Песнопения огненного Бога

Вся знать просыпалась рано, одни шли на завтрак, другие проводили утро на веранде, а Батлер встречали огненное зарево молитвой у чаши с пламенем. Они молились об отступлении тьмы и защиты от неё, как молились всегда. Все кроме Норриса, который жил в страхе приходов Владыки света и ненависти к собственной сестре. Это был не его Бог, верно, так и было. Норрису думалось, что от этого Рглору плохо, но ему не было дела до человека, который погряз в зависти, самолюбии и страхе. Богам нет дела до тех, кто не поклоняется им, разве что если у них не было на них планов. -Терпеть не могу ваш огонь, — молодой человек кричал во весь голос, видя своё семейство у огня. — Где она?! Реваа редко молилась с семьёй, её молитвы отличались от их. Они не были молитвами вовсе. Это был разговор. И в этот раз брат не застал сестру у пламени, он знал где она, развлекается со своим прихвостнем Осгодом. Юный лорд Батлер часто заставал их, но они и не прятались. Каждый вокруг знал, что ей можно делать с ним всё. За это Норрис звал его Огненной шлюхой, а Тантеру было плевать. Осгод же отвечал, что не пристало трусу вроде Норриса судить о том, что ему не дано. Юный лорд Батлер стремительно шел по коридору Красного Замка. Врываясь в дверь комнаты Божьего Гласа он будто ничего не видел, ослеплённый злобой, он опешил, когда увидел не то, что ожидал. Ему думалось, что сестра восседает на коленях своего Рыцаря, пока тот пытается подавить похоть в глазах. Но увидел лишь сестру, смотрящую в свою ритуальную чашу. Она была большой, золотой и стояла по середине комнаты. -Брат мой, — Реваа смотрела на него через полыхающий почти до потолка огонь. — Владыка сказал мне, что ты явишься. То чего ты хочешь никогда не будет явью. -Ты не знаешь чего я хочу! — кричал Батлер, но ничем не злил Рохесию. Зелёные глаза окрасились красным, не оставив былой зелени. Норрис всегда боялся этого, сначала менялись глаза, а потом Рохесия теряла всё человеческое в ней. -Ты сам не знаешь, зачем ты пришёл сюда, откуда же тебе может быть известно о своих желаниях. Ты молод телом, но твоя душа, словно дитя, — сестра казалась ему совсем чужой, это не та Рохесия, что была в его детстве. Реваа шла на него, а он стоял не в силах шагнуть. Когда они были детьми Норрис любил её пуще остальных, Реваа была для него роднее и ближе. Но потом её забрали и его возлюбленная сестра исчезла. Вместо неё появилась она, говорящая с огнём и постоянно пугающая его и всех в семье. Норрис возненавидел самозванку, когда ей стали поклоняться. Никто не понимал — это не человек, что-то иное она лишь выглядит как человек. И каждый день она становилась страшнее и бесчеловечнее, но все вокруг были без ума, теряя голову и поклоняясь монстру, что в ней жил. «Я не поддамся тебе» — повторял он, смотря на неё на молитвах. «Я не поклонюсь», «Я буду ненавидеть». -Я пришёл уничтожить тебя, — ответил резко он, чем вызвал звонкий смех. -Ты не сможешь, — улыбаясь ответила Реваа. — Ты слишком слаб, брат. Твоя ненависть стынет, а то, что не горит меня даже не интересует. Огонь тянулся до своей владычицы, почти вываливаясь из чаши за ней. А когда она смеялась, Норрис и вовсе слышал хихиканье из пламени. -Владыка возвратит меня если мое тело умрет, так всегда было. А тебя никто не вернёт, ты не нужен ему, брат, — прошептала она ему на ухо. — Убирайся! Когда вернётся Осгод я скажу, чтобы он пронзил тебя мечом. Это я тебя уничтожу. Девушка ушла к чаше, а Норрис лишь злился. Ему пришлось уйти, брат желал смерти сестре, но не знал правда ли Реваа нельзя убить. Её ожоги заживали, это он знал, но они были от огня. Если же пронзить сердце мечом или отрубить голову? Норрису же повезло меньше, Тантер уже угрожал ему и не раз, он одержим Реваа и сделает все, проткнёт мечом и себя. Батлер встретился с ним в коридоре замка, когда тот возвращался от латника с новыми блестящими доспехами. Мужчина фыркнул в его сторону. «Клянусь, я убью её», — пронеслось у него в голове. А телохранитель направился к своей Госпоже.

***

-Хорошие доспехи получились, — сказала Рохесия, оглядывая Осгода. -Вам не стоило столько тратить на них, моя Госпожа, — ответил мужчина, не сводя взгляда с Леди Батлер. Сегодня она была необычной. Длинные чёрные волосы были собраны на макушке в длинную косу с вплетенными в неё зелёными камнями, а на лбу свисал самый большой камень. Волосы натянулись так сильно, что глаза её неестественно вытянулись, а брови концами стремились вверх. Сегодня ей накрасили глаза чёрным, от чего она ещё больше походила на змею. Платье на ней было открытое на столько, что платьем это было сложно назвать. Закрыта была лишь грудь и одна нога, вторую открывал боковой разрез. Платье струилось красочными бликами и золотом, которое его украшало. Руку обкручивала золотая змея, на животе было укрощение в виде виноградной лозы, броши были в форме горящего сердца. Осгоду же сделали прекрасные доспехи, полностью украшенные лозой, и змеёй, которая заканчивалась на его плече, будто что-то ему шепча. Шлем он выбрал обычный, но Рейнир настоял и на шлеме в виде змеиной головы. Цвет его плаща был бардовым. Доспехи делали его свирепее и старше, но красоты в нем было гораздо больше. Реваа и Осгод двинулись по замку в направлении комнаты Короля Роберта. По дороге им встретилась лишь пара человек. Юная невеста принца Джоффри — Леди Санса с её септой. Тантер был готов поспорить, что женщина ослепла или проглотила язык, увидев наряд Батлер. Лорд Бейлиш, который подметил красоту её ключиц. И Джори Кассель. Более никого. На карауле возле комнаты был Барристан Селми, старый и верный чести Рыцарь. -Останься за дверью, — шепнула девушка и Тантер покорно присел на какой-то выступ в стене. -Ваш меч из Валерийской стали, — подметил Рыцарь. -Все верно, это подарок моей Леди, — ответил Осгод. -Ваша Леди явно вас ценит, что же вы такого сделали? — поинтересовался Сир Селми. -Моя Госпожа лишь желает, чтобы её достойно защищали, — кротко говорит Осгод. Разговор прервали весело хохочущие девушки, которых сопровождал один из рыцарей семьи Батлер. -Госпожа просила привести их, — отчитался мужчина. -Сир Селми, прошу их пропустить, — обратила с рыцарю Осгод и девушки вошли внутрь. Через несколько минут вышла Рохесия, гордая и довольная. Божий Глас и его телохранитель двинулись по коридору, где девушка передала рыцарю спрятанный под поясом юбки свиток, который расплющился и слегка помялся. -Доведи меня до сада и отнеси свиток в комнату. Спрячь его туда, куда бы ты никогда не посмотрел. Только мысли как человек, который готов перерыть всю комнату в поисках этой бумажки, — шепотом сказала Реваа. -Что это? — спросил Тантер. -Твоё помилование. Это лишь перестраховка, — кротко ответила девушка. Сады в Красном Замке были ужасны по мнению Лиссенийки, каковой Реваа себя и считала. Они были напичканы скульптурами лжебогов, мало деревьев и совсем не было фруктов, которые она так любила. Девушка сидела в ожидании своего охранника, когда заметила приближающуюся фигуру Лорда Вариса. На вид мужчина был не то обеспокоен, не то озадачен. -Добрый день, Леди Батлер, — пролепетал Варис и поклонился. -Присаживайтесь, рада видеть вас, — ответила девушка указывая на место рядом с собой. -Вы уже получили свиток с помилованием? — поинтересовался Паук, а Реваа лишь удивлённо посмотрела на евнуха. -Да, Милорд, — ответила девушка и вскинула подбородок вверх. — Мне говорили, что вы исскусен, — после небольшой паузы сказала она. — Что вы успели разузнать обо мне? -О, ничего точного, Миледи, от чего я и заинтересовался, — смеясь ответил Варис. Паук нравился Рохесии, такие люди рядом нужны больше, чем во врагах, -Ваш брат говорит удивительные веши, Леди Рохесия, — отзывается евнух, пока Реваа летает где-то в облаках. -Мой брат жаждет моей скорейшей кончины, он безумен намного больше чем я. -Вы бывали в Асшае? — поинтересовался мужчина. -Да, Милорд, я бывала даже там, где никто не был, — ответила Батлер. -У вас интересное прошлое, начиная с вашего сожжения. -Вы знаете кто я, к чему эти разговоры. -Мне лишь интересно правда это или вымысел. Люди говорят о многих странных вещах и всё следует перепроверить. Кое-кто щебечет будто вы скидываете шкуру, словно змея, если та износилась. — Рассмеялся мужчина. — Ваши слова не выходят у меня из головы, — уже серъёзно сказал он, а Леди Батлер заглянула в его лицо. -Вам думается, что я не та, кем являюсь. Всё потому что это не ваш Бог, хотя Рглор за вашу жертву отплатил с полна, — говорит девушка. — Вы нравитесь мне, Лорд Варис, и Красного Бога вы встречали лицом к лицу. Верить или нет — это ваша забота, убеждать вас в вере — забота Красных Жриц. -Я хотел лишь сказать, что ваше присутствие меня радует, Леди, — поклонился мужчина, но как только захотел уйти замер. Глаза у Реваа медленно краснели, а потом снова загорелись зеленью. -Он слышал вашу просьбу, Милорд, — объявила Рохесия, а Паук заинтересованно наблюдал. — Я помогу найти того человека, смерти которого вы желаете, — к ним подошёл Тантер. -Это ваш охранник, миледи? — поинтересовался Варис. -Сир Тантер, — представила девушка. — Я вышлю вам милость моего Бога. -Я не знаю о чём вы говорите, Миледи, но смею вас поблагодарить, — ответил Лорд и неспешно ушёл. -Он опасен, — сказал Осгод. — Я слышал, что у Паука и в стенах его люди. -Так и есть, кажется что его люди и в чьих-то головах. -Чем Рглор помиловал Паука? -Жрецом, что сделал его Евнухом. Правда я не стала упоминать, что наш Бог взамен заберет его в огне, он мог отказаться. А огонь очень хочет его поглотить. -Вы слышали о турнире Десницы, моя Госпожа? -Конечно, повсюду болтают о турнире. Только здесь я услышала об этом несколько раз. Надеюсь он будет таким же, как о нём говорят. В Лиссе подобного нет. К нам приезжают погрязнуть в похоти, а не в жестокости. -Может я смогу выдвинуться в качестве участника? — Рохесия недоволько посмотрела на Тантера. -Вот зачем ты завёл этот разговор… Нет, — отрезала девушка. — Хочешь чтобы тебя кто-нибудь побил — обратись к любому рыцарю в этом замке, а денег я и так тебе дам сколько пожелаешь. -Да, моя Госпожа. — в воздухе повисло молчание, а девушка подняла глаза на один из балконов, которые выходили в сад. -Огонь сегодня шепчет мне занимательные вещи, — объявляет девушка и встаёт. Тантер увидел на балконе Королеву и её дочь, Львица с интересом разглядывала его леди, что-то говоря белокурой Мирцелле.