Последний вальс.

POV Tzuyu. Юта уже отключил звонок с Саной и Миной и мы вместе сделали довольно длинный и крепкий канат из вещей, что попадались под руку. Мне даже пришлось снять свой любимый халат. Сана уже ждала нас у себя дома, оставалось лишь перелезть через окно. Старший взглянул на меня из под опущенных длинных ресниц, тяжело вздыхая. Я растерянно посмотрела на него, не зная, отчего такая реакция и почему мы медлим. — Прости, Цзыюй. Я не хотел, чтобы твой восемнацдатилетний день рождения прошел... Вот так вот... Мне так стыдно за своих родителей. Я сделаю все возможное, чтобы тебя спасти. — он попытался улыбнуться, но словно выдавил все через силу. Я мягко подняла края губы и обняла Накомото, этим показывая, что его вины в происходящем нет от слова 'совсем'. Он, как и я, в этой ситуации пострадавшие. Через пару минут я залезла на подоконник и в последний раз взглянула вниз. Голова от высоты (пусть и со второго этажа) закружилась, а к горлу подступила тошнота, видимо, от неожиданного адреналина. Стало ещё хуже, когда я представила, что наша петля не сможет меня удержать и я грохнусь с неприятным звуком ломащихся костей. Видимо, поняв мои догадки, Юта крепко сжал мои ладони и спустил с подоконника. — Давай я первый. Для проверки. — он взглянул на меня смело. Я сразу опешила. — Юта, какая разница? Если петля слабая, то неважно, я или ты, но кто-то из нас получит травму. — возразила, скрестив руки на груди. — Если уж получить травму, то давай это буду я. Тебе нужно бежать отсюда, как ты собираешься это сделать со сломанными коначностями? — я вздыхаю, но Юта снова глядит прямо в мои глаза. — Все в порядке, — в его голосе я слышу храбрость и уверенность, что мнговенно дарит мне надежду на то, что мы сможем вскоре покинуть это место. — Позволь мне сделать это, хорошо? Я потупила взгляд и молча кивнула головой. Брат сразу залез на подоконник и взглянул вниз, крепко схватив петлю. Не успевает Юта сделать и попытку спустится, как дверь комнаты открывается и на пороге появляется Нана собственной персоной. Сначала она выглядела более чем спокойной, но увидев нас и быстро поняв ситуацию, тетя превращается в злую бурю, над которой облочко с дождем. Я с ужасом смотрю на Юту, чтобы он поторопился, словно мы и в правду успеем, однако Нана уже в следующую секунду оказывается рядом. Ее холодные пальцы хватают меня за локоть и грубо оттягивают в сторону, а ногти впиваются в молочную кожу. — Грязная девка, — срывается с ее губ, словно яд, которое травит меня уже на протяжении восьми лет. — Сбежать собралась? Небось, узнала обо всем, да? Она смотрит мне в глаза в упор, а я крепко сжимаю кулаки, пытаясь сдержать слезы, которые так и просятся наружу. Я не буду плакать. Ни за что. Ни перед ней. Никогда. Руки мелочно трясутся, но я молчу, сжав губы в тонкую полоску, отчего они становятся красными. Нана тянет меня к выходу из комнаты брата и я даже не в силах противостоять той, которая управляла мной много лет. Перед тем, как выйти, Нана кидает взгляд на своего сына и подаёт холодный до мурашек голос: — Юта, ты наказан. — словно ему пятнадцать, а не двадцать с лишним лет. Даже не успеваю взглянуть на Юту, когда она со всей силы захлопывает перед моим носом дверь. Открыв соседнюю дверь в мою комнату, она затолкнула во внутрь меня, а затем заходит сама, аккуратно закрыв за собой дверь. Я заставляю себя поднять голову и взглянуть на нее и мурашки табунами несутся по моей коже: улыбка тети дьявольски пугающая. Она медленно шагает ко мне, заставляя делать шаги назад, но вскоре мои ноги опираются об кровать. — Раз ты все уже знаешь, то скрывать нет смысла. Сиди у себя в комнате тихонько и тогда все пройдет намного легче и быстрее. Не создавай нам проблем, Цзыюй. Ты будешь жить в большом доме и будешь тратить деньги направо и налево. — Раз это вам кажется неплохо, может сами поедете домой к этому Такаши? — не скрываю язвительность в голосе, но Нана лишь усмехается. — О, нет, он хочет лишь тебя... Повезло. — сдерживать слезы становится все сильнее. — За что, тетя? — уже тихо и с дрожащим от страха голосом спрашиваю, но в ответ она лишь молча отходит ко двери, кидает на меня последний непонятный взгляд. С ее губ срывается тихое: — Твоя мама была слишком счастливой. Страдания, которых она должна испытывать, теперь словно град, падают на тебя. — она быстро выходит из моей комнаты, не забыв запереть за собой дверь на ключ, а я уже не сдерживаю новый поток слез. Другие еще два часа я плачу, просто не прерываясь. Кажется, у меня начинается самая настоящая истерика, потому что я не в силах остановиться, как бы сильно не старалась. Все лицо уже опухло, а глаза стали красными, словно от наркотиков. Когда я поняла, что слезами ничем не могу себе помочь, то попыталась успокоится. Хотелось пить, но мне даже не удостоились принести стакан и кувшин с водой. Еле как придя в себе, я вспомнила про свой полу-дохлый телефон под подушкой. Слава Богу, оставалось ещё 30% и этого вполне хватило бы, чтобы поддерживать связь с друзьями. Пол часа мы обсуждали происходящее и пытались хотя бы что-то сделать, но не сдвинулись с мертвой точки. Я не могла попытаться снова сбежать из окна по нескольким причинам: 1) Окно в моей комнате не открывалось, как бы странно не звучало. Во-первых, я очень редко сидела у себя в комнате и часто тусовалась у Юты, даже когда его не было, поэтому не видела большой надобности, о чем, безусловно, жалею сейчас. 2) Как вы наверняка поняли, я в этом доме не стою ни места, поэтому взрослые не особо пытались мне угодить и состояние окна в моей комнате их совсем не волновало. 3) Тетя Нана совсем не глупая женщина и она бы никогда позволила мне сбежать из дома так легко. Вероятно, под окнами уже стоят несколько парней, которым Нана заплатила на всякий, чтобы они не позволили мне сбежать. Мы как раз пришли к тупику, когда в комнату ворвалась тетя и грубо забрала мой старенький телефон. Она отобрала у меня старый ноутбук, который ранее принадлежал Юте и даже все зарядные устройства. Когда она забрала у меня гаджеты, время было за два часа ночи, поэтому с тех минут я потерялась во времени. Я просто лежала на кровати, смотря на белый потолок с трещинами, к которым вполне привыкла. Даже не сомкнула глаза, просто часто моргала и думала обо всем на свете. А что, если бы родители были живы? Они никогда, ни в коем случае не позволили бы произойти со мной такому. Я все еще четко помню, как мама с нескончаемой любовью смотрела в мои глаза и гладила мои руки своими нежными ладонями. Моя мама была такой красивой. Наверное, за это ее тетя Нана и не любит. Потому что она была прекрасна и внешне, и внутренне. А мой папа был мужественным и сильным. Он был очень высоким, а волосы у него были длинными, по плечи. Он всегда завязывал волосы в высокий хвост. Моя мама влюбилась в него и осталась ради него в незнакомой стране и если бы я встретила кого-то столь похожего на отца, я бы не задумываясь, осталась бы тоже. Нана завидовала, что моей маме повезло с таким прекрасным мужем рядом, их любви, которая породила меня и породила бы моего младшего брата. Потому что даже когда мама и папа умирали, они крепко держались за руки. Все эти годы лишь они поддерживали во мне веру, что все будет хорошо. Неважно, что происходило, я всегда была готова верить в светлое будущее, как меня учили при жизни родители. Но моя жизнь успешно катилась вниз с оврага и я даже не могла попытаться спаси саму себя от такого давления судьбы. Моя жизнь была не в моих руках, они были как путаны: с одних рук передавались к другим. Моей жизнью управляли все, кроме меня, и я ничего с этим не могла поделать. — Прости, Мама, — я вытираю одинокую слезу, которая катится по моим щекам. — Прости, Папа. Но я не хочу дальше бороться. Я хочу к вам. Проходит около пяти минут. Солнце поднимается за горизонт и освещает весь Токио, но в моей душе поселяется лишь тьма. Пришло утро. В комнату заходит Нана, уже третий раз за день, как всегда без стука и подходит к кровати, в которой я лежу. Она грубо хватает меня за подбородок и осматривает мое опухшее лицо. — Пошли. Нужно привезти тебя в порядок, чтобы господин Такаши не испугался этого беспорядка на твоём лице и не сбежал, даже не зайдя за порог. — я молча встаю, потому что силы полностью меня покидают, хотя всю ночь я просто лежала. В мгновение я заглядываю в глаза тети и пытаюсь словить хотя бы каплю жалости ко мне, но не вижу абсолютно ничего. Кажется, она немного удивляется моей покорностью и просто молча ведет в ванную, идя на шаг позади. Немного дергается, думая, что я убегу, но я даже не делаю лишнего движения. Когда я провожу себя в порядок, Нана так же грозным тоном велит, чтобы я немного накрасилась, так как считает, что Такаши сбежит, увидев меня такой. Я делаю быстрый и лёгкий макияж, но тетя промалчивает, за что я безмерно благодарна. Кажется, я совсем устала, но я ничего не чувствую, когда думаю о том, что внизу на диване в гостиной сидит мужчина, который вскоре увезет меня к себе домой и заставит быть его женой. Я просто хочу разобраться, как так получилось и за что. — Спускайся вниз, — звучит голос тети над ухом. Я кидаю на нее укоризненный взгляд, но это ее не трогает. — Он тебя уже ждёт. Перед тем, как сделать шаг к лестнице, я поварачиваю голову к двери комнаты Юты, который стал для меня таким родным. Грустно поджав губы, я осившим голосом произношу: — Я хочу попрощаться с Ютой. — Нана сначала недовольно на меня смотрит, но все же высвобождает время. Мои губы трогает еле заметная улыбка, я быстро подхожу к комнате и оттергиваю ручку. Брат сидит на кровати, укрывшись полностью пледом и разговаривает по телефону. Он сразу же откидывает гаджет в сторону, когда видит меня и подходит ближе, собираясь, как я уже догадалась, сказать: «Цзыюй! У нас есть сбежать», но опешил, увидев за моей спиной Нану. Я срываюсь с места в объятия брата, крепко прижимаю его к себе, что есть мочи и сдерживаю свои слезы внутри, не позволяя расплакаться при нем снова. Он растерянно смотрит на меня, а затем шепчет: — Что ты... Цзы, только не говори, что ты уже сдалась... — его язык заплетается, но он все же говорит, а в глазах я вижу отчаяние. — Ты даже не попробовала бежать. Цзыюй, пожалуйста, не делай этого. Я тебе не позволю. Я знаю, что в этом нет смысла, поэтому отстраняясь, беру в руки его ладони и крепко сжимаю. Я улыбаюсь, чтобы он мог расслабится и смотрю прямо в глаза. — Пожалуйста, только не вини себя. Ты этом не виноват, Юта. — я отпускаю его руки и уже отворачиваюсь, чтобы уйти, но Юта хватает меня за плечи и крепко обнимает, а затем тихо шепчет на ухо: — Я обязательно тебя вытащу. Слышишь? Обязательно. Нана уже силой вытаскивает меня из комнаты и мы спускаемся вниз. Я делаю глубокий вдох перед тем, как зайти в гостиную, где сидит мой будущий 'муж', а страх пробирается под кожу. Сжав кулаки, я делаю смелый шаг вперед и десятки глаз смотрят на меня мнговенно. Медленно поднимаю взгляд и сразу встречаюсь глазами с мужчиной, и этот взгляд вызывает тяжесть у меня в груди. Это он. Такаши. Высокий мужчина лет тридцати пяти с грубыми чертами лица. Он выше меня намного, на две головы уж точно, а кожа слегка смугловатая. Серые и хитрые глаза, неухоженные густые брови, щетина и пухлые губы с мелкими ранами, которых я сразу разглядываю. На его сильном (что весьма заметно) теле белоснежная и идеально выглаженная рубашка, что весьма удивительно для холостого мужчины, и черный пиджак. Такого же цвета брюки. Сверкающие лаком туфли на ногах. Весьма привлекательной, но пугающий. Мне явно стоит его бояться. Он, откинувшись на спинку нашего дивана, смотрит мне в глаза, а на губах - улыбка, такая пугающая до дрожи. Руки лежат на коленях, взгляд высокомерный и через чур уверенный. На длинных костяшках пальцев множество колец, на запястьях дорогие браслеты. Его взгляд отвратительно иследует меня с ног до головы и я уже чувствую себя грязной и проданной. Рядом с ним около пять других парней немного моложе, в одинаковых костюмах и с безразличными лицами. Я вижу, как они со всей силы стараются не смотреть на меня, их глаза бегают по комнате, но интерес берет верх над ситуацией и иногда они на меня поглядывает, стараясь делать это бесполезно. Когда начинает говорить дядя, к горлу поступает тошнота от ненависти к этому человеку. Я со всей силы стараюсь не влепить ему пощечину, а еще вообще на него не смотреть, но сжимаю крепко кулаки, отчего ногти впиваются в кожу. — Вот и Цзыюй. Ей сегодня восемнацдать лет, господин Кано Такаши. Вы так давно хотели увидеться с ней лично! А теперь можете забрать ее к себе во 'дворец'. — черт подери, мне так мерзко. Такаши встает с дивана и медленно шагает ко мне и это безумно меня пугает. Я нервно вздыхаю и дергаюсь назад, но там, - за спиной, - стоит Нана, и я могу лишь низко опустить взгляд. Когда он подходит ближе, берет меня за подбородок и смотрит в глаза, а я начинаю тихо дрожать от страха к этому огромному человеку, который может легко раздавить меня, как букашку. — Не бойся. Уверен, тебе понравится твой подарок на день рождения. — его голос такой низкий и хриплый, что добавляет к нему баллы 'того самого злодея из мультфильмов'. Он напоминает мне Джафара из Аладдина или Флорро из Горбуна из Нотр-Дама. И я вас уверяю, этих пару минут хватило, чтобы вполне его возненавидеть. Затем последовали какие-то разговоры между моими опекунами, а я совсем не понимая, о чем они говорят, стояла в стороне и кроме того, как терпеливо ждать, у меня, честно, не было выбора. Но вскоре это закончилось и Такаши, явно ощущая власть, кивнул своим 'охранникам' и они мигом меня окружили, словно какого-то преступника. Вот и все. Я мечтала уйти из этого дома, и моя мечта сбылась, но какой ценой? Мы медленно идём к выходу из комнаты и как бы сильно я не хотела сорваться с места и бежать, куда глядят глаза, я не могу. Они меня поймают, а если не поймают - то найдут, я в этом уверена. Нана и дядя провожают нас до выхода и перед тем, как шагнуть за порог дома, уверенная в том, что я больше никогда в этот дом не вернусь, я останавливаюсь и кидаю взгляд на тетю. Мои губы трогает немного безумная, но такая уверенная улыбка, и я шепчу: — Знаешь, тетя, даже если я стану женой этого человека не по своей воле, я рада, что буду вдалеке от тебя. Потому что ты - монстр хуже него. А затем выхожу за дверь. Сколько раз я мечтала, что как только я выйду отсюда не под опекой тети и дяди, то запорхаю, как бабочка. Но я все еще птица в клетке, мечтающая о воле. *** Первые несколько минут в машине мы едем молча. Я, Кано Такаши и один из его амбалов едем в одной машине, а остальные за нами - в другой. Тишину нарушает лишь тихая музыка из радио, которая уже успела конкретно мне надоесть. Может, из-за того, что я итак раздражена. На нервах я сильно вжималась к креслу машины, мои руки вцепились друг в друга, колени немного дрожали, а глаза бегали по салону. Я старалась смотреть куда-угодно, но только не на Такаши, потому что всеми струнами души я чувствовала, как он оценивает меня своим взглядом. Мне так страшно, так мерзко. — Ты так боишься меня, — его руки тянутся к моим и я от страха вздрагиваю, что вызывают у него довольный смешок. — Не бойся. Я так давно готовился к этому дню. — Что это значит? — я стараюсь звучать увереннее, но голос предательски дрожит. — Мне уже будет сорок через пару лет, я мужчина пусть и в расвете сил, но и в возрасте тоже, Цзыюй. Нужно думать о том, чтобы оставить свое потомство, свой бизнес и свое имущество кому-то. Но никто не мог заинтересовать меня так сильно, как это сделала ты, — он подвигается ближе и я мгновенно задерживаю дыхание. Чертов придурок. Он быстро поправляет мои пряди волосы за ухо и я чувствую его дыхание на своей щеке. — Какая ты красивая. Красивая? Я перевожу взгляд на боковое зеркало и встречаюсь черными большими глазами и отеки под ними, которым умело скрывала тоналка. Медленно опускаю глаза и смотрю на свой небольшой нос на высокой переносице, пухлые губы и идеально чистую кожу молочного оттенка. Затем следует тонкая шея, скрытая за массивной толстовкой не большая, но упругая грудь, выпученные ключицы, осиная талия и широкие бедра. Длинные и худые ноги, тонкие и аккуратные пальчики, длинные и мягкие волосы каштанового оттенка. Красивая? Безусловно. Мина всегда говорила, что моя фигура благословлена Богом. Но Мина была убежденной атеисткой, поэтому я принимала ее слова, как безобидную шутку. Сана очень часто говорила мне, какие у меня красивые глаза, а Юта считал, что у меня, должно быть, были очень красивые родители, намекая на их хорошие гены. Я часто получала внимания со стороны парней в школе или где-то ещё, меня хотели угостить едой каждый раз, когда я появлялась в многолюдном месте больше, чем на два часа. Мне всегда напоминали о моей красоте, но я никогда не замечала этого в себе, потому что в глубине души хотелось заинтересовать человека не внешностью, а душой? Я знаю, это глупо и по-детски, особенно в том мире, в котором я сейчас живу. Я всегда мечтала о принце на белом коне, который полюбит меня любую: красивую, уродливую, глупую и умную, высокую и низкую, прижмет меня к себе и будет оберегать от острых краев этой жестокой вселенной. Но всегда я защищала себя сама, и даже когда я резалась об острые углы, приходилось идти дальше, обтекая кровью. И сейчас я еду в одной машине далеко не с принцем, как всегда хотела, а с самым настоящим злодеем.