Разум из огня, сердце изо льда

Аки не была высокомерным ребёнком. Она никогда не просила ничего на день рождения или рождество, потому что знала, что родители в лепёшку расшибутся, но достанут, то чего она хочет. Семья у неё была не самой богатой, были времена, когда они не могли сводить концы с концами. С появлением на свет её младшего брата — отец устроился на дополнительную работу, как и мать. Но при этом всём, Аки любила свою семью больше всего на свете. — Аки, милая, вставай! — девушку разбудил неожиданно прогремевший голос матери, — завтрак готов! Аки послушно встала с кровати и попыталась максимально быстро привести себя в порядок. Спустившись, девушка заметила сидящего за столом отца, допивающего третью кружку, непонятно какую по счёту, кофе и сидящего напротив Оичири, играющего в очередную игру, где любят материть друг друга. Девушка усмехнулась от того, что это картина единственное, что никогда не менялось. — Эти сукины дети опять называют Старателя низкосортным героем с завышенным эго! — отец ударил кружкой о стол, крича в своей привычной манере. — Дорогой, я конечно понимаю, что он твой босс, но всё же твой сын сидит напротив, — женщина, что была матерью Аки, угрожающе повертела лопаткой, но заметив дочь, тут же переменила выражение своего лица на мягкое, — милая садись, сейчас будем кушать. Кай — отец семейства, цокнул, пытаясь убрать со стола упавшие на него капли кофе. Аки присела по середине от него и брата. Он приложила руку ко рту, зевая, так как не выспалась. Её мать поставила перед ней тарелку и чашку с чаем, так как кофе в семнадцатилетнем возрасте это не очень то полезно, и вообще девушке её возраста стоит перестать травить свой организм! Следующие минут пятнадцать прошли тихо с промелькающими вскользь цоканиями отца. В конце концов сегодня у Аки выходной и ей просто хотелось насладиться этой идиллией перед началом семестра. Вся их семья была схожа по-своему. Аки Рамени был вспыльчивым, но одновременно одним из добрейших людей. Рико Рамени была самой заботливой женщиной на свете, а Оичири просто был, ну, Оичири. — Я побежал! — быстро проговорил мужчина, допивая кофе на пути к раковине, целуя жену и детей на прощание. Он в спешке натягивал на себя одежду, пытаясь как можно скорее добраться до автобуса на работу. Аки улыбнулась вслед отцу и уже хотела уйти в свою комнату, но услышала голос брата. — Эти сукины дети убили меня! *** Остаток дня был в большей части скучным. Девушка общалась с друзьями в групповом чате, желая хоть как-то развеять скуку. Мама периодически заглядывала в её комнату, чтобы спросить нужно ли ей что-то, а когда получала отрицательный ответ, кивала и уходила. ЗАБЫВ ЗАКРЫТЬ ДВЕРЬ. Аки ненавидела это больше, чем горький шоколад и больше, чем вставать в семь утра. Девушка только встала, как услышала открывающуюся дверь. Отец пришёл. Она выбежала в коридор, чтобы обнять его. Но. Что-то было не так. Он лишь печальным взглядом взглянул на неё и позвал свою жену в комнату. Они пробыли там около получаса и когда вышли, оба выглядели подавленными. — Мам, пап, что случилось? — обеспокоенно спросила девушка, беря их обоих за руки. — Аки... — начал Кай, он мимолётно бросил взгляд на жену и продолжил: — Мне очень жаль, дочка, — он прижал девушку к себе в объятиях, но сразу же выпустил, — мой начальник, он... Он хочет, чтобы ты вышла за него. Кто? Она? Начальник? — Я не понимаю... — Аки, послушай, господин Тодороки предложил нам безбедную жизнь и обещал, что сделает тебя счастливой, — промямлила Рико. Господин Тодороки?... Энджи Тодороки?... Старатель?... Герой номер один?... — Нет... Нет... Нет! — Аки, успоко... — отца прервал резкий стук в дверь и он очень тяжело сглотнул, идя открывать дверь. Дверь со скрипом распахнулась и там стоял тот, кого Аки ожидала увидеть в последнюю очередь. В жизни он был намного выше. — Господин Тодороки, — мужчина поклонился перед ним. Но на это Энджи лишь махнул рукой, проходя в дом. Его тяжёлые шаги отдавались эхом в голове Аки, но когда он подошёл к ней, игнорируя говорящих ему что-то её родителей, девушка с ужасом пыталась разглядеть хоть что-то в его лице, поднимая голову выше. — Теперь ты моя.