Иллюзорна мгла. Часть четвертая. Тропами Забвения

      Чтобы завершить все насущные дела, пришлось потратить немало времени. В путь мы снаряжались пару недель, варили зелья, подготавливали магические предметы, чтобы хоть как-то защититься от воздействия зла. Эрандур проверил спрятанное Снохождение и рискнул заглянуть в фолиант в поисках ответов. Есть ли у Вермины слабые стороны? Я под руководством Сергия Турриана постигала ускоренный курс зачарования, чтобы создать амулеты возврата и настроить их на Коллегию, на тот случай, если придется бежать. Но времени оставалось очень мало. Откладывать путешествие бессмысленно, с каждым днем даэдра становится сильнее, а души людей, на которых воздействует черная магия, ослабевают.       Вскоре прибыло семейство довакина, ему нужно было ехать в Рифтен, поэтому он перевез Брелину и ребенка в самое безопасное в Скайриме место.       Сергий Турриан на прощание дал мне зачарованный амулет.       – Я испытал его, правда, оказался не в своей комнате, а на крыше, – сказал мне старик. – Должно сработать, но используй только в самом крайнем случае, а я постараюсь настроить связующий маяк как можно точнее, пока вас нет.       – Спасибо вам! – сердечно поблагодарив мастера зачарования, я надела амулет на шею. Жалела только, что доставшаяся нам вещица в единственном экземпляре. Я бы чувствовала себя спокойнее, если бы у Эрандура был такой же, чтобы мы могли сбежать вместе. Ураг дал мне несколько магических книг с заклинаниями в дорогу, Дж’зарго притащил охапку свитков «Огненный шар» и пожелал нам удачи.       В тот теплый день месяца Высокого Солнца, когда мы покидали Коллегию, даже в Винтерхолде растаял снег на улицах и зеленели листья на кустах снежноягодника. Короткий период лета, столь необычный на севере должен был радовать, но на душе у меня камнем лежала тревога. Я представляла, с чем столкнусь. Вспоминала события, случившиеся в Данстаре, но от этого знания не становилось легче.       В конюшнях Винтерхолда нам встретились Брелина с сыном и Эдриан, который снаряжался в путь и седлал лошадь.       – Почему не на драконе? – поинтересовалась я, подойдя к Мирной, отдыхающей в стойле.       – Одавинг мне не раз говорил, что он не лошадь. Ему не слишком нравится, когда его тревожат по пустякам.       Эрандур взобрался в седло своей новой лошади, которую он назвал Верной. Пегая молодая кобыла была очень покладистым и довольно быстрым животным, в отличие от нашей Мирной старушки.       – Удачи вам! Возвращайтесь поскорее! – Брелина тепло посмотрела на мужа, а потом перевела встревоженный взгляд на меня. Я кивнула ей в ответ.       – Пока, папа! – пропищал Брендан и замахал ручкой. – Привези мне меч!       Эдриан со вздохом повернулся к семье, коротко махнул им и пришпорил коня. Похоже, он тоже не горел желанием оставлять родных.       Дорога повела нас на юг, и мне казалось, что с каждым часом становится теплее.       – Что за дела у тебя в Рифтене? – позже поинтересовалась я у Эдриана.       – Не совсем в Рифтене. Чуть подальше, – хмуро ответил тот. – Я недавно слышал, что Стража Рассвета возрождается. В Вайтране столкнулся с одним орком, который рассказал мне об этом.       – Стража Рассвета? – почему-то в тот миг у меня возникли нехорошие ассоциации с Мифическим Рассветом, культом Мерунеса Дагона. Только их сейчас не хватало!       – Нет, Джулия, – жрец понял по моему лицу, что я не о том подумала. – Это древний орден охотников на вампиров. Я кое-что слышал о нем.       – О-о, так ты собираешься убивать вампиров? – я с улыбкой повернулась к довакину. – Это дело хорошее. Полезное для общества.       – И не говори! – он скривился. – Не знаю, отчего они стали такие активные в последнее время. Пару лет назад сожгли Зал Дозора около Данстара, но тогда всем было наплевать на Дозорных, только ползли невнятные слухи, что это якобы сделали вампиры. Недавно трое кровососов появились в Вайтране и убили несколько человек, прежде чем стража смогла их обезвредить. В Фолкрите пробудился какой-то древний вампир. Слышал, что были нападения и в Рифтене. Не припомню, чтобы они так нагло нападали на людей и стражу прямо в городах! – возмущался Эдриан. – Хочу теперь выяснить, что известно этой Страже про них и как с ними бороться.       – Вампиры – это полнейшая мерзость! Нужно делать все, что в наших силах, чтобы их уничтожить! – с ненавистью высказался Эрандур. – Я кое-что знаю о них. Главное, не позволяй укусить себя, иначе сам станешь, как они.       Довакин выслушал жреца и поежился. Мне тоже было не по себе. Недолго длился наш покой, ещё и вампиров не хватало!       – Что ж, когда закончите свои дела в Камне Шора, надеюсь, мы вместе сможем поохотиться на этих тварей. Вам точно не нужна моя помощь?       – Нет, друг, тебе лучше держаться от этого подальше, – предостерег Эрандур.       – Кто я такой, чтобы спорить с этим, но если что-то понадобится – зовите. Всегда помогу, чем смогу.

***

      В Камень Шора мы прибыли через несколько дней и не узнали спокойного шахтерского поселка. И в обычное время здесь было довольно тихо, а теперь он будто вымер. Возле погасшей плавильни стоял, привалившись к ней боком, дремлющий стражник. Костер перед общим домом не горел, на кузнице работал кто-то. Слышался редкий стук молота по металлу.       Казалось, что над всем поселком висит невидимая пелена, давящая на голову.       – Ну и дыра… Вам точно помощь не нужна? – осведомился довакин, обводя взглядом поселок. – У меня мурашки по коже бегут от этого места.       – Мы справимся, – неуверенно отозвалась я.       – Если мы все останемся здесь, кто станет бороться с вампирами? – спросил Эрандур, улыбнувшись. Жрец явно пытался разрядить обстановку, но и сам определенно чувствовал влияние Вермины.       – Понял! Если что… в Рифтене оставьте весточку Кираве, я буду останавливаться в «Пчеле и жале»! Удачи вам! – довакин пришпорил коня и продолжил путь по дороге, быстро миновав проклятый поселок. Я спешилась и подошла к кузнецу, ведя Мирную под уздцы за собой.       – Добрый день! – крикнула я.       Мужчина даже не отреагировал, продолжил мерно колотить молотом по пластине, и мне пришлось снова повторить приветствие, ещё громче.       Когда он, наконец, меня услышал, то вздрогнул и обернулся. Вид у него был такой же, как у Сульги – воспаленные глаза, серый оттенок кожи, осунувшееся лицо, отчего крепкий норд выглядел стариком. Девушку мы оставили в доме в Солитьюде, к тому же она наотрез отказалась возвращаться и предложила побыть у нас кем-то вроде служанки, пока в Камне Шора всё не уладится.       – Что? Вы кто такие? – он потер глаза кулаком. – Я вас не ждал! Поезжайте отсюда!       – Мы приехали, чтобы помочь с кошмарами, – негромко ответил жрец, подойдя ближе.       – Кошмарами? – у кузнеца задергалось веко. – Ты откуда про них знаешь? Тебе кто рассказал? Или вы… да! Точно! Вы тоже мне снитесь! – он перехватил свой молоток поудобнее, вынуждая жреца отшатнуться. – Только попробуйте превратиться в пауков! Я вас передавлю всех! Клянусь!       – Эй! Филньяр! Прекрати это! Они настоящие! – к нам подбежал проснувшийся стражник и встал перед кузницей, сдерживая гнев Филньяра, который похоже не до конца осознавал, что происходит. – Я верно услышал? Вы хотите помочь? Нас троих сюда из Рифтена перевели две недели назад. И никто с тех пор ни одной ночи нормально не проспал, такое мерещится, даже рассказывать не буду!       – Да, мы хотим помочь, – сказала я. – А где остальные двое?       – Йорн сбежал на прошлой неделе, как и предыдущая смена. Просто кинул оружие и помчался по дороге в сторону Виндхельма. А Хогнир пропал три дня назад, будто его и не было.       – А шахтеры?       – Да и половина шахтеров разбежалась! Один повесился, ещё один бросился в штольню… – безжизненным голосом заговорил кузнец, опустив молоток. – Я бы тоже уехал, да не могу бросить кузницу. Это всё, что у меня есть! – Если это не прекратится, я тоже сбегу! Пусть меня судят за это или вешают! Иначе рехнусь тут! – чуть не прокричал стражник. – Сделайте хоть что-нибудь! Это невыносимо!       – Мы сделаем все, что в наших силах, Мара поможет нам, – уверил их Эрандур и отвел лошадь в стойло под навес.       – Есть идеи? – вполголоса спросила я, поглядывая на кузнеца. – Где тут раньше было гнездо Призывателей ночи?       – Здесь ничего подобного никогда не было, – твердо ответил жрец, и мне стало жутко от его уверенности.       – Точно?.. – я перехватила его пронзительный взгляд. – Ладно, прости. Да, конечно, ты знаешь. Тебе больше известно об этом всем, чем мне и кому бы то ни было. Но тогда откуда нам начинать поиски? Здесь нет никакой башни в округе.       – Кроме вон той дозорной.       – Вряд ли это там. Там же имперцы, – я задумалась. – У меня есть идея.       – Но она мне не понравится? – мрачно улыбнулся жрец.       – Нет. Это тебе понравится. Попробую на практике заклинание Ясновидения, чтобы оно указало мне на нужное место. Так мы узнаем, с чего начать. Подумаю о Вермине и возможно увижу что-то.       Я встала в центре Камня Шора и закрыла глаза, прислушиваясь к тишине, призывая ночь, секунды отмерял только стук молота в руке Филньяра…       Вспомнила все свои кошмары, вспомнила Трясину и Вермину, являвшуюся мне в разных обличьях. Возродила в памяти её голос, блеск змеиных чешуй в туманной мгле, кровь на снегу, умирающего коня, вдохнула лиловый сумрак Миазмов.       И вдруг увидела посреди этого калейдоскопа ужасов обычный деревянный дом посреди зеленых стройных берез. Дом был ничем не примечателен, в нем мог бы жить лесник или охотник, но никак не таиться великое зло. Но все же парализующий страх выбил почву у меня из-под ног.       Эрандур удержал меня, подхватив.       – Ты что-то видела?       – Да… Мы должны найти… дом в лесу, – я держалась за гудящую голову. Видения до сих пор мелькали перед глазами, не давая сосредоточиться.       – Дом? – жрец положил руку мне на лоб, и я сразу ощутила тепло исцеляющих чар.       – Не трать силы, это вряд ли поможет. Мне нужно… просто немного успокоиться… Тогда я скажу точнее, куда идти.       – Точнее? Ты собралась повторить это?       – Да, но не переживай. За последние годы я... отвыкла от подобных видений. Не думала, что увижу всё настолько ярко, так словно заново пережила некоторые воспоминания, связанные с Ней. Словно выпила Апатию, – помотала головой и смогла, наконец, видеть всё внятно.       – Хорошо, действуй! Знай, что я рядом, – муж протянул мне руку. – Держись за меня крепко, и кошмар не сможет сломить твой дух. Представляй, что я иду вместе с тобой.       Я ухватилась за его ладонь и снова в воспоминаниях оказалась в Храме Призывателей Ночи. Да, Эрандур действительно был со мной, он вел меня сквозь путанные коридоры собственной лжи прямо к злополучному барельефу, перед которым, поглощая свет вокруг, источал тьму Череп Порчи. Это была чистая энергия Вермины, на которую я настроилась и снова почувствовала, что она есть где-то рядом. Мой разум словно обратился луч света и устремился на северо-восток, через заросли, огибая березовые стволы, ветром шурша в мелких зеленых листьях.       И снова перед моим мысленным взором предстал небольшой деревянный дом. Его дверь приглашающе приоткрылась, и меня затянуло в воронку непроглядной темноты. Изнутри раздался истошный, исполненный муки, вопль, и дверь захлопнулась.       Я упала в объятия жреца. Кошмар уже начал воздействовать и на меня, сплелся с Меткой. Дух даэдра, живущий во мне, радостно потянулся к обливионскому источнику, чтобы хлебнуть из него опьяняющей злобной силы. Но этому не бывать. Я его удержу.       – Северо-восток. Лес. Туда, – я вяло указала направление и поднялась, держась за голову.       Эрандур ни на шаг не отходил от меня, продолжал держать за руку.       – Тебе нужно отдохнуть, а я отправлюсь на разведку.       – Нет уж, – прокряхтела я, поднимаясь. – Куда бы ты ни шел, я с тобой. И помни – мы должны любой ценой остановить это.       – Но если ты поймешь, что ничего нельзя сделать, активируй амулет без раздумий, – его пальцы чуть крепче сжали мою руку.       – Ладно-ладно. Если кто-то из нас падет, второй побежит за помощью к довакину и Ворстагу, – мрачно улыбнулась я серьезно настроенному жрецу.       – Мара поможет нам.       – Пусть нам помогут все, кто нас услышит, в Этериусе или в Обливионе.       Мы отправились в лес, покинув Камень Шора, и последовали на северо-восток. Конечно, лес в предгорьях был огромен и найти среди зарослей небольшой домик казалось нереальным. Но я помнила, что у Черепа Порчи должен быть какой-то радиус воздействия, то есть этот дом, который мы ищем, вероятнее всего, находится где-то неподалеку. И плохая новость – Вермина действительно смогла восстановить свой артефакт. Наверняка, ей не составило труда вернуть его обратно в Нирн и передать одному из своих последователей. То есть, нужно готовиться к встрече с культистами.       – Джулия, смотри! – Эрандур резко остановился и схватил меня за запястье. – Это дом!       Я пригляделась и различила среди деревьев очертания стен и покатой крыши. Все выглядело точь-в-точь, как в моем видении, но не вызывало панического ужаса. Эрандур приблизился к дому первым, обошел его вокруг, внимательно осмотрел всё и снова позвал меня.       Все окна были заколочены, позади дома стоял алтарь Вермины в виде барельефа, а перед ним жертвенная чаша с черепами и осколками черных камней душ. Даже не потрудились спрятать явное доказательство проведенного колдовства!       – Кто-то здесь призывал Её, жертвуя души, – жрец подобрал один из осколков и рассмотрел его.       – И этот кто-то сейчас внутри. Давай поскорее с ним разберемся! – я решительно пошагала к двери, намереваясь выбить её заклинанием.       – Постой! – Эрандур догнал меня и преградил мне путь. – Что если их там много?       – Вряд ли там поместится много народу, как в форте.       – Это похоже на ловушку.       – Ты прав, – я остановилась перед дверью и провела около неё рукой, пытаясь уловить всплески магии. Их не было. – Всё чисто. Ты готов? Мы сделаем это вместе. Эрандур заключил меня в объятия перед входом. Мы постояли так пару секунд, а потом он отпустил меня и первым толкнул дверь. Дом оказался не заперт и пуст.       Внутри хижины умирали свечи. Таяли на столах и светильниках, превращаясь в бесформенные кучки воска. Кругом была ветхая, покрытая паутиной мебель, а в углу стояла новенькая витрина с россыпью цветных драгоценных камней, совершенно не сочетаясь с атмосферой заброшенности, витающей вокруг.       – Не закрывай дверь! – сказала я Эрандуру, вспомнив о своем видении. – Подопри чем-нибудь, чтобы мы могли выбежать, если что-то почувствуем.       – Убежать, а не бороться? – жрец странно посмотрел на меня, но тем не менее, настежь распахнул кажущуюся хлипкой дверь и подпер её поленом. Солнечный свет проник в это заброшенное место, но вокруг не становилось радостнее. Тревожное ощущение сбивало меня с толку, никак не получалось понять, кто мог оставить такие явные следы призыва Вермины и при этом не установить никаких магических ловушек в доме.       Эрандур обыскал комнату, изучил содержимое полок и даже заглянул под кровать.       – Только испорченные книги, старая посуда и… больше ничего нет. Ничего такого, что могло бы привлечь внимание.       – Кроме этого, – я указала на витрину, которая чересчур выделялась и притягивала взгляд. – Нас заманивают в очевидную ловушку. И вынуждают попасть в неё, если мы хотим добраться до сути.       – Тогда попадем в неё! Будь готова ко всему.       Прежде чем открыть витрину, я осмотрела её, пытаясь почувствовать магические воздействия или зачарование. Не обнаружив ничего похожего, кончиками пальцев провела по гладкому чистому стеклу, потом осторожно приподняла крышку. Она оказалась даже не заперта на ключ. Ничего не произошло. Эрандур подошел ближе ко мне и встал рядом. Солнце по-прежнему светило, рисуя ярко-желтый треугольник у порога. Тогда я решилась взять горсть драгоценных камней и рассмотреть их. Быть может, магия заключена в них? Ну, явно не может быть такого, чтобы даэдропоклонники оставили нам подобное богатство! Камни были самые обычные, рубины, сапфиры и бриллианты, качественно ограненные, переливчатые в дрожащем пламени свечей. И снова ничего не произошло.       Только стало как-то подозрительно тихо. Пропало ощущение присутствия мужа за моей спиной.       Я рывком обернулась, камни ссыпались с безвольно опустившейся ладони на красный бархат витрины. Эрандура не было рядом, а солнечный свет стерся с порога. Свечи по-прежнему неровно горели, выхватывая из сгустившегося мрака очертания старой мебели. У дома пропала противоположная стена, а вдаль тянулся длинный черный коридор. Слева на запылившемся шкафу сидел красный человек. У него не было кожи, мышцы и сухожилия сочились сукровицей, а глаза таращились в никуда из глазниц без век. При всём этом он казался живым. Беспечно болтал ногами, свесив их сверху, и привалился к стене в вальяжной позе. От ужаса я резко выдохнула, и безумный взгляд обратился ко мне. Рот приоткрылся в мертвецкой ухмылке. Издали, и мрака коридора послышались истошные крики, они становились громче с каждой секундой и вскоре оглушили меня. Я закрыла витрину и, зажимая ладонями уши, подошла к двери, наивно поверив, что мне ещё удастся выйти.       Выхода не было. Сколько бы я ни билась и ни творила заклинаний, дверь не поддавалась. Осталась только дорога во тьму, в непроглядный мрак черного коридора.       Я не знала, куда он меня приведет, и вдруг оказалась на собственной свадьбе. Эрандур принес меня в таверну, чтобы платье не испачкалось слякотью. И я смеялась и радовалась, не веря собственному счастью, осознавала, что никаких кошмаров вокруг меня нет. Гости радостно кричали и хлопали, и все вместе мы расселись за столом. Муж положил мне немного еды в тарелку, я схватилась за вилку, приготовившись есть, но увидела, что на блюде в сочном мясе копошатся белые черви. С криком вскочив из-за стола, вызвала только молчаливое удивление гостей, а Ворстаг, сидевший рядом с довакином, внезапно схватил нож со стола и вонзил ему в горло.       И все гости, даже Эрандур, рассмеялись, пока Эдриан захлебывался собственной кровью…       Я бросилась бежать прочь, в Храм Мары, надеясь на помощь богини. На улицах Рифтена было многолюдно, но стоило начать вглядываться в лица людей, как четче проступали мертвецкие черты сгнивших зомби.       От них не было спасения, они потянули ко мне руки, и я ухватилась за амулет на шее.       Вещица переместила меня куда-то, но не в Коллегию. В воспоминание о нашем первом поцелуе, чтобы извратить и этот светлый момент моей жизни.

***

(Последняя страница полевого дневника, заляпанная кровавыми отпечатками пальцев. Размашистые неровные буквы, написанные дрожащей рукой. Уголь размыт каплями, похожими на следы слёз)       «Прости. Она сказала, что это возможно сделать, только так... И мне горько и больно, но я не могу отказаться.       Она сказала, что есть нечто дороже тебя. Память о тебе.       Память о счастье, об искренности, о любви и даже о твоём обмане.       Ты ей больше не нужен, ей нужно это.       И мы заключили сделку.       Она знает и все время знала, что ты не вернёшься.       Говорит, чтобы ты не искал мою память в Трясине. Она будет хранить её сама. Она будет смотреть, как мы любили друг друга, будет искажать, разрывать эти мгновения на кусочки и наслаждаться каждым моментом.       Не знаю, получишь ли ты мой дневник...       Она обещает, что получишь. Ей наплевать, будешь ли ты страдать. Только ты не страдай, ей назло. Живи и наслаждайся жизнью.       Не могу больше писать. Мне пора. Она не хочет больше ждать.       Ещё раз прости меня, Эрандур. Но амулет не сработал, отсюда невозможно сбежать, если на то нет Её воли.       Я не знаю, погибну ли после того, как она закончит, или, быть может, где-нибудь окажусь, как пустая скорлупа. Не ищи. Заботься об Алисане и передай магам Коллегии, что меня больше нет.       Люблю.       Джулия Октавия».