Роботы. Путь с конца

Стражники, появившиеся будто из ниоткуда, теперь стали сопровождать их. Конечно же, шансов сбежать или предотвратить свою участь ни Эми, ни Ник не могли. Им оставалось только следовать вперед, по освещенному слишком ярко месту. При этом их головы были забиты таким огромным количествам мыслей… Они даже не до конца осознавали, что должно было с ними случится буквально через десять минут. Можно ли сказать, что стирание памяти — легкая смерть? Или это что-то похуже? Все происходящее с ними не имело смысла, ведь они не ждали уже ничего. Лишь принимали участь, уготованную им. Происходящее сейчас утратило смысл после того, что они узнали и через что им пришлось пройти. Хотя, имело ли вообще смысл все то, что им поведали за это время, если в итоге ничего не возможно было изменить или исправить? Об этом говорил Райдан? Они не могли догадаться. Ведь он мог иметь в виду именно это, а мог и что-то другое. Размеренные шаги отдавали тянущей где-то глубоко в душе пустотой. Словно кто-то пустил по коридору ветер, невольно выветривающий душу, разносящий ее остатки по ровной поверхности вымощенного пола. И только мысли гулко отдавались с каждым шагом, разносящимся по длинному коридору. С каждым мигом ведущим их к непредотвратимому концу. Сто двадцать пять лет тому назад, человечество, только оклемавшееся после катаклизмов, разрухи и бедности, сумело существовать нормально. Только вот в итоге человек не сумел сберечь даже это, начав войну с самим собой. Конечно же она могла закончиться только одним исходом — полным и безоговорочным разгромом. Окончательным поражением всего человечества. Вскоре они остановились возле еще одной из дверей, которая почти сразу открылась, а их почти насильно затолкнули внутрь, грубо подтолкнув вперед за плечи. Просторное пространство, похожее на лечебный сектор. Некоторое количество лечебных капсул, различные голографические экранчики с показателями и датчиками. Огромный отсек с разными препаратами, таблетками и ампулами. Все пространство поражало металлическим блеском, а также отсвечивающим голубоватым светом от голограмм, как и в лечебном центе, где им доводилось бывать лишь несколько раз. Они замерли на пороге, не зная, что стоило дальше делать. Но вскоре им пришлось заметить, как из соседнего помещения через автоматическую дверь вошел парень, а Эми сразу же обомлела, пораженно обдумывая увиденное. Она узнала его. Совершенно точно знала, ведь замечала раньше. Именно его она видела в библиотеке те несколько раз, но так явно запомнила, словно встречалась с мальчишкой больше десяти раз, ведь он отличался от остальных людей. Светлые прядки волос, и голубые, но теперь кажущиеся значительно более безучастными, глаза. Только теперь, вблизи, Эми разглядела то, насколько парень выглядел неестественно. Словно какая-то выбивающаяся из общего механизма деталь. Откровенно лишняя для всего пятнадцатого сектора. — Что же, вот и вы пришли сюда, — его улыбка и склоненная на бок, неестественно, как-то механически, голова вызвала приступ мурашек, пробежавшихся по позвонкам. — Надеюсь, вас предупредили, что не стоит сопротивляться тому, что я сделаю? И даже после… Фразы, сказанные им, внушали страх. Пожалуй поэтому, ни Ник, ни Эми не нашлись что ему ответить, лишь кинули в признак согласия. Все было решено, и они вряд ли могли что-то изменить, даже если очень сильно захотели бы. —Что же, отлично, можете ложиться на свои места, — кивком головы парень указал на две лечебные капсулы, призывая парня и девушку ложится туда. Сам неизвестный парень повернулся, став что-то икать среди всей утвари и лечебных препаратов. Эми инстинктивно, подаваясь эмоции страха, ухватилась за руку Ника, которую тот мгновенно сжал в проявлении поддержки. Только вот перед тем, как лечь на свои места, им все-таки пришлось разделить замок из сплетенных пальцев. Мальчишка кинул насмешливый взгляд на них, словно наблюдал за всей сценой с самого начала. После чего достал два вытянутых тонких шприца с почти микроскопической иголкой и такое же количество ампул с инъекциями. Он подошел к ним, положив на подставку возле первой капсулы все принесенное и начав по очереди набирать голубоватую жидкость в шприцы. Он делал это под пристальным взглядом девушки и парня, хотя его, казалось, этот факт совершенно не волновал. — Кто ты? — Эми, находящаяся ближе к нему, все-таки решилась на вопрос, хотя почти сразу пожалела о своем любопытстве, когда мальчишка перевел на нее взгляд. Она едва не отступила на шаг назад, поддаваясь страху, но взяла себя в руки, когда заметила смягчившееся выражение лица. — Я человек, хотя моя жизнь слегка продлена и протекает… Не так как у большинства, — задумчиво проговорил он, словно пытался найти объяснение странности своего характера и поведения, но получалось у него явно плохо. — Как и Райдан? — тяжело выдохнув от первого ответа, задала второй вопрос девушка, нервно прикусив губу и отведя взгляд. Ник, находящийся рядом с ней, явно напрягся, ощущая угрозу, исходившую от странного мальчишки. Казалось, тот был значительно старше, чем выглядел. — Совершенно точно, ведь я его сын, — мальчишка звонко хохотнул, а Эми пораженно замерла, забавно открыв рот в удивленной манере. Но вскоре она плотно сомкнула губы, закрыв глаза. — Не удивляйся так сильно, я не его биологический сын. Хотя он меня воспитал почти с самого моего рождения, и создал, за что я его и считаю отцом. — Но как… Как все это стало возможным? — непонимающе переспросил Ник, вклинившись в разговор. Его вопрос заставил мальчишку перевести взгляд, усмехнувшись при виде искаженного в проявлении гнева, одновременно с непониманием, лица. — Я думал, вы знали… — мальчишка задумчиво хмыкнул, заканчивая набирать инъекции, и теперь встав и направившись опять в соседнее помещение, но ненадолго, ведь он вскоре вернулся, неся с собой какие-то приспособления, соединяющиеся с капсулами, где они находились. Он уложил их на один из гладких, металлических столиков, повернувшись и скрестив руки. Только после этого он вновь заговорил: — Первые два города… Они жили, очень отличаясь от третьего города… А третий город, Орингтон, шагнул вперед и взял себе значительно больше, нежели остальные. Пожалуй, именно из-за этого все и началось, ведь люди, которым запрещали покидать города, в конце концов сумели это сделать. И узнали все то, что от них скрывали. — он будто вспоминал что-то, а потом хмыкнул, отрываясь от мыслей и глянул на приборы, беря их и направляясь снова с Эми с Ником. — Правда, ничего хорошего это не принесло. Ведь в итоге появились вопросы, которые, в конце концов, вылились в то, что остановить уже не представлялось возможным. — Но причем здесь вы… — переспросила девушка, невольно прикусив губу, ведь почувствовала, что невольно перебила говорившего. — А притом, что в последствии, потратив очень много времени, чтобы построить что-то цельное из уцелевших руин, отец нашел способ сохранить себе жизнь… Продлить ее почти в два раза, используя замену некоторых важных органов и систем, а также кое-какие наработки исследований из Орингтона из части медицины. Только найдя возможность, отец сразу же воспользовался ею, чтобы сохранить жизнь сначала себе, а следом и мне. Правда, сделать это доступным для всех так и не удалось с течением времени… Слишком большая плата, да и после уничтожения двух городов это стало и без того невозможным, — печальное повествование прервалось неожиданным проблеском гнева в стеклянных глазах. В уголках голубых глаз скопились слезы, которые тот сдержал, стиснув челюсти. — Ты винишь себя…? — неожиданная догадка настолько поразила, что Эми выдала ее вслух, в виде вопроса. Мальчишка посмотрел на нее, усмехнувшись как-то слегка саркастично, будто слова Эми были слишком очевидными, но она поняла их слишком поздно. — Мир мог пойти другим путем, если бы прекратил распри между собой, — твердым голосом, утратившим признаки грусти, отозвался он, а после сжал в руках прибор, наклонившись и подсоединяя какие-то детали. — Только вот увы, люди сами не захотели обеспечить себе безбедное будущее. А сейчас есть лишь остаток человеческих жизней, разруха, отсутствие свободы и мнимое благополучие. Все сквозит безупречной на вид фальшью, которая могла бы стать счастливой явью, вот что самое отвратительное в этом всем. Все слова, что были в голове до этого, в миг улетучились, придя осознанием. Горечь, что чувствовалась осадком в сердце, а также на кончике языка, как неприятный привкус — вот что осталось в итоге. Даже гнева или недовольства не было, только спокойное, почти смиренное понимание. Бенджамин тоже понял это, когда принимал решение… Поэтому ему было так легко решится на тот ужасный шаг, уничтоживший все хорошее в сердце Эми и Ника. — И что нас ждет, раз уж ты все это рассказал? Неужели и правда смерть? — Ник, злясь на самого себя, все-таки решился спросить то, что горечью боли вертелось на языке. Даже колкость фразы была спровоцирована скорее ею, а не тем, что он был недовольным. Он помнил слова Райдана о том, что их ожидало, но предположение о смерти не казалось таким плохим в сложившихся условиях. Мальчишка, снисходительно улыбнувшись, поднялся с места, медленно покачав головой. Он явно веселился с того, что они решили, будто их могли убить. По крайней мере в данный момент это явно не могло входить в его планы. Да и с самого начала он не желал им той участи, что была уготована. Он лишь выполнял сказанное, как и любой другой житель пятнадцатого сектора. — Нет, вас всего-то лишат части памяти, как и планировалось изначально, — спокойно пояснил он, а после как-то излишне по-доброму усмехнулся, вводя какие-то данные на голографических экранах. — И сейчас самое время расслабиться, дабы дать это сделать. —Последний вопрос… —нерешительно начала Эми, глядя уже в потолок комнаты, где они очутились. Она помедлила некоторое время, прежде чем до конца решиться задать свой вопрос и проверить предположение, появившееся в глубине мыслей. — Как тебя зовут? Когда вопрос был задан, она скосила взгляд и заметила, как замерло выражение лица мальчишки, став непроницаемо жестоким. Он некоторое время молчал, пока не обошел Эми, подойдя к парню. Вскоре и на втором экране были введены необходимые данные, а потому оставалось только ждать. Он отсчитывал секунды, прикидывая, когда все начнет действовать, ведь действие препарата могло варьироваться от десяти, до пятнадцати минут. А глаза Эми и Ника медленно тяжелели, словно наливаясь свинцом и тяжестью, противиться которой было невозможно. Но на краю угасшего сознания Эми все-таки услышала одно слово — «Митчел». Имя, которое сложило часть событий, наконец-то соединив их воедино.