Иллюзорна мгла. Часть четвертая. Тропами Забвения

      Воспоминания хлынули в разум сплошным болезненным потоком. Картины всей моей жизни неслись перед глазами, и я резко села, схватившись за голову. Если это был сон, то очень неприятный. В нем мы с Эрандуром погибли.       Когда боль поутихла, я приоткрыла глаза и попыталась понять, где нахожусь.       Вокруг расстелился ковер изумрудно-зеленой травы, ярко-синие и красные цветы, похожие на редворт, покачивались, будто приветствуя меня, им пел песни приятный морской бриз. Над большими раскрытыми бутонами порхали пестрые разноцветные бабочки — зеленые, розовые и голубые в крапинку. Невидимые птички в зарослях кустарников поодаль заливались не хуже контральто имперской оперы. Мне показалось, что даже слова вытягивают очень похоже. Небесная глубокая лазурь застыла надо мной, вроде указывая на день, но не скрывая ярких мерцающих звёзд. Над миром, клубясь, плыла дымка насыщенного фиолетового цвета.       А передо мной — бескрайнее изумрудное море, шуршащее волнами по песчаному пляжу.       Позади, на крутых холмах высились гигантские грибы с жёлтыми шляпками и торчащими вверх из-под них отростками, похожих на черные клыки. Грибы были частью леса, где росли деревья причудливых форм, с волнистыми стволами.       Я чувствовала приятное летнее тепло, но опомнившись от сладкого наваждения, вздрогнула, дотронувшись до плеча. Стрелы, ранившей меня, не было. Видно, и правда приснилась какая-то чушь!       Но что вообще произошло? Как я тут оказалась?       – Доброе утро! – прозвучал слева от меня очень знакомый голос с хрипотцой.       Я повернулась.       Рядом на травке, покусывая соломинку, лежал, закинув ногу на ногу, господин с тростью в пестрых одеждах. Шеогорат чаще всего является в виде человека в цветном костюме.       – Ещё бы чуть-чуть… – изрек он с улыбкой.       – Здравствуйте, мой лорд, – я поклонилась ему, дотронувшись пальцами до лба.       – Оставь свою учтивость! Я давно тебя тут ждал! – Безумный Лорд внезапно рассмеялся.       – Ждали? Но разве… Я же сломала Ваббаджек! – в ужасе припомнилось мне.       – Ага! Я так и знал! Ты все помнишь! Значит, все получилось! Значит, не зря старик Мора записывает в свои книжки всё подряд! – он подскочил на месте и начал пританцовывать. – Ты танцевать умеешь? Если нет, то срочно учись! А то скучно! – он погрозил мне пальцем, не переставая двигаться.       – Умею, мой лорд! – я встала рядом с ним, и он закружил меня в неловком и весьма нелепом танце, содержащим в основном ритмичные круговые движения ногами, как будто давишь жуков.       – Лорд-лорд?! Вот заладила! – возмущался он. – Просто Шеогорат! А лучше ещё что-нибудь другое… Например — торт, а не лорд! Я наверное вкусный! Я бы себя попробовал! Съел твою мазь кстати! Весьма изысканно! Велел Хаскиллу готовить это на обед каждый день следующие сто лет!       Я несколько раз наступила лорду даэдра на ногу, а он задевал меня коленями и всякий раз подпрыгивал и хихикал.       – А кстати... Почему я всё помню? Я что, умерла?       Принц Безумия завопил, остановившись и возведя глаза к небу.       – Люди! Ну почему вы всякий приятный момент портите этим дурацким вопросом! Приходят и начинают! – он оттолкнул меня, вытаращил глаза и заметался на месте, изображая ужас. – Я что, помер?! О боги! О лорды даэдра! Что же делать?! Какой кошмар! – он резко остановился и замахнулся на меня тростью. – Скучно! Почему хоть кто-нибудь не может просто появиться тут и порадоваться жизни! Тем более, что ты не где-то там, в этой… в Скайриме, а на Дрожащих Островах, на расчудесных землях Мании! Здесь танцуют! И поют! И едят! А иногда даже... ваббаджекают! – в его руках вдруг появился до боли знакомый деревянный посох в навершии которого были вырезаны три похожих, но в то же время разных лица. Одно изображало ужас, второе — безумную радость, а третье — ярость.       – Но... я его сломала… – повторила я в смятении и ущипнула себя за руку. Больно. Выходит, живая?       – Знаю! Круто, правда?! Впервые что-то веселое произошло за последнюю эпоху! Я аплодировал в экстазе! – расхохотался лорд Шеогорат и протянул мне посох. – Вот забери эту дрянь! Мне она ни к чему!       Я схватилась за посох и обратила внимание на его радостное лицо.       – Пошли, я тебе покажу кое-что.       Господин с тростью подал мне руку, и я, подцепив его под локоть, пошла, ведомая лордом даэдра, вдоль побережья.       – Так, выходит, вас нужно поблагодарить за спасение, торт Шеогорат? – улыбнулась я ему. Он тоже был в хорошем настроении, но вмиг погрустнел.       – Нет, не хочу быть тортом. Я передумал. Это всё та дамочка, что выращивает свои розы в своей очень скучной оранжерее. Она заставляет меня злиться всякий раз, когда думаю о ней! Никакого полета фантазии, все предопределено! Если бы мог — вывернул бы её наизнанку, чтобы солнце вставало на западе или на севере, а заходило… или вообще не заходило бы никогда! – раздраженно бубнил Шеогорат.       – Это вы про... Азуру? – вкрадчиво поинтересовалась я, вспомнив осколки зелья и витражей и пророчество, которое предвещало мою смерть.       – О, я уже начинаю злиться! Я так зол, что только свежие томаты на голове у Хаскилла и заряженный лук-порей помогут мне подобреть! Никогда не произноси её скучного имени на моих развеселых землях, иначе посажу тебя в банку! Никогда она не обыграет меня в эти игры!       – А что случилось с Эрандуром? Где он? – решила сменить тему, чтобы не разозлить Лорда Безумия ещё сильнее.       Шеогорат помрачнел, отвернулся, уставившись на море.       – Видишь ли, – он тяжело вздохнул, – я много размышлял над тем… можно ли сойти с ума от любви? И насколько безумным может быть… акт самопожертвования, когда смертный, утратив рассудительность, внезапно бросается под стрелы или в горящий дом во имя спасения дорогого существа? – пространный глубокомысленный ответ сбил меня с толку. – Как оказалось, да. От этого вполне можно не слабо рехнуться самому. И свести с ума любимую...       – А Эстор погиб?       – Нет, но ему теперь долго придется пользоваться пеленками и слюнявчиком, – скривился Шеогорат.       Я в огорчении стукнула себя по лбу.       – Ах! Какая я тупица! И почему… почему я просто сразу не согласилась пойти с Эрандуром в Коллегию? Неужели Аз… кто-то знал, что это случится?       – Да, они очень-очень скучные! – раздражённо прорычал господин с тростью. – Разве ты не рада тому, что случилось, и что ты смогла спасти его? Это же самый счастливый конец в истории счастливых концов! Вырвать душу жреца из когтей кошмарной бабки!       – Так, что же это получается... – я с немым изумлением воззрилась на Шеогората. – Он не достался Вермине?       – Нет. Она злится, орет, рвет и мечет! Обливион трясется от её злости. А кое-кто узнал много её грязных секретиков! Черепушка уничтожена, отмщение не состоялось!       – Как? Эрандур здесь? – сердце готово было взорваться от радости.       – Ха-ха! Жертва! – снова разразился каркающим хохотом Безумный Лорд. – Ты встала на его защиту, закрыла от стрелы! – он ткнул меня пальцем в плечо, где была рана. – Потом потеряла контроль, и он остановил твой магический всплеск, пожертвовав собой! Красотища, правда?! Ты спасла его, а он спас город от тебя! Ты свела его с ума! Тем самым, спасла от Вермины и открыла ему дорогу сюда. Жрец тут, в безопасности!       Я, не поверив такому счастью, села на траву. Как нелепо и прекрасно! Как восхитительно!       Шеогорат прыгал рядом и смеялся.       – А вы не лжёте? – я мгновенно стала серьёзной.       – Я никогда не вру! Всегда говорю то, что думаю! Груша, ложка, левый ботинок, кашалот, королева Барензия! – выдал Шеогорат. Я поверила и снова подцепила его под локоть.       Ветерок встревожил травы, мимо пролетела, сыпля сверкающей пыльцой, маленькая синяя бабочка с черными крыльями.       – А вот и твой новый дом! – провозгласил Безумный Лорд.       Я увидела маленькую деревянную хижину на холме и огород, заросший горноцветом сбоку. Домик был скромным, но выглядел очень уютным, правда отдаленно напоминал о том самом доме, где мы угодили в ловушку Вермины. Теперь я помнила весь кошмар, который мне довелось пережить. Помнила, но в нашем языке нет слов, чтобы описать весь ужас, что составляет сущность Трясины. Страхи всех живых существ, хоть сколько-нибудь способных мыслить и фантазировать, Вермина превратила в свой мир. Более того, она сама — вечное непобедимое воплощение этих страхов, порождение тьмы, что затаилось в наших душах и обрело форму. Никакому смертному не под силу одолеть принцессу даэдра, ведь покуда есть страхи и сны — будет существовать и она. Но всё же мы осмелились противостоять ней, и с помощью Шеогората и Хермеуса Моры кое-что получилось.       – Теперь, – обернулся ко мне Шеогорат, – ты можешь отдохнуть после всего, что случилось! Я уверен, ты мечтаешь снова сойти с ума и оказаться в объятиях возлюбленного!       – Но он же… жрец Мары... – всё ещё сомневалась я.       – Ты что, до сих пор ничего не поняла? Вы оба – чокнутые! – он щелкнул меня по лбу. – И все благодаря тебе! Что есть безумие, а что любовь? Кстати, не забудь написать благодарственное письмо старику Море, когда выдастся свободная минутка! Без него ничего этого бы не вышло!       – А мы когда-нибудь сможем вернуться… в Скайрим? – потирая лоб, робко поинтересовалась я, боясь оскорбить гостеприимного владыку Дрожащих Островов.       – Если в вас ещё осталась хоть капелька мозгов, вы вряд ли этого захотите! А когда захотите… если на то будет моя воля!       – Спасибо, мой лорд!       – Знаешь, все-таки торт звучало неплохо… – он задумчиво погладил бороду. – Пойду поем твоей чудодейственной мази. Та-дааа!       Он исчез во всполохе лилового пламени.       Я открыла дверь дома, но оказалась на балконе особняка в Солитьюде. На столике стояла открытая бутылка сиродильского вина, два наполненных кубка. Закат тысячами огней сгорал над Морем Призраков — Магнус садился на востоке, золотые облака неподвижно застыли, не было даже дуновения ветерка. Только это уверило меня в том, что я не вернулась в Скайрим.       Около арочного окна стоял Эрандур.       Он обернулся, услышав скрип открывшейся двери. Рубиновые глаза лучились счастьем. Жрец протянул мне руку, и я крепко схватилась за его ладонь, через миг оказавшись в родных, теплых объятиях.       Ни Вермине, ни кому бы то ни было из даэдра больше не удастся разлучить нас.