Осколки времени

Следующим уроком у Попова было окно, поэтому он быстренько сходил в учительскую, где заварил себе кружечку кофе, и вернулся в класс математики. Арсений сел за стол, выбирая из стопки тетрадей тетрадь отличника – Позова – чтобы по её примеру проверить все остальные. Мужчина достал нужную работу, быстро ставя плюсики и пятёрку в конце, а после быстро расставил оценки и другим ученикам. Попов как всегда разделил работы на три группы. Либо подчистую списанные у Позова или другого ученика, кто разбирался в математике, либо списанные задачки с интернета, прорешанные через сто тысяч действий и через формулы, которые они даже не проходили, либо же, которые были выполнены честно самим учеником, но имеющие несколько ошибок. Когда очередь дошла до тетради Антона, мужчина расплылся в хитрой улыбке. Он быстро проверил домашку, что была выполнена совершенно правильно, поставил ещё одну заслуженную пятёрку, а после начал листать страницы на наличие в ней каких-то бумажек или записей… в общем того, что Шастун так старался скрыть. Попов пролистал почти всё и уже было отчаялся, думая, что не найдёт ничего интересного, или то, что Антону всё же удалось спрятать, что он хотел, однако уже на следующем листочке на Арсения смотрел... Арсений. Учитель аж рот раскрыл от удивления, внимательно разглядывая чёткий рисунок. Вот чего он так боялся... - подумал Попов и тяжело выдохнул. Стало даже немного стыдно за такое своё вторжение. Всё же было видно, что Антон не хотел, чтобы математик видел это, а он всё равно влез... Арсений на мгновение прикрыл глаза, пытаясь принять верное решение, и сделал вывод, что быть умным – значит вовремя притвориться тупым, а потому он просто сделает вид, что ничего не заметил. Попов проверяет последние тетради и оставшиеся минут десять до конца урока любуется на всё тот же рисунок, подмечая, что выполнен он, может и не профессионально, но очень красиво и похоже. Третьим уроком у 11Б русский язык. Со звонком математик подходит к нужному кабинету, поправляет чёлку (всегда ведь нужно выглядеть безупречно) и стучит в дверь. — И снова здравствуйте, – хмыкнул Арсений Сергеевич, оглядывая класс, а после посмотрел и на Добровольского. – Извините, Павел Алексеевич, я принёс тетради по математике, пусть заберут и посмотрят оценки, – поручил мужчина и покинул кабинет. Антон уже сидел на своей задней парте, закрывшись за учебниками, и придумывал, как отмазываться за свой рисунок перед Поповым, когда тот придёт на него орать. Услышав голос мужчины, Шастун аж вздрогнул, стараясь, как хамелеон, слиться с партой, чтобы математик его не заметил. Парнишка осторожно выглянул из-за тетрадей, смотря на Арсения Сергеевич, но тот, на удивление, выглядел как обычно.. совершенно спокойно, будто ничего и не произошло. Зеленоглазый расслабленно выдохнул, блаженно прикрыв глаза, и чуть улыбнулся. Всё же не заметил.. Парень решил, что теперь заведёт отдельную тетрадь для рисунков, чтобы не спалиться в будущем. Пока все думают, что в принципе ничего страшного не было замечено в тетрадях (а ведь Антон не единственный, кто любил оставлять различные рисунки и записи на страницах), сам же свидетель активно обдумывал увиденное. Конечно, не каждый день видишь в тетради свой портрет, да ещё и обведённый сердечками. Страшно было подумать, что всё это может значить, но Арсений, кажется, всё понял правильно. После всех уроков совершенно спокойно и даже с весёлым заразным смехом, вызванным тупыми шутками Позова, Антон шёл в раздевалку за курткой. Быстро натянув её на своё худощавое тело и поправляя браслеты, что слишком высоко задрались из-за рукавов, парнишка прихватил рюкзак и вышел из здания школы, кидая взгляд на парковку. Там, возле своей машины, стоял Арсений, явно ожидающий кого-то. Шастун быстро натянул воротник куртки на лицо, пряча за ним смущенную улыбку, и пошёл в сторону дома, влюблённо вздыхая. Учитель в машину садиться не торопился. Он действительно ждал Пашу, ибо вызвался подвести его до дома, однако это был лишь предлог, чтобы поговорить о картинной выставке, что лицезрел сегодня Попов. Вскоре Добровольский подошёл к Попову, ещё раз пожав ему руку, и сел в машину. — Чего хмурый такой? – спросил мужчина, глянув на задумчивого друга. — Ты не представляешь, что сегодня произошло.. – вздохнул голубоглазый и завёл машину, выезжая с парковки. Антон, прибежав домой, быстро поздоровался с родителями и убежал в свою комнату. Первым делом парнишка достал из сумки тетрадь по математике, довольно глянув на оценку, а после вырвал листок с рисунком, вклеивая его в новую чистую тетрадь, которая теперь будет служить Шастуну альбомом. Юноша быстро переоделся и, сказав маме, что обязательно покушает, только чуть позже (завтра), сел за стол. Оставив уроки до лучших времен, Антон воткнул в одно ухо наушник, включая песню Сплин - "Туман", и, открыв свой импровизированный альбом, принялся рисовать новый портрет учителя. Закончив ближе к вечеру, Антон усталый, но довольный завалился на кровать, рассматривая своё творение. В голове крутилось много разных мыслей. От самых безобидных до совсем абсурдных, по типу: а может признаться ему во всём?.. На самом деле, Антону уже надоело влюблённо вздыхать на мужчину, а в ответ получать лишь сухие комментарии и редкую похвалу. Поэтому мысль о том, что бы рассказать Попову о своих чувствах, стала не такой уж и глупой... Приглашение от Паши зайти на ужин Арсением принялось без особых колебаний. К тому же, Попов был частым и желанным гостем в доме Добровольских, потому что, а "что ты там всё у себя один да один, приходи к нам: ты и так уже как часть нашей семьи". Только под вечер брюнет, уставший после насыщенного рабочего дня, а потом и шумными беседами с семейной парой и их детьми, приехал домой и абсолютно никакой свалился на диван. Ещё бы пририсовать к этой картине бутылочку чего-нибудь крепкого, и получится прямо кадр из типичных сериалов. Но, нет, больше никакого алкоголя. Антон уснул ближе к полуночи, думая о своих действиях по отношению к Попову. Пускать всё на самотёк не хотелось, но и решиться на такой серьёзный шаг было до жути страшно. Вряд ли взрослому мужчине понравятся нелепые ухаживания неопытного мальчишки. Да и с чего вдруг Шастун решил, что Арсению вообще могут нравиться парни. Может он гомофоб похлеще некоторых. От всех этих мыслей Шастун поник еще больше и с самого утра пребывал, увы, не в хорошем настроении. Попов уже по привычке проснулся в шесть утра, хоть подъем и дался ему тяжело. Что-что, а диван в качестве кровати был менее удобный. Покряхтев от того, что затекло буквально всё, мужчина ушел в ванную, где начал принимать душ и старательно приводить себя в порядок. Антон быстро и без былого энтузиазма собрался в школу, чем вызвал беспокойство со стороны родителей. Однако парень на это лишь отмахнулся, сославшись на то, что плохо выспался. Шастун, наверное, впервые за все месяцы своей влюблённости понимает, насколько всё это абсурдно. Взрослый мужчина никогда не захочет связываться с глупым парнишкой с последней парты. От этого сердце юноши болезненно сжималось. Что ему делать со своей безответной любовью Антон не понимал и от осознания того, что с Арсением ему, кажется, не по пути, становилось лишь хуже. Проходя мимо кабинета математики, Антон снова поник, тяжело выдыхая. Сегодня урока математики у 11 класса не было, а потому парнишка не мог спокойно любоваться своей тайной мечтой. За весь день юноша видел Попова лишь в коридоре возле учительской, где тот стоял с кружкой кофе и разговаривал с учительницей по английскому языку. С тяжёлым сердцем и глупыми мыслями в голове Антон забрал из раздевалки куртку и поплёлся домой. Завтра снова математика, а значит нужно прийти пораньше, чтобы сразу сесть за изучение темы и домашнюю работу. Отработав свой рабочий день и чудесным образом оставшись в живых после невыносимых пятых и шестых классов, Попов благополучно добрался до дома. По пути мужчина заехал в магазин, чтобы купить домой продуктов, ибо его холостяцкие запасы начали уже подходить к концу, а голодать как-то не очень хотелось. Дома Антон быстро выпил чай с бутербродами (лишь бы хоть что-то поесть, чтоб родители не ругались) и, приняв душ, принялся штудировать учебник по математике в повторении новой темы. Исправно выполнив домашку, парень уснул парень через пару часов с учебником в обнимку. Этим утром Шастун снова проснулся с отличным настроением. Что-что, а математика первым уроком не могла его не радовать. Антошка быстро собрался, залив в себя кружку зелёного чая, и направился в школу, чтобы снова прийти самым первым. Настолько первым, что даже сам Попов ещё не приехал… — Ух ты, доброе утро, Антон, – вновь удивился мужчина, глянув на Шастуна, что тут же расплылся в широкой улыбке. – Это ж во сколько ты встаёшь, что раньше меня стал приходить? – хмыкнул он, вновь ставя на стол портфель и доставая из него планы. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич, – ласково произнес парнишка, тут же хмурясь и прокашливаясь. Это же уже слишком. Он же не влюблённая школьница, в конце концов. Стоп… – Да я тут просто живу недалеко, – кивнул Антон, снова смущённо улыбаясь. — Ну ладно, – хмыкнул Попов и сел за стол. – Раз уже пришёл раньше, то давай рассказывай, как успехи. Всё равно до урока ещё... – мужчина чуть нахмурился и перевёл взгляд на наручные часы, – двадцать минут целых. — Ой, да всё хорошо, – махнул рукой Шастун, поправляя кольца, что чуть-чуть слезли с тонких пальцев. – Вчера вот снова прошлую тему учил. Всё выучил. И домашнюю сделал, показать? — А если я скажу, что снова соберу ваши тетради? – Арс хитро улыбнулся, сложив руки на груди. – Опять запротестуешь и не будешь свои творения показывать? – Попов склонил голову вбок, ожидая ответа от мальчишки, а сам уже мысленно проклял себя. Деби-ил, ой дебил! Как можно было так сказать? Почему именно творения? Дебил. Он поймет теперь, что ты всё знаешь, и будет шарахаться от тебя! - Сдам, – пожал плечами Антон, не понимая, к чему этот хитрый тон мужчины. – Сдам… - тише повторил он, а в глазах медленно начал тухнуть былой огонёк. Вряд ли задачки и примеры с логарифмами можно назвать творениями. Неужели он все-таки видел.. Попов же, увидев изменившееся лицо парня, убрал и свою улыбку, делая вид более серьёзным. — Не знаю, что тебя в прошлый раз заставило протестовать и не сдавать сразу, но, как ты увидел, домашка была сделала хорошо, – кивнул учитель и опустил голову в стопку бумаг. Шастун весь покраснел и задрожал, опуская напуганный взгляд вниз. — В-вы видели… рисунок?.. – тихо спросил мальчишка, поджимая губы.