Истинная

Он в нетерпении расхаживал по комнате, изрядно надоев Такао. Но колдун уже устал напоминать другу, что от его телодвижений ничего не изменился. Периодически тот останавливался и растерянно смотрел на свои руки, точно не узнавал их. Наконец, в сотый раз Кадзу остановился напротив кровати, в которой лежала бледная девушка, что пришла его спасти. Его неверящий взгляд вновь окинул её лицо, черты которого болезненно заострились, стали резкими. На тонкой, ставшей почти прозрачной коже ещё оставались следы крови. — Это точно она? — спросил вдруг Кадзу, осторожно прикасаясь ладонью к щеке девушки. До жути холодная. — Полагаю, да. Слишком много совпадений: лиса, нашла тебя и вернула тебе твою, — он сделал акцент на последнем слове, — душу. Думаешь, ещё кому-то доверили бы столь ценную ношу? — Такао иронично поднял бровь. Кадзу вздохнул. В человеческом теле было до жути непривычно, все эмоции и мысли оказались настолько обострёнными, что он пока не мог с ними совладать. Пытался успокоить себя, расхаживая из стороны в сторону, но только больше накручивал. Девушка, лежавшая на кровати, была Мэй, но в то же время словно и не была ею. Может, всё дело в том, что он не видел её так долго? Но он соврал бы, если бы сказал, что хоть на секунду забывал её лицо. Она определённо изменилась. Такао сказал, что потеряла все воспоминания. В том была вина Кадзу, ведь он забрал у неё всё. Надеялся, что однажды она переродится и сможет начать новую жизнь. А кусок его души даст ей больше сил и возможностей. Правда, он не учёл, что она успеет вернуться ещё до его смерти. Вглядываясь в лицо, черты которого он уже знал наизусть, он пытался отыскать в незнакомке хоть что-то от той, кого он знал. Но она казалась такой чужой и далёкой…

***

Очередная ночь выдалась тихой и на удивление спокойной. Тем не менее, ему не спалось. Такао мирно сопел в причудливой позе. Кадзу вздохнул, покачал головой и укрыл друга одеялом. Он, конечно, скоро опять его скинет, но так хоть совесть будет спокойна. Может, он даже не простынет. Хотя мог ли Такао сейчас простыть? Хотя силы Кадзу пока были слабы, и он едва ли ощущал даже чужие ауры, в друге чувствовалось нечто иное. Это было бы логичным объяснением тому, почему колдун вообще до сих пор жив. Чуть сосредоточившись, он будто бы ощутил связь. Она напоминала нити — крепкие, которые невозможно просто так разорвать. Очевидно, он разделил с кем-то эту новую силу, что подарила ему бессмертие. Относительное, конечно. По примерным подсчётам бывшего шиноби, с момента, как он освободил Мэй, прошло около сотни лет. Может, немного больше. И всё же Такао не бросил его и пытался поддерживать жизнь, когда он захотел уйти. Как за это можно отблагодарить?.. Покачав головой, Кадзу аккуратно выскользнул из комнаты и бесшумно закрыл за собой дверь. Удивительно, но эти навыки всё ещё были с ним. Хотя человеческое тело всё ещё казалось непривычным. Но возвращаться в драконье он ещё долго не захочет. В окно светила луна. Почему-то сегодня она была особенно яркой. Чуть прищурившись, он на некоторое время застыл, глядя на неё. Затем перевёл взгляд на Мэй. В лунном свете она казалась на удивление красивой. И хотя она всегда была для него привлекательной, её новая внешность была совершенно иной. Полной какого-то необычного очарования. Он был готов влюбиться в неё заново. Даже если бы ничего не помнил, она бы его точно потянула к себе. И дело даже не во внешности. Хотя их связи давно уже не было, он всё равно тянулся к ней. Только теперь это не было так болезненно и неотвратно. Осторожно сев на край постели, он взял её руку в свою, прижал нежную и мягкую ладонь к собственной щеке. Пусть и такое опосредованное, её прикосновение заставило сердце биться быстрее. Он поцеловал её пальцы — такие хрупкие, тонкие… В его сердце совсем ничего не изменилось. Несмотря ни на что.

***

С того момента прошёл уже месяц. Она всё ещё не очнулась, и это вызывало определённые переживания. Правда, Такао утверждал, что восстановление в пределах нормы. И ему приходилось верить. Зима уже уходила, но они находились в очень холодном краю, потому о тепле говорить было ещё рано. Кадзу старательно ухаживал за Мэй, хотя более не ощущал её мыслей и чувств. Их связи больше не было, хотя он тайно и надеялся, что всё же не смог её разорвать. Сделанного не воротишь… Каждый вечер он старательно мыл её тело, тщательно расчёсывал шелковистые волосы и бережно одевал в то белое платье, в котором она его нашла. Засыпал, слушая тихое и мерное дыхание девушки. И каждый раз повторял — просыпайся, просыпайся. Конечно, он ждал её так долго, что лишние месяцы ничего бы не изменили… наверное. Тот вечер ничем не отличался от предыдущих. Расправив складки на платье Мэй, он принялся аккуратно расчёсывать длинные волосы. Когда он знал её, она предпочитала причёску покороче. И вдруг она вздрогнула. Он тут же отпрянул, сел напротив неё, словно ничего и не делал. Она открыла глаза — чёрные, словно непроглядная ночь. Они больше не сверкали алым. Видимо, такой эффект давала частица его души. Мэй обвела взглядом комнату, а потом посмотрела на Кадзу. Она выглядела растерянной, но точно не испуганной. Оглядела себя, потом попыталась встать, но ослабевшие ноги не желали её держать. Одним движением он подскочил к ней и осторожно обхватил за талию, спасая от падения. Сначала ему хотелось тут же отпрянуть, не нарушая её личного пространства, но она неожиданно прильнула к нему, обняла изо всех сил. Прижалась к его груди, и он понял, что она плачет. — Мэй? — растерянно спросил он, просто не зная, что ещё сказать. — Я… — пробормотала она, хватаясь за него так, точно он мог исчезнуть в любую секунду. — Когда я отдавала тебе магию, воспоминания стали возвращаться ко мне. И это происходило и пока я спала. Почему ты сделал это? Лучше бы дал мне умереть. — Пушистая, разве я мог? — его губы тронула лёгкая улыбка. Он осторожно прикоснулся к её волосам, поглаживая. Прошло столько времени с того момента, как он делал это в последний раз… он ощущал себя израненным, уставшим, но в то же время счастливым. — Ты знал? — она подняла на него блестящие от слёз глаза и совсем не романтично шмыгнула носом. Он хмыкнул. — Что знал, любопытная? — Что я… ну, не умру насовсем? И что мы встретимся вновь? Он на мгновение прикрыл глаза, не желая воскрешать в памяти подробности той ночи. Но воспоминания были слишком яркими — вероятно, по той причине, что оказались последними для его человеческой половины. Мэй мягко прикоснулась ладонью к его щеке, пытаясь отогнать беспокойство. — Не знал. Что встретимся — точно. Знал только, что могу своей магией помочь. Однажды… давно читал, что ёкаи иногда перерождаются. Для надёжности отдал человеческую часть души. — Но что бы это мне дало? Какой вообще был твой план? Она едва заметно дрожала. Вздохнув, он усадил её на кровать, сам разместился рядом. Укутал её тёплым одеялом, приобнял. Она улыбнулась, положила голову ему на плечо. Он вновь отметил, что её волосы непривычно длинные. — Яд, которым тебя отравил брат, был пропитан магией. Сино-Одори его ослабила, но это мало помогло. Позволило бы тебя поддерживать в коме. Но вернуть в сознание — вряд ли. Пытались искать решение — не выходило. Случайно наткнулся на то, как тебе можно помочь. Такао был против. — И как же ты его уговорил? — удивлённо спросила Мэй. — И вообще… сколько же времени прошло, что он ещё жив? — она смутилась. — Просто колдуны ведь живут как обычные люди или чуть дольше, разве нет? — С того дня прошло более века, пушистая, — он виновато улыбнулся. — Века? Но… я не жила так долго. — Значит, ты вернулась значительно позже. Мэй на некоторое время замолчала. Смотрела в стену невидящим взглядом, точно что-то прикидывала в уме. Сердце сковала боль: сколько же он её ждал? Перевела глаза на него — он, как и всегда, казался спокойным и уверенным. Разве что на его лице более не было той привычной безэмоциональной маски. Он переживал за ней — она это видела как никогда. — Ты так долго был один… — прошептала она. Он же аккуратно взял её ладонь в свою, прижал к собственной щеке. Закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением. — Сейчас ты здесь. Остальное — мелочь, — едва слышно ответил Кадзу. — Почему ты разорвал связь, что была между нами? — она долго пыталась понять, действительно ли её больше нет, и теперь осознала, что действительно не чувствует того, к чему успела привыкнуть. Он открыл глаза, серьёзно на неё посмотрел, чуть отстранившись. Затем вздохнул и отвернулся, не желая видеть её лица после того, что скажет. — Наша связь тебя тяготила, я видел, — ему почти удалось скрыть горечь сожаления в голосе. — Знал, что когда помогу тебе, ты меня забудешь. Предполагал. Но связь могла заставить тебя вспомнить. Привести обратно. Против твоей воли. Мне не хотелось, чтобы твоя судьба была вновь за тебя избрана. Не хотелось, чтобы ты, не желая того, шла ко мне. Если бы и пришла — пусть на то была твоя воля. А не дурацкая магия. Она молчала. Но потом задала ещё один вопрос, что её так волновал: — Зачем отдал кусок своей души? — Чтобы ты была сильнее, — он дёрнул щекой. — Твоя магия стала бы мощнее. Получила бы новые возможности. Огонь бы подчинялся лучше. Помню, тебе было с ним сложнее совладать. Раньше. — Но я ощущала её как что-то чужое. И мне сказали… словно я украла что-то не своё. Чего у меня не должно было быть. — Ты вернулась, когда я ещё был жив, — он наконец повернулся к ней. В его глазах была пугающая пустота. — Если бы умер, ты бы ничего не заметила. Или потом это чувство пропало бы. Моя душа бы ушла, оставив тебе магию. Хотел, чтоб если переродишься — могла себя защитить. Знал, что не получится быть рядом. Мэй тихо выдохнула. Слишком много он делал для неё, когда она совсем этого не заслуживала. Теперь ей как никогда виделась его боль, его тоска и невозможное одиночество. Душа, израненная донельзя. Он не собирался выживать. Даже зная, что больше никогда может её не увидеть, отдал всё. Старался обеспечить ей хорошее будущее, несмотря на собственную безысходность. В голову не шло никаких вопросов. Не шло никаких слов поддержки. И она ляпнула первое, что только получилось придумать: — Неужели я больше не твоя истинная пара? Кадзу улыбнулся. Той самой улыбкой, которую она так любила. От которой замирало сердце, а потом начинало биться с неимоверной скоростью. Оно и сейчас понеслось вскачь. К щекам прилила кровь. Он мягко обхватил её лицо ладонями, заставляя смотреть себе в глаза. Только сейчас она заметила, что его кожа была ещё бледнее, чем её, что на лице появились новые шрамы, которые не исцелились сами по себе. И всё равно он казался ей самым прекрасным человеком на этом свете. — Ты всегда будешь для меня ею, — прошептал он Мэй практически в губы, но не сокращая дистанции. — Неважно, есть эта связь или нет. Неважно, где ты. Неважно, кто ты. Неважно, как долго нужно ждать. Ты останешься ею. Любимой. Не выдержав, кицунэ сократила то мизерное расстояние между ними. Поцелуй, которого она так ждала, оказался до боли нежным, рушащим то одиночество и потери, что обоим пришлось пережить. Его руки мягко провели по её волосам, плечам, спине. Как же приятны были эти прикосновения — по коже прошли мурашки, и он это точно заметил, потому что самодовольно усмехнулся ей в губы. Хотелось сказать что-то в ответ, ведь она, по сути, оставила его признание без должного внимания, но он не дал: вновь поцеловал. На этот раз смелее, не сдерживая чувств, что рвались наружу. Оба не заметили, как он оказался лежащим посреди кровати, а она — на нём. Тепло его тела окутывало её, словно кокон. Он обнял её — так крепко, словно боялся, что она исчезнет — и уткнулся носом в её макушку. От её волос пахло зимой и холодом. Он прикрыл глаза, наслаждаясь спокойной близостью, столь долгожданной и хрупкой. Мэй чувствовала себя так спокойно и уютно в кольце его рук, что не заметила, как её сморил сон. Наконец-то она ощутила умиротворение. Он не пропадёт, никто не заберёт его. И больше не надо было бояться.

***

Сакура цвела и безжалостно осыпала её лепестками, что путались в волосах. Вытряхивать их было так лень, что Мэй просто игнорировала надоедливое дерево. Настроение было хорошим, ведь наконец-то она вернулась домой. Они с Кадзу приобрели небольшой домик на окраине города, находившийся рядом с озером в окружении сакур. Под одной из них она сидела, любуясь водной гладью. Они вернулись уже довольно давно. Прошло полгода с того момента, как она вновь встретила Кадзу. Первое время что он, что она осваивались с новым положением дел. К удовольствию кицунэ, она не потеряла огонь, с которым успела подружиться. Оказалось, что после перерождения её силы просто немного поменялись. Тем более, у неё было целых два хвоста. Кадзу же, хоть и мало это показывал, отвык быть человеком. Некоторое время ему было сложно контролировать эмоции, которых в драконьем облике практически не было. Он поддавался импульсам. Порой мог посреди разговора поцеловать Мэй просто потому, что захотелось. Со временем он всё же стал прежним, хотя теперь не скрывал от неё того, что чувствовал на самом деле. И хоть магической связи между ними уже не было, она всё равно научилась его понимать и без слов. Превращаться в дракона ему пока так и не хотелось. Он утверждал, что за сотню лет ему это надоело. Ей всё ещё страшно было думать о том, что Кадзу ждал её так долго, а он раз за разом говорил, что думать об этом не стоит. И в чём-то он, может быть, был и прав, но когда он не видел, она всё равно смотрела на него, ощущая что-то щемящее в душе. Большим шоком для Мэй стало то, что Сино-Одори заключила союз с Такао. Именно поэтому он стал практически бессмертным. И в то же время жутко уязвимым, как и сама ёкай. Девушка постоянно при случае извинялась перед кицунэ за то, что приложила руку к тому, что случилось с ней и Кадзу. Но Мэй почему-то совсем не злилась. Может, без них она бы и не смогла его вновь найти… ведь Такао день за днём отдавал другу магию, продлевая его жизнь. Когда Сино смотрела на своего возлюбленного, её лицо светилось таким счастьем, что Мэй невольно за неё радовалась. Они быстро сдружились, ёкай относилась к кицунэ так, словно та была её самой любимой сестрой. Любила покушать, поэтому за последние полгода Мэй попробовала множество необычных, но очень вкусных блюд. Такао помогал Кадзу прийти в себя и управлять даром, который за годы без практики стал хаотичным. Он до сих пор не мог контролировать его до конца. Но хотя бы теперь не мог случайно спалить дом, забывшись. Мэй же во владении магией неожиданно показывала удивительные успехи. Если раньше огонь подчинялся ей не так хорошо, как иллюзии, то теперь она достигла баланса. Несмотря на это, ей нравилось медитировать рядом с Кадзу. Сейчас она ждала именно его, но он по какой-то причине задерживался. А ведь давно уже пора прийти и приводить свои мысли в порядок! Ему часто снились кошмары. То и дело он начинал шептать сквозь зубы непонятные слова, а потом бесконечно просить прощения. Мэй знала, перед кем он ощущает вину. Каждый раз мягко старалась будить, обнимала, стирала пот с его лба. Бережно проводила пальцами по каждому шраму, отдавала всю нежность, на которую только была способна. Исцеляла его — пусть и медленно. Она не винила его за такой выбор. Знала, сколько ему пришлось пережить боли. Солнце медленно уходило за горизонт, становилось темно. Кицунэ услышала мягкие шаги за спиной, но не стала оборачиваться. Знала, кто идёт. Наконец, Кадзу присел рядом с ней. Она улыбнулась ему. — Ты опоздал. Он кивнул, сосредоточенный на своих мыслях. Между бровей залегла складка. Было странно видеть его таким… взволнованным. — Всё в порядке? — Конечно, — он дёрнул щекой, а потом неосознанно потёр её ладонью. Всегда так делал, когда переживал. Но Мэй решила не давить. Наконец, он выдохнул и поднялся. Она с удивлением взглянула на него. — Мэй, я… Он оборвал сам себя, пошевелил пальцами. Из ниоткуда появились светлячки, мерцающие мягким жёлтым светом. Девушка потянулась к одному из них, и он растаял на её пальцах. — Такао научил? Кадзу кивнул. Наконец его лицо вновь стало беспристрастным. — Мэй, — позвал он тихо. Она взглянула на него, вдруг тоже ощутив волнение. — Знаю, это может показаться неуместным. Или странным. Но, думаю, так правильно. Он опустился перед ней на колено. Сердце забилось быстрее. Она нервно сглотнула. — Хочу быть с тобой всегда, — прошептал он. — Неважно, где. Неважно, в горе или в радости. Неважно, как далеко. Неважно, что придётся пройти, чтобы отыскать тебя. В любой своей жизни — хочу быть с тобой. Ты станешь моей женой, Мэй? Она сама не заметила, когда заплакала. Горячие слёзы потекли по щекам, когда она увидела, что он ей протягивает. Подвеска — дракон обвивает лисицу, кутает в своих объятиях. Мэй всхлипнула. Он запомнил, что она не любила колец. — Конечно, Кадзу, разве я могу ответить иначе, — ответила она и засмеялась, утирая слёзы. Потянулась к нему, сжимая в руке такой дорогой подарок. Он притянул её ближе и поцеловал — смело и отчаянно, словно на долю секунды предположил, что она откажет. Её окутало родное и любимое тепло и запах осенней листвы… Они так и сидели на берегу озера, обнявшись. Вечер был тёплым, словно специально для них. Кадзу перебирал пальцами её волосы — она решила оставить их длинными, а он был не против. Она же рассматривала подвеску, что он ей подарил. — Знал, что ты не любишь кольца, — пояснил он, целуя её в макушку. — Подумал, это будет лучше. — Ты сам сделал? — она провела пальцами по украшению, отмечая небольшие грубости и шероховатости. — Сам и без колдовства, — он усмехнулся. Она подняла на него глаза и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Мэй захлестнула нежность: и как она когда-то могла думать, что все её чувства — последствия их магической связи? Инари, какой же она была глупой! — Я люблю тебя, Кадзу. Слова вырвались сами, но без смущения, а спокойно, как констатация факта. Так было правильно. Он слегка щёлкнул её по носу. — А я — тебя, пушистая. Всегда.