмущенно.       — А что, мне без разницы — ангел или демон. А ты очень красивый, — Дагон подмигнула Азирафелю. Повернулась к Хастуру. — Не ревнуй, любимый.       — Давайте, просто займемся этой чертовой душой, — недовольно сказал Хастур. — А то все наши крылья под угрозой.