Песнопения огненного Бога

Утро настигло Осгода очень рано, ещё солнце встало на четверть, а он уже собирался на новую службу. Надел принесённую ему одежду, лёгкий доспех с голубобелыми цветами самого Эссоса и гербом, вышитым на его рубахе и вычеканенный на доспехе. Чёрный змей, обвитый зелёной виноградной лозой – герб дома Батлер. Меча ему не выдали, он был и не нужен у Тантера был свой верный товарищ, многое с ним прошедший. Было не привычно ходить в диковинных доспехах, лёгких и манёвренных, но ему было не так жарко, как в Королевской Гавани. -Сир Осгод! – мужчину догнала уже знакомая служанка Эллисия, с обеспокоенным лицом. -Леди сегодня проснулась ни свет ни заря! Она будет молиться нашему Богу и хочет, чтобы вы присутствовали, Сир, - говорит девушка и разворачивается. – Идёмте! Она не любит ждать! Рыцарь последовал за служанкой, которая быстро шла в неизвестном ему направлении. Мимо мелькали люди, которых он не знал. Эллисия же некоторым из них кланялась в кривом реверансе, которому её наспех научила придворная служанка Леди Розалины. Наконец они дошли, он понял это по необузданному страху, одолевшему его перед огромной деревянной дверью. Мужчина отворил дверь и страх становился всё более сильным, по спине пробежала дрожь. Глаза бегали по комнате, полной чаш с огнём и людей. Здесь собралась правящая семья, стоящая вокруг самой большой огненной чаши. Они повернули на него головы и мужчина встал поодаль от них, чтобы наблюдать, не совершая молебен. Вокруг была тишина, лишь жрица шептала над огнём на Валерийском. А все члены семьи от мала до велика повторяли за ней. Не было только самой Рохесии, он не мог найти её тёмную голову среди таких же, как у неё самой. -Благослови и спаси нас, Владыка, ибо ночь темна и полна ужасов, - громко сказала Жрица. -Ибо ночь темна и полна ужасов, - повторил старший сын Фергус, отходя от огня. Отошли и остальные, высокомерно смотря на стоящего Осгода, будто он был здесь белой вороной. Он знал, что ему не место там, где почитают не его Бога, которого у мужчины и не было. -Госпожа говорила о вас, - Жрица приближалась к нему. – Это я звала, не она. Женщина была красива, шла на него из полутьмы, освещаемой лишь огнём. Её глаза светились красным пламенем, прямые светло коричневые волосы спускались ниже плеч, покрывая длинную шею и обрамляя круглое лицо. Она была одета в красные лёгкие одежды, на шее красовалось ожерелье, которое он видел и у других Жриц. Она протянула к нему руку, касаясь его лица и заглянула в его глаза. Осгоду казалось, что она шарит в его душе, пристально смотря в его голубые глаза. -В тебе нет Бога, но будет. Я вижу зачаток истиной веры в глубине твоего сердца, — говорит Жрица. – Вижу, как восстанешь из огненного пепла, как языки пламени будут плясать вокруг твоего мёртвого тела, вижу, как ты умрёшь за своего Бога, - добавляет она и бросает руку. Жрица отходит обратно к огню, заворожённо смотря в него. Осгоду казалось она готова сунуться в огонь. Так и было. -Где леди Рохесия? – спрашивает Тантер, медленно подходя к Жрице. -Она скоро придёт. Владыка ждёт её, - говорит на Валерийском она. -Почему она не была здесь со своей семьёй? Она молиться отдельно? – расспрашивал Рыцарь. -Госпожа молиться так, как хочет. Сегодня она хочет молиться одна, - отвечает женщина. – Госпоже виднее, как преподнести молитву нашему Богу. Осгод облокотился на колонну, невдалеке от главной чаши с пламенем, осматривая комнату. Окна были затворены ставнями, так, что ни капля света не попадала в комнату. Было жарко и душно, что на лбу была испарина. Тусклый и тёмный зал. Огонь еле горел, но жар от него был что надо. Дышать было нечем, видимо давно в зал не поступал свежий воздух. Жрица же выглядела совсем не измученной этим воздухом и жарой, будто Пекло было для неё родным домом. На стенах ничего не было видно, только висели какие-то тряпки на стенах. Вероятно, это был герб их дома, такие развешивали повсюду в Благородных домах. Осгода всегда это веселило, словно представители дома забывают, как выглядит их герб. Раздался скрип двери: «Валар Моргулис!» - всепоглощающий голос Леди Рохесии был громок и заставил бывшего Гвардейца вздрогнуть. -Валор Дохаэрис! – ответила жрица, склонившись на колени перед своим мессией. Реваа сделала шаг, а огонь вспыхнул с такой силой, что языки пламени поднимались высоко вверх, склоняясь в сторону пришедшей девушки. Вся комната озарилась ярким свечением, было видно каждый кирпичик, а жар ошпарил Рыцаря так, что пот потёк по его лбу. Рохесия же уверенно шла к главной чаше, под пылающий огонь. Осгоду показалось, что он видел лица в каждом пламени, но проморгавшись, ничего не увидел кроме огня. Пламя склонялось прямо на Рохесию, будто сопровождает своим свечением и пытается коснуться девушки. -Владыка ждал вас! – говорит Жрица и поднимается, смотря в пол. – Мужчина, которого вы приняли на свою службу пришёл. Я позвала его, миледи! Женщина не понимает ни взгляда, ни головы, пристально смотрит в ноги своей Госпожи. А Реваа смотрит через пламя на Рыцаря, который не решался проронить и слова. -Ты свободна, Мэриан, - говорит Рохесия, от чего Жрица удивлённо смотрит на Леди. – Иди, - холодно бросает Реваа, а женщина, поклонившись уходит. Реваа поманила рукой Осгода, который подошёл к чаше и встал напротив Леди Батлер. Он не смог поднять глаза и смотрел куда-то в пол, с носа его упала капля пота, и он почувствовал на себе пронизывающий взгляд. -Я попросила Мэриан пригласить вас, не чтобы вы уверовали, вера — это нечто великое, она не приходит так резко. Я хочу, чтобы вы были готовы ко всему, что может случиться Сир, - говорит мелодично Леди, а Осгод поднимает на неё глаза. Она была боса в лёгких красных одеждах, из украшений не было ничего. Пышные волнистые волосы обрамляли лицо, спускаясь ниже колен. А весь её вид был умиротворённым и уверенным. -Разве мне есть место в святыне чужого мне Бога? - говорит Осгод. -У тебя разве есть Бог? Я не вижу его ни в вашем сердце, ни в вашей голове. Языческие идолы полная чушь, Боги, придуманные политикой и властью. Есть всего два Бога, - говорит Рохесия. – Отрицать истину сложно, Сир Тантер. И вы не сможете. Девушка подошла в плотную к чаше, заворожено заглядывая в огонь. Зелёные глаза озарились красным пламенем в них, а на лице расцвела улыбка, какой он ещё не видел. Чистую и одержимую. -Подойдите, Сир, он хочет вас видеть, - говорит она и протягивает руку мужчине. Осгод осторожно подходит к чаше, с опаской смотря в пламя. Рыцарю было жутко, так, что жар его тела сменился гробовым холодом, а пот похолодел. -Владыка, свети мне ярким огнём во тьме, открой мои глаза на истину и правду. Убереги нас от чёрной тьмы в наших головах и сердцах. Храни наш покой и покой нашей крови, пусть отступит тьма от наших умов и тел. Ибо ночь темна и полна ужасов, - Её Валерийский был красив, она будто пела, а не говорила. Мелодичный голос громким эхо раздавался по всему залу, а огонь бушевал, словно вода в сильный шторм. – Смотрите в огонь, Сир. Осгод нервно выдохнул, но поднять глаза в огонь не мог. Рыцарь не хотел видеть то, что там есть, ведь отчётливо знал – это не сказки. Мужчина почувствовал на своей ладони нежные девичьи пальцы, окручивающие его руку. Кожа Реваа была горяча, словно она была поленом из костра, словно она была огнём. Рохесия сжала его руку своей, и Рыцарь поднял глаза на неё. Леди пристально смотрела на Осгода, будто вовсе и не моргая. Её присутствие, прикосновения и пристальный взгляд вынудили мужчину взглянуть в чашу. Рыцарь устремил взгляд в огонь, разглядывая его меняющийся цвет и силу, ощущая жар даже своими глазами. «Твоя судьба служить и умереть, вставая снова и снова», - рядом с Осгодом раздался мужской голос, низкий и дрожащий. Рыцарь обернулся, но вокруг не было никого, только огонь полыхал из стороны в сторону, снова и снова вскидывая свои языки высоко вверх. Рыцарь освободил руку из руки Реваа и взялся за рукоять меча. Тантер был готов защитить от неведомых ему напастей Леди Благородного дома. Но обернувшись на неё, дыхание замерло, как и сердце. У Рохесии не было зрачков, но она всё так же уверенно смотрела на него. Девушка подняла руки и взялась за раскалённую чашу, ладони окручивал огонь и резко запахло палёной плотью, но Реваа и не шевелилась, только оголяла зубы в кровожадной не человеческой улыбке. Плечи девушки перекосились резким рывком, а ноги обмякли, что весь вес перешёл на немного покосившуюся от веса чашу. Тело девушки выровнялось, но стояло неуверенно, она вся дёргалась, было больше похоже на припадок судорог. Раздался смех, мужской, звонкий и оглушительный. Осгод выхватил меч, направляя остриё на Рохесию, и начал пятиться назад. А Реваа шла на него, медленно, неуверенно ставя ноги и дрыгая телом, сама им не владея. Голова валилась из стороны в сторону, только пристально смотря прямо на Рыцаря, ноги заплетались и обмякали, а плечи постоянно подёргивались. Руки её не шевелились, мёртво свисая с тела. Они сливались с краснотой её одежд и сморщились от огня. Рыцаря охватывал страх, что периодически темнело в глазах, а руки и у него самого хотели обмякнуть. -Ты создан служить мне, - шепчет мужским голосом Реваа и зал снова наполняется смехом, но теперь женским и таким громким, что звенело в ушах. Осгод не понимал, что ему следует делать, инстинкт и дикий страх диктовали ему напасть, но здравый смысл говорил убрать меч в ножны. Батлер же такими же дрожащими движениями вернулась к огню, чуть на завалившись на один бок. Она взялась за раскалённую чашу руками и вновь выровняла тело. Рыцарь убрал меч и пристально смотрел на Рохесию. Вокруг всё потемнело. Погас весь огнь, кроме чаши возле которой стояла девушка. Мужчине теперь стало спокойно, хоть он и не понимал от чего. -Можете идти, Сир, - говорит девушка уже своим голосом, убирая сожжённые руки с огненной чаши. Недолго думая, Осгод кивнул и убрался из помещения, истекая холодным потом от дикого ужаса. Мужчина долго прокручивал в голове всё, что он увидел и более ничего не казалось ему правдой или вымыслом. Граница реальностей стёрлась в его не малые годы. Рыцарь только и думал, что жил в маленьком мире, где Боги — это игра людей с коронами, а вера – это всего лишь ложь. Осгод не мог сказать точно, что видел и кто с ним говорил, мужчина не стал верить в Бога огня, лишь перестал верить своим собственным глазам. Всё время мужчина был в своей новой комнате, не осмеливаясь выходить. Он был благодарен, что ему дали немного подумать и отойти от произошедшего. Осгод медлить не стал, его мало интересовало, что именно произошло, мужчина хотел уверовать и уже встал на эту тропу. Рохесия ему не казалась страшной, а то, что ей овладевало не касалось самой девушки, она была не виновата в том, что приглянулась Богам или Богу, судить трезво Рыцарь более об этом не мог. Мужчина сам спустился в сад, но Реваа там не обнаружил. В саду уже вечерело и было прекраснее чем днём и утром. Свежий воздух обдувал Рыцаря, который расслабился на пару минут. На выходе из сада Тантер встретился с её служанкой. Девушка любезно подсказала, что её Госпожа сейчас на уроке танца в другой стороне замка. Дойти туда можно было и через сал. Дворец был огромным, лабиринты дверей и коридоров вскруживали голову Тантеру, что тот, долго блуждая, начал спрашивать дорогу у слуг. Наконец он пришёл к залу, из которого лилась музыка. Красивая, но очень и очень быстрая, а за ней, если прислушаться, слышен звон монет. Мужчина помедлил, стоя возле двери и слушая музыку вперемешку с монетами, но вскоре вошёл. Рохесия стояла в центре большого зала и танцевала что-то ритмичное, а на её бёдрах красовалась юбка, сделанная из монет, поверх почти прозрачного оранжевого подъюбника, который разлетался от ударов бёдрами в разные стороны. Рыцарь застыл, ошеломлённый и заворожённый прекрасным зрелищем. Всё тело Реваа ходило в разные стороны, будто она управляет каждой своей мышцей. Каждая часть тела будто танцевала отдельно, сливаясь в прекрасном страстном танце. Длинные пышные волосы летали вместе с тканью и пышной грудью, которую закрывал лишь вышитый золотыми нитками лиф. Девушка остановилась и повернула голову на вошедшего Рыцаря, её шея была необычайно длинной, а глаза напоминали змеиные. Реваа заулыбалась, но сейчас доброй и до боли красивой улыбкой, медленно идя к Сиру Осгоду. Девушка близко подошла к нему и присела в изящном реверансе, на что рыцарь поклонился своей Леди. -Довольно, - немного обернув голову кинула девушка. А после её слов музыка прекратилась, но раздался недовольный мужской бубнёж. В свет вышел мужчина, который стоял за одной из колонн. Сухой высокий и элегантный, словно девушка. Одежды его были легки и воздушны, как атласная юбка, расшитые золотом и камнями. Лицо его было вытянутым и острым, на макушке красовалась лысина, обрамлённая тёмными волосами, заплетёнными в жидкую косу. -Я не разрешал закончить! – Его акцент был необычным и смешным. Мужчина проглатывал буквы и странно произносил букву «т», при этом говоря так грубо, будто слез с Дотракийской лошади. -А я не разрешала перечить, - ответила ему Реваа, недовольная тем, что отнимают её время. -Моя Госпожа, времени мало, учить много, - сказал мужчина. – Скоро придёт Джозеффэ, танцы не танцуются сами, и я плохо слышал звон монет, ваши бёдра слабы, а должны быть прытки словно рыба на суше, - Было понятно, что мужчина родом из Браавоса. Его выдавал странный акцент, загорелая кожа и излишняя пластика. -Я поняла, Мастер, - настойчиво отвечает девушка. -Сделаем перерыв до прихода, Лотоса, - сказал мужчина и направился из зала, качая бёдрами. – Потратьте это время с пользой, Ваша Светлость, - за Браавосийским танцовщиком закрылись двери и Леди спокойно выдохнула. -Это Мастер Фэро, его называют «Восходящее Солнце», - говорит девушка. – Он лучший танцовщик всего Эссоса, учит меня танцевать. Один из немногих людей, кто спокойно перечит мне и моему отцу. -Выглядит он кошмарно, - ответил Осгод. -Давным-давно, он был красив и танцевал так, как никто не мог. Его прозвали «Восходящим солнцем», потому что никто не мог отвести от него взгляда и восход, казался не таким красивым как он и его танец. -Ваши руки, Миледи, - мужчина протянул массивную ладонь к ней, и она положила на неё свою. Рука была обгоревшей, по всюду были шрамы от ожогов, а кое-где было видно кровь. Его лишь смутило, что шрамы были поджившими, будто прошло уже не мало времени перед тем, как они увиделись. Несколько недель, а может и больше. – Они выглядят лучше, чем должны. – Рыцарь поднял глаза, на Реваа, которая ласково смотрела не него. -Владыка не даёт моему телу раниться или умереть. Оно нравиться ему красивым. Ожоги уйдут, всегда уходят. Нужно лишь немного подождать, - отвечает она. – Вы решили остаться или же уйти? -Я дал ответ ещё вчерашним днём, - кротко отвечает Осгод, от чего Леди засияла в улыбке и направилась к столику в углу комнаты. -Вы слышали, что наша поездка откладывается? – говорит Реваа и указывает рукой на чашу с вином. – Не могли бы вы налить нам вина? Руки ещё слабы, а Мэриан ещё не приходила, чтобы их обмотать. -Конечно, моя Леди! – мужчина подорвался с места и налил красного вина в бокалы. – От чего поездка отложилась? -Корабли отца сожжены. Немного иронично, правда? – посмеивается девушка и обхватывает обожжёнными руками бокал, кривясь от боли. – Но дело не в них. Отец обдумывает кого взять с собой, и теперь нужно найти поджигателей. Сегодня они благодарили Владыку за то, что он забрал корабли и молились о хорошей дороге. Реваа присаживается на мягкий диван и с болью подносит бокал к губам. Осгод снимает меч и кладёт его на стол, присаживаясь рядом с Рохесией. -Вам больно? – интересуется он, хоть ответ достаточно очевиден. -Знаете, Осгод, между нами будут иные отношения, совсем не светские и не уважительные. Вы будете не только моим мечом, но и моей правой рукой, моими глазами и ушами. Вам не стоит замалчивать свои возмущения, ведь мне нужен советник и друг. Будьте собой и говорите, что думаете, - говорит Леди. – То, что случилось, не самое страшное, что вы видели, поверьте мне. Я обгорала и вся, с ног до головы. Так, что не оставалось ни волос, ни даже век. Руки сгорели сильно. Благо Владыка быстро заживляет их. -Ваша светлость, позвольте мне, - говорит мужчина и забирает из её рук бокал с вином. Леди усмехается от жеста Осгода, но лишь с интересом смотрит на мужчину. -Сир, в вас много сюрпризов? – игриво спрашивает девушка. -Да, моя Леди, - отвечает он и прислоняет к её губам вино. Глотнув, Реваа звонко смеётся и устремляет взгляд в глаза Тантера. -Владыка прислал вас ко мне, - говорит Рохесия и кладёт обожжённую левую руку ему на щёку. Мужчина нахмурил брови и удивлённо смотрел в ярко-зелёные глаза. Его что-то манило и пугало одновременно, Осгод словно был под гипнозом и видел в глазах что-то немыслимое. А щекой ощущал влагу от крови и ожоги, гладкие и мягкие. -Вот это вольности, Миледи! – В комнату вошёл высокий мужчина. Молодой, светловолосый и в прекрасной форме. – Я служу вам намного дольше! – игриво возмущался он, встав перед Леди Батлер и нахмурившимся Осгодом. Мужчина поднёс к губам леди бокал, шестым чувством понимая, когда она этого желает. За мелким глотком последовал злобный взгляд Батлер, с ног до головы осмотревший пришедшего мужчину. Девушка встала и поклонилась ему. -Сир Осгод, - представила своего защитника она. Тантер же встал, поклонившись. -Моё имя Джозефэ или можете называть меня Лотос, - представляется молодой человек. Он казался комичным для Осгода. Сухое тело воина обрамляла женская походка и женский силуэт. Длинные белокурые волосы спускались с плеч, аккуратные руки выглядывали из рукавов, а на мужчину смотрели Небесно-голубые глаза. -Джозефэ мой партнёр по танцам и песням. Мы хорошо сработались за четыре года, - говорит девушка. -А он ничего, - осматривая Тантера, говорит Лотос, и мужчина вспыхивает гневом. Реваа быстро заметила злобного Рыцаря и заинтересованного Джозефэ. Леди подошла к своему охраннику и требовательно посмотрела. -Не злитесь, Сир, Лотос глуп, - отвечает девушка. – Ему только минул 20 год. Мужчины в это время чрезвычайно безумны, а Джозефэ ещё и притягивает неприятности. -Мужик – плясун, - нервно кинул мужчина и начал надевать свой меч. -Вы останетесь посмотреть на наш танец? – спросила Леди Рохесия, на что получила положительный кивок. Вскоре пришла Септа, которая наложила бинты на обожжённые руки. Было видно, что Септа терпеть не могла свою Леди. Всё бубнила и фыркала что-то, Реваа тоже была не в восторге. -Где Мериан?! – грубо спросила Реваа, на что Септа пожала плечами. – Убирайся с моих глаз! -Да, Миледи, - ответила женщина и быстро ушла из зала. Начался танец, Пришёл и Мастер Фэро. Он постоянно кричал на Валерийском, где его акцент не казался таким уродливым, как он сам. Реваа и Джозефэ кружились в быстрой пляске Вестероса, немного переделанной на свой лад. Но Осгод сразу же узнал её. Часто он видал такую на балах в замке, пока ещё служил там. Тантер не знал, можно ли Лотосу так трогать его Леди, но возникать не стал. Ведь раздирающиеся крики их учителя его и самого раздражали. Закончили они танцевать тёмным вечером. Реваа валилась с ног, что Рыцарь взял на себя обязанность нести Леди на руках, от чего последняя оживилась и хохотала от своих же неприличных шуток. Они расстались у двери её комнаты и мужчина отправился к себе. Признать, Тантер таких Леди ещё не встречал. Обычно они так раздражали его, что он спокойно пошёл служить Григору Клигану, лишь бы не видеть балов и светских приёмов. Реваа была другой, её вежливость казалась ему всегда уместной, грубость всегда обоснованной. Колкости с её стороны летели часто в отношении всех вокруг, кроме самого Тантера. Ему думалось, что это из-за не долгого их общения, но он ошибался. Три месяца шли долго. Мужчина был на светских приёмах, окружённый похотливыми мужскими взглядами, адресованными его Леди. Он слышал пение, видел танцы и молитвы. Успел даже пережить пару вселений Владыки в тело юной Батлер. Осгод привык к её сложному характеру. Ведь три месяца были слишком насыщены жизнью, которая била ключом. Которую он в свои долгие годы он никогда не видел. Тантер теперь знал, что Леди лучше своей у него нет, что нет девушки красивее и умнее, чем Леди Батлер. Она восхищала и совсем поглотила его разум. Рыцарь был верен ей так, как не был верен самому себе. Мужчина был готов раз за разом умирать за неё и за её жизнь. А она любила его, крепкой и сильной любовью. Они любили друг друга… Реваа привыкла к мужчине рядом, сильному и воинственному. Человеку, который свято верит в неё и в её Бога. Осгод верил, не мог не верить, ведь он его видел. На второй месяц его осветили в огне и тогда в нём горел огонь Владыки света. Теперь он тоже ходил на молебен и не со слугами, а с правящей семьёй. Тантер многое повидал, казалось бы, за малый срок. Он видел любовников, друзей, недругов, ухажёров. Вокруг Леди Батлер всегда было много людей и теперь вокруг него тоже. Он подружился и с юным Лотосом, который мало нравился ему, их объединяла только дикая любовь к своей Леди. Мэриан была всегда сдержана, но говорила верные вещи, их диалоги с Тантером заканчивались быстро, но ему хватало. Мужчина признавал её слишком воинственной и чёрствой, такой она и была. Но ему нравилась в ней иная черта – в Рохесии она видела весь свой мир – любовь к Богу и своей пророчице делала её неуязвимой и настолько вовлечённой, что он сам отходил на второй план. -Плыть нам долго, - сказал Осгод, смотря на Леди Батлер, стоящую на палубе. Они плыли на самом большом корабле вместе с младшим братом Норрисом. Отец решил взять его с собой а Фергуса оставить в замке, вместе с матерью. Так было разумнее и после появления Осгода брат более не покушался на сестру. -Извини, я не смогла уговорить отца оставить Гайрис, - с сожалением говорит Реваа, смотря на Рыцаря. -Ничего, её скорее всего выдадут за кого в Вестеросе, - отвечает мужчина. -Женщины изменяют так же часто, как мужчины, особенно знатные. И Бастардов от них не рождается, потому что мужчины не умнее буханки свежего хлеба. Она может родить тебе детей, а ты будешь жить в её замке как защитник и любовник, - вальяжно говорит девушка. -Это ты предсказываешь или предполагаешь? – усмехается мужчина. – Впрочем, не так важно. Я не буду служить никому кроме вас, моя Госпожа, - Рыцарь улыбается. -У меня есть для тебя подарок, хотела подарить по приезде, но, думаю, приехать с ним будет приятнее, - отвечает Рохесия. – Идём. Реваа всегда шла впереди, а позади шёл Рыцарь, так было и сейчас. Мужчина пригнулся, чтобы зайти в трюм, и зашагал по узенькому коридору к покоям Леди Батлер. Мужчина стоял в дверях, когда девушка достала из-под кровати новые ножны, из которых торчала большая золотая рукоятка. -Ножны из лучшей кожи, что мне удалось найти, - сказала девушка и протянула длинный меч новому его хозяину. Девушка с трудом держала массивные ножны, прикреплённые к ремню. – Не знала, какой ремень тебе понравиться больше. Я закажу тебе другие ножны, если пожелаешь. Мужчина взволнованно смотрел на Батлер и взял в руки меч. Рукоятка была красива, ювелирная работа отличного мастера, он даже знал какого именно. Сама рукоять была крепкой и массивной, выполнена из золота. Мужчина взялся на неё, тонкие лианы винограда с мелкими листиками оплетали его руку. Он ещё не видел меча красивей. Рыцарь потянул и застыл в удивлении, это был меч из Валерийской стали. Глаза Осгода округлились, а рот невольно открылся сам. -Я не могу принять его, - говорит мужчина. – У самых знатных Лордов Вестероса нет мечей из Валерийской стали. А если и есть, они передаются поколениями. Не каждый похвастает такой роскошью. -Я уже говорила, то, что дают в дар, берут и никогда не отказываются. Это подарок от всего моего сердца, - мужчина встал перед ней на колени, смотря прямо в глаза. – Ваш меч послужит вам верой и правдой. Я лично присутствовала на его закалке и осветила огонь. Он священен. Это рука Владыки в вашей руке, мой милый Осгод. Может, ваши дети унаследуют его и будут служить мне. -Я буду служить вам свято, мой меч будет всегда перед вами, моя Госпожа. Я отдам за вас всё, что имею. Для меня честь получить ваш подарок. Он не будет служить понапрасну, я даю вам обещание и клянусь перед вами и моим Владыкой. Его рука будет в моей руке, пока пламя моего сердца не погаснет навечно, - он смотрел в глаза своей Леди и видел огонь, в котором ковали его подарок, видел, как сталь поглощало священное пламя. Батлер опустила нежные руки на лицо своего защитника, улыбаясь поглаживала его щетину. Девушка склонилась к его лицу и прижалась губами к его лбу. Сердце мужчины выскакивало наружу, и он пытался навсегда запечатлеть этот поцелуй в своей памяти. Каждый жест милосердия и любви отражался в памяти Рыцаря, ведь они теперь составляли его жизнь. -Я люблю вас, моя Госпожа, - говорит тихо мужчина, а Батлер лишь улыбается. -Теперь вы истинный служитель Владыки и винный Рыцарь, мой милый Осгод. Ваш титул не относиться к Вестеросу, он относиться лишь ко мне и Владыке, - в её глазах что-то гипнотизировало мужчину, а прикосновения сводили с ума, заставляя нуждаться в них. Мужчина встал с колен и надел на пояс ножны, любуясь своим новым мечом. Кожа была мягка, но достаточно плотна, ремень и само обрамление ножен было очень удобными и радовали глаз. На них были всё те же узоры виноградной лозы, что мужчину очень радовало. -Ты даёшь своим мечам имена? – интересуется Леди. -Мой старый меч назывался «Сердцеедом», - отвечает мужчина. – Я убивал всегда в сердце. Не люблю смотреть на мучения. -Нужно подумать над именем, для твоего нового меча, - говорит девушка. -Да, с этим у меня есть небольшие проблемы. Думаю, он найдёт себе имя в битве. -Мне выковали красивый кинжал, нужно научиться им пользоваться. Необходимость бывает, знаешь сам. -Я бы смог вас научить, Миледи. Обошёлся подарок для Осгода Реваа чуть ли не в состояние, она выкупила два мелких меча и переплавила в один большой для своего защитника. Отец в её жесте возмущений не нашёл, так же как и старший брат, а вот Норрис конечно возмущался, ведь в их семье подобных мечей не бывало. В Эссосе Валерийской сталью торговали только очень знатные торговцы и только для близких людей. А Гласу Божьему отказать уж точно не могли.<s><s></s></s> -По мне лучше танец, а не драка на мечах. Ты фехтуешь идеально, с точки мужчины, но такой меч мне и двумя руками крепко не удержать, - говорит Реваа и поглаживает рукоять меча на бедре Тантера. – Гайрис тоже будет в опасности, Королевская Гавань – опасное место. -Я буду лишь с вами, Миледи, - покорно говорит мужчина. – У меня нет более Хозяев, кроме вас. -Хозяев?! – рассмеялась девушка. – Разве ты собака или конь? Я тебе не хозяйка, - отвечает девушка и нежно устремляет руку вверх, поглаживая торс Рыцаря. -Для вас я буду кем угодно, Реваа, - отвечает Тантер, закрывая глаза. Рохесия скользит руками по его животу и прижимается к мужскому телу, от чего Осгод расслабляется и по спине пробегают мурашки. Батлер уже было подумала, что мужчина обнимет её в ответ, но Рыцарь лишнего себе не позволил и девушка отпряла. – Ещё много кто поплыл? -Да, много кто, но некоторые отправятся в первую очередь в Дорн, мы же поплывём в Королевскую Гавань. Лотос и Мэриан тоже плывут, но на другом корабле. – говорит Леди . - Утром прилетел ворон, Лорд Аррен мёртв и Король будет просить Лорда Эддарда Старка быть новым Десницей. -Так и написали? – удивился мужчина. -Было написано, что Король со своей семьёй едет на Север. Очевидно, что он не просто так туда отправился после смерти своего Десницы. Я слышала рассказы отца о сражениях. Наш король и Старк близки. Не мудрено что бремя десницы ляжет на его плечи. В свои немногие годы, Леди Батлер была мудра и умна. Она уже и считалась достаточно зрелой, но сама девушка так не считала. Среди воспитанниц в их замке она была лучшей, всегда и во всём. Единственная дочь, которой нельзя было отказать, та, что знала всё в идеале. На воспитании были и другие девочки. Это были младшие дочери, которым в своём доме мало что бы досталось. Самая старшая из трёх была воспитанницей из семьи Бракен Речных земель по имени Джоан, Средняя – бастард Шанталь Шторм, а самая младшая Гайрис Сантагар из Дорна. Они все были красивы и старшую уже выдали замуж в её 16 лет за Господина из Лиса, где они все и жили. Остальные остались на воспитании в семье Батлер. Гайрис была очень красивой, миниатюрной, с розовыми щёчками и добрыми карими глазами. Она не была похожа на Дорнийку, кожа её была белой, а глаза большими. Осгод влюбился в девочку, стоило ему только увидеть юную воспитанницу в саду. Ей было всего 13 лет, юная, но красивая. Так, что Тантер не отводил взгляда. Рохесия рассказала ему, что она рано расцвела и её уже могут выдать замуж. Скоро ей должно было исполниться 14, а Осгода ждали 30 именины. Мужчина был для неё страшащим, но интересным, она сама сказала ему и с тех пор он иногда разговаривал с ней, надеясь увидеть её лучезарную улыбку или услышать звонкий смех. Сейчас Осгод переживал, что не сможет защищать обоих, но всегда раз за разом выбирал лишь свою Госпожу, зная, что ничего кроме разговоров ему не светит. Она Леди, а он лишь защитник другой Леди. Иногда, любовь к Батлер была так сильна, что ему приходилось насильно любить Гайрис, чтобы не любить Реваа.