Истинная

– Я всё знаю. Она стояла спиной к нему, на балконе, глядя на огни ночного города. Сегодня был её очередной день рождения. Ей исполнилось уже двадцать. Она стала совершеннолетней, хотя повзрослела, кажется, давным-давно. Он какое-то время любовался ей, не в силах сопротивляться своей природе. Кинжал, что он сжимал в руке, казался тяжёлым, словно весил тысячу тонн. – Знаешь? О чём ты? Мэй наконец-то повернулась. На её лице, вопреки его ожиданиям, блуждала рассеянная улыбка. Девушка была пьяна. – Зачем ты нашёл меня тогда… Десять лет назад. И с тех пор приходил каждый день. Я знаю. То ли это пьяный бред, то ли она реально что-то понимала. В любом случае, ему хотелось потянуть время, потому он спросил: – И зачем же? – Хотел убить, – она дёрнула плечом. Несмотря на количество выпитого, её глаза были абсолютно ясными. Чёрными и холодными, как эта ночь. – Вернее… убить меня через десять лет. То есть сегодня. Верно? – Да, – отрицать он не видел смысла. Всё равно она сейчас умрёт. – Но ты не сможешь, – она вновь улыбнулась, потеряв всю свою серьёзность. – Это почему же? – он поднял брови, заинтригованный. – Потому что я твоя истинная, – прошептала она, глядя прямо в его глаза. Ставший бесполезным кинжал упал на пол. Его было сложно удивить, но она, как обычно, смогла. Откуда она обо всём этом знала? Он даже не раскрывал ей суть своей природы. Притворялся обычным колдуном. Мэй сделала шаг навстречу. Другой. Вот она уже стояла совсем близко. Подняла голову, чтобы заглянуть ему в лицо – увы, достичь его роста, как бы ей ни хотелось, она так и не смогла. Потянулась к нему руками, заставляя наклониться. Поцелуй. Её губы были ледяными, но в то же время обжигали. Он растерялся, не знал что делать. Не смешно ли – убийца с годами опыта работы… теряется от поцелуя обычной девочки? Ладно, не совсем обычной. Разум затмился, чувства взяли верх. Он резко прижал её к себе, провёл пальцами по волосам, не отрываясь от её губ. Поцелуй был со вкусом вина. Или вины? Он не мог ответить сам себе на этот вопрос. Её пальцы медленно, почти лениво скользнули по его щеке, потом по шее, повторяя узоры шрамов. Только она знала всю его боль – даже лучшему другу он почему-то не доверял сокровенных тайн. Вероятно, он просто надеялся, что решится убить её раньше, чем она сможет рассказать. Но в глубине души знал: он никогда не сможет причинить ей вреда. Оттого становилось больно.

***

– Что за странный выбор цели? Я не могу понять, – он растерянно взъерошил волосы, беспомощно глядя на друга. Тот вздохнул. – Если бы я знал, Кадзу. Я такой же член клана, как и ты. Мне многое неведомо. Пусть дзёнин – мой отец, он мало что мне доверяет. Более того, когда он захочет уйти, этот пост, вероятно, предпочтёт отдать тебе. – Но он даже не знает, кто я есть на самом деле. Мало кто из людей вообще знает о нашем существовании. А таких, как я, ещё меньше. Скорее всего, я один из последних. – Возможно, он догадывается о том, что ты сильнее, чем показываешь. Даже я, когда мы встретились, хоть и был неопытным колдуном, ощутил в тебе удивительную мощь, которой не смог достичь и спустя годы практики, – Такао покачал головой и дёрнул бинты на ладонях. – А сейчас её словно стало больше… словно в тебе что-то поменялось. – Я практически не использую драконью магию, – хмуро сказал Кадзу. – А если и приходится, тело пронзает боль. Может, это потому, что я уже давно не перевоплощался? Моё тело забыло, каково это – быть собой. – Вполне вероятно, – Такао серьёзно кивнул. – Слушай, у меня есть… странная идея. Тебе она наверняка не понравится. Но я считаю, что мы должны проверить твою догадку. – Каким образом? – шиноби хмыкнул. – Думаешь, никто не заметит появления дракона около деревни клана? – Я знаю заклинание, которое скроет нас от чужих глаз примерно на полчаса. Соглашайся – вдруг тебе станет лучше! Кадзу усмехнулся. На самом деле, он прекрасно догадывался о потаённых мотивах Такао: тот просто ещё ни разу не видел его в истинном обличье. Но авантюра казалась соблазнительной. Магия словно распирала уставшее от неё тело. И он согласился. Ущелье поражало звенящей тишиной. Даже острый слух не ловил ничего постороннего. Лишь дыхание – собственное и Такао. Они остановились на самом краю обрыва, и колдун задумчиво взглянул вдаль – где-то внизу простиралась река, дно которой было устлано острыми камнями. – Это то самое место? – спросил Кадзу. – Да. Здесь моя мать покончила с собой, когда поняла, что ей не удалось от меня избавиться, – Такао слегка улыбнулся. – Я ничуть не сожалею, хотя хотел бы о многом её спросить. Хорошо, что человеческая память такая хрупкая и любит забывать тех, кто был в своё время дорог. Шиноби промолчал. У него никогда не было близкой связи с матерью. Та слишком сосредоточилась на попытках продлить жизнь отца. Заботилась о нём, как о хрупком цветке, коим он и был для драконов, в итоге совершенно забыв о сыне. Кадзу не судил её и не винил, хотя и считал своё появление актом предельной глупости со стороны матери: для чего было заводить ребёнка, если ты не готова уделять ему хотя бы минимальное время? Признаться честно, Кадзу мало что знал о том, кем являлся. Мать ничего ему не рассказывала, отцу было известно меньше него, а жители Обители избегали его. Там он был единственным среди полукровок. Он изучал самого себя каждый день, пытался понять пределы возможного. Выводы были просты: физически силён и вынослив, раны заживают быстро, хотя переломы могут вызвать проблемы. Кровь красная, глаза чёрные. Как дракон он был не так огромен, как чистокровные, но магия поддавалась ему проще. Возможно, дело было в человеческой природе: она словно дополняла его сущность, укрепляла. Такао наконец обернулся к другу, выжидающе на него посмотрел. Кадзу поднял бровь. – И чего ты ждёшь? Сложных пассов? Или, может, кровавых жертвоприношений? – он кивнул на забинтованные руки приятеля. Тот только что наложил скрывающее заклятье, потому ткань стала алой. – Жду… некоторого представления, – колдун хмыкнул и демонстративно уселся на камень. – Могу тебя разочаровать. Ничего экстраординарного не случится. Он на мгновение прикрыл глаза. Позволил обжигающему пламени внутри вспыхнуть ярче. Ощутил, как тело преображается, мысли становятся почти инертными. Даже сердце замедлило свой ход. И ломота, что была от магии, вдруг исчезла. Он почувствовал такую свободу, что хотелось засмеяться. Конечно, вместо смеха изо рта вырвался торжествующий рык. Кадзу открыл глаза и взглянул на Такао, который в молчаливом восхищении наблюдал за ним. Дракон размял крылья, вытянул тело, ощущая, как хрустит каждая косточка. Чёрт, как ему этого не хватало! – И ты что, можешь дышать огнём? – донёсся до него голос друга. Он уже приобрёл ту деловую окраску, когда Такао видел что-то новое и непременно хотел это изучить. Кадзу издал насмешливый рык, а потом выдохнул прямо в небо струю пламени. Та столкнулась с невидимым куполом, который он при желании мог разрушить усилием воли. Но выдавать себя не хотелось, правда? Он оттолкнулся от земли и взлетел – пусть невысоко, но хотя бы немного. Ощущение свободы манило, пьянило и мгновенно вызывало зависимость. Отнимало желание возвращаться в прежнее тело. Он стрелой бросился вниз, нырнул прямо в ледяную воду, уклоняясь от острых камней. Ему не было холодно, ведь тело согревалось изнутри. Чёрт, какое же прекрасное ощущение. Вдоволь порезвившись, на мгновение ощутив себя беззаботным ребёнком, Кадзу вернулся к Такао, который с тем же любопытством наблюдал за ним. Пара мгновений, и дракон уже стал человеком. Он неохотно потянулся, пошевелил пальцами. И понял, что друг определённо не даст ему заснуть, пытаясь понять устройство тела дракона.

***

Где-то вдалеке крикнула птица. Мэй распахнула глаза, резко села на кровати. Приложила руки к груди, ощущая, как бешено бьётся сердце. Невольно провела рукой по голове – не появились ли ушки? Нет… выдохнула. Оглядела комнату – соседки даже не проснулись. Немудрено: поздняя ночь, а их слух далеко не такой острый, как у неё. Девушка слабо улыбнулась, поправила волосы. Она никак не могла дождаться утра: завтра он наконец-то придёт, чтобы забрать её отсюда. Мэй было шестнадцать, но она уже успела многое узнать о жизни. Например, ей прекрасно известно, что сверстники жестоки. Она всегда отличалась от них, хотя и пыталась адаптироваться, подстроиться. Никому не говорила о своей истинной сущности – кицунэ. Но как же сложно скрывать магию, когда она рвётся из тебя! Как же сложно не хитрить и не баловаться, когда ты лисичка! Устало вздохнув, она прокралась к окну, села на подоконник, разглядывая звёзды на ночном небе. Сна уже не будет: это она ощущала точно. Тогда можно подумать. Конечно, все её мысли были о нём, о Кадзу. О том парне, что шесть лет назад помог ей залечить больную коленку какой-то волшебной мазью. Который принял из её рук огненный цветок и даже не обжёгся. Глупая улыбка сама появилась на лице, Мэй прижала ладошки к щекам, ощущая непонятную радость. Каждый раз, стоило ей задуматься о нём, её накрывал прилив счастья. Спустя пару лет после знакомства она рассказала ему о том, кто она есть. Он сказал, что знает. Немудрено: он же колдун. Они чуют ёкаев. Хотя, по его словам, в Мэй было больше человеческого, чем лисьего. Она перевоплощалась всего пару раз, и то случайно. Целенаправленно не получалось. Мама оставила её. Мэй было удобнее думать об этом так, чем каждый раз говорить себе, что она умерла. Или её убили… Никогда ей не забыть ту страшную ночь, которая разделила её жизнь на два всполоха: один до, второй после. Испуганная мама вбежала в дом, схватила Мэй и, даже не обувшись, побежала с ней куда-то. Попав в лес, она превратилась в лису, и дочери пришлось сделать то же самое. Они долго бежали, Мэй начала уставать, но ощущение преследования подгоняло. Потом мама помогла ей вернуться в человеческое тело и оставила около детского дома. А сама убежала дальше. Далее девочка её не видела, но в душе понимала: больше её нет. Вскоре это подтвердилось официальными документами. Отца Мэй не знала. Мама говорила, что он был колдуном. Поэтому девочке было проще держать свою лисью сущность в руках. Проще адаптироваться к обществу людей. Проще выжить, не говоря, кто она. Единственное напоминание об отце – кулон с фиолетовым ирисом, что Мэй постоянно носила на шее. И сейчас, думая о Кадзу, она теребила украшение в руках. Парень вызывал у неё много вопросов. Как ёкай, она чувствовала в нём колоссальную силу, но не могла понять, откуда та взялась. Он совсем не менялся, хотя прошло уже несколько лет. Люди – пусть даже маги – должны стареть. Но она его совершенно не боялась, даже если он ей чего-то недоговаривал. С самого первого дня встречи она ощутила непонятную тягу к нему, которая вначале казалась ей детской и глупой, как она сама. Но сейчас, став относительно взрослой, Мэй поняла, что это незнакомое доселе чувство, которое было очень серьёзным. Кадзу стал частью мечтаний и снов, каждой новой встречи она ждала с нетерпением. Каждое случайное прикосновение, которое она вылавливала с большим трудом, пронзало всё тело током. Она прекрасно понимала, что пока не станет взрослой, Кадзу на неё даже не взглянет. Его лицо всегда казалось холодной и отстранённой маской, реплики скупыми, глаза – колючими. Но Мэй тянулась к нему и ничего, ничегошеньки не могла с собой поделать… Она точно не знала, сколько лет Кадзу. Кажется, когда они впервые встретились… ему было около двадцати. Он никогда не говорил точно о возрасте. Любые вопросы тщательно им избегались. Конечно, это вызывало подозрения, но… Мэй проснулась на подоконнике. Комната была уже пуста, никто даже не потрудился ее разбудить. Сегодня её это не огорчило. Какая разница, ведь скоро Кадзу заберёт её отсюда.

***

Чёрт, что… Кадзу резко открыл глаза и сел на кровати. Рядом лежала Мэй. Почему-то воспоминания о вчерашней ночи были спутанными, неясными. Неужели он… нет, этого не могло быть. Он испуганно посмотрел на девушку: та, к счастью, лежала всё в том же красивом платье, в котором отмечала день рождения. Он стиснул голову руками, пытаясь прояснить мысли. Она всё знает… но откуда? Почему он не убил её сразу? Ответ был, конечно, очевиден. Стоило только представить, как она лежит в луже собственной крови, агонизируя, и смотрит на него угасающими глазами, как хотелось закричать. Обратиться, разбить окна и спалить весь город к чёрту. А заодно найти дзёнина и убить за такой заказ. Он словно знал, как будет больно переступать через себя. Он стиснул зубы. Как он позволил себе перейти ту незримую черту, что придумал сам? Вспомнил её поцелуй: мягкие нежные губы прижимаются к его губам, руки обвивают шею. Кадзу сдавленно простонал, проклиная самого себя. Он десять лет жил с этим чувством, пытался его избежать, но сейчас она сама сделала первый шаг. Неужели мать опять говорила ерунду, и люди могут ощутить ответ к своим истинным? Впрочем, Мэй же не была человеком на все сто процентов. Она была таким же сверхъестественным существом, как и он. Он не мог не замечать её взглядов. Но считал это обычным девчачьим увлечением. Многим подросткам ведь нравятся их старшие друзья. Обычно такая влюблённость проходит. Да чёрт, какая влюблённость? Она просто напилась и поцеловала его, а потом заснула. Основная проблема лишь в том, что он дал слабину. Надо было успокоить её. Оттолкнуть. А точнее убить. Теперь к нему наверняка будут вопросы. Тут же зазвонил телефон, и Кадзу чертыхнулся. Вышел из комнаты, прошёл на кухню и лишь там взял трубку. Голос его, как и всегда, звучал равнодушно. – Слушаю. – Цель достигнута? – сухо поинтересовался дзёнин. В голове почему-то промелькнуло, что он и так знает ответ… – Нет. – В чём причина? – в голосе собеседника зазвучали неприятные стальные нотки. – Не справился. – Неужели лисица так легко тебя окрутила? – Кадзу явственно уловил насмешку. Но ни одна эмоция не зародилась в душе. – Момента подходящего не было, – спокойно сказал он. На самом деле, момент был, но Мэй его испортила. – Что ж, ладно. Мне нужно подумать, что делать. Позвоню через пару дней. Бежать бессмысленно, ты знаешь, верно? – Верно. Он сбросил вызов и тяжело вздохнул. Он оступился, а как теперь выходить из этой ситуации, совершенно не представлял. Убежать от дзёнина было не так-то просто. Можно, конечно, свалить в Обитель, но кто его там ждёт? Да и Мэй непременно убьют, а драконы вряд ли примут ёкая. Придётся ждать. Эти несколько дней будут томительными. Удушающими. Он услышал лёгкие, едва уловимые шаги. Её шаги. Обернулся. – Тебе звонили из клана? – Да, – он знал: его лицо не отразило ни единой эмоции. – И что теперь делать? – Пока нет решения. Больше интересует, откуда ты всё прознала, хитрая. А точнее: как много тебе известно. – Мне известно практически всё, полагаю, – в её голосе прозвучали непривычные стальные нотки. – В первую очередь, я знаю, что ты дракон. Конечно, ушло много времени на то, чтобы проверить свои догадки… но вчера я убедилась в этом окончательно. – Ладно. Про заказ откуда знаешь? – Мне сообщил твой друг. Такао, кажется? Он даже не нашёлся, что ответить. От Такао он мог ожидать чего угодно, но не этого. Это же расценивалось как предательство клана. Или же был чётко продуманный план, по которому Кадзу и не должен был убивать Мэй. Чёрт, да что происходит… – Зачем рассказал? – голос звучал ровно, даже холодно. Мэй пожала плечами. – Вероятно, когда тебе вынесут вердикт по поводу меня, мы всё и узнаем. – И Такао рассказал тебе… про истинные пары драконов? Лисица улыбнулась. – Я сама догадалась, – в голосе звучали нотки гордости. – Думаешь, меня не тянуло к тебе? Не могла объяснить себе это чувство, оно было иррациональным. Но благодаря твоему другу всё стало более-менее логичным. – И… что думаешь? – Судьба столкнула нас лбами, – она пожала плечами, подходя ближе. – Кто мы, чтобы перечить ей, правда? Она уже привычным жестом потянулась к нему, а он наклонился ближе. Её руки обвили его шею, запутались в волосах. Он притянул её к себе за талию, утягивая в поцелуй. Она права: зачем сопротивляться, если ты можешь просто поддаться своим чувствам хотя бы на короткое мгновение…