Не его, а тебя

Они были почти у ворот Поместья бабочки, когда Иноске остановился. Аой тоже вынуждена была замедлить шаг и в недоумении посмотреть на спутника. У него было странное, смешанное выражение лица. Казалось, он вёл сам с собой какой-то внутренний спор. Иноске сжал и разжал кулак, затем повернулся к ней. — Аой, мне нужно кое-что сказать, — начал он. — И это, может быть, последнее, что я скажу тебе перед смертью.  Аой стало страшно.  — За последние двадцать четыре часа я увидел в тебе больше, чем за всё время нашего знакомства, — произнёс Иноске, не глядя на неё. — Три раза я думал, что ты умрёшь. Три раза я хотел умереть вместе с тобой. Я знаю, что ты несчастна, и мысль об этом сводит меня с ума. Скажи, как мне жить дальше и каждый миг не думать о том, что тебе больно?  Аой ощутила что-то холодное и влажное на губах. Снег. Пошёл снег. Но это было неважно.  — Ты сказала, что одинока, что не хочешь замуж. Ты умоляла тебя спасти, — продолжал Иноске. — Как мне уйти от тебя после этого? Как мне уйти? — Иноске-сан… — Аой не понимала, почему Иноске так много знает про неё, но могла ответить лишь: — Ты ничего мне не должен. И уж точно не должен терзаться виной из-за меня.  — Не выходи замуж… Это сон. Это определённо какой-то сон, ничем иным Аой не могла объяснить слёзы в глазах находящегося под заклятием гордого и неприступного Иноске.  — Не выходи замуж, Аой.  — Иноске-сан… — Он чужой для тебя человек. — Иноске…  — Ты его не любишь. Аой закусила губы. — Он любит тебя?  Аой отвернулась. — Он любит тебя так же сильно, как я?  Аой потеряла дар речи. Её глаза скользили по Иноске снова и снова. По его будто бы сломленной фигуре, по влажным от слёз щекам. — Ты любишь меня, Иноске-сан? — Её голос срывался и дрожал. Техника крови демона ещё действовала. Аой знала, Иноске мог говорить только правду. Он отступил на шаг, а на его красивом лице было самое горько-сладкое выражение, которое Аой только доводилось видеть. Её сердце сжалось от чувства, что она так старалась в себе заглушить. — Да, я люблю тебя. — Слова Иноске врезались в искалеченную душу Аой, врезались в её разум. — Очень люблю. И я не уверен, что смогу отпустить тебя в Поместье бабочки. Я не хочу туда идти. И тебя не пущу, если ты не убедишь меня, что будешь там счастлива.  Ты сказала, что одинока, что не хочешь замуж. Ты умоляла тебя спасти. Но это же Иноске. Он никогда не свяжет судьбу с такой, как она. Иноске снова сбежит. Оставит её гнить внутри себя в одиночестве.   Аой знала, что если решит не выходить замуж, то будет счастливее.  Но счастье не было её приоритетом. 

***

— Иноске-сан, у меня есть… обязательства, — Аой на секунду зажмурилась, а затем посмотрела на землю. — Я приняла предложение другого мужчины. Я обещала, что выйду за него замуж. Это нужно и мне самой. Иначе я не справлюсь, не сдержу обещание позаботиться о наследии Шинобу-сан. Я должна хоть что-то в своей жизни сделать правильно. Мне не стать такой сильной, как Шинобу или Канао, но я обязана хотя бы попытаться. Без меня Поместье бабочки погибнет. — Аой! — Иноске схватил её за плечи. Она распахнула глаза и удивлённо посмотрела на него. — Ты никому ничем не обязана. Шинобу никогда не одобрила бы твой выбор! Думаешь, она хотела, чтобы ты страдала? Зачем тебе это, Аой? Почему ты так привязана к прошлому?  — Иноске-сан. — Слёзы текли по щекам Аой. — Ты не понимаешь… Однажды я сделала неверный выбор. Я должна была стать охотником на демонов, но испугалась. Я жива не потому, что заслужила эту жизнь, а потому что слишком слаба! Если бы я была там, может, демон убил бы меня, а не Шинобу-сан! Может, я смогла бы спасти хоть кого-то, хоть кого-то из погибших той ночью…  — Да как ты можешь так говорить?! — выдохнул Иноске. — Ты трудилась на благо корпуса как никто другой! Твои пальцы всегда были сморщенные от стирки, глаза — красные от недосыпа, а форма пахла приготовленной тобой едой. Тогда почему ты в луже вины? Ты, которая так много делала для нас?  — Что я делала, Иноске-сан?! — закричала Аой, отталкивая его. — Всё, на что я была способна — это пребывать в целости и сохранности, пока остальные умирали!  — Ты единственная причина, по которой я жив! — крикнул в ответ Иноске. — Единственная причина, по которой я всё ещё нахожусь в этом мире. Ты — это ты. — Он больше не мог контролировать эмоции. — Только тебе я не могу сказать «нет». Я не ступил бы на порог Поместья бабочки, если бы там не было тебя. Если бы кто-то другой умолял меня взять его с собой сражаться с демоном, я бы отказал. Если бы это был кто-то другой, мне было бы всё равно! Понимаешь, я такой человек. Мне было бы всё равно.   — Но… — Я слишком сильно тебя люблю. И не могу видеть такой. Не могу слышать, как ты говоришь, что любишь другого мужчину. Мне больно смотреть на то, что ты с каждым днём глубже погружаешься в ад. Я не могу это терпеть. Не могу. Ты слишком дорога мне. — Инос… — Не произноси моё имя. Не надо. — Да как… — Иди к тому, кого любишь. Ты свободна делать то, что пожелаешь. Но делай это для себя, а не для прошлого. Ты… Я не могу… — Иноске развернулся и бросился бежать по свежевыпавшему снегу. Он не думал ни о чём, только о том, как больно ветер хлещет его по лицу и как саднит сердце. Но далеко он не убежал. Не получилось себя заставить. Иноске выдохнул и остановился. Он оглянулся. Аой лихорадочно бежала за ним. — Что ты делаешь?   — То, что ты сказал! Я люблю… Я очень люблю… — кричала Аой ему вслед. — Но не его, а тебя!  Она задыхалась от бега и выглядела слишком неуверенной. Но будто желая удостовериться, что Иноске её понял, Аой вновь выкрикнула: — Не его! Я люблю тебя!  — Я слышу, — пробормотал Иноске, недоверчиво глядя на приближающуюся фигурку. Аой подошла ближе и остановилась в нескольких футах от него.  — Я люблю не его, а тебя, Иноске-сан, — сказала Аой в третий раз. — Повтори, — потребовал Иноске.  — Тебя. Я уже давно люблю только тебя.  — Это правда? — Иноске всё ещё не мог поверить, что слышит, а не воображает себе эти слова. — Как я могу тебя не любить? — медленно, восстанавливая дыхание, произнесла Аой. — Ты заботился обо мне, плакал, когда думал, что я умираю. А ещё ты… ты любишь меня. Я устала, я не хочу больше скрывать от тебя свои чувства. — Она сделала паузу, а затем продолжила с новой силой: — Я полюбила тебя почти сразу, как мы познакомились. Ещё до того случая… когда ты ушёл… я любила тебя. И я не знаю, как нам поможет моё признание, ведь всё это… всё так запутанно… Ты понимаешь, о чём я говорю? Иноске?  Иноске, малыш мой, я так тебя люблю… Аой — второй человек в жизни Иноске, кто сказал ему эти три слова. Первой была его мать.  Иноске подумал, что он был тем, кого не любили, очень долгое время.  — Иноске-сан!  — Что, прости? — встрепенулся он. — Я… — Аой взяла его руку и немного сжала её. — Я… не выйду замуж. Не смогу, зная, что ты любишь меня и будешь мучиться из-за моего выбора. А ещё мне кажется, — Аой посмотрела вниз, полыхая румянцем, — я буду сильно жалеть, если позволю тебе сбежать во второй раз. — Ты злилась на меня, когда я тебя поцеловал?  Аой покраснела сильнее и уставилась на него, поджимая губы. — Техника крови демона ещё действует? — спросила она.  — Да, — ответил Иноске. — Я не могу контролировать то, что говорю. Поэтому ты должна понять, как важно для меня услышать, насколько ты меня ненавидела после того поцелуя. Или ты была напугана? Я ведь испугал тебя, да? — Я… я испугалась, — призналась Аой. — Хотя правильнее сказать, я была в замешательстве… Ведь меня поцеловал парень, который мне нравился. Я и подумать не могла, что это взаимно. Тогда… я представляла тебя другим. Безрассудным, незрелым. Мне казалось, тебе просто хотелось узнать: что это — близость с девушкой? Казалось, в тот вечер ты поцеловал бы любую, а я всего лишь оказалась рядом по стечению обстоятельств. Но теперь… Зная, что ты на самом деле ко мне чувствуешь… Если бы я могла повернуть время вспять, я бы ни за что тебя не отпустила.  — А сейчас? Если я поцелую тебя сейчас, ты дашь мне уйти? Аой помотала головой. Они смотрели друг на друга пять долгих секунд. Иноске обхватил подбородок Аой и наклонился, закрыв глаза. Его губы коснулись её губ. Он не мог не вспомнить: когда это случилось в последний раз, он прижимал Аой к стене, удерживая руки, пытающиеся его оттолкнуть. Больше такого не будет. Он станет более осторожным, более деликатным. Она больше не будет страдать. Аой улыбнулась, когда Иноске отпустил её.  — Честно говоря, я хотела бы, чтобы ты остался, но не могу давить на тебя. Я имею в виду… Мне нужно позаботиться о стольких вещах, — грустно выдохнула она. — Придётся отменить свадьбу, сообщить об этом друзьям. И… и… Что ты думаешь насчёт Поместья бабочки?  — Наверное, мне пора остепениться, — ответил Иноске. — Давай жить вместе? Я буду защищать особняк Шинобу и тебя. От всего и вся. Из меня чертовски плохой работник, я знаю это, но я смогу заработать нам на жизнь. Да, смогу, чёрт возьми… — Он остановился, потому что выражение лица Аой изменилось. — Я сказал что-то не то?  — Ты сделаешь это для меня? — растерянно спросила Аой. — Перестанешь биться с демонами?  — Конечно. — Но это не обязательно, — быстро пробормотала она. — Мне достаточно просто знать, что ты больше не бросишь меня. Я скопила кое-что, не великое богатство, но на первое время нам хватит. А потом мы что-нибудь придумаем, вместе… Боги, неужели это правда? Неужели мы сейчас обсуждаем наше будущее? Иноске, это ведь я, Аой.  — Я знаю.  — Я наркоманка, которая всё ещё зависима от таблеток и не может спать по ночам.  — Я справлюсь, — мягко сказал Иноске.  — Я точно та девушка, которая тебе нужна? — Ты Канзаки Аой. И только это для меня важно. Вот и всё.  — Правда? — Ты же знаешь, я пока не могу лгать.  — Пока?  Снежинки не спеша опускались на их головы. Иноске стряхнул белые хлопья с чёрных волос Аой. А затем медленно сделал глубокий вдох. — Я чувствую, что демоническая техника крови рассеивается. Ещё немного, и я стану прежним.  — Жаль, — прошептала Аой. — Я бы хотела всегда знать, о чём ты думаешь. — Просто спроси, — Иноске пожал плечами. — И я не буду тебя обманывать.  — О чём ты думаешь сейчас? — О тебе… — Иноске запнулся. — О твоих губах. Я хочу снова тебя поцеловать. — О-о-о, — Аой густо покраснела.  — Я хочу, чтобы ты стала моей женой.  Она удивлённо заморгала.  — Хочу, чтобы ты никогда не жалела о том, что выбрала меня, а не его. Хочу видеть тебя счастливой. Хочу, чтобы ты больше не плакала от одиночества.  — Иноске… — Ты веришь, что я люблю тебя? — Верю, — Аой улыбнулась. — Доказательств более чем достаточно. Пожалуйста, спасите… Я совсем одна. Я не хочу замуж. Иноске молился про себя, чтобы ему больше ни разу не пришлось слышать из уст Аой этих слов. Он молился, чтобы она научилась засыпать без наркотиков. Чтобы начала жить для себя, а не для других. Канзаки Аой всегда заслуживала лучшего, гораздо лучшего, чем то, с чем ей приходилось иметь дело. Целый год она провела в мучениях из-за его малодушия. Год чувствовала себя пустой и ненужной, хотя он сбежал с сердцем, переполненным любви. Если бы он не вернулся, Аой стала бы женой другого мужчины. И, наверное, не была бы счастлива.  Хашибира Иноске поклялся себе в тот день:  «Я сделаю её счастливой».  — Я люблю тебя, Аой.  — Я… тоже люблю тебя, Иноске-сан.