Хозяйка твоей души

Я хрупкая девушка с длинными блондинистыми волосами и карими глазами. Живу в Аниканово с четырнадцати лет со своим опекуном. Мои родители погибли в аварии, после чего мой двоюродный брат согласился взять меня под свою опеку. Я безмерно благодарна ему. Скоро я заканчиваю одиннадцатый класс, чему очень рада. Школа не вызывает у меня таких светлых чувств, как у многих других. Возможно, из-за постоянных переездов. Никогда мы надолго не оставались в каком-то определённом месте. Если честно, с сознательного возраста меня начало это напрягать, но не будем об этом. Сегодня я полностью облажалась, как никогда прежде. Сорвавшись на биологичку, я нарвалась на поход к директрисе. На ковёр к Лукиной Лауре Альбертовне я ни разу не попадала за всё время пребывания в этой школе. По слухам, она безжалостная, безумно строгая и… жестокая. А ещё она жена одного из главных людей этого городка. Конечно, я не скажу, что во мне присутствует дикий страх перед этой женщиной. Я вас умоляю, таких тёток миллион, что в ней особенного. Я бы даже сбежала сразу после последнего урока, чтобы не видеть директрису, но… Меня такое количество одноклассников предупредило — «будь осторожна, не нарывайся», что мне стало интересно. Что же представляет собой эта страшная женщина? Да, я очень скептична и недоверчива. Вскоре я пожалею об этом… Стоя в приёмной кабинета директора, я неосознанно начала волноваться. Да, давно я такого не ощущала. Наблюдая за секретаршей, я усмехнулась, она также запугана, как и все остальные обитатели города. Кстати, вопрос. Почему у Лауры Альбертовны всё ещё фамилия давно умершего мужа, если она замужем за другим? Додумать эту мысль мне не удалось. Из кабинета директора вышла Она. Стройная женщина в облегающем изумрудном платье и чёрном пиджаке. Шпильки лаковых туфель отбили такт моего сердца. Тёмные волосы с шоколадным оттенком в идеальной укладке, и я бы так и наблюдала, как свет переливается в её прядях, если бы не глаза… От её взгляда меня пробрала дрожь. Я не знаю, что это за реакция, но я в миг пожалела, что не сбежала раньше. Есть в этой женщине что-то отталкивающее, и пока я не могу понять что именно. — Мария Третьякова, верно? Меня предупреждали насчёт тебя. По моему телу побежали мурашки от её голоса. Столько холода и какой-то презрительности было в нём. Я никак не могла отвести взгляд от её голубых глаз. Заметив, что я в ступоре и никак не реагирую на её вопросы, директриса усмехнулась и щёлкнула перед моим лицом пальцами. — Отвисни! Заходи, давай. Не трать моё время понапрасну. Она исчезла за дверью кабинета, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Лаура Альбертовна со скрещенными на груди руками взирала на меня тяжёлым взглядом. Мне даже стало трудно дышать, казалось, будто что-то сдавливает горло. — Удивительно, что я не замечала тебя раньше, — женщина окинула меня оценивающим взглядом. Знаете, когда выбираешь мясо на рынке. Именно тем самым мясом я себя и почувствовала. — Значит, грубишь учителям? — Я… Она… — Господи, да что же я блею словно овца на привязи? — Сейчас ты уже не такая смелая, — она ехидно усмехнулась. — Признаю, что вспылила, но она затронула больную тему, — я старалась говорить спокойным голосом и не заикаться. Не хочу позориться, ещё и перед этой настораживающей женщиной. — И что же это за больная тема? — У неё даже глаза заблестели. — Говори, я всё равно узнаю. — Мои родители погибли в аварии, —глубоко вдыхаю от её пристального взгляда. — В общем, это неважно, просто я не могу нормально реагировать на их упоминание в плохом свете. Я не знала, что ещё сказать. Было так неуютно под её взглядом, я чувствовала себя оголённой. Женщина же, наоборот, выглядела очень умиротворенной. Помимо глаз. Они горели, в них пылал дьявольский интерес. — Не надо на меня так смотреть, — набравшись смелости заявила я, вскинув голову и встряхнув светлыми прядями. Лукина хлопнула в ладоши, и я резко вздрогнула от такого жеста. Расхохотавшись, она вытерла пальцем невидимую слезу. От её смеха мне ещё больше поплохело. Вдруг, она стала медленно надвигаться на меня, не отводя взгляда. Я неосознанно начала пятиться от неё назад, пока не врезалась в край стола. Женщина встала почти вплотную и пристально глядела на меня сверху вниз. Почему она так на меня действует? Меня вообще сложно чем-то напугать, но рядом с ней… Мною реально овладевает страх. — Ты начинаешь мне нравится, девочка, — Лаура Альбертовна прикоснулась к моему подбородку. — Умеешь кусаться? Когда она стала наклоняться ко мне, я резко ударила её по руке. На долю секунды она отстранилась, а после по моему лицу прошлась звонкая пощёчина. Удар был настолько сильным, что потемнело в глазах. Очнулась я от больного соприкосновения животом к столу, она держала мою правую руку согнутой за спиной и прижималась ко мне. — Я тоже умею кусаться, намного больнее, — прошептала женщина, нагнувшись ближе и прикусывая мочку моего уха. — Аау, — дёрнулась я под этой сукой, но она не позволила мне сдвинуться с места. — Что вы творите вообще?! Немедленно отпустите меня! — Не дёргайся, и тебе не будет больно, — вторая её рука легла мне на бедро. — Что вы делаете?! Хватит! Я всё расскажу! Рука женщины двинулась ещё выше. Она сама уже тяжело дышала мне в шею. Почувствовав, как длинные пальцы забираются под блузку, я в панике пыталась вырваться и пнуть директрису ногой. Когда у меня получилось задеть её, она зашипела и укусила мою шею. Я хотела двинуть ей затылком по лицу, но попытка не увенчалась успехом, я лишь со всего маху ударилась носом об стол. Она неприятно рассмеялась над моими жалкими попытками и сжала мою талию, впиваясь ногтями. — Какая же ты глупая, — шепнула Лаура Альбертовна, — думаешь, у тебя получится вырваться? — Отпустите меня, — взвыла я, чувствуя как под моим лицом растекается горячая жижа. — Кажется, у меня кровь. — Хочешь сказать, что загадила мой стол? — Она резко выпрямилась и развернула меня к себе. — М-да. — Что? Что такое? — Я хотела прикоснуться к носу, но женщина одёрнула мою руку. — Не трогай, ещё инфекцию занесёшь, — она отпустила меня и подошла к шкафчику, доставая оттуда аптечку. — Всё так плохо? — Я обернулась на её стол и увидела небольшую лужу крови. У меня закружилась голова, и если бы не ловкие руки директрисы я уже валялась бы на полу. — Тише, Машенька, — Лаура Альбертовна усадила меня на диван, — только обмороков мне здесь не хватало. Помыв руки, директриса вновь вернулась ко мне и открыла аптечку. Смачивая вату каким-то средством, она придвинулась ближе и стала обрабатывать мой нос. Я скулила и дёргалась, но ей удалось закончить начатое. Пока женщина складывала всё обратно в аптечку, я разглядывала её руки. С такими пальцами ей нужно было идти в пианистки. Застав меня за этим занятием, она усмехнулась и отбросила вещь. — Нос ты явно не сломала, но разбила, — она вдруг крепко обняла меня. — Нельзя было вести себя спокойно? Тебе бы понравилось. — Да пошли вы, — вырвалась я из её объятий, вспоминая, что было несколько минут назад. А я ведь на секунду даже успела подумать, что она нормальная. Подбежав к двери, я резко начала дёргать ручку. Она не поддавалась. Какого хрена? Когда она успела закрыть дверь? Слыша звук надвигающихся каблуков, я старалась не смотреть на неё и всё-таки открыть эту долбанную дверь. Кажется, мозг заклинило. Краем глаза вижу, как она подошла и повернула замок в двери. — Всё равно далеко не убежишь, Машенька, — я всё же взглянула на неё. Её голубые глаза смеялись, уголок губ подрагивал. Наверно, она еле сдерживала себя, чтобы не обсмеять меня. — От меня ещё никто не уходил, — прошептала женщина, прикусывая нижнюю губу. В этот момент я распахнула дверь и проскочила мимо зашуганной секретарши. Бежала так быстро, как позволяло бешено бьющееся сердце. Остановилась я только за воротами школы. На мгновение. Потом я быстро двинулась подальше от школы в сторону сквера. Людей было мало, но каждый с подозрением смотрел на меня, проходя мимо. Я достала зеркало и тогда поняла насколько паршиво выгляжу. Горящие глаза, растрепанные волосы, сине-красный нос и следы от укусов на шее. Сука! Она же директор как-никак. Она замужем. Извращенка чёртова! Выдохнув, я поднялась со скамейки и пошла в сторону дома. Брат должен быть ещё на работе, я очень надеюсь, что успею скрыть все следы произошедшего. Ну, с носом будет сложно, скажу упала. Я не смогу ему всего рассказать, он может не поверить, да и как-то стыдно чтоли. Хотя стыдно должно быть не мне. Уже на пол пути к дому неожиданно дорогу мне перегородил чёрный Гелендваген. Я ахренела. Первый раз в живую вижу такую бандуру, аж дух захватывает. А как он светится на солнце, будто только из салона. Я думала, что в этом городе никто не может иметь уровень такого масштаба. Даже интересно кто может себе такое позволить. Может, мэр? Блин, ловлю себя на мысли, что я неотрывно пялюсь на чью-то машину. И тут вижу, как из этого красавца выходит крепкий мужчина лет сорока. Для владельца Гелика он слишком просто одет. И… Почему он направляется ко мне? А вдруг он бандит? Чёрт, надо линять. Но слинять я не успела, в последнюю секунду он схватил меня за руку и потащил к машине. Ооо, нет. За что? Мне и так этой психопатки хватило сегодня. Что за день? Этот Халк впихнул меня в машину так просто, словно я ничего не вешу. Я задела носом сидение и взвыла от боли. — Я же говорила, далеко не убежишь, Третьякова, — от этого голоса меня пробрал холод. Да этого не может быть! Медленно поднимаю взгляд и вижу её — Лукину Лауру Альбертовну. Да она издевается! Сидит вся такая неприступная и холодная. Вот только в глазах пылает жуткий огонь. Неожиданно она прижимается ко мне всем телом, закидывает на меня ногу и жарко целует в шею. Мои попытки отпихнуть её плачевны, она намного сильнее. — Ты даже не представляешь от чего отказываешься, — эта озабоченная стала покрывать моё лицо поцелуями. — Лаура Альбертовна! — Её губы такие мягкие, так стоп. — Остановитесь! Хватит! Брюнетка перестаёт меня целовать, но ещё крепче прижимает к себе. Мне безумно трудно дышать. А ещё мне очень жарко. Я снова попыталась отцепить от себя её руки. — Знала бы ты, как я тебя хочу. Внутри всё кипит. От её слов я только сильнее зажмурилась. Не могу, не могу смотреть ей в глаза. Её рука расстегивает на мне блузку, и я вся напрягаюсь и боюсь двигаться. Как же страшно. Мне не сбежать, снаружи ещё этот вурдалак. Лукина кладёт руку на мою грудь и слегка сжимает. — Милая, не напрягайся. Её вторая рука проделывает всё то же самое. Она начинает массировать грудь, глубоко вдыхаю и открываю глаза. На её губах блуждающая и, кажется, искренняя улыбка. Взгляд женщины останавливается на моих губах, и я опять прикрываю глаза. Даже не замечаю, как тело начинает расслабляться. Она нежно целует мою шею, и я сдаюсь. Какая-то приятная волна прокатилась по телу. Женщина утягивает меня на себя, а я даже и не думала сопротивляться. Судорожно выдыхаю, когда Лаура Альбертовна сжимает пальцами мои затвердевшие соски. — Вижу, что ты уже не против, — она проводит языком по моей ключице. — Моя хорошая. Меня передёрнуло, когда её язык коснулся моего уха. Это было так странно и приятно, что пугало. Она же может просто изнасиловать меня. Сразу же прихожу в себя и пытаюсь отстраниться от неё. — Маша, что такое? — Женщина с трудом говорила от тяжёлого дыхания. — Тебе же приятно. — Нет, — нервно сглатываю. — Давай убедимся в этом, — её руки двинулись к моим брюкам. Пальцы женщины ловко справились с замком и юркнули внутрь, двигаясь к трусикам. — Не надо, пожалуйста, — хватаю её за запястье, но я слабее. Крепко зажмуриваюсь и продолжаю умолять её. — Прошу вас! Не надо меня так унижать. — Моя девочка, — пальцы прошли под резинку трусиков. Моё сердце замирало в страхе. Её пальцы двинулись вниз и слегка проникли в меня. — Ты мокрая. Тебе определённо было приятно. Не отрицай этого. — Я хочу домой, — чуть не плачу, — отпустите меня. Лаура Альбертовна, ухмыляясь, отпустила меня и даже отодвинулась. Я же вытерла слёзы и уставилась на свои руки. Противно самой от себя. Она постучала по окну машины, и её громила сел за руль, мне пришлось назвать свой адрес. Лукина же со мной даже не разговаривала. Меня высадили у подъезда. На прощание Лаура Альбертовна притянула меня к себе и прошептала на ухо бархатистым голосом, способным разорвать душу: — Запомни, ты теперь моя. Ты уже принадлежишь мне…