СОМНАМБУЛА

- Скоро, совсем скоро мы перевернём Рай с ног на голову. Тучи сгущались и темнели всё больше и больше, с приближением Восстания. Небеса чувствовали нарастающее между ангелами волнение. Их страхи и переживания, их сомнения и прощение с совестью сгущают воздух. Котёл их чувств продолжал нагреваться, и вскоре должен был достичь точки кипения, со взрывом такого масштаба, что всколыхнёт новорожденный мир на корню. И в самом центре взрыва он, Люцифер. Внизу, в Эдемском саду, созданном считанные дни назад, три ангела обсуждали свои дальнейшие действия. Лидеры новой группы ангелов, они во главе будущей революции, и ощущали своё бесспорное влияние. - … И, раз мы дали друг другу клятвы, то я бы хотел сказать ещё кое-что. А точнее говоря, подарить вам кое-что. Двое ангелов, подчинённые Люцифера - Вельзевул и Астарот, были в замешательстве. Краснопёрый ангел посмотрели на ангела, окутанную в небесно-голубой. Трое лишь недавно начали пользоваться человекоподобными формами. Непривычно. - Вельзевул, я хочу подарить тебе это. Люцифер протянул им небольшой кинжал, украшенный кроваво-красными драгоценными камнями. - Оружие? - спросили они. - Разве оно не будет бесполезно против ангелов, существ, что способны призывать армии единственной мыслью? - Да, я знаю это. - ответил Денница, не знающий этого секунду назад. - Это скорее… Символ. Символ победы. Символ моей любви к вам всем. - Благодарю, повелитель. Я буду хранить его до конца времён. Вельзевул взяли клинок в руку. Он был небольшим, но вероятно острым. Не тяжёлый, таким будет просто ударять быстро, без промедления. - У меня есть нечто и для тебя, Астарот. - Для меня? Для меня..? Нет, не стоит, право..! Я… Я-я-я, я того не стою. Ваше признание, для меня уже лучший из подарков. Быть на вашей стороне - высшее из благ. - Отрицать мой подарок будет грубо. - А… А-ах, простите, простите меня! - Она упала на колени перед Люцифером. - Я не..! Я не..! - Остановись. Сейчас же. - … Да, мой повелитель. Астарот встала на ноги, поникшая. - Сейчас унывать нельзя. Мы должны остаться начеку каждую секунду времени. Ради нас. Ради нашей свободы воли. - Да. Да, я буду начеку, мой повелитель. - Я принёс тебе нечто другое. Смотри. В руках Люцифера были два стальных кольца, больших, способные налезть на тонкое запястье. - Ч-что это, мой повелитель? ..! Он прикоснулся к макушке Астарот, и провёл десницей вниз по длинным, запутанным чёрным волосам. Пряди сами по себе начали заплетаться в две красивые косы. Астарот прошлась по ними руками и осмотрела. Теперь стальные кольца держали косы собранными. - Мой повелитель… Они прекрасны. Благодарю! - Всё для вас. - Вы так щедры к нам… Я готова. Мы готовы к войне. - Отлично. Я очень доволен вами. И хватит называть меня повелителем. - Но, повелитель! - в унисон воззвали два ангела. - И слышать не хочу! - … Они умолкли. Люцифер повернулся к подданным спиной, пламенеющими крыльями. Он уделил момент тому, чтобы притянуть к себе один из цветков, растущих на ближайшем кусте. Вдохнув его сладкий аромат, сераф тяжело вздохнул, отпустил цветок, и взмахнул крыльями, улетев вверх. Что-то в кустах заворошилось. Вельзевул снова посмотрели на Астарот. На седьмом небе от счастья, она улыбалась и продолжала смотреть вверх, сложа руки. - Он уже давно исчез. - Что? - Люцифера не видно в небе, он уже в Раю. Неужели ты так боготворишь его? - Мгх… Да. Я даже скрывать этого не стану. - Он же сказал, что мы равны. - Но вы же понимаете, что это далеко не так, верно? Вельзевул… Денница несёт нам всем такую неимоверную благодать, что я не могу не почитать его действий. Его идеи. Нам всем до него, как червям до небес, он..! Разве вы не видите? - Я вижу, и я знаю. - Я… Я всегда буду благодарна ему за это. Вы же знаете, каково быть престолом, херув? - Знаю.  - И я знаю, через что приходится проходить вам. Мы могли бы разделять эту несносную боль вечно, но теперь мы вольны делать, что пожелаем! Такой дар… Люцифер любит нас, поэтому дарит свою любовь. - Он и вправду хорош… И, может перейдём на "ты"? - С чего бы это? - Ты уже задолбала своим официозом. Давай будем общаться на равных. - Мне как-то неловко… - Вперёд. - Кхм… Как тебе Эдем? - Могло быть и лучше. - Что..?! Здесь же прекрасно, как нигде! - Не знаю. Наверное, я ещё не привыкли. - Ох… Ясно. - У тебя получилось. - Д-да! Получилось..! Но… Я вряд ли буду обращаться на "ты" к повелителю… - Некоторое время назад я бы и не подумали, что ты будешь настолько верной последовательницей, Астарот. - Ах… Тогда мне казалось… Казалось, что Бог любит меня. Все ангелы твердят об этом, как один, но… Я засомневалась. А правда ли это? Можно ли назвать "свободой воли" ту реальность, в которой мы живём? Реальность, в которой за неповиновение, даже если во благо, ты будешь наказан? Мы будем наказаны… Но я не боюсь этого. Со мной любовь Люцифера - настоящая любовь, и она окрыляет меня. Я больше никогда не буду одинокой среди тысяч и тысяч своих. - … Карие глаза Астарот сияли и сияли. Престол была счастлива. Все эти разговоры о любви и одиночестве только подтверждали то, насколько она была идеальной кандидатурой. Беззащитная… Как и другие безвольные ангелы. - Итак, ты готова разбить ангельские войска в пух и прах? - Да, принц Вельзевул. Я готова..! - Не слышу. - Я готова! - НЕ СЛЫШУ! - Я ГОТОВА! - ДА! - ДА! - ДА! - ДА-А-А!! На волне боевого духа Астарот невольно ударилась затылком о ветку дерева. Она ойкнула от боли и потёрла макушку. - Ай-яй-яй..! Да, всё-таки у Эдема есть и недостатки! - Н-да уж. - Ладно, стоит вернуться в Рай. Повелитель не любит ждать… - Я побуду здесь ещё немного и вернусь. - А? Для чего же, принц Вельзевул? - Лети себе, Астарот. - Но… - Сейчас! - ...! Слушаюсь! Голубые крылья расправились, Астарот взмыла ввысь, к Небесам. Херув были правы. В кустах был кое-кто, которым оказался… - Гавриил. - Вельзевул? И так теперь ты себя зовёшь, Иофиил? - Я отрекаюсь от своей ангельской натуры, я больше не дитя Божье. Я сами себе бог. - Ты бредишь. - Не пытайся перекинуть свои недочёты на меня. - Мы с тобой… Всё ведь было так замечательно! И ты бросаешь меня ради него? - … Я не бросаю тебя. - Тогда что?!  - Если мы победим, то все ангелы будут свободны делать то, что пожелают, следовать тому пути, который они изберут, и это включает нас с тобой, Гавриил! - Херув взяли руки архангела в свои. - Нас больше не будет разделять статус. Никто не будет смотреть на нас искоса, ведь мы будем равны! Я делаю это для теб-! Гавриил ударил Вельзевул по лицу обратной стороной ладони. Им понадобилось несколько мгновений я чтобы понять, что вообще произошло. До этого опущенный взгляд поднялся, невозможно свирепый, почти что вопиющий о желании крови. - Ж-ж-жалкий подонок..! - речь херува исказилась. - Если ты против Бога, ты против меня, Иофиил! И мои слова будут иметь вес. - Очень ж-ж-ж-желательно. Потому что я з-з-злопамятны. - У тебя ещё есть шанс передумать. - Это у тебя он был, перед тем как ты поднял на меня руку, неблагодарное отродье! Теперь-то я вовсе не ж-ж-жалею, что бросили тебя ради Денницы. Он ценит мою ж-жертву, в отличие от тебя! - ТАК ЛЕТИ ЖЕ К СВОЕМУ ЛЖЕ-БОГУ, ПРОМЫВАЮЩЕМУ АНГЕЛАМ МОЗГИ! - УЖ НЕ СОМНЕВАЙСЯ, ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ ОБ ЭТОМ. ВСЕ ВЫ! Я УБЬЮ ТЕБЯ! Пламенеющие от ярости херув кометой сорвались вверх, и след их взлёта оставил по себе на цветущей и благоухающей поляне одну лишь гарь и смоль. Все ближайшие растения сгорели дотла, а земля засохла. Гавриил хоть и был зол на Вельзевул, тем не менее преисполнился и печали. Небо смотрело на архангела, а он смотрел на него в ответ. Терять время будет фатально для Небес. Повстанцы планировали нападение! И как архангел Гавриил, вестник и гонец Рая, он обязан предупредить всех.  Демон, лелеющий пустую надежду и ангел, теряющий её. Ах, как поэтично. … Гавриил снова проснулся со слезами на глазах. На этот раз, они лились куда хлеще, судя по размеру пятен на подушке. Вспомнить бы ещё причину, по которой он так плакал… - Доброе утро, божий одуванчик... Тем временем, Вельзевул тоже проснулись. Что странно, они в упор прикрывались одеялом, вопреки тому, что совсем недавно щеголяли полуголыми прямо под носом Гавриила. Он был в замешательстве, наблюдая за тем, как Вельзевул еле удерживали на себе импровизированный балахон и выбирались из комнаты. Балахон продержался предательски недолго. Слетая на пол, он раскрыл прячущееся под собой: тело в майке, нижнем белье, и жутких ожогах, на которых ужасные волдыри. Ожоги даже не были толком обработаны, поэтому на чёрной не-совсем-пижаме отпечаталось несколько пятен крови. Должно быть, спать в таком состоянии было пыткой. Постельное бельё тоже не отделалось чистым. Взволнованный Гавриил подбежал к раненым. - Вельзевул! - О нет… - Надо обработать. Срочно! Почему ты раньше этим не занялись?! - Оно само заж-живёт. - Само?! ЭТО?! - ДА? - … - Он тяжело вздохнул. - … Вельзевул, так и до могилы недалеко, нужно срочно отправиться в больницу! - Нет! - П… Почему?! - Я ГОВОРЮ НЕТ! - ПОЧЕМУ?!! - НЕТ И ВСЁ!!! Настолько категоричный ответ одновременно и напрягал, и ставил в ступор. Почему? Почему?! Сколько уже можно прятаться?! Гавриилу до безумия хотелось выкрикнуть это всё в лицо Вельзевул, но в последний момент он сдержался. Голос, где-то глубоко внутри, всегда говорил ему: "Ты выше этого. Ты можешь лучше". И голос был прав. Гавриил выше криков. Нет, значит нет. - … Тогда давай так. Я не потащу тебя в больницу только если ты позволишь обработать твои раны. - Что. - Ты меня услышали. Ну так? Поднять тебя за шкирку будет проще простого. - Я обработаю их самостоятельно. - А ты знаешь, как это делать? - … - Считаю до трёх. Один, два… - Ладно, ладно! Надоел. Мож-жешь и поиграть в доктора. - Да..! - победно прошипел Гавриил, сделав характерный жест. - Тогда идём на кухню! У нас все выходные впереди! - Пф… Вместо того, чтобы лежать в ванной, у них аптечка пребывала на кухне, в одной из тумбочек. Она была, фактически, полупустой, да и то до переезда Гавриила там гулял ветер с одной полупустой пачкой анальгина. Обрабатывать раны прохладной водой уже поздно, поэтому Гавриил достал бинты и обезболивающее средство. Вельзевул сели на стойку. По их телу заметно пробежала дрожь. Они не любили прикосновения. Особенно когда на руках касающегося была жгучая жидкость. Гавриил коснулся Вельзевул, и они зашипели. Всякие попытки осторожно наносить средство были безуспешными, потому что Вельзевул продолжали дёргаться и сычать, повёрнутые спиной к своему "доктору". - Хватит уже ныть! Я конечно всё понимаю, но это уже смешно. - Я бы посмотрели на тебя в таком полож-ж-жении, ты бы орал как резанный. - Я куда выносливее, чем тебе кажется-а-А-А! - Хах! - Вельзевул ущипнули его. - Почему сосок?! - Лёгкая це-е-Е-Е-! - Ой, сильно надавил? Прости. - Подонок мелкий. - Кого ты называешь "мелким"? Я не слышу тебя с высоты… - О, ты ходишь по то-о-онкому льду. - Вельзевул. Неожиданно для Вельзевул, Гавриил взял их за подбородок и повернул лицом к себе, быстро, но не резко, осторожно. В его улыбке была нотка нахальности. - Расслабься. Я тебя не пытать пришёл. - … Ладно. Напряжение между ними несколько спало, Вельзевул дёргались куда меньше. Только дышали. Глубоко. До сих пор волновались. Они даже утихли, однако эта тишина не от доверия, а словно в страхе того, что Гавриил наткнётся на что-то, что не предназначено ни для чьих глаз. Шея. Лопатки. Хребет. Поясница, крестец, плечи, запястье. Неторопливо. Даже слишком. Мазки, поглаживания, все эти движения. Кругами, волнами, точечными касаниями, и так далее, и так далее, и так далее. Не как чью-то тряпичную куклу, нет, Вельзевул чувствовали себя как холст, автор которого восхищается. Который упивается своей работой, и не желает прекращать. Это было до непривычного странное ощущение. Одновременное чувство важности и предметности. Напряжение в каждой мышце легко чувствовалось. Гавриила действительно расстроило полное отсутствие расслабленных частей тела, но он не подал виду. Чистые бинты туго окутали израненное тело, а жжение частично улетучилось. Вельзевул стало лучше. Вздох облегчения сорвался с их уст. - Вот, всё готово.  - … Спасибо. Восторженное "Ах!" чуть не сорвалось от Гавриила. Они сказали "спасибо", впервые. Для среднестатистических людей это довольно привычная фраза, но Вельзевул были кем-угодно, но не среднестатистическим человеком. Гавриил чувствовал себя так, будто это целое достижение. Все его тревоги и переживания испарились. Почти что все. Сейчас был хороший момент для вопроса. - И всё же, меня гложет вопрос… Где ты умудрились достать такие серьёзные раны? И-и-и-и Вельзевул тут же неприветливо покосились на вопрошающего. Этот взгляд окончательно зацементировал собой установку "не спрашивай". Что-то кольнуло сердце Гавриила. Чувство гордости за прогресс стало таким же скоротечным, как и любые чувства. - Ладно, ладно, спокойно, больше не буду спрашивать. - Вот и замечательно. Они удалились в спальню, оставив Гавриила наедине с самим собой. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине. Наедине.  Ты можешь лучше. Куда лучше. Куда лучше. Они заслуживают лучшего. А ты заслуживаешь каждого унижения. Такие правила. Потому что ты можешь лучше. Ты можешь лучше. Взгляд Гавриила внезапно пал на календарь на стене. Сегодня было 30 октября! Как он раньше этого не заметил?! На носу ведь Хэллоуин! О Боже. Это ведь один из любимых праздников Гавриила! Он не совсем помнил, почему, но факт оставался фактом - Гавриил обожает Хэллоуин. Это был тот самый единственный день в году, когда самим праздником ему вручалось веское оправдание надеть всё, что ему заблагорассудится, без всяческого осуждения. Он даже подготавливал какой-никакой костюм в честь события. Хэллоуин Гавриилу казался парадоксальным по своей натуре. Этот праздник ощущался таким, словно его в природе и быть не должно, но наперекор всему он существовал, и, Боже, это было прекрасно. В одной из тумбочек уже лежало несколько небольших Хэллоуинских декораций, в духе гирлянды, фальшивой паутины и т.д. Гавриил поспешно разместил всё по вкусу и потирал руки в ожидании выпотрошить тыкву, которая как раз лежала в другой тумбе. Он уже достал её, красивую и круглую. Вот только ему с трудом давалось придумать плоду лицо. На тыкве уже было несколько линий, но дальше этого дело не заходило.  Из спальни как раз вышли Вельзевул, и первым же делом удивились настолько скоро изменившейся обстановке. - Это ещё что за херня? - На носу Хэллоуин, Вельзевул! Разве ты не помнишь? - Я-то помню, но вот зачем нам это дело дома? - Что значит "зачем"? - Мне не нравится Хэллоуин. - … Что? - Ты меня прекрасно слышал, божий одуванчик. Не нравится и всё. - Как так?! Из всех людей, тебе..? - Да-да-да, проехали, снимай эту всю мишуру. Я буду ждать Рождества. - О нет. - ..? - Я не люблю Рож-ждество. - Что..?! А ты то почему? - У меня с ним плохие ассоциации. - Хм. Как бы там ни было, снимай всё это дело, оно глупо выглядит. - Глупо? Это же буквально твоя эстетика! - Пропущенная сквозь линзу стерилизации и коммерциализации для таких зевак как ты, да. - Рож-ждество ничем не лучше, но я бы не просил убирать соответствующие декорации. - Потому что они по крайней мере имеют хоть каплю вкуса и самоуважения. - Я ничего не буду убирать. - А мне и не надо, чтобы мы это делал, одуван, я и самостоятельно справлюсь. Вельзевул потянулись к одной из бумажных гирлянд… безуспешно. Им не хватало несколько десятков сантиметров роста, а в доме буквально не было ничего, на что можно было бы встать. - Всё ещё не нужна помощь, Наполеон? - С каждым днём ты убеждаешь меня всё сильнее в том, что когда создавалась контрацепция, вдохновлялись тобой. - Мгм. - Нет, - Вельзевул бросили гиблое дело, - так не пойдёт. Нужно найти компромисс. - Какой же? - Ну смотри. Ты недолюбливаешь Рож-ждество, а я недолюбливаю Хэллоуин. Поэтому давай тогда совсем не будем украшать квартиру под эти праздники, или упоминать их при друг друге. Идёт? - Нет, не можем же мы лишить себя праздников. Это неправильно. - У тебя есть идея получше, умник? - … Да, вообще-то. - Это то, о чём я думаю? - Не знаю. А о чём ты думаешь? - Это глупая идея. Но явно менее глупая твоей. - Давай скажем на счёт три. Раз… - Два… - ОБЪЕДИНИТЬ ИХ! - ОБЪЕДИНИТЬ ИХ! - … - … - … Серьёзно?  - Убери свою самодовольную харю куда подальше, одуван. - Это не такая уж и плохая идея! Отбыть ненавистные праздники в один день! - Нет, стой, а почему я вообще поощряю совместное празднование?! Мне это нахер не сдалось! - Но это будет весело, Вельзевул, только подумай! - Понятия веселья и тебя немного расходятся, не находишь? - И с какой же это стати? - Ты ложишься в десять, делаешь зарядку по утрам и носишь однотонный серый костюм. Серый самый скучный из цветов который только можно представить, а ты его носишь на ежедневной основе!  - Он мне нравится. - Не ври себе, я тебя умоляю. Ты не вз-зорвешься, если натянешь на свою мужскую задницу штаны цвета помимо монохромного или синего. - Оу, так это я скучный? Ха-ха! Я в жизни не видел, как ты хотя бы улыбаешься!  - Правда, что ли? На лице Вельзевул из ниоткуда материализовалась жуткая улыбка, с которой можно разве что приветствовать свою жертву в подвале. - М-мх! Так-то лучше! Улыбка красит человека. - Тц! - Вельзевул… Давай всё-таки отпразднуем вместе. Неплохо же будет, а? Нам всё равно нечего делать в эти выходные. - У меня, вообще-то, есть планы. - Какие? - Эм… Вельзевул попытались придумать что-то, хоть что-нибудь позволяющее сбежать, но всё тщетно. - Эх… Так и бы- - УРА! - Гавриил подхватил руки Вельзевул в свои. - Я обещаю, всё будет отлично! Я уж постараюсь. - Д… Да… О нет. … - Опусти меня нахер! - Я же помогаю! - Нельз-з-зя вот так вот подкрадываться со спины и подбирать людей!! - Ты сами по себе не дотянешься до верхушки ёлки! - Ах да? - Да! - … Немного правее. - Как скажешь. Прошло несколько часов, несколько часов беззаботной подготовки. Теперь квартира была зрелищем весьма хаотичным: красные, зелёные и белые огни стыкались с оранжево-чёрными, с одной стороны на тебя смотрели жуткие монстры, а с другой - приветливые лица, укутанные в тёплую одежду, и носки, на небольшой штучной ёлке посреди гостиной висели и стеклянные игрушки, и жуткие гирлянды. И вот Вельзевул надели на самую верхушку ёлки фальшивую тыкву. Гавриил осторожно опустил их на землю, и оба творца с руками на боках хорошенько осмотрели проделанную работу.  - Это… - Гавриил первым нарушил тишину. - Это… - … Э-э-э, дерьмо. - Абсолютно. - Я уже ненавижу это. - Худшая из твоих идей. - Наших идей. - Ты телепатически внушил мне её. - А вот и нет. - А вот и да. - … - … - Пха-ха-ха-ха! - Пф-ф-ф..! Они… не то чтобы гордились, их дизайнерские умения явно были под вопросом. Но они сделали это. Вместе. У Вельзевул даже сорвался смешок, довольный. Гавриил смотрел на них, улыбающихся, пока те не замечали. Он тоже невольно заулыбался. Внутри потеплело. - Ты хочешь убрать это? - Нет. Нет, пусть будет. В твоей идее всё таки что-то есть, одуван. - Нашей. - Да-да. - Так… Как хочешь провести эти два дня? Иди один. Как хочешь. Можем хоть проспать 16 часов. - Это завтра. Сейчас… Хочешь посмотреть фильмы ужасов? Я могу показ-зать тебе несколько отличных примеров. - Да. С удовольствием. - Гавриил расплылся в улыбке пуще прежнего. На том и порешили. Двое уселись перед телевизором с на скорую руку приготовленными кружками чая. Под телевизором находилась тумбочка с плеером, а уже рядом с ней соответствующие диски с фильмами. - Погоди, а который сейчас час? - Эм… - Гавриил взглянул на наручные часы. - Без минуты полседьмого. А что? - Твою ж-ж-ж-ж..! Я совсем забыли о новой серии! - Серии чего? - "Титькореза"! - А-аа… - Я тебе гарантирую, оно куда лучше, чем кажется. Ай, да чёрт с ним, завтра повтор посмотрю. У меня есть весь первый сез-зон на диске, ты обязан это увидеть. Диск с сериалом легко вошёл в дисковод. Экран телевизора загорелся. Заиграло не очень-то и жуткое интро со старомодной музыкой, и на экране появилась кровавая надпись "ТИТЬКОРЕЗ". Сериал изо всех сил пытался казаться страшным, но он разве что был страшно не страшным. Сюжет заключался в том, что несколько модниц собралось вместе в одном доме в честь вечеринки. Все они внешне отличались, однако их объединяло одно качество - большая грудь. Это была их большегрудая вечеринка, и они трясли своим добром в так музыке так сильно, что это начинало казаться болезненным. Внезапно, на вечеринку заявилась загадочная девушка в плаще и маске. Она пришла не с добрыми намерениями. Девушки заметили её. "О. Мой. Бог." "Глядите на эту девку!"  "Какие малюсенькие сиськи!" "А-ха-ха!" "Просто посмотрите!" "Доска! Доска!" "Вы пожалеете о своих словах." "Да? И что ты нам сделаешь, доска?" "Заставлю вас почувствовать то… что чувствую я." Загадочная незнакомка достала из-под плаща грабли, и одним взмахом лишила одну из девушек груди! Два куска мяса беспомощно упали на пол, а за ними так же беспомощно упала и их бывшая обладательница. "МОИ ТИТИ! НЕ-Е-Е-ЕТ!!!" Истошный крик и вид крови перепугал девушек до смерти, и они разбежались кто куда. Одна из девушек забежала в гараж, где была куча инструментов. Доска, словно тень, появилась за спиной девушки и схватила её за волосы. Пока одной рукой она держала их, второй она взяла струбцину на столе, и использовала её на груди девушки, продавив её до мяса. Третья, и последняя девушка, к счастью своему и своей груди, смогла сбежать. И по прибытию домой, когда она рассказала о жуткой убийце, девушка нарекла её… Титькорезом. "Титькорез" был не просто сериалом. Это был опыт. Очень неопределённый, с эффектами уровня ужастиков 80-ых годов, кучей кровищи и наготы… Но опыт. Что цепляло, так это вся абсурдность происходящего. А Гавриила так зацепило, что он и не заметил, как вместе они досмотрели почти весь первый сезон. Он и правда начал становиться всё лучше с каждым эпизодом. Дождь за окном немного усилился. - Эй, одуван. - А? - Как думаешь, насколько скоро нам понадобится лодка, с таким то дож-ждём? - Скоро, и очень даже. Ещё немного, и весь Лондон затопит. - Такое впечатление, что дождь держит нас в заложниках, по домам.  - И так можно сказать… Небо становилось всё серее с каждым днём. Хотя, некоторым дождь не мешал заниматься своими делами. Вон кто-то гулял, неподалёку женщина продавала фрукты, а ещё неподалёку - человек расклеивал плакаты о пропавших без вести. - Тебе нравится..? - Что? - "Титькорез". - Что удивительно, да. - Правда? - А зачем мне врать? - Хм! Здорово… Я уже чую, второй сезон тебе моз-зг взорвёт. - Давно ты фанатеешь по ужастикам, Вельзевул? - Кажется, всю жизнь. Я чувствую своего рода связь… с монстрами. - С монстрами? - В плане того, что я иногда чувствую себя не совсем человеком из-за… Много чего. Между мной и большинством пропасть в понимании. Отсюда и… Отчуждённость. - Вот как… Тебе одиноко? - Немного.  - А что насчёт Астарот? Вы же друзья. - Она… Мы недавно поссорились. Не знаю, смож-жем ли мы помириться.  - Нет ничего невозможного, Вельзевул..! Тем более для тебя. - Тем более..? - Да. Я уверен. - … - Знаешь, почему я не люблю Рож-ждество? - Почему? - Потому что меня заставляли его любить. Заставляли молится как вне себя. И я довольно часто не получал подарков потому, что якобы был "плохим", хотя я так старался… - Это ужасно! - Ну, нечего скорбеть о прошлом, я считаю. Что было, то было. Тогда я не могу ничего контролировать. Я был ребёнком. Потерянным. - … Знаешь, почему мне не нравится Хэллоуин? - Почему же? - Гавриил замер, в трепете. - … А не нравится и всё.  - Да ну! А где же твоя трагическая предыстория? - Нет её. Я просто люблю поворчать по поводу и без-з-з. - Скажи, а отчего ты жужжишь? - А, не обращай внимания, это от нервного тика. - Я тебя нервирую? - Нет! Э… Да, но не в плохом смысле. - Ох… - Да и вообще, чего это ты разболтался, сиди смотри! Сейчас Шейла раскроет свою самую большую тайну..! "Титькорез", несмотря на то, что позиционировал себя как ужастик, на деле в большинстве своём являлся мыльной оперой. Гавриил и не думал, что Вельзевул такое нравится. Он узнал невероятно много за сегодня, и он ценил эти знания. Тёплая кровь приятно разливалась по всему его телу. Чтобы закрепить свой успех, Гавриил попытался приобнять Вельзевул одной рукой, но… Как только они почувствовали прикосновение, одёрнулись. Вельзевул увильнули от объятия.  Что-то снова закололо Гаврила.  Интересно, сколько игл он выдержит?