Миллион причин

… — Награду в номинации «Лучший артист года» получают… Ведущий обводит взглядом зал, сияющий лайстиками всех цветов и форм. Больше всего тут, конечно же, фиолетовых сфер. Арми составляют подавляющее большинство зрителей, пришедших поддержать своих кумиров. — Получают… БТС! — последние звуки тонут в восторженных криках фанатов, дождавшихся нового Десана для своих биасов. Мемберы радостно вскакивают со своих мест. Это была уже восьмая или девятая за нынешнюю церемонию МАМА награда, но какая! Самая долгожданная, самая заветная. Они надеялись и гнали от себя мысли об этом Десане. Они обнимаются, жмут друг другу руки и все еще не могут поверить, что это не сон. Широко улыбаясь, Тэхён первым идет на сцену. Его видно даже из самых дальних закоулков зала. Красный костюм и такие же вызывающе красные волосы. «Смотрите! Вот он я! Не хочу прятаться. Пусть все видят, какой я!» Рубиновая серьга переливается в ухе, длинные красивые пальцы рук усеяны вызывающе крупными перстнями. Звездный мальчик… Он купается в шуме, восхищенных криках, истерических визгах, несущихся со всех сторон. Боковым зрением замечает, что за ним неотрывно следует Намджун, пребывающий в какой-то неуёмной эйфории. Но это не все. Спиной, какими-то непонятными нейронами, Ви чувствует, что в паре шагов позади идет его Чонгук. Ему даже не надо оборачиваться, он просто это знает. А еще он знает, что ему нельзя обернуться и протянуть ему руку, прижать к себе и обнять на глазах у всех Арми. Не потому, что Чонгук не позволит, совсем нет! Тот был бы рад и сам дотянуться до своего Тэ, но они оба помнят умоляющие глаза их лидера. … — Парни, — Джун переводил взгляд с одного на другого, изредка задерживаясь на руке Гука, покоившейся на плече Ви. — Давайте сегодня без «показательных выступлений»? А? Я задолбался получать нагоняй каждый раз после вашего откровенного проявления любви на публике. — Это когда это? — по старой привычке возмутился макнэ. — Мы ничего такого, все в рамках приличий. — А кто вечно виснет на Тэхёне, словно он личная перекладина в спортзале?! — Хосок притворно вытаращил глаза, пытаясь поддержать Намджуна. — Кто-то виснет на моем Тэ? — Брови Чонгука моментально взлетели к челке. — Надо срочно разобраться с этим нахалом… — Чонгук! — два голоса прервали это лицедейство, пока Ви прятал улыбку под изящной ладонью. — Тэхён, ну ты-то старше, должен понимать… — Старше, не всегда означает «умнее», — заметил, проходя, Джин. — Ну, тебе-то лучше об этом знать, — тут же парировал Гук, за что получил многообещающий взгляд старшего хёна. — Я запомнил… — дернул тот бровью, вставляя наушник в ухо и проверяя звук. — Намджун, — тихий голос Ви слегка разрядил обстановку, — мы все поняли. Ведем себя прилично, никаких обнимашек, многозначительных взглядов, дурачеств и всякого подобного. При этом он не забывал слегка поглаживать запястье Чонгука, свисающее с его плеча, делая это абсолютно бессознательно. — Нет. Вы меня до сердечного приступа доведете, — лидер обреченно покачал головой. — А все ты! — он повернулся к Юнги, сидящему в смартфоне с видом «я тут мимо проходил». — Что? Я? Это почему это? — делая абсолютно непонимающий вид, возмутился он. — А кто им вечно потакает? Кто твердит, что мы не должны вмешиваться и мешать? — Ты что-то путаешь, — Шуга отложил телефон и скрестил руки на груди. — Я как раз всегда говорил, что нам нельзя стоять в стороне и пускать все на самотек. Что надо вовремя вмешаться, чтобы не усложнять положение. — Ну, знаешь!.. От такого явного плутовства Джун потерял все слова, которыми хотел возразить. Он только и мог, что открывать и закрывать рот, пытаясь собрать мысли в кучу. — Да не парься ты, — Юнги легко встал и подошел к шепчущейся о чем-то парочке. — Они все поняли, правда же? А если не поняли, то камера у кого-то в комнате больше не будет ломаться, — добавил он максимально тихо. Так, чтобы было слышно только двоим парням, стоящим рядом. Тэ понимающе кивнул и аккуратно снял руку Чона со своего плеча… Джей-Хоуп принимает награду из рук ведущего и подходит к микрофону. Тэ и Чимин за его спиной строят веселые мордочки, когда Чонгук вдруг легко касается щеки Ви, то ли похлопывает, то ли стирает что-то. Его любимый хён просто искрится счастьем и радостью, и он не может не показать своей любви, хоть и таким образом. Тэ тут же дотрагивается до места, которого коснулись пальцы Чона и скромно улыбается своим мыслям, стрельнув в того глазами. А Хоби у микрофона говорит проникновенную речь, от которой сам же не справляется с эмоциями. Гук и Ви не сводят друг с друга глаз, пока другие мемберы обнимают расчувствовавшегося Хосока. На глаза Чонгука наворачиваются слезы, и он пытается стряхнуть их, резким кивком головы. Все, о чем говорит сейчас Хоби, вызывает воспоминания, о которых хочется забыть и которые хочется помнить… …Чон смотрел на печально-растерянного Тэхёна и не находил слов. Хён только что сообщил ему, что ни на какую Мальту он не летит. Он летит в Тегу, на похороны любимого дедушки. — Как же так? — мозг подбрасывал различные варианты ответа, но ни один из них у Гука не хватило сил озвучить. — Тэхён-и, я… Мне так жаль, даже не представляешь как. Не то, что ты не летишь, хотя и это тоже… Я просто… — макнэ громко выдохнул и, вдруг, шагнул вперед и сжал Ви своими сильными руками. Он прижимал его к себе долго, гладил ладонью по голове, чувствуя, как подрагивают плечи дорогого сердцу человека, понимая, что никакие слова утешения не смогут выразить всего, что творится в его душе, и они также не сделают горе Тэхёна меньше. Просто, Гуку надо было быть рядом. Хотя бы сейчас, в первые минуты оглушающего принятия действительности. Когда всхлипывания в районе плеча, в которое несколькими минутами раньше уткнулся лицом Тэ, почти стихли, Чон ослабил хватку и, немного отодвинув от себя хёна, заглянул в заплаканное лицо. — Что мне сделать? Как помочь? — он метался глазами между двух огромных темных озер с плещущейся в них болью, пытаясь найти ответ. — Хочешь, я полечу с тобой? — Ох, Гуки… — снова этот полу всхлип. — Ты же понимаешь, что это невозможно. Двоих участников одновременно не отпустят с проекта. — Он печально покачал головой. — Наверное, я все же должен пройти через это один. Снова… Только я и моя семья. Прости… — Тэ почувствовал, как напрягся после этих слов Чонгук. — Я совсем не это имел в виду… Я… Ох, Чонгук-и… Мне так хреново! И он снова ткнулся носом в уже промокшую от его слез толстовку макнэ. — Ты поплачь, Тэхён-и. Так станет легче… вроде бы. Ну, так обычно говорят… — Чон снова пробежался пальцами по высветленным волосам, остановился на затылке, привычно массируя. — Ты лети, конечно. Но возвращайся. Пожалуйста… Я буду очень тебя ждать…

***

… — Моя с Ви комната по центру, — уже в который раз упрямо повторял Чонгук, набычившись на хитро улыбающихся мемберов. Они сидели в общей гостиной мини отеля, предоставленного для съемок на Мальте. Осмотрев все помещения, они разместились на удобных диванах и уже минут пятнадцать обсуждали, как лучше провести ставшее уже привычным распределение. — И даже не вздумайте мне помешать. — Мы-то ладно, — Юнги уже достаточно долго внимательно рассматривал свои ногти. Хрен знает, чего он там пытался отыскать. — А вот как отреагируют стафф?.. — А с ними я сам поговорю. Скажу, что мы придумали игру, например. — Кстати, это мысль! — Хоби даже подскочил. — Можно же сказать, что Ви, к примеру, сам выберет себе комнату! — Ага, они же такие дураки, — усмехнулся Джин. — Совсем не поймут, что Чонгук хочет сделать. — Я пообещаю им все, что они захотят, — в сердцах выплюнул Чон. — Лишь бы они… — Вот с этим я бы на твоем месте был поосторожнее, — Юнги жестом остановил готового разразиться гневной тирадой Нама. — Ты уже как-то влип со своими обещаниями. Чонгук надул щеки, откинулся на спинку дивана и начал перекатывать во рту несуществующий шарик. Весь его вид говорил о решимости. Старшие мемберы переглянулись и чуть заметно кивнули головами. — Мы сами с поговорим со стафф, — Намджун чуть прикусил губу и хлопнул себя по коленям, поднимаясь. — Кажется, нам есть, что им предложить…

***

…Тэхён сидел на кровати, обнимая свой рюкзак и задумчиво уставившись на дверь ванной. Чонгук пропадал там уже приличное время. Слышался только плеск воды, да напеваемые мелодии разных песен. Нет, он конечно же был рад, что им позволили жить в одной комнате. Тэ был уверен, что это именно так. Ни о каком честном распределении речи не шло. Но именно это и пугало. Он нашел уже две камеры, и неизвестно, есть ли еще. Понятно, что наблюдать за ними будут в десять пар глаз. По очереди. Чтобы, не дай Бог, ничего не пропустить. Юнги уехал, а значит «сломать» камеру будет некому. Но и это не казалось Тэхёну неразрешимой проблемой. В конце концов, если уж очень приспичит, то можно что-нибудь придумать. Беда была в том, что почему-то не приспичивало… Да, он был безумно рад видеть Чонгука, и совершенно искренне улыбался ему, идя по ресторану к их с мемберами столу, но… Он совсем не кривил душой, когда сказал, что хотел бы делить комнату с Чимином. Просто потому, что так ему было бы спокойнее. И еще потому, что так было бы спокойнее его родителям. …Он до сих пор слышал слова матери, которые она сказала ему перед его отъездом. — ТаТа, мы очень любим тебя… Мы всегда были на твоей стороне и понимали твои поступки и их причины. Мы не верим всей той ерунде, что пишут в сети про тебя и того мальчика… — «Того мальчика» зовут Чонгук, мама, — тихо перебил ее Тэ, — и тебе отлично это известно. — Да, конечно, — женщина неспеша поглаживала край своей темно-серой кофты. — Просто… этот ваш фансервис. Это же все для ваших фанатов? — Мама, я… — он совсем не хотел говорить о своих чувствах к Чонгуку вот так, походя. И уж точно не после похорон дедушки, которые до сих пор стояли перед его глазами. — Давай мы поговорим об этом позже, хорошо? Я приеду, может даже с Чонгуком, и мы поговорим. — С Чонгуком? — голос матери слегка дрогнул. Она посмотрела в искрящиеся глаза сына, надеясь прочитать в них что-то. — Да, мама. — Он смотрел открыто, не отводя глаз. — Ты верно поняла… — Сынок, — женщина глубоко вздохнула, прежде чем озвучить следующую свою мысль. — Можно попросить тебя… не показывать этого так открыто? Подумай о брате и сестре… Тэхён был готов провалиться сквозь землю. Он совсем не ждал этого разговора, поэтому оказался совершенно не готов к отстаиванию своих отношений. И ему было невыносимо стыдно. Перед Чонгуком, которого тут не было и который не слышал ни слова. Но все равно: то, что он не смог объяснить все матери, не смог защитить их с Чоном, жгло его внутренности всю дорогу до Мальты… — Ты чего, даже еще вещи не разбирал? — Чонгук вынырнул из-за двери и забегал глазами по комнате. Он отметил стоящий у кровати чемодан Ви и его рюкзак, покоившийся на его коленях. — Я тебе место в комоде оставил. И в ванной полку освободил. Если места мало, то я… — Гуки, я… — голос предательски дрогнул. Макнэ тут же оказался рядом, умело прикрывая спиной глазок камеры. — Что-то случилось? — тихо, почти одними губами прошептал он. — Все еще горюешь из-за дедушки? Тэ молча отрицательно покачал головой. — Давай, ты пойдешь и всполоснешься после долгого дня? А я пока достану тебе одеяло, хорошо? Ви пожал плечами и опустился на пол возле чемодана. Достав полотенце и несессер, он чуть не бегом спрятался в ванной. Стоя под струями воды он проклинал себя за трусость, которая не позволила серьезно поговорить с матерью, которая не давала смотреть в глаза Чону, которая все еще копошилась и скребла где-то в районе затылка, мешая нормально мыслить. Он уже заканчивал на полном автомате наносить крем на лицо, когда дверь ванной открылась, и теплые руки обхватили его за талию, притягивая ближе. Нос Чонгука уперся в затылок Ви, и он глубоко втянул в себя его запах. — Господи, Тэхён-и, — прошептал он прямо в волосы, поднимая на коже Кима стаи мурашек, — я так скучал… — Гуки, камеры, — только и мог возразить Ви, когда его одним рывком развернули к себе сильные руки. — Тут их нет, — Чон буквально впечатал его бедра в свои, тут же потянувшись за губами. Но был неприятно удивлен, когда встретил лишь повернутую к нему щеку. — Что не так? — Чонгук, прости, но я не настроен… — Если ты думаешь, что я только и ждал вечера, чтобы наброситься на тебя, то ты не далеко ушел от правды, — усмехнулся Гук уголком губ. — Но я не настолько маньяк, чтобы не дать своему парню отдохнуть. Просто, позволь хотя бы тебя поцеловать. Тэхён медленно поднял глаза, встречаясь с открытым, ничем не защищенным взглядом темных блестящих глаз. В них было столько всего… — Гуки, — он качнул головой, вспоминая, что они обещали ничего не скрывать друг от друга. — У меня состоялся разговор с мамой… о нас… Даже нет, мы толком не поговорили, но она… — Она против… — не спросил, скорее констатировал макнэ. — Дело не в этом, — Ви зажмурил глаза. Было невыносимо смотреть в эти черные омуты, готовые утопить его в своей теплоте и нежности. — Я не смог. Рассказать ей все о нас. Я лишь намекнул, чтобы она поняла, но потом… Он наконец широко раскрыл глаза, чтобы прямо сказать: — Я струсил. Чонгук внимательно наблюдал за сменяющимися эмоциями на лице Тэ. Вина. Отчаяние. Боль. Гнев. — Ты злишься на себя? — удивленно спросил он. — Серьезно? Потому, что не смог открыто сказать маме: «Знаешь, дорогая мамулечка, я тут совсем забыл тебе сказать, что я гей. А, да! Еще у меня есть такой же друг, с которым я делю свои сексуальные предпочтения»? За это ты винишь себя? — Чонгук! — Ви уперся руками в плечи макнэ, стараясь вырваться из его крепких объятий, но не тут-то было. Его заграбастали еще сильнее, прижимаясь лбом к его лбу. — Да, я — Чонгук, — согласно прошептали такие близкие губы. — Твой со всеми потрохами. От макушки до пальцев на ногах. Сильный и смелый. Но если ты думаешь, что я с легкостью могу озвучить своим родителям все то, что только что сказал, то ты очень сильно ошибаешься. В глазах Ви мелькнуло явное изумление. — Да, мой самый красивый и самый любимый хён, — печально улыбнулся в ответ Чон. — Я такой же трус, как и ты. У меня поджилки трясутся, едва я думаю о том, что мне придется рассказать все матери и отцу. Но, я думаю, что мы все же справимся и с этим. Если, конечно, хотим и дальше быть вместе. Я лично хочу. А ты? Его глаза, такие близкие, заглянули в самую душу. Он не торопил. Только молчаливо ждал, все также прижимаясь лбом к горячему лбу Ви и чувствовал, как понемногу спадало напряжение, как смягчались черты лица, как слабели упирающиеся в плечи руки. Как эти же самые руки заскользили по плечам вверх, к шее, обхватывая, сливаясь. — Наверное, все же надо было решиться и сказать именно так, за исключением одной очень существенной детали, — говорит Ви уже почти шепотом, прямо по коже. — Не «делю свои сексуальные предпочтения», а «люблю от макушки до пальцев на ногах». Его губы сами нашли губы напротив и облегченный стон сорвался с губ обоих, когда они наконец позволили себе утонуть в долгом, забирающем весь воздух из легких, поцелуе… Чонгук словно переносится из прошлого в настоящее за считанные секунды. У микрофона Чимин, благодарит Арми. Спасибо, друг, что немного снизил градус. А то все стоят с красными носами. А вот слово переходит к Ви. Он держится, говорит что-то о родителях, молодец, все как учил Намджун. Но потом все же не сдерживается, накатывают воспоминания о бесплатных концертах на улицах, и слезы сами льются из глаз. Пока говорит спокойный Юнги, Тэ переглядываются с Чоном. Хотя бы во взглядах быть ближе. Сказать, насколько скучают даже тут, не имея возможности прикоснуться. А потом все идет не по плану. Джин, получивший в руки заветную награду, почему-то начинает совсем не того. Говорит о том страшном и тяжелом времени, когда они сидели за столом, и Юнги озвучил мысли Нама. О расформировании группы. Воспоминания накатывают ледяной волной, сметая все выстроенные плотины. Тэ поначалу просто ошарашен. Он не знает, как реагировать и ищет помощи у Гука, пусть и только визуальной. Но тот сам растерян. Он не сводит взгляда со старшего хёна, слушая его слова, а Джин, словно специально, поворачивается к нему, давая понять: «Смотри. Всего этого могло и не быть, если бы вы не взяли свои эмоции в кулак». Он все говорит и говорит, и Ви вдруг срывается. На него наваливается все и сразу. Два прошедших года с их американскими горками. Их ссоры с Чоном, и последующие примирения. Ужин в ресторане и первые поцелуи с ним на крыше отеля. Признание и первая робкая близость. Ультиматум начальства и растаскивание их с Гуком на съемках, не обращая внимания на работающие камеры. … — Чонгук! Убрал руку с плеча Ви и отошел к Намджуну! Грубый окрик стаффа выдернул парней из обсуждения условий очередного Ран. Они удивленно вытаращили глаза, но поняв, сделали шаг. Друг от друга. Настроение резко поменялось. Не хотелось никаких съемок, никаких Ран, ничего… Просто уйти, взявшись за руки. Но они не могли себе этого позволить. Продолжали присутствовать, выполнять необходимые действия. После записи программы их подозвал к себе Седжин. Ему было явно неприятно сообщать то, что приходилось озвучивать, но это входит в его обязанности. — Парни. Руководство доводит до вашего сведения, что за невыполнение контракта вас начнут штрафовать, — он, не вынимая рук из карманов джинс, покачивался с носка на пятку. — Простите, но я ничего не мог сделать. — Какого из? — саркастически поинтересовался Ви. Чон попытался его одернуть, но тот лишь остановил его нетерпеливым жестом. — Нет, я серьезно! Мы с Гуки уже немного запутались, какие из условий мы должны выполнять, а какие нет! — Вас просили не взаимодействовать на съемках и выступлениях… — Может вы тогда нас по-отдельности снимать будете? А? — все больше распалялся Тэ. — Ну, чтоб уж наверняка? — В чем проблема? — подхватил Чон. — Что неприличного мы делаем? Лижемся у всех на виду? Лезем под одежду? Что плохого в том, что я обнял своего друга за плечи? — Ребят, я сам недоволен всем этим говном, которое на вас вывалилось. — Менеджер шумно выдохнул и нервно взъерошил пальцами волосы. — Но решение принимаю не я… — Да поняли мы, — махнул рукой Ви, отворачиваясь и шаря глазами по камерам и стафф. — Кому-то очень хреново спится, когда нам хорошо. Что будем делать? — он повернулся к кусающему губу Чонгуку. — А не пошли бы они! — ухмыльнулся тот. — Пусть подавятся своими деньгами… Ви просто трясет. Он не может сдержать рвущиеся рыдания, низко опускает голову, пытаясь спрятаться, закрывается руками. Но его все равно кроет. «Гуки, где же ты?.. Помоги мне!» Немой крик застывает в глазах, когда он наконец сталкивается с влажными от слез глазами Чона. И тот понимает все. Впервые видит открытую уязвимость своего парня и делает то, что должен. Протягивает руку и одним движением притягивает к себе, обнимая, закрывая, защищая. И плевать, что все смотрят! Тэхён рядом с ним, и он, наверное, готов убить любого, кто попробует оторвать самого дорогого человека от его плеча, в которое тот уткнулся, как в спасательный жилет. Он понимающе улыбается Арми, не забывая похлопывать Тэ по плечу, утешая, успокаивая. Сегодня ему хочется быть хёном для него, быть тем, кто возьмет все на себя, как обычно это делал Ви… …Чонгук дремал у стены зала для практики. Они только что в очередной раз отрепетировали новую хореографию, а перед этим шла запись его сольной песни. Слушая, как бубнит где-то рядом Шуга, снова возмущаясь сложностью танцевальных элементов, макнэ незаметно для самого себя отключился. Его разбудил вибрирующий звук смартфона. Еще не полностью открыв глаза, он достал его из кармана и поднес к лицу. На экране горел значок о полученном сообщении от Тэхёна. Чонгук оторвал спину от стены и поискал глазами своего парня. Что за прикол, писать сообщения, находясь в трех метрах друг от друга? Захотел разбудить, так сделал бы это сам. Тэ сидел рядом с Хоби и что-то внимательно слушал, наклоняясь буквально к самому его лицу. Неопределенно пожав плечами, Гук открыл сообщение и уставился на текст. «Сегодня. 23:15. Гараж. Черный Киа Соренто. 03 5841. И чтобы незаметно.» Перечитав несколько раз эту абракадабру, он снова вопросительно посмотрел на Кима. Тот только быстро стрельнул глазами в его сторону, отмечая, что сообщение явно прочитано, и снова сосредоточил внимание на Хосоке…

***

…Чонгук быстро скользнул в пассажирскую дверцу машины и оказался в прохладном салоне, где тихо играла музыка. Его сразу же притянули ближе и накрыли губы своими. Мягко. Настойчиво. Изящные пальцы забрались под капюшон толстовки, массируя шею и затылок, сразу же вызывая томление в пояснице. — Я думал, что ты не придешь, — низкий голос Ви вызывает какой-то кульбит в груди Гука. — Решишь, что это розыгрыш. Он отстранился, занимая удобное положение в водительском кресле. — Я все равно пришел бы, даже будь это так, — смущенно улыбнулся макнэ. — Раз ты позвал, значит это важно. — Очень, — ему слегка сжали запястье. — Я приглашаю тебя на свидание. — Ты… Что? — Гук обалдело уставился на Ви. — На свидание? Меня? — А кого я должен был пригласить? Чимина? — Тэ тихо беззлобно рассмеялся. — Надоели все эти камеры. Захотелось просто побыть с тобой. — ТэТэ! — Гук почти подскочил, протянул руки и обнял прохладные щеки Ви. — Дай я тебя расцелую. Можно? — Можно, но позже, — чуть остудил его пыл Тэ. — Давай, для начала, уедем подальше с этой парковки. Как тебе идея: отправиться на реку Хан?..

***

… Все, что произошло этой ночью, было одновременно странным и удивительным. Завораживающая красота ночной реки с ее разноцветными водопадами и красота стонов, которые не надо было скрывать. Неловкость перемещения в салоне автомобиля и абсолютное наплевательство к возникающим неудобствам. А еще были губы, руки, и они были везде и всюду, где только хотелось, и где это было возможно в данных обстоятельствах. Запах геля для душа Чонгука, прямо за ухом, там, где самая чувствительная точка, и капли его пота, собираемые губами Ви с шеи и ключиц, уже прикушенных и зацелованных в яростной страсти. И невозможная, до невероятных пределов, открытость, и яркая чувственная красота Тэ в желании доставить удовольствие и насладиться самому. Были «еще» на выдохе и «пожалуйста» на вдохе. И немая благодарность за работающий в машине кондиционер…

***

… — Ты не сильно шокирован таким необычным местом? — Ви с нежностью поглядывал на Чонгука, удобно устроившегося на откинутом назад пассажирском сидении. — Мне было так хорошо, что я совсем не думал о месте, — Чон довольно потянулся и взял из рук Тэхёна протянутую банку с холодным кофе. — Это просто обалденное свидание, и я бы не отказался как-нибудь повторить, — он загадочно улыбнулся. — В следующий раз я придумаю что-то более удобное, — Ви открыл свою банку с холодным чаем и многозначительно дернул бровями. — ТэТэ… — Чон слегка прикусил губу и заглянул в устремленные на него глаза. — А когда мы настоящим сексом займемся, это как будет? Ви, явно не ожидавший такого вопроса, еле успел отвернуться к раскрытой двери, чтобы не забрызгать панель арендованной машины чаем, которым он прыснул, чуть не захлебнувшись. Прокашлявшись, он обернулся к Гуку, который смотрел на него с абсолютно непринужденным видом. — Тебе не понравилось? — Мне? Да ты что! Это было просто охренительно! — Чон мечтательно запрокинул голову назад. — Просто, я подумал, как это будет… — И что я тебе должен рассказать? Как мужчины занимаются друг с другом сексом? Или что ты при этом должен ощущать? — Ви иронично приподнял одну бровь. — Вообще-то, я хотел спросить не это, — Гук окинул своего парня обжигающим взглядом. — Я хотел уточнить, когда мы уже… — Если ты этого хочешь, то это обязательно случится, — Ви отставил ненужную банку и снова потянулся к макнэ за поцелуем. — Просто, я хочу, чтобы все было… ну, не знаю… Красиво, наверное. — Ты у меня самый красивый, — Чон пропустил сквозь пальцы свисающую челку Тэ. — И все, что ты делаешь, до безумия красиво. — Если ты не остановишься, то я снова перетащу тебя на заднее сидение, — шутливо пригрозил Ви. — И не могу обещать, что сделаю все красиво. — Фф! Испугал! — фыркнул Гук. — Думаешь, что я не способен на второй раунд? — Господи, Гуки! — Ви закрыл лицо длинными подрагивающими пальцами. — Я иногда поражаюсь, откуда в тебе столько пошлости? Внутри автомобиля, одиноко стоящего на берегу реки Хан, где-то за городом, раздался звонкий беззаботный смех… …Даже на интервью, Тэ все еще не может успокоится. Чон еще пару раз пытается передать ему микрофон, но сдается, понимая, что это сейчас бесполезно. Уже дома, он уводит обессилевшего от всего произошедшего Ви в свою комнату, помогает снять одежду и укладывает в кровать, укутав пледом. Он делает шаг к двери, когда горячая рука хватает его руку. — Прости, что так повел себя сегодня, — голос Ви охрип от рыданий. — Я пытался сдержаться, но… Не смог… Тебе, наверное, было за меня стыдно? — Не говори ерунды? — Гук возвращается к кровати и присаживается на край. — Мы все были хороши. Даже РМ раскис и Юнги. Ты не видел? — Я ничего и никого не видел. Кроме тебя, — тихо сипит Тэ. — Знаешь, когда я услышал, что говорит Джин, когда увидел, как ты на него смотришь… У меня просто взорвалось все внутри. Как будто все вернулось. Разом. — Я ощутил тоже самое, — признается макнэ. — Только это началось чуть раньше. Когда Хосок говорил. А еще ты… Твои слова о родителях, и я вспомнил… Он ложится рядом и утыкается в плечо Ви. — Я собирался поехать к родителям после всех премий, когда будет неделя выходных, — Ким выбирается из-под пледа и обнимает притихшего Чона. — Хочешь поехать со мной? — Думаешь, это хорошая идея? — тот поднимает на хёна свои глаза олененка. — Я же обещал маме, помнишь? И потом, ты же сам говорил, что мы со всем справимся. — Конечно, — чуть помолчав, соглашается Чонгук. — Главное, что у нас с тобой есть миллион причин, чтобы быть вместе. А со всем остальным мы точно справимся.