В месте, где все хорошо

Чэн Цянь был слишком поглощен переписыванием правил клана и совершенствованием своей каллиграфии, чтобы услышать незаметно вошедшего в покои Сюэцина. Мальчик повернул голову в его сторону, только когда младший адепт задел один из свитков и тот с шелестом упал. — Ох.. третий дядя, простите, что отвлек, в этот раз ничего особенного, — Сюэцин что-то сжал в руке неловко улыбнувшись, что не могло ускользнуть от взгляда Чэн Цяня. Чэн Цянь никогда не считал Сюэцина подозрительным, напротив, он был очень милым и добрым по отношению к нему, поэтому мальчик лишь бросил удивлённый взгляд на кулак младшего адепта. Поняв, что его разоблачили Сюэцин вздохнул и разжал ладонь. В ней лежал тонкий браслет с тусклыми бусинами. Младший адепт клана Фуяо подозвал Чэн Цяня к себе жестом. Отложив кисть, Чэн Цянь молча подошёл с вопросом во взгляде, а Сюэцин аккуратно взял его руку и надел браслет. — Третий дядя, эта безделушка – мой вам подарок. Вы можете не носить если не нравится, просто... когда вы станете великим заклинателем, я хочу чтобы вы помнили меня. Сюэцин улыбался, отведя глаза, а Чэн Цянь вовсе и не знал как реагировать. Мальчик не получал памятных подарков ранее ни от родителей, ни от брата. Посмотрев на скромный браслетик он коротко ответил: — Спасибо, я буду носить его всегда. И помнить тебя тоже. Сюэцин просиял. Спустя несколько лет прощаясь с ним на острове Лазурного дракона, Чэн Цянь чувствовал всколохи тревоги в своем сердце, теребя потрёпанный браслет. Казалось бы, что могло случиться, кому нужен мирный корабль, не представляющий ничего ценного из себя. — Третий дядя, все хорошо? Я уверен, ничего не случится, как только я доберусь домой – сразу напишу вам письмо, — Сюэцин был одним из немногих, кто мог понять, что на душе у Чэн Цяня. Юноша улыбался мягко, как бы успокаивая и заверяя, что все будет в порядке. Чэн Цянь долго смотрел вслед отчалившему кораблю, долго вглядывался в море, все его мысли были о том, чтобы корабль благополучно доплыл, чтобы дорогой человек отправил весточку о том, что он жив. А потом случилось то, чего юноша боялся больше всего. Амулет, данный им Сюэцину сломался. Когда Чэн Цянь это почувствовал, внутри него, кажется, тоже что-то сломалось. Воображение услужливо подкидывало ужасные картины тонущего корабля, разбойников или западни у дома клана Янь. По телу пробежала дрожь, нужно было срочно успокоить мысли. Пока они неслись на поясе Тан чжэньжэнь, Чэн Цянь судорожно вспоминал лицо Сюэцина, то, как он улыбался, как заверял, что все будет хорошо, их браслеты. Умирая на руках старшего брата, окружённый западом орхидей, перед Чэн Цянем появилась картинка Сюэцина, протягивающего невзрачный браслет. Перед тем, как навсегда погрузиться во тьму, он едва заметно улыбнулся.