Хищник и его жертва

— Иногда в этом коридоре пять дверей, иногда — шесть, — прошептал Тайлер и заговорщически наклонился. — Во всяком случае, так говорят уроженцы Иерихона. Половина лица Уэнсдей все еще оставалась в тени, даже после того, как она повернулась к нему. Их старая масляная лампа, по правде говоря, мало что освещала. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы увидеть едва заметный изгиб ее губ. Надменный. А после, на лицо вернулась прежняя маска. Скорее всего, она молча смеялась над ним или над глупостью американского народа, но Тайлер наслаждался своей способностью заставить ее проявить эмоции. Хоть какие эмоции, на самом деле. Это было похоже на стремление знать, что он может хоть как-то повлиять на нее. — Похоже, нам сегодня повезло, — сказал он, подходя ближе к узкому дверному проему. Дерево было старым, зеленого цвета, потрескавшимся и отслаивающимся. Через ржавую решетку наверху можно было бы заглянуть внутрь старой детской, но Уэнсдей без колебаний потянула за ручку. «Она редко когда колеблется», — с восхищением подумал Тайлер и поднял лампу немного выше, чтобы ей было лучше видно. Металл замка взвизгнул, заставив Тайлера съежиться. Напротив, Уэнсдей ничуть не смутилась и пинком ноги распахнула дверь, сохраняя при этом невозмутимое выражение лица. Как и большинство вещей, когда они встречаются на пути Уэнсдей Аддамс, замок уступил ей. Когда они вошли в душную комнату, на них осыпались мелкие кусочки краски. Помещение оказалось больше, чем он ожидал, с многочисленными нишами и центральной зоной размером примерно с классную комнату. Две дюжины древних колыбелей показались из темноты. Как гигантские спящие скелеты, их обломки устилали серый пол. — Правда жутковато даже для тебя? — спросил Тайлер с улыбкой, когда они медленно обходили комнату. Он следовал за ней, пока она внимательно осматривала одну из кроватей. Их шаги оставляли следы в густой пыли. — Здесь нечего бояться, — ответила Уэнсдей. — Нечего, кроме Хайда. Что? Тайлер инстинктивно отступил на шаг, оглядываясь вокруг в легкой панике в поисках страшного монстра, бродящего по городу. Такая реакция уже стала привычной. — Ты думаешь, что Ксавье здесь? — Разве нет? В конце концов, ты привел меня сюда, завлекая пустыми обещаниями и несколькими каплями того, что я принял за его кровь. Что еще мне оставалось предположить, как не заговор или ловушку? — Нет, я порезался… — начал Тайлер, его разум вращался по кругу. Как много она знала? Догадалась ли она о чем-то, возможно, после того, как они поцеловались? И почему на письме была кровь? Он не помнил, как это могло произойти… — Это не твоя. Я проверила, когда мы держались за руки, — ее холодный голос прервал ход его мыслей. Она шагнула ближе к нему, выжидающе глядя наверх, как охотничья собака, идущая по следу. Ее лазерный фокус, полностью нацеленный на него, вызвал дрожь у него по спине. Признательность, предвкушение и намек на беспокойство. — Верно. Ох… Я, честно говоря, не знаю, как кровь попала на письмо. — В любом случае, это не меняет того факта, что ты Хайд. О нет. Как? И почему именно сейчас? Он думал, что они переходят к новому этапу в своих отношениях. На самом деле, он был в эйфории от того, что ему удалось хоть немного разрушить между ними стену. Слышать, как она раскрывает его секреты таким бесстрастным голосом, заставляло кровь бурлить в его теле. Он неосознанно сжал руки в кулаки, костяшки побелели от напряжения. Была ли она вообще здесь ради него? Или она просто пыталась разгадать тайну и, возможно, спасти Ксавье? Гнев закипел в нем еще быстрее при этой мысли, нарастая у основания позвоночника, пока почти не достиг точки кипения, постоянно угрожая подавить его и без того тонкий, как лезвие, контроль. Ему не следовало приходить сюда после того неприятного случая с Ксавье в лесу. — Я увидела это в своем видении, когда мы целовались. Прекрасно! Она хотела знать правду? Тогда она ее получит! Поставив масляную лампу на качающуюся решетку детской кроватки, он застенчиво почесал затылок. — Что ж, ладно, ладно, ты меня поймала. Но скажи мне одну вещь, Уэнсдей Аддамс… Теперь он подошел ближе, повышая ставки в их маленькой игре. С его обостренными чувствами он мог слышать, как ее дыхание немного участилось. Это успокоило его нервы, по крайней мере немного. — Если ты уже знала, зачем ты пришла сюда со мной совсем одна? — Кто сказал, что я одна? — с вызовом спросила она уверенным голосом. Он не мог понять, блефовала ли она. Казалось, сейчас самое подходящее время сменить тему. Тайлер медленно провел рукой по ее телу, лаская. Когда она не отстранилась, он продолжил. — Это все еще опасно. Я могу убить тебя в любой момент, понимаешь? — Я не согласна. У тебя и раньше было достаточно возможностей, но ты никогда этого не делал, что наводит меня на мысль, что тебе мешает твоя… привязанность ко мне. Такое маленькое слово для обозначения водоворота эмоций, который он испытывал всякий раз, когда думал о ее черно-белом образе, ее остроумии и странностях. — Та же самая привязанность, которую ты испытываешь ко мне. В конце концов, ты поцеловала меня первой, — сказал он дразнящим тоном, чтобы ослабить нервозность из-за возможного отказа. Он действительно не знал, что бы делал без нее. — Подтверждение того, что ты серийный убийца-психопат, полностью излечило эту эмоцию, — немедленно поправила она, но ответ был слишком быстрым, чтобы быть полностью правдивым. Они долго смотрели друг другу в глаза, и ее дыхание согревало его лицо. Ему действительно хотелось поцеловать ее, когда такое невыразительное лицо так смело заявляло о вызове. Протянув руку, чтобы привлечь ее к себе, он именно это и сделал. Ее губы были мягкими и податливыми, полная противоположность ее недосягаемому поведению. Затем она уклонилась от него, сделав быстрый шаг назад. — Что по-твоему ты делаешь? — обвинение ясно прозвучало в ее голосе, обозначая вопрос как риторический. Он все равно решил ответить. — Целую тебя. Я думал, это было вроде как очевидно, — он улыбнулся, слегка смутившись перед ее осуждением. До сих пор откровенность в отношении его желаний действовала на нее положительно. Настало время для честности. — Слушай, я понимаю, что ты расстроена. И у тебя есть на это полное право. Я должен был сказать тебе намного раньше. Ее острый взгляд мог бы пронзить сталь, когда он осторожно задержался на нем. Тайлер решил поставить все на кон. — Я новичок во всей этой истории с Изгоями, ясно? Я не знаю, что я делаю. Сначала я даже не помнил. Но потом я вспомнил и… и это на самом деле приятно, понимаешь? Страх в их глазах, крики… Это восхитительно. Я думал, ты поймешь меня. Ты безжалостна, убийца во плоти. — Спасибо, — сказала она легко, как будто ей сделали комплимент по поводу ее обуви. Она до сих пор не убежала, и что-то вроде электричества все еще опасно шипело между ними. — Мы могли бы стать идеальной парой, — сказал он и вложил в это заявление как можно больше уверенности. Его рука зависла между ними в молчаливом приглашении. — Почему ты причинил боль Юджину? Где Ксавье? — возразила Уэнсдей, скрестив руки на груди. Обычно он наслаждался их словесной перепалкой, но здесь она определенно задела его больное место. — Я тебе этого не скажу, — огрызнулся он, в основном в ответ на последнее заявление. Его рука упала вниз, создавая пропасть между ними. Его зубы сошлись вместе, когда он сжал челюсти. Он держал себя в руках. — Отлично. Я считаю, что в любом случае собрала достаточно доказательств для расследования. Энид? — Уэнсдей повернулась к нише и целенаправленно уставилась на нее. Только сейчас Тайлер заметил небольшие следы на полу. Контроль ускользнул из–за внезапного приступа опасений. Он не хотел избавляться от еще одного свидетеля, а Уэнсдей не так легко простила бы ему убийство своей соседки по комнате. Он почувствовал, что преображается. Это, в свою очередь, заставило Уэнсдей снова переключить свое внимание на него, что позволило Тайлеру первым заметить человека, выходящего из темноты. Это была не Энид. Но он также не был уверен, как относиться к появлению этого человека. — Тайлер, будь лапочкой и перережь ей горло. Нам действительно нужно очень много крови для ритуала. Проклятье. Теперь ему все-таки придется убить Уэнсдей.