Вино из лотоса

С того момента как разрешилось происшествие в деревне Цинцэ прошло два месяца. Хотя, стоит признать, Вэй У Сянь этого почти не заметил. За то время, как он пребывал в гавани Ли Юэ, он выяснил три вещи: Первое: Ху Тао — странная. Она любит поспать в гробу во время уроков в школе, любит шутить про смерть и пугать других людей. Любит гулять всю ночь напролëт на кладбище, изучая захоронения. Обожает запугивать страшилками и болтать с мемориалами давно умерших людей. Другие дети боятся и недолюбливают их, считая еë колдуньей. И не только дети. Однажды Вэй У Сянь совершенно случайно подслушал разговор сына с мамой на улице, в котором женщина открыто упрекала своего ребëнка, который хотел познакомиться с Ху Тао и Вэй Ином, что нечего общаться с этой „ колдуньей" и „ демоном" , что она проклята с рождения, что у неë из-за этого умерли родители, что она сразу после этого подобрала на заброшенном кладбище демона, чтобы извести всех детей в округе и то, что все дети, кто общался с ними, рано или поздно пропадали без вести. Единственное, что удивляло Вэй Ина, так это почему эта женщина, завидев ночью на пороге своего дома человеческое сердце, истекающее кровью, перепугалась настолько сильно, что упала в обморок в тот же миг. По его мнению, ей бы следовало ожидать подарочек от дуэта „ колдуньи" и „ демона " за такое высказывание про них. Как оказалось, наблюдать за тем, как эта женщина в полуобморочном состоянии и в холодном поту бормотала про окровавленное сердце экзорцистам, а те, смотря на неë как на сумасшедшию и пожимая плечами, успокаивали еë, говоря, что это лишь галлюцинации, ей показалось и ей нужно провериться у лекаря, было ещë веселее. Однако, теперь всë становилось ясным как день. Вот почему как только Ху Тао узнала, что Вэй Ин круглая сирота, сразу, без раздумий решила взять его к себе под крыло младшим братом, а господин Ху так просто согласился на авантюру внучки. И даже несмотря на всë это — Вэй Ина всë устраивало. Ху Тао всегда ходила рядом с ним, ни на секунду не оставляя одного, шутила, пытаясь подбодрить, когда ему было грустно и успокаивала его, когда он просыпался в холодном поту после очередного кровавого кошмара. Он и не заметил, как сам привязался к шебутной девочке, вечно влезающей в неприятности вместе с Вэй У Сяном. Ху Тао стала его семьëй. И не только она. Господин Ху, точнее, дедушка, стал для него роднëй, хоть их отношениям и мешал осадок от сожжения Пристани Лотоса. Если Вэй У Сянь с Ху Тао доставляли ему проблемы своими приключениями он их никогда не ругал, а лишь гладил по голове, спрашивая, всë ли в порядке? Не поранились ли они? В моменты столь чужеродной нежности, после всего, что произошло, Вэй У Сянь надеялся лишь на одно: что всë не повторится вновь. Что он опять не потеряет всë, что ему дорого из-за своих ошибок. Второе, что Вэй У Сянь выяснил, так это то, что он выглядел в разы больнее, чем предполагал... Как только они прибыли в гавань Ли Юэ Ху Тао почти сразу начала уговаривать дедушку вызвать Вэй Ину лекаря для осмотра, видимо, серьëзно обеспокоившись его болезненно-бледной кожей и сильной худобой. После осмотра доктор выглядел так напуганно и непонимающе, словно какой-то белоснежный хрупкий крольчонок, родившийся на свет только вчера, но при этом посмотрел на Вэй У Сяня так, как будто бы он действительно восстал из мëртвых. Комната погрузилась в гробовое молчание. Ему было искренне жалко лекаря, ведь тот ещë долго привыкал к лисьям ушам и непослушному хвосту пациента. Вэй Ину даже стало некомфортно от столь давящей тишины, вследствие чего он постоянно ëрзал и поëживался на кушетке, стараясь избегать прямого взгляда медика. Лишь через некоторое время безрезультатных „догонялок" взгляда Вэй У Сяня и врачевателя, второй, поправив очки за переносицу, недоумевающе пробормотал себе под нос: — Как он всë ещë жив?... Вот теперь Вэй Ину было особенно невесело. Как оказалось, дела обстоят в разы хуже, чем Вэй У Сянь мог себе представить. Настолько, что тот лекарь попросил дедушку обратится к некому Бай Чжу за помощью, поскольку любой другой специалист в сфере медицины в этом случае бессилен, на что Господин Ху нахмурился, а Ху Тао, что крутилась у его ног, спрашивая, всë ли будет хорошо с еë новоиспеченным братиком покраснела от злости. Правда, Вэй Ина всë равно притащили в хижину Бубу, несмотря на всеобщую ненависть клана Ху к аптекарю Бай Чжу. На вопрос, что не так с этим Бай Чжу Ху Тао ответила почти сразу, поведовав весьма занимательную историю: Оказалось, что наставник Бай Чжу — брат господина Ху и должен был стать его правой рукой при управлении ритуального бюро „Ваншэн". Но однажды дедушка и его брат в молодости отправились в долину Чэньюй, где встретили одного аптекаря. После той роковой встречи, как рассказывала Ху Тао, под „заклятьем", двоюродный дедушка заявил, что желает оставить семейное дело и посвятить себя медицине, из-за чего братья сильно рассорились. Когда господин Ху унаследовал семейное дело и бюро его младший брат отправился учиться врачеванию в долине Чэньюй. Больше братья не виделись... А на вопрос, как к этому причастен Бай Чжу, Ху Тао лишь ответила, что методики врачевания лекарей из долины Чэньюй противоречат законам жизни и смерти и что аптекарь Бай Чжу одержим идеей бессмертия. На этом вопросы благополучно отпали. Правда, Вэй У Сяня всë не покидало чувство, что отношения братьев Ху напоминают отношения Вэй Ина и Цзян Ваньина, из-за чего он и не заметил, как забыл эту историю, как что-то плохое. Самое страшное началось после осмотра... Мало того, что у него неправильно срослись двадцать костей из трëхсот, так ещë и желудок был испорчен до такой степени, что ему противопоказали есть какую-либо острую еду! Это тоже самое, как попросить его не дышать! У этого аптекаря нету ни стыда, ни совести... Вэй Ин даже успел пожалеть о том, что вернулся с того света. И то это был не весь перечень его проблем... Из-за того, что большинство его костей срослись неправильно, он мог остаться калекой на всю жизнь, хоть ему и помогала передвигаться тëмная энергия. Единственным выходом было поочередно ломать неправильно сросшиеся кости, вправлять их и зафиксировать так, чтобы на этот раз они срослись правильно. Собственно говоря, это и была причина по которой Вэй Ин учился на дому и пролежал в кровати почти два месяца. Стоило признать, способ оказался рабочим: с каждой правильно сросшийся косточкой ему становилось всë проще двигаться. И третье: похоронное бюро в разы загадочней, чем кажется... Мало того, что у похоронного бюро „Ваншэн" как несколько тысячелетий заключëн контракт с Собирателем Цветов Под Кровавым Дождëм, так и ещë контракты с Властелином Камня и адептами. Например, тот зеленоволосый якша, что часто приходил к Ху Тао поиграть вечерами и к тому же обучал Вэй Ина использовать силу яо-ху, иногда даже объяснял, как пользоваться пиро глазом бога. Благодаря якше, которого вроде звали Сяо, Вэй У Сянь научился обращаться в девятихвостого чëрного лиса и поджигать хвостом землю зелëным пламенем. Сяо хоть и не был особо разговорчив, но часто спрашивал Вэй Ина о его прошлом, и хоть Вэй У Сянь всегда увиливал от ответа Сяо всë равно пытался подставными вопросами добраться до правды. А на вопрос Вэй Ина на кой чëрт это его заботит, ответил: — Ты демон, но живой. Только по этой причине я ещë тебя не убил.. — Произнеся это, Сяо испарился в воздухе зелëным огнëм, оставив трактовку ответа по усмотрению Вэй У Сяня. После этого Вэй Ин больше якшу не видел, или в крайнем случае тот хорошо его избегал. Однако, Вэй Ин не был уверен в том, что Сяо знает про город, спрятанный прямо под гаванью Ли Юэ. Призрачный город — дом сотни призраков и демонов. Почти никто не знал, что ночью по Ли Юэ под личиной обычных людей ходят мертвецы. Кто же мог догадаться, что город, мельком упоминавшийся в некоторых древних трактатов Ли Юэ, якобы уничтоженный Селестией, действительно существует до сих пор, спрятавшись глубоко под землëй, прямо под городом живых, буквально перемещая всë внимание на кипящию жизнью гавань. Правда, из-за всех этих трëх причин Вэй У Сянь так и не смог выяснить: переродились ли его близкие люди? Что случилось с миром заклинателей? И от этого на душе становилось так... Паршиво... Эта неизвестность давила, вдавливала его в землю чувством вины с послевкусием железа и ночных кошмаров. Вэй Ин, как бы не старался отвлечься, часами мог думать о том, живы ли они? Хорошо ли всë с ними? Эти вопросы беспросветным ворохом крутились у него в голове, оставляя после себя опустошëнность, головную боль и надоедливый звон в ушах, что был сильнее чем у людей в раз пять. В конце концов он начал делать что угодно, лишь бы не думать об этом днями напролëт: учил письменность, учил историю в попытках найти хоть какие-нибудь зацепки, изучал устройство изобретений с артефактами и сам пробовал их изобретать, осваивал игру „ Священный призыв семерых ", практиковал силы яо-ху и силы пиро глаза бога, дрессировал Яблочко и упражнялся в фехтовании Саньду. Вэй Ин иногда доводил себя до переутомления, но как только он пытался отдохнуть хотя бы чуть-чуть воспоминания неминуемо возвращались, а обращаться ещë и с этой проблемой к аптекарю Бай Чжу Вэй Ина никак не тянуло, особенно после очередной порции пресного риса и безвкусного травянистого отвара... Правда, недавно Ху Тао пришла со школы счастливая, как никогда, заявив, что она окончила начальные пять классов и теперь будет обучатся дома управлению семейным бизнесом. Как раз в то время шли приготовления к Празднику Морских Фонарей: улицы кишали разукрашенными лавочками, уличными артистами, кукольными театрами и туристыми, приезжающими увидеть воочию главное празднество Ли Юэ. А завтра должен был быть как раз таки тот самый долгожданный праздник, который ждал чуть ли не каждый гражданин Ли Юэ: Праздник Морских Фонарей! К тому времени Вэй Ин уже неплохо набрал в весе и, по крайней мере, перестал напоминать свирепого мертвеца, правда, из-за того, что он почти не бывал на солнце его кожа до сих пор имело нездоро-белый оттенок, а ночные кошмары сопровождались синяками под глазами на утро, так что Вэй У Сянь всë равно напоминал болезненного ребëнка. Улицы будут переполнены прилавками со всеми различными яствами, уличные артисты будут устраивать шоу с проглатыванием меча и дыханием огня, а небо будут освещать сотни горящих фонарей... И как жалко что Вэй Ин ничего этого не увидит, если не выберется с этой пещеры! И всë из-за того, что он решил развеяться с Ху Тао и прогуляться по окрестностям вне города и как не вовремя он оставил Яблочко и Саньду дома! Кто же знал, что устраивая наперегонки охоту на янтарнохвостого орла* он, разделившись с Ху Тао, столкнëтся с Лань Чжанем! *Янтарнохвостый орëл — разновидность птиц группы соколов. Его можно найти кружащим над вершинами горных пиков Ли Юэ и Инадзумы. Благо, Лань Ван Цзи не успел схватить его за руку, хотя пытался. Вэй У Сяню даже страшно представить, чтобы случилось, если бы он не успел вырваться.. Вэй Ин ясно видел мгновение, как когда их взгляды пересклись, то на Ханьгуань-Цзюнем надвигался ливень в горах*! *Полная поговорка: Надвигается ливень в горах, и весь терем продувается ветром — над кем-либо сгустились тучи. Но укрыться от погони в пещере явно было не самой хорошей затеяй Вэй Ина... Итак, подводим итог: Первое: Вэй У Сянь застрял в пещере, так как вход завалило. Второе: Он застрял в пещере вместе с Лань Чжанем. Этого вполне достаточно, чтобы заявить, что из пещеры он выползет уже мертвецом, если вообще выползет, а не будет погребëн в этом жутком месте.. Сейчас, Вэй Ин, перевоплотившись в лиса обследовал пещеру, чтобы найти выход прежде, чем это сделает Лань Ван Цзи, иначе путь на свободу ему отказан. Он более чем уверен, что Ханьгуан-Цзюнь специально будет сторожить выход, лишь бы на месте и лично убить Старейшину Илин. А Вэй Ина такая перспектива не особо радовала... Из-за того, что они встретились на открытой местности Вэй У Сянь не мог перевоплотиться в лиса там, так как это не дало бы никого преимущества! Ему негде было спрятаться, чтобы перевоплотиться, а делать это прямо перед Лань Чжанем было бессмысленно, так как у Вэй Ина только недавно зажил перелом берцовой кости* и далеко убежать он бы всë равно не смог. *Берцовая кость — одна из двух трубчатых костей голени (от колена до ступни). Да и Лань Ван Цзи заметно вырос и возмужал за эти два месяца, даже стал выше Вэй У Сяня на 0,5 цуней*. *0,5 цунь = 1,7 см. — „ По воле неумолимой судьбы пути врагов рано или поздно пересекаются, и если счастье не повторяется, то беда никогда не приходит одна*…" — Думал Вэй Ин, блуждая тенью чëрного лиса по тëмным коридорам пещеры. *По воле неумолимой судьбы пути врагов рано или поздно пересекаются, и если счастье не повторяется, то беда никогда не приходит одна — простая китайская мудрость. Однако, всë-таки по сравнению с Лань Чжанем у Вэй У Сяня были некоторые преимущества: прекрасное животное обоняние и пиро глаз бога под рукой, правда, у Лань Ван Цзи в отличие от Вэй Ина имел меч... — А?... — Удивлëнно произнëс Вэй У Сянь, остановившись и прислушиваясь к звукам вокруг него, что бесцеремонно вырвали его из потока рассуждений. — „ Это... Лязг меча? " — Пришëл к выводу лис, точно различая удар меча о что-то твëрдое, словно клинок точили о камень или где-то поблизости было поле битвы. Не успел Вэй У Сянь отреагировать, как стена рядом с ним за мгновение покрылась широкими трещина, за миг рухнув прямо на него, благо, он смог отпрыгнуть в сторону раньше, не попав под обвал камней. Зажмурив глаза и начав задыхаться от удушающего кашля из-за каменной пыли, Вэй Ин продолжал сквозь мысли о том, что он вдохнул не только пыль, но и крупинки кремня, которые теперь застряли в его лëгких, впиваясь до крови и раздирая их, слышать лязги мечи и пронзительные рëвы, что сотрясали стены и потолок, отдавались в коридорах пещеры ужасающим эхом и причиняли огромную боль для острого животного слуха Вэй У Сяня. — „ Да что, чëрт возьми, происходит?! В Тейвате что ли во всех пешерах монстры, поедающие людей!?! " — Возмущëнно, мягко говоря, думал Вэй Ин. Он слишком вымотался из-за всего, что сегодня произошло... И встреча с Лань Чжанем, и эта тварь... — „ Чтобы я ещë раз зашëл по своему желанию в какую-нибудь пещеру! "— Думал Вэй У Сянь, медленно пробираясь вдоль стену к участку, обрушенному камнями. Он не хотел признавать, что он на самом деле беспокоиться о Лань Ван Цзи, и что, в отличие от Ханьгуан-Цзюня действительно привязался к другу молодости. — ... Это точно превзошло все ожидания Вэй Ина... Огромная тварь, состоящая из чëрных прогнивших человеческих тел, имела огромную пасть, полную прогнивших клыков. Ног она не имела, передвигалась на руках, где были самые крепкие, судя по всему воины, трупы людей, что вследствие огромного времени ороговели, а пальцы состояли из младенцев, совсем ещë новорождëнных, но настолько крепких, словно мечи, что оставляли огромные трещины на стенах при попытки схватить незадачливого гостя. Глаз она не имела, зато нос ещë какой. Значит, она с большей вероятностью ориентируется на запахи... Самое пугающее было, что головы этих тел всë время неистово крутились в различные стороны, издавая пронзительные крики, хотя лиц: глаз, ртов, носов не имели, но факт оставался фактом, что причиной рëва были они, совместными визгами создавая ужасающию песню рëва. Лань Чжань, стоит признать, сражался отменно и храбро: все его движения мечом, напоминавшим отшлифованную глыбу тончайшего и прозрачнего льда, были отточëными, нацеленными прямо на цель и имеющиз огромное количество отходов в случае чего. Лань Чжань идеально останавливал выпадами мечом удары монстра, таким образом перенаправляя всю силу ударов обратно, к тому, кто их совершил. Но всë же сила Лань Ван Цзи в сравнении с этой тварью была неимоверно мала и с большей вероятностью он вряд лисможет удержать вверх, несмотря на все свои навыки фехтования... Тем более Лань Чжань, так же как и Вэй Ин находился в теле семилетнего ребëнка, что значительно уменьшало настоящую мощь с виду изящных рук клана Лань... Внезапно монстр резко вытянулся в сторону Лань Чжаня, а пасть, мгновенно распахнувшись, обнажила гнилые резцы, явно собираясь отобедать незадачливым путником. Пока Лань Ван Цзи соображал, что сделать, тварь уже целенаправленно прыгнула в его направлении и ещë миг!.. Монстр не упустил подходящей возможности и сомкнул челюсти на его левой ноге, вонзив клыки в плоть. Только вот... На месте Ханьгуан-Цзюня мгновенно оказался Вэй У Сянь, оттолкнув Лань Чжаня в сторону. Ногу Вэй Ина тут же пронзила резкая боль, что юноша не смог сдержать вскрика. Судя по размерам твари и мощи укуса, зверь, как минимум раскусил ему кость пополам. Но, к счастью, пока монстр отвлëкся на Вэй У Сяня, Лань Ван Цзи с неистовой мощью разрубил мечом шею твари. Чудовище даже не успело ничего сообразить или рыкнуть от боли: его смерть была очень быстрой.. Почти сразу всю пещеру обволок яркий запах жезеза, в то время как тело твари звонки хлопком упало на каменный пол мессивом прогнивших человеческих тел, что начали медленно, но верно разлагатся в почерневшие обрубки кожи, из которых кучами вылазили черви, добавляя к запаху железа сладковатый запах гнили. Голова монстра, по-прежнему впившаяся гнилостными клыками в ногу Вэй У Сяня тоже начала медленно разлагаться, благо, в ней червей не оказалось или, по крайней мере, они ещë не решили показаться на белый свет. К сожалению, пасть монстра была настолько огромной, что разжать еë Вэй Ин своими силами не мог, наоборот, снова пробуя поднять верхнию челюсть монстра с помутнеными белками глаз клыки лишь сильнее впивались в ногу Вэй У Сяня, а ему созерцать вид наипрекраснейшей глотки твари, в которой он вполне мог остаться на веки вечные не особо нравилось. Конечно, он мог подождать Лань Ван Цзи, чтобы он помог, но пока Лань Чжань пытался вынуть свой меч из обрубков плоти шеи Вэй Ину стоило позорно сбежать, и как можно скорее... Потому что по хмурым бровям Ханьгуан-Цзюня Вэй У Сянь предположил, что его в лучшем случае покромсают на кусочки колбасы, а затем скормят собакам или того хуже.. В очередной попытке поднять пасть твари у Вэй Ина наконец-то получилось это сделать, но внезапно ногу Вэй К Сяня пробило дрожью и резкой болью, видимо, болевой шок всë же был и он прошëл. От неожиданности Вэй Ин выронил верхнию челюсть монстра, инстинктивно скрутившись, он уже предвкушал, какой силы боль он сейчас испытает, однако, почти над самой его ногой одной левой рукой Лань Ван Цзи поймал верхнию часть монстра. — А... Лань Чжань, какая встреча! Давно не виделись, правда?... — Попытался начать разговор Вэй У Сянь, однако, его полностью проигнорировали. Лань Ван Цзи, что был чернее тучи, спустился на одно колено, осмотрел ногу Вэй У Сяня, надавливая рукой так, что Вэй Ину было плохо от боли, но молчал. Сквозь боль, что туманила взгляд, он смотрел в лицо Ханьгуан-Цзюня, чтобы в случае чего вовремя проститься с жизнью. Вэй У Сянь не мог припомнить ни один раз, когда Лань Чжань был настолько рассержен и хмур... Его мраморную кожу лица словно обволокли клубы тëмной энергии, а в глазах цвета янтаря сгущались тучи, метая молнии во всë, что видят, не заботясь о том, что произойдёт с другими. — „ Ох... Я не помню, когда ещë Лань Чжань был так зол... Лучше даже не буду про боль заикаться, а то точно из этой пещеры живым не выберусь" — рассудил Вэй У Сянь, уже имея зачатки плана побега. Лань Ван Цзи, оставаясь всë таким же хмурым, подхватил Вэй У Сяня на руки, при чëм сделал это так легко, словно Вэй Ин был скоплением ивового пуха и ничего не весил. Ханьгуан-Цзюнь с неимоверной лëгкостью и аккуратностью пересадил Вэй Ина на свою спину, поддерживая его за бëдра руками, а Вэй У Сянь в свою очередь инстиктивно обхватил шею Лань Чжаня, стараясь удержаться от падения. Вэй Ин не сопротивлялся только из соображений, что он сейчас не в форме и в разы безопасней будет податься Лань Ван Цзи, пока не настанет момент X, да и тем более от запаха разлагающихся человеческих, или нет, трупов, что наполняли всю пещеру сладостью гнили, откровенно тошнило. Ну и ещë он был слегка ошарашен силой своего давнего друга:) (нет, возлюбленного). Лань Чжань, опрокинув взглядом Вэй У Сяня и убедившись, что его жертва никуда не денется, медленно пошëл вперëд, прямо к расщелине пещеры. Отойдя на безопасное расстояние от трупа монстра Лань Чжань аккуратно снял со своей спины ношу и усадил Вэй У Сяня на большой камень, не произнеся при этом ни слова. Вэй Ин наблюдал за тем, как Лань Ван Цзи склонился над ним и, слегка вертя, осматривает его раненую ногу, судя по всему, чтобы прикинуть с какой силы нужно ещë раз ударить в то же место, чтобы на поверхность Вэй У Сянь больше не выбрался. — Хе-Хе, даже не знаю, как так получилось. Вот же угодило меня споткнуться! — Улыбнувшись, произнëс Вэй Ин, почесав рукой затылок, пытаясь хоть как-то разрядить гнетущую атмосферу. Естественно, произнесëнное Вэй Ином было наглой ложью. Лань Ван Цзи в ответ проигнорил его, будто Старейшины Илин здесь и не было. — „ Я надеялся, что после стольких лет жгучая ненависть, что испытывал ко мне Лань Чжань, должна была немного угаснуть. Но она, напротив, разгорелась лишь сильнее, подобно вину в сосуде, что хранилось многие годы*.. Хотя, неудивительно.. Он всë-таки был одним из тех людей, с которым я сражался в прошлой жизни, так что необходимо бежать как можно скорее.." — Рассуждал Вэй Ин, наблюдая за тем, как Ханьгуан-Цзюнь с каждым ледяным взглядом на рану становится всë мрачнее, а атмосфера вокруг него всë больше напоминает снежную пургу, готовая насмерть заморозить любого, кто войдëт на еë территорию. *Вино в сосуде, что хранилось многие годы — выдержка вина - процесс вызревания (старения) вина, который часто приводит к улучшению его качества. В данном случае имеется в виду, что ненависть со временем увеличивалась в геометрической прогрессии. Закончив осмотр, Лань Чжань остановил кровотечение, встал, отряхнул свои изысканные одежды от каменной пыли и, бросив пронизанный холодом и жгучей ненавистью взгляд на Вэй У Сяня, ледяным тоном произнес: — Я скоро вернусь. Ушëл.. Когда шаги достаточно отдалились, чтобы эхо от его поступи перестало достигать острый слух Вэй У Сяня, Вэй Ин привстал, собираясь благополучно бежать от этого места прежде, чем ледяной дракон вернëтся в своë логово*. *Сделать что-то прежде, чем ледяной дракон вернëтся в своë логово — значит, что что-то нужно делать прямо здесь и сейчас, прежде чем дракон льда достигнет вершины гор (это уже моë авторство:). Однако, уже на самом первом этапе возникли трудности: как только Вэй Ин оперся на ноги, то вскрикнул от мучительной боли, укусив себя за руку, лишь бы не издать ни звука, иначе весь его план побега провалиться, даже не начавшись. Его рану изнутри пронзила резкая боль, словно его ногу пронзили сотнями клинками, от которых по всему бедру располагась пульсация мурашек, и подкосившись, Вэй Ин осел на землю, держась за камень. Он чувствовал привкус железа во рту, а по руке стекала алая струйка крови, начинаясь от следа клыков хищника на руке. Взглянув на свою ногу, Вэй Ин, всë ещë мучаясь последствиями минувшего приступа боли, подумал: — „ Вот же... Я не думал, что всë настолько плохо... " — Подумал Вэй У Сянь, вновь взглянув на свою ногу, что представляла из себя крайне неприятное зрелище. Нога, насквозь пробитая несколькими крупными клыками, кровоточила реками крови, что лились из прокушенного нежно розового мяса. С большей вероятностью неподготовленный человек лишь от вида таких ранений упал в обморок, ужаснувшись таким серьëзным и пугающих внутренностями повреждений, однако, Вэй У Сянь привык к подобным ранам. Хотя, стоило признать, что когда он впервые столкнулся с такого рода ужасными травмами на горе Луанцзан, в окружении клубов тëмной энергии и гор оживших трупов, совершенно без средств к существованию и еле живому было нелегко. Ему откровенно было противно смотреть на эти выпирающие кости и внутренности, из которых струилась алая липкая жидкость, пахнущая железом, но, чтобы выжить и отомстить пришлось привыкнуть к этому и, вспоминая действия Вэнь Цин, когда она вырезала ему золотое ядро, учиться основам медицины. Впоследствии же свои медицинские знания он улучшил во времена Аннигиляции Солнца, запрещая лекарям после очередного боя лечить его, отмахиваясь, что это пустяковое ранение и всë скоро заживëт, даже когда он сам умирал от боли, однако, если он хотел сохранить тайну о ядре, пришлось ночами одалживать медицинские свитки, снова трача очередную ночь на постижение лекарского дела. Поэтому, не растерявшись, Вэй У Сянь, сконцетрировав остатки тëмной энергии, нажал несколько точек на своей ноге, приостановив кровотечение и, оторвав рукав своей рубахи по шву, завернув еë в несколько слоëв для уплотнения прочным узлом перевезал ногу. Лишь ещë раз перепроверив, что узел затяган достаточно туго, чтобы у него был шанс спастись из западни, он, рассеившись клубами тëмного тумана, обратился в лиса, в мгновение ока пускаясь бежать без оглядки, невзирая на пульсирующию от сильного напряжения ногу. Вэй У Сянь, хромая на одну заднию лапу, сквозь боль бежал по тëмным лабиринтам, стараясь как можно быстрее скрыться от не желанной погони. Рана на ноге сильно кровоточила от напряжëнного бегства, что капли крови всë равно просачивались через туго завязанную ткань. От боли Вэй Ин кусал губу, лишь бы не издать ни звука и не уничтожить всë своими руками, того, чего достиг. Он прекрасно осознавал, как бы это больно не было, что Лань Ван Цзи с большей вероятностью осматривал его, чтобы убедиться, что Великий и Ужасный Старейшина Илин от него никуда не денется и он сможет убить его собственноручно. Ведь в прошлый раз ему такого потрясающего шанса не предоставили, поэтому он наверстает упущенное прямо здесь и сейчас! В конце концов Вэй У Сянь остановился от боли и усталости, кости ломило от желания упасть и пролежать на холодном камне вечность. Однако, Вэй Ин переборол себя, принюхиваясь к запаху сандалового дерева и прислушиваясь к эху от звуков шагов, в надежде, что не почувствует и не услышит их ещë очень долго... Через минуту, когда Вэй У Сянь не обнаружил ни того, ни другого, осознав, что погоня на время миновала, он собирался сбавить темп и менее скоротечным шагом искать выход. Не успел он обрадоваться спасению, как его, схватив за туловище двумя сильными руками, белоснежными и холодными, словно лëд, подняли над землëй. В этот же момент в нос Вэй Ину ударил резкий запах сандалового дерева, на который до этого мгновения и намëка не было... О нет... Нет, нет, нет, нет... Этого не может быть! Этого просто не может быть! Вэй Ин чëтко чувствовал запахи и слышал любые шорохи, чтобы точно предугадать появление его незадачливого друга, как тогда, позвольте спросить, Лань Ван Цзи так незаметно и близко подкрался к нему?! Почему Вэй У Сянь просто не заметил этого?! Вэй Ин почти мгновенно начал вырываться из ледяных рук, тратя последние силы, лишь бы убежать и спрятаться от него подальше... Как вдруг в районе его поясницы зародилось оцепенение, молниеносно охватив всё тело, лапы отказались ему повиноваться, и Вэй У Сянь повис на руках Лань Ван Цзи тряпичной куклой. Если сказать, что в это мгновение у Вэй Ина всë внутри перевернулось верх дном, это ничего не сказать. Вэй У Сянь уже было готовился расспрощаться с жизнью, потому что такой праведник, как Лань Ван Цзи отпустит его, только когда удостоет вниманием его мëртвое тело. Но вместо того, чтобы убить Вэй У Сяня прямо здесь и сейчас с намерением распрощаться со Старейшиной Илин раз и навсегда... Лань Ван Цзи аккуратно прижал к себе лиса, подперев его задние лапы одной рукой, а другой придерживая пушистую шею. — „ ... Что?... " — только и подумал Вэй У Сянь, переваривая всë, что сейчас произошло. Не смешите! Чтобы Лань Чжань сам обнял Вэй Ина, и без того, что его заставили это сделать под страхом смерти, да и то не вариант, что Хангуан-Цзюнь это сделал! Но он ОБНЯЛ самого Старейшину Илин, которого презирал и ненавидел больше жизни? Да это вылезает за все рамки человеческого разума! Хотя, Вэй Ину стоило признать, что это всë-таки случилось... Вэй Ин, тщательно обдумывая всë это, не заметил, как рука Лань Ван Цзи с его шеи медленно переместилась к лисьим ушам. Лишь почувствовав нежные почëсывания за правым ухом, Вэй Ин осознал, что повадки его... Больше напоминают кошачьи, чем собачьи. От нежных прикосновений идеальных пальцев, словно из холодного льда, но такого нежного и приятного на ощупь, как пушистый снег, по телу развивалось тепло и становилось так легко и спокойно, как от алкоголя, но намного теплее и приятнее. За каждое мгновение почëсывания Вэй Ин чувствовал, словно провалтвается в сон, состоящий из грëз, но из-за очередного прикасания возвращался в реальный мир, находясь под эйфорией. Всë было настолько плохо, что Вэй У Сянь уже не различал реальность от сна, не понимая, что сам инстиктивно ластится под касания, издавая звуки мурлыканья*. *Исследования подтвердили, что чесания за ушком у собак и кошек вызывает в них удовольствие, сравнимое с эйфорией, испытываемой человеком от наркотического опьянения. Это происходит из-за сложной системы нервов, находящихся в ушах домашних животных. При чесании идет стимуляция этих нервов, в результате чего происходит выделение гормонов счастья в организме животного. Этот феномен стимулирует чувства удовольствия и расслабления у питомца, что обуславливает его радостное поведение во время чесания. Лань Ван Цзи мягко зашагал в обратную сторону, одновременно почëсывая Вэй Ина за ушком под звук на подобие мурлыканья. Он шагал настолько мягко, словно летел над землëй, иначе Вэй У Сянь не знал как объяснить то, что он от слова совсем не чувствовал никакой тряски и неудобства, а лишь чувство безмятежной сонливости от нежных, словно ивовый пух, прикасаний Лань Чжаня. Вэй Ин больше не чувствовал того страха и злости на Хангуань-Цзюня, разве что недоумения. Вэй У Сянь даже не заметил, как заснул, проснувшись только тогда, когда сквозь пелену сна услышал мягкий голос Лань Ван Цзи: — Вэй Ин. Обратись в человека. Нужно обработать твою ногу. Вэй Ин почувствовал, как его оторвали от тëплого тела и аккуратно положили на холодный скользкий камень, что никак не соответсвовало безмятежному сну, так что расслепив слипшиеся глаза от небольшого отдыха, жутко сонный Вэй У Сянь, качаясь из стороны в сторону, спросони не до конца понимая, где реальность, а где сон, встал на лапы и, рассеивась по воздуху чëрным туманом, собрался обратно в виде человека. Но, как только Вэй Ин обратился в человека, не дав ему ничего сообразить, Лань Чжань накинулся ему на шею, сцепив в объятья. Сказать, что Вэй У Сянь от шока на мгновение замешкался, потеряв дар речи, открывая рот, словно рыба, в попытках что-нибудь сказать, это ничего не сказать. Всë было настолько плохо, что даже мысли Вэй Ина напоминали котëл, кипящий на огне, в котором варились ошмëтки различной еды, в неспособности собраться воедино во что-то стоящее. Лишь через некоторое время оцепенение спало и Вэй У Сянь наконец-то смог выдавить вопрос: — ... Лань Чжань?... Однако, на своë имя Лань Ван Цзи отреагировал весьма неоднозначно: сжал бедного Вэй Ин в объятьях еще сильней, но полностью проигнорировал вопрос. — „ Да что с тобой такое сегодня!?... Лань Чжань, если ты пытаешься меня так задушить, то эффективней будет выбрать другой метод!... Ну хотя бы на вопросы мои отвечай, Лань Чжань! " — Внутренне возмущался Вэй У Сянь, всë-таки аккуратно приобнимая Лань Ван Цзи за плечи. Только теперь Вэй Ин понял, что тело Хангуан-Цзюня пробито мелкой дрожью, сам он еле держится на ногах, а плечо, на котором лежит голова Лань Ван Цзи насквозь промокло. Наконец, это окончательно превратила в пух и прах все опасения Вэй У Сяня по поводу второго господина Ланя. — Эй... Лань Чжань... Ты чего?... — Растерянно спросил Вэй У Сянь, мгновенно растеряв все свои навыки общения, не понимая, почему Лань Чжань плачет и чем он его так обидел. Вэй У Сянь не знал, куда ему деться. Он не любил слëзы, плевать чьи. Но если девушек можно было утешить или рассмешить, чтобы она больше не могла плакать от смеха, то при виде мужских слëз Вэй Ин терялся: он же не мог его обнять и утешить? Правда, Лань Чжань сам обнял Вэй У Сяня, так что это значительно упрощало его задачу, но это был Лань Ван Цзи - самый холодный и нелюдимый человек, которого только знал Вэй Ин! Как он мог его подбодрить, если только своим присутствием раздражал Лань Чжаня до того, что его лицо становилось похожим на раскалëнное железо!? — Прости... — Неожиданно для Вэй Ина произнëс Лань Ван Цзи дрожащим голосом, таким, которым обычно говорят люди на грани истерики. — „ Что?... " — Пронеслось в голове Вэй У Сяня, что уже успел испугаться, что Лань Чжань сейчас разревëтся в голос, словно маленький ребëнок, у которого отобрали любимую игрушку — тогда Вэй Ин точно не будет знать, как ему успокоить давнего знакомого. Но, как только Вэй У Сянь сумел собрать в кучку самые логичные мысли и хотел произнести хотя бы что-нибудь для утешения, Лань Ван Цзи, сильнее сжав его в объятья, закончил фразу, содрогаясь,но ещë мужественно держась, чтобы не разрыдаться прямо здесь и сейчас: — Прости... Что заставил тебя считать, что я тебя ненавижу...