Я на небесах

Я лежала на диване, завернутая в плед. Дино сидел рядом, проверяя пульс и состояние моей энергии. Я всё ещё была слаба — но в глазах снова появился свет. Ади, Вики и Люцифер — в углу, переговариваются шепотом. Геральд молчал, стоя у окна, пока не сказал, не оборачиваясь: — Это не просто игра Себастьяна. > Это словно сеть, в которую втянуто несколько сторон. И все тянут в разные стороны. Он подошёл к столу и бросил на него обломки медальона. — Этот артефакт был якорем. Он подавлял душевную активность Сильвии, блокировал память, отводил влияние других. Но самое главное — он формировал ложную эмоциональную реакцию на происходящее. — То есть сны?.. — тихо спросила Вики. — Были искусственно спровоцированы. > Узник башни... просто канал. Настоящий кукловод — тот, кто соткал саму ловушку. Кто знал, что душа Сильвии должна умереть — и не допустил этого. Мисселина задумчиво коснулась пальцем подбородка: — То есть Эйлина? — Не только. Кто-то намного древнее, — мрачно произнёс Геральд. — И, похоже, Фенцио знал. Себастьян — исполнял. А мы... > Мы все были пешками. — Почему Сильвия? — спросил Дино, глядя в пол. Геральд медленно обернулся к нему: — Потому что она — точка излома. > Словно если она выживает, история идёт по новой ветке. Если умирает — всё остаётся, как было. Тишина. — А Вики? — спросила Сильвия. — Разве она не главная? Геральд мягко покачал головой. — Главная — да. Но ты — переменная. > Единственная, кого не должно было быть. Не в живых, не в этом мире, не в сердце всех, кого ты успела изменить. Ади, наконец, заговорил: — Значит, тот, кто это всё устроил... знал будущее? > Преднамеренно хотел переписать всё? — И делает это до сих пор, — сказал Люцифер, сжав кулаки. — > Пока мы спим — он пишет новую историю от нашего лица. Но нас перебили... — Нет. Пора это прекратить. — произнёс Геральд. Твёрдо. Холодно. Но боль в голосе он скрыть не мог. По крайней мере мне так казалось, — Пока не стало поздно. Слова Геральда ещё витали в воздухе, когда раздался резкий звук — Люцифер с грохотом отодвинул стул и встал. — Ты предлагаешь ей умереть? — его голос был низким и ледяным, срывающимся на рёв. — Или исчезнуть, как будто её никогда не было? Это не выбор. Это приговор. Дино тоже поднялся. В его глазах полыхала ярость: — Ты даже не сомневался, прежде чем сказать это. > — Ты, Геральд, с твоими кодексами и древними пророчествами… А ты хоть раз подумал, что она — живая? Она — часть этого мира. Как и мы. Геральд молчал. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах появилась тень — вина? боль? Ади шагнул вперёд: — Ты хотел, чтобы она выбрала. Но говорил так, будто правильный путь — только исчезнуть. > — Мы не дадим этого сделать. Даже если ради этого придётся нарушить всё, что вы считали «порядком». — И ты, Геральд, ещё смеешь говорить о судьбе? — Вики стояла рядом с Сильвией. — > — А как же выбор? А как же доверие? Она доверила вам свои сны, свои страхи, а вы… — Вы не поняли, — начал Геральд, но Мисселина мягко коснулась его плеча. — Нет, Геральд. Они всё поняли правильно. > Мы слишком долго позволяли Себастьяну и остальным кукловодам разыгрывать свои спектакли. Пришла пора свернуть кулисы. Сильвия смотрела на них всех. В её глазах стояли слёзы. Не от страха — от чего-то большего. От осознания, что впервые за всё время кто-то не просто был рядом — а стоял за неё. — Я не хочу исчезнуть, — прошептала она. — Но я не хочу и быть причиной разрушения. Люцифер наклонился к ней, обнял бережно, как хрупкий свет: — Тогда мы сделаем всё, чтобы ты не стала ни тем, ни другим. Дино кивнул, посмотрев на Люцифера впервые без вражды: — Мы — твоя броня. И если придётся… мы сожжём небеса и опрокинем ад. Я молчала. Я чувствовала, что всё идёт не так. Не по их сценарию. Мы все это чувствовали. Слова Геральда будто отсекли дыхание. «Переменная». Так вот как они называли тех, кто не вписывается. Не избранная. Не героиня. Сбой. Ошибка в формуле. И всё же — именно я, именно то, что должно было не случиться, и стало началом трещины. Я — и есть излом. — Значит… я даже не должна была жить, — произнесла я глухо. Геральд не ответил. Но Вики подошла ко мне и села рядом. — Ты была не в их плане, — сказала она. — Но в нашем… ты с самого начала была центром. Ади, наконец, выдохнул: > — Мы всё время искали смысл. А он сидел перед нами, молчал, и боялся сам себя. Люцифер подошёл ближе. — Ты не сбой, Сильвия. > Ты — сбившаяся звезда, которая не упала, а изменила небо. Я не сдержалась. Слёзы потекли — не из боли, не из страха. Из отчаяния. И из ярости. > — Они писали мою жизнь за меня. Создавали чувства, воспоминания, страхи. Убивали то, что я могла бы выбрать сама. Я встала — медленно, слабо, но уверенно. — Хватит. Все замерли. > — Они хотели, чтобы я исчезла. Чтобы я сгорела. Чтобы была удобной, хрупкой, управляемой. А я теперь знаю. Я — не их история. Геральд сжал губы в едва заметной усмешке. Он понял. Она встала. Впервые — не потому что её поднимают. А потому что сама выбрала. — Тогда, — сказал он, — пора решить, что мы делаем. > — Мы больше не пешки. Мы начинаем играть